Санкционная война
Как России лучше ответить на американские санкции.
Грядущее ужесточение санкций США против России, намеченное на 22 августа, премьер-министр РФ Дмитрий Медведев публично расценил объявлением экономической войны, на которую страна будет реагировать — экономическими, политическими, а в случае необходимости и иными методами. «И наши американские друзья это должны понимать», — безапелляционно заявил премьер. Возможные последствия новых американских мер против России и её реальный ответ анализирует Анатолий Вассерман.
— Какие конкретные, а не декларативные ограничения США реально могут ввести против России и насколько они, на ваш взгляд, на неё повлияют?
— Едва ли не всё, что продают Соединённые Государства Америки, можно сейчас купить и в других местах. Едва ли не всё, что покупают СГА (за исключением товаров, ориентированных строго на их вкусы — вроде флагов СГА всевозможных размеров), можно продать и в других местах. Главная возможная экономическая угроза от СГА любой другой стране, в том числе и Российской Федерации, — блокировка взаиморасчётов в долларах.
Вся мировая финансовая система устроена так, что взаиморасчёты в любой валюте отражаются на корреспондентских счетах страны, выпускающей эту валюту. Причём СГА под предлогом борьбы с коррупцией (в самих СГА одна из форм коррупции легализована под названием «лоббизм» и потому не включена в международные соглашения) добились фактической отмены банковской тайны не только у себя, но и по всему миру. Поэтому любые сделки, оплачиваемые в самой массовой мировой валюте, можно в любой момент пресечь.
Основные экспортные товары РФ — нефть, газ, оружие, металлы — и основные импортируемые ресурсы, в том числе высокотехнологичные средства производства, традиционно оплачиваются долларами. Это связано прежде всего с тем, что партнёры по сделкам стараются подстраховаться на случай колебаний курсов своих валют. В своё время, когда рубль за год обесценивался в разы или даже десятки раз, торговля внутри РФ шла с оплатой в долларах или хотя бы по ценам, привязанным к доллару. А среди наших нынешних торговых партнёров хватает и тех, чьи валюты почти намертво привязаны к доллару, и тех, чьи валюты падают на глазах. В таких условиях расчёты в национальных платёжных средствах грозят заметными убытками одной из сторон.
— Тем не менее даже подобные убытки куда легче полного прекращения внешней торговли?
— Поэтому сейчас многие десятки стран, так или иначе попадающих под немилость СГА, прорабатывают различные форматы недолларовых взаиморасчётов. Правда, очевиднейший способ — платежи в евро, столь же стабильном, как и доллар, — тоже под политической угрозой: значительная часть европейских политиков столь индоктринирована и/или шантажирована, что готова защищать интересы СГА даже в ущерб ЕС. Но взаимные кредиты разных стран друг другу в их собственных валютах уже практикуются в суммах, способных покрыть почти любые колебания их внутренних рынков.
Чем крупнее хозяйствующий субъект, тем у него сильнее убытки от валютных колебаний, но и больше возможностей компенсировать потери. Поэтому вряд ли возможно предсказать, на каких слоях общества больнее скажется уход от доллара. Но есть один слой, заведомо сильно страдающий: банки РФ до недавних пор охотно занимали за рубежом по сравнительно малым ставкам (в СГА они наименьшие в мире), а предоставляли кредиты внутри страны куда дороже. Зато есть и слой с хорошими перспективами: все, связанные с высокотехнологичными разработками (в советское время мы опережали СГА на многих направлениях), могут рассчитывать на внутренний спрос по тем немногим позициям, где СГА в постсоветское время добились всемирной монополии.
— А почему именно Медведев, а не Путин заговорил об экономической войне, да ещё и в таком тоне?
— По нынешней конституции Российской Федерации президент отвечает в основном за силовые структуры и внешнюю политику. Экономика — дело главы правительства. Если бы об экономической войне заявил президент, наши стратегические конкуренты и их внутренние подгавкиватели неизбежно предсказали бы переход к войне обычной и на этом основании легализовали бы новые инструменты развала нашей страны.
— Что конкретно российский премьер имеет в виду под ответными политическими мерами, на ваш взгляд?
— Полагаю, давно пора признать любое экономическое взаимодействие с СГА (в том числе расчёты в долларах) источником политической опасности, а любые высказывания политиков и СМРАД (средств массовой рекламы, агитации, дезинформации — термин ввёл Андрей Ильич Фурсов) СГА — заведомо ложными измышлениями.
Но, кроме того, необходимо признать столь же заведомо ложным измышлением блок политических и экономических теорий, опирающихся на современное представление о либерализме как вере в благотворность неограниченной свободы личности безо всякой оглядки на общество.
Именно эти теории, свято исповедуемые экономическим блоком правительства РФ, приводят к тому, что правительство неспособно содействовать росту нашего собственного производства и полагает единственным источником дохода рост поборов с уже имеющегося хозяйства — вроде повышения НДС и пенсионного возраста. Увы, боюсь, что сам премьер вряд ли способен пересмотреть догматы тоталитарной секты «либералы».
— Какие реальные контрмеры Российская Федерация должна представить американской стороне с точки зрения собственной безопасности?
— Полагаю, главная возможная наша контрмера — развитие собственных высоких технологий — лежит за пределами возможностей нынешнего экономического блока правительства РФ. На втором месте — отказ от взаиморасчётов в долларах. Он, скорее всего, будет осуществлён не столько нашими собственными усилиями, сколько давлением самих СГА. Наконец, необходимо развивать партнёрство со странами, минимально зависимыми от СГА. Внутри России это прежде всего Белоруссия и — сейчас и в обозримом будущем — Казахстан. Вне русского мира — Индия и Китай (мы можем добиться создания ими единого рынка, где окажемся главным источником научных исследований, обеспечивающих возможность высокотехнологичных разработок. А вот ограничивать доступ наших товаров на рынок СГА нежелательно: они найдут иные источники и/или создадут собственные производства так быстро, что не понесут заслуженного ущерба, зато мы рискуем уронить свою всемирно признанную репутацию безусловно надёжного партнёра.
— Дмитрий Медведев также отмечал, что Россия способна ответить США не только политическими и экономическими, но и «иными мерами». Что он имел в виду — военно-политические действия?
— Военно-политическое давление СГА на РФ идёт уже довольно давно. Прежде всего, в формате цветных бунтов — разрушения (под видом демократического протеста) стран, по большей части лояльных или даже дружественных к нам. Одна из точек особо жёсткого противостояния — Сирия, где СГА совершенно незаконно оккупируют несколько ключевых регионов, особо важных для экономики страны. Очевидно, мы не пойдём на прямые боевые столкновения наших военнослужащих с американскими. Но вполне можем поддержать многих из тех, для кого СГА — открытый враг. Например, некоторые сирийские организованные террористические группировки, названные в СГА демократической оппозицией, вполне могут за соответствующее вознаграждение повернуть оружие против тех, кто его им дал.
— Какой главный вывод можно сделать после очередного крушения призрачных надежд на казавшуюся оттепель в отношениях России и США?
— Трамп защищает прежде всего интересы СГА.
Нынешняя волна американских санкций против чуть ли не половины мира нужна Трампу, чтобы сократить импорт в СГА, тем самым повышая выгодность внутреннего производства, а заодно сократить торговлю долларами, приносящую основные доходы его политическим противникам.
Иные средства повышения конкурентоспособности производителей СГА у него в данный момент заблокированы как раз политическими противниками. Лично я не ждал от него никаких мер в пользу РФ, но начатый им демонтаж нынешней глобальной системы разделения труда, требующей от каждой страны узкой специализации, выгоден всему миру, включая РФ. Полагаю, руководство РФ тоже не ждало от Трампа особых чудес, но его успех объективно полезен и нам, а потому нам выгодно поддержать его, в том числе и подыграть ему, изображая, что его санкции для нас чуть ли не смертельны.
Источник – https://www.sonar2050.org/
Когда одна сторона наносит удары,а вторая лишь жалко повизгивает и выражает озабоченности это не война,а избиение младенца