Отзыв депутатов в советской политической практике
https://softsalo.com/sovet_45_poli/plakat_45+366.jpg
Из автореферата диссертации кандидата исторических наук Марины Саламатовой.
Отзыв депутатов в советской политической практике
В рамках реализации политики «оживления Советов», высшие советские органы (ЦИК СССР и ВЦИК), пытаясь активизировать деятельность депутатского корпуса и сделать «непосредственную связь населения с депутатами» реальностью, в ноябре 1927 г. провели совещания, посвященные проблемам пассивности членов советов и возможности их отзыва [34, л. 1–81]; [35, л. 384]. По итогам совещания 26 ноября 1927 г. были приняты циркулярные письма ЦИК СССР «Об уточнении законодательства Союзных республик о праве избирателей отзывать своих депутатов» и ВЦИК «Об отзыве депутата», конкретизировавших основания, условия и порядок реализации отзыва депутатов. В циркулярных письмах расширялись основания отзыва депутатов, помимо непосещения заседаний и недопустимого поведения, депутаты лишались мандата за «отказ от выполнения поручения совета и невыполнение наказов избирателей» [34, л. 4–5; 10–10(об)]. Реализация отзыва предполагалась на собраниях избирателей по производственным, профессиональным или территориальным единицам. Инициатива отзыва могла исходить от небольшой группы избирателей «не менее 10 избирателей избирательного участка», профсоюза, советской общественной организации, делегатского собрания, а также городского и сельского совета и вышестоящего исполкома» [34, л. 4, 10].
Положения о городских и сельских советах, принятые в 1930-е гг. дублировали нормы об отзыве депутатов, установленные законодательством во второй половине 1920-х гг., с учетом изменившихся политический реалий и требований избирательного законодательства. Так, положение о сельских советах от 1 января 1931 г. и положение о городских советах от 20 января 1933 г. в качестве оснований отзыва называют не только пассивное или аморальное поведение депутата, но и «искажение депутатом в своей работе классовой пролетарской политики» [36, 37]. Кроме того, на отзыв депутата распространилось и общее требование избирательного законодательства о действительности собрания при явке избирателей не менее 40 процентов.
Насколько процедура отзыва была востребована на практике? Высказанное в юридической литературе мнение, о широком использовании в 1918 г. отзыва как «мощного рычага очищения советских органов от меньшевиков, эсеров и пролезших в состав советов эксплуататорских элементов» [38, с. 134]; [4, с. 18] не подтверждается архивными и иными источниками. Нарком внутренних дел А. Г. Белобородов в 1926 г., анализируя практику отзыва депутатов в первой половине 1920-х гг. отмечал: «речь может идти о выбытии членов советов по различным причинам, по проведенному опросу губернских исполкомов, имеются отдельные случаи отзыва депутатов, но статистики за эти годы не велось» [35, л. 381]. Сложно представить на практике, чтобы в разгар Гражданской войны, использовалась столь сложная избирательная процедура, направленная на вытеснение нелояльных депутатов из составов советов. Политическая практика 1918–1921 гг. борьбы с меньшевиками и эсерами включала значительно более жесткие репрессивные меры, чем отзыв депутата: аресты, ссылки, высылку из страны и т.д. [39].
Реальная практика отзыва депутатов начала складываться только в период «оживления» Советов, с целью активизации работы депутатского корпуса и установления «живой связи» депутатов с избирателями. Ведомства, отвечавшие за организацию работы Советов (НКВД и ВЦИК), не вели общей статистики отзывов депутатов в 1920-е–1930-е гг. Выборочные сведения, приводившиеся в отчетах губернских и краевых исполкомов, свидетельствовали о неравномерности отзывов в различных городах и регионах. Число отозванных депутатов по имеющейся статистике, колебалось от 0,4% в Чувашской АССР до 18% в окружных городах Сибирского края, в Новосибирске в 1927 г., например, было отозвано 25% депутатов горсовета. Массовый отзыв депутатов высшие советские органы рассматривали «как нездоровое явление, левый перегиб, дискредитирующий советских депутатов»[34, л. 9(об)]; [40, с. 4].
Недовольство высших органов вызывал и состав отозванных членов Советов. Местные исполкомы настаивали на отзыве пассивных депутатов, в их число в первую очередь попадали женщины, рабочие с производства и бедняки в сельсоветах. Однако в большевистской доктрине эти слои рассматривались как социально близкие, и потому их отзыв рассматривался как нежелательный [41]. Соответственно, 46% рабочих в составе отозванных депутатов в городских Советах Сибири, равно как и 68% женщин (86 человек из 126), отозванных из Советов Великолуцкого округа считались «недопустимым перегибом» [34, л. 8(об), 9(об), 40]; [42, с. 25]. ВЦИК, увещевая сибирские власти более внимательно относиться к депутатам рабочего происхождения, предлагал в отношении рабочих и работниц «использовать моральное воздействие, которое помогло бы депутату исправиться» [34, л. 12].
Какие причины отзыва депутатов являлись наиболее распространенными? Среди оснований отзыва преобладало пассивное поведение депутатов (непосещение заседаний советов, невыполнение заданий советов, неучастие в секциях и т.д.), из 244 депутатов отозванных из горсоветов Сибири 204 человека (83%) было отозвано «за пассивность» [34, л. 9(об)]; [42, с. 25]. В Ярославском горсовете «многие депутаты не посетили ни одного заседания секции», в Воронежском горсовете 57 членов горсовета не были ни на одном пленуме секции, за что и были отозваны избирателями [43, с. 14]. Менее популярными причинами отзыва являлись «отрыв от избирателей» и «различные проступки». Под проступками чаще всего понималось несоответствие морального облика депутатов советским представлениям о народном избраннике: пьянство, драки в совете, склоки, дебоши [40]. Депутат Ленинградского горсовета, рабочий Тимофеев «не оправдал доверия своих избирателей и был отозван за склоку» [43, с. 14]. Депутатов Бийского горсовета Холодильникова и Будова отозвали «за учиненную драку на заседании горсовета», при разбирательстве выяснилось, что причиной неэтичного поведения депутатов стала соперничество за внимание работницы Хлудиловой [34, л. 9]. Плохие отчеты депутатов (краткие, формально и неинтересно сделанные) не рассматривались избирателями как повод для отзыва, поскольку рабочие и крестьяне, кустари и домохозяйки, избранные в Советы, не имели опыта публичных выступлений, в основной массе не являясь выдающимися ораторами, терялись на собраниях [44, с. 17].
Процедура отзыва депутатов преимущественно реализовывалась в городских советах, по признанию советских работников «в деревнях избиратели правом отзыва не пользуются» [44, с. 17]. В качестве исключения назывались лишь несколько регионов. Так, в Вятской губернии в 1928 г. было отозвано избирателями 129 депутатов (0,5% от состава сельских советов), в Нижегородской губернии – 92 депутата (0,9%) [40, с. 3].
Все призывы высших советских органов сделать отзыв депутата не «кампанейшиной», а «систематическим отсевом через избирателей неугодных, нерадивых, пассивных депутатов» [41, с. 2]не находили реальной поддержки у избирателей, и членов Советов. Избиратели игнорировали собрания по отзыву депутатов, не являясь в требуемом законодательством количестве на собрания. Так, в Новосокольническом районе Великолуцкого округа «отзывы депутатов производились при наличии 9% избирателей» [34, л. 40]. В Калужском горсовете «было назначено к отзыву 40 депутатов, но из-за неявки избирателей на собрания, отозвано только 17» [34, л. 38]. Ростово-Нахичеванский горсовет и вовсе решил не связываться со сложной процедурой проведения собраний по отзыву, и «отозвал на пленуме за пассивность 60 человек» [34, л. 42]. Причиной нежелания реализовывать отзыв депутата, как сложную организационную процедуру, избиратели и местные власти называли короткий срок полномочий депутатов, через год была возможность их переизбрать [34, л. 41]; [40, с. 3].
В целом, в 1920-е гг. реализация отзыва депутатов носила характер очередной мобилизационной кампании. На совещании, проведенном по инициативе ВЦИК в ноябре 1927 г., констатировали, что «в большинстве случаев отзывы происходят не по инициативе самих избирателей, а по директиве сверху, кампанейским путем» [34, л. 8]. Во второй половине 1920-х гг. отзыв депутата становится одной из форм активизации организационно-массовой работы Советов, наряду с депутатскими группами, дежурствами депутатов, уполномоченными горсовета, прикреплением в коллектив агитаторов, приемом избирателей у депутатов на дому, секциями по советской работе и т.д. [45]. При этом, отзыву депутатов отводилось далеко не центральное место среди форм «оживления» Советов, отзыв рассматривался не как массовая форма, а как крайний вариант воздействия на отдельных депутатов.
В 1930-е гг., учитывая политические изменения в стране, отзывы депутатов стали элементом механизма борьбы с «классовыми врагами». Отзывы членов низовых Советов приобрели довольно массовый характер. Между избирательными кампаниями 1930/31 и 1934 гг. проводились отчетные кампании Советов, и по их итогам происходили отзывы депутатов [46, л. 6–9]; [47]. По данным ВЦИК в 1931 г. из сельсоветов было отозвано 10,1% депутатов, в 1932 г. – 17,0%. По отдельным краям и областям процент отозванных оказался значительно выше (по Ленинградской области – 59%) [48, л. 42]. Однако большая часть депутатов была лишена полномочий «за бездеятельность» (79,8%), как «классово-чуждые» – 3,3% депутатов и за «искривление классовой линии» были отозваны – 15,5% [49, с. 27]. Отзыв депутатов хотя и использовался в механизме выявления «классовых врагов», но не стал широко распространенной мерой.
http://e-notabene.ru/hr/article_19603.html – цинк
Из автореферата диссертации кандидата исторических наук Марины Саламатовой.
Отзыв депутатов в советской политической практике
В рамках реализации политики «оживления Советов», высшие советские органы (ЦИК СССР и ВЦИК), пытаясь активизировать деятельность депутатского корпуса и сделать «непосредственную связь населения с депутатами» реальностью, в ноябре 1927 г. провели совещания, посвященные проблемам пассивности членов советов и возможности их отзыва [34, л. 1–81]; [35, л. 384]. По итогам совещания 26 ноября 1927 г. были приняты циркулярные письма ЦИК СССР «Об уточнении законодательства Союзных республик о праве избирателей отзывать своих депутатов» и ВЦИК «Об отзыве депутата», конкретизировавших основания, условия и порядок реализации отзыва депутатов. В циркулярных письмах расширялись основания отзыва депутатов, помимо непосещения заседаний и недопустимого поведения, депутаты лишались мандата за «отказ от выполнения поручения совета и невыполнение наказов избирателей» [34, л. 4–5; 10–10(об)]. Реализация отзыва предполагалась на собраниях избирателей по производственным, профессиональным или территориальным единицам. Инициатива отзыва могла исходить от небольшой группы избирателей «не менее 10 избирателей избирательного участка», профсоюза, советской общественной организации, делегатского собрания, а также городского и сельского совета и вышестоящего исполкома» [34, л. 4, 10].
Положения о городских и сельских советах, принятые в 1930-е гг. дублировали нормы об отзыве депутатов, установленные законодательством во второй половине 1920-х гг., с учетом изменившихся политический реалий и требований избирательного законодательства. Так, положение о сельских советах от 1 января 1931 г. и положение о городских советах от 20 января 1933 г. в качестве оснований отзыва называют не только пассивное или аморальное поведение депутата, но и «искажение депутатом в своей работе классовой пролетарской политики» [36, 37]. Кроме того, на отзыв депутата распространилось и общее требование избирательного законодательства о действительности собрания при явке избирателей не менее 40 процентов.
Насколько процедура отзыва была востребована на практике? Высказанное в юридической литературе мнение, о широком использовании в 1918 г. отзыва как «мощного рычага очищения советских органов от меньшевиков, эсеров и пролезших в состав советов эксплуататорских элементов» [38, с. 134]; [4, с. 18] не подтверждается архивными и иными источниками. Нарком внутренних дел А. Г. Белобородов в 1926 г., анализируя практику отзыва депутатов в первой половине 1920-х гг. отмечал: «речь может идти о выбытии членов советов по различным причинам, по проведенному опросу губернских исполкомов, имеются отдельные случаи отзыва депутатов, но статистики за эти годы не велось» [35, л. 381]. Сложно представить на практике, чтобы в разгар Гражданской войны, использовалась столь сложная избирательная процедура, направленная на вытеснение нелояльных депутатов из составов советов. Политическая практика 1918–1921 гг. борьбы с меньшевиками и эсерами включала значительно более жесткие репрессивные меры, чем отзыв депутата: аресты, ссылки, высылку из страны и т.д. [39].
Реальная практика отзыва депутатов начала складываться только в период «оживления» Советов, с целью активизации работы депутатского корпуса и установления «живой связи» депутатов с избирателями. Ведомства, отвечавшие за организацию работы Советов (НКВД и ВЦИК), не вели общей статистики отзывов депутатов в 1920-е–1930-е гг. Выборочные сведения, приводившиеся в отчетах губернских и краевых исполкомов, свидетельствовали о неравномерности отзывов в различных городах и регионах. Число отозванных депутатов по имеющейся статистике, колебалось от 0,4% в Чувашской АССР до 18% в окружных городах Сибирского края, в Новосибирске в 1927 г., например, было отозвано 25% депутатов горсовета. Массовый отзыв депутатов высшие советские органы рассматривали «как нездоровое явление, левый перегиб, дискредитирующий советских депутатов»[34, л. 9(об)]; [40, с. 4].
Недовольство высших органов вызывал и состав отозванных членов Советов. Местные исполкомы настаивали на отзыве пассивных депутатов, в их число в первую очередь попадали женщины, рабочие с производства и бедняки в сельсоветах. Однако в большевистской доктрине эти слои рассматривались как социально близкие, и потому их отзыв рассматривался как нежелательный [41]. Соответственно, 46% рабочих в составе отозванных депутатов в городских Советах Сибири, равно как и 68% женщин (86 человек из 126), отозванных из Советов Великолуцкого округа считались «недопустимым перегибом» [34, л. 8(об), 9(об), 40]; [42, с. 25]. ВЦИК, увещевая сибирские власти более внимательно относиться к депутатам рабочего происхождения, предлагал в отношении рабочих и работниц «использовать моральное воздействие, которое помогло бы депутату исправиться» [34, л. 12].
Какие причины отзыва депутатов являлись наиболее распространенными? Среди оснований отзыва преобладало пассивное поведение депутатов (непосещение заседаний советов, невыполнение заданий советов, неучастие в секциях и т.д.), из 244 депутатов отозванных из горсоветов Сибири 204 человека (83%) было отозвано «за пассивность» [34, л. 9(об)]; [42, с. 25]. В Ярославском горсовете «многие депутаты не посетили ни одного заседания секции», в Воронежском горсовете 57 членов горсовета не были ни на одном пленуме секции, за что и были отозваны избирателями [43, с. 14]. Менее популярными причинами отзыва являлись «отрыв от избирателей» и «различные проступки». Под проступками чаще всего понималось несоответствие морального облика депутатов советским представлениям о народном избраннике: пьянство, драки в совете, склоки, дебоши [40]. Депутат Ленинградского горсовета, рабочий Тимофеев «не оправдал доверия своих избирателей и был отозван за склоку» [43, с. 14]. Депутатов Бийского горсовета Холодильникова и Будова отозвали «за учиненную драку на заседании горсовета», при разбирательстве выяснилось, что причиной неэтичного поведения депутатов стала соперничество за внимание работницы Хлудиловой [34, л. 9]. Плохие отчеты депутатов (краткие, формально и неинтересно сделанные) не рассматривались избирателями как повод для отзыва, поскольку рабочие и крестьяне, кустари и домохозяйки, избранные в Советы, не имели опыта публичных выступлений, в основной массе не являясь выдающимися ораторами, терялись на собраниях [44, с. 17].
Процедура отзыва депутатов преимущественно реализовывалась в городских советах, по признанию советских работников «в деревнях избиратели правом отзыва не пользуются» [44, с. 17]. В качестве исключения назывались лишь несколько регионов. Так, в Вятской губернии в 1928 г. было отозвано избирателями 129 депутатов (0,5% от состава сельских советов), в Нижегородской губернии – 92 депутата (0,9%) [40, с. 3].
Все призывы высших советских органов сделать отзыв депутата не «кампанейшиной», а «систематическим отсевом через избирателей неугодных, нерадивых, пассивных депутатов» [41, с. 2]не находили реальной поддержки у избирателей, и членов Советов. Избиратели игнорировали собрания по отзыву депутатов, не являясь в требуемом законодательством количестве на собрания. Так, в Новосокольническом районе Великолуцкого округа «отзывы депутатов производились при наличии 9% избирателей» [34, л. 40]. В Калужском горсовете «было назначено к отзыву 40 депутатов, но из-за неявки избирателей на собрания, отозвано только 17» [34, л. 38]. Ростово-Нахичеванский горсовет и вовсе решил не связываться со сложной процедурой проведения собраний по отзыву, и «отозвал на пленуме за пассивность 60 человек» [34, л. 42]. Причиной нежелания реализовывать отзыв депутата, как сложную организационную процедуру, избиратели и местные власти называли короткий срок полномочий депутатов, через год была возможность их переизбрать [34, л. 41]; [40, с. 3].
В целом, в 1920-е гг. реализация отзыва депутатов носила характер очередной мобилизационной кампании. На совещании, проведенном по инициативе ВЦИК в ноябре 1927 г., констатировали, что «в большинстве случаев отзывы происходят не по инициативе самих избирателей, а по директиве сверху, кампанейским путем» [34, л. 8]. Во второй половине 1920-х гг. отзыв депутата становится одной из форм активизации организационно-массовой работы Советов, наряду с депутатскими группами, дежурствами депутатов, уполномоченными горсовета, прикреплением в коллектив агитаторов, приемом избирателей у депутатов на дому, секциями по советской работе и т.д. [45]. При этом, отзыву депутатов отводилось далеко не центральное место среди форм «оживления» Советов, отзыв рассматривался не как массовая форма, а как крайний вариант воздействия на отдельных депутатов.
В 1930-е гг., учитывая политические изменения в стране, отзывы депутатов стали элементом механизма борьбы с «классовыми врагами». Отзывы членов низовых Советов приобрели довольно массовый характер. Между избирательными кампаниями 1930/31 и 1934 гг. проводились отчетные кампании Советов, и по их итогам происходили отзывы депутатов [46, л. 6–9]; [47]. По данным ВЦИК в 1931 г. из сельсоветов было отозвано 10,1% депутатов, в 1932 г. – 17,0%. По отдельным краям и областям процент отозванных оказался значительно выше (по Ленинградской области – 59%) [48, л. 42]. Однако большая часть депутатов была лишена полномочий «за бездеятельность» (79,8%), как «классово-чуждые» – 3,3% депутатов и за «искривление классовой линии» были отозваны – 15,5% [49, с. 27]. Отзыв депутатов хотя и использовался в механизме выявления «классовых врагов», но не стал широко распространенной мерой.
http://e-notabene.ru/hr/article_19603.html – цинк
Поделиться:
