Образование и наука – последнее жертвоприношение капитализму…

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1382671/1382671_300.jpg«Это ворон,просто ворон,
это просточерный ворон
к нам в окошко постучал».
(Из французской поэзии)

«Барин, беда: буран!»
(А.С. Пушкин. Капитанская дочка)

Всякий человек, связанный с образованием и наукой России, не может не видеть и не понимать, что страшнейшая беда – беда разрушения зависла над ними.

Труднее понять, в чем ее объективные причины. Причем более сильные, чем воля руководства государства, возмущение большинства граждан, здравый смысл и реальная смертельная опасность для страны. В самом деле разрушение надвигается вопреки:

- воле руководства государства, воле Президента, потому что для них развитие науки и образования является важнейшим приоритетом. И не на словах, а на деле, что непосредственно выражается в значительном увеличении средств, выделяемых на их развитие;

- здравому смыслу, потому что образование и наука – это последний стратегический ресурс России. Разрушив их, страна через какое-то время сама собой деградирует и исчезнет с лица земли. Поэтому наука и образование есть тот последний рубеж обороны нашей жизни, потеряв который терять будет нечего, за исключением веры, которая тоже усиленно разрушается;

- инстинкту самосохранения. Если мы уничтожим науку, то чем мы будем обороняться? Устаревшим оружием? Еще страшнее то, что человечество входит в стадию полной неопределенности своего развития. И эта неопределенность однозначно катастрофическая. Выжить в грядущей катастрофе без твердого знания нельзя;

- педагогической целесообразности. Не трудно понять: выпускник какого образовательного учреждения – тюрьмы или университета – более конкурентоспособен на человеческом, а не на бандитском рынке труда;

- экономической целесообразности: содержание одного заключенного в тюрьме обходится гораздо дороже, чем студента в университете. Поэтому гораздо дешевле, да и рентабельнее, если наши молодые люди будут учиться в университетах, нежели в тюрьмах.

Итак, никто не заинтересован в разрушении российского образования и науки, а над ними висит угроза разрушения. Причем даже способы разрушения известны.

Наука будет уничтожаться по принципу вершки и корешки: науке – вершки, т.е. чистая наука, а тридцатилетним менеджерам с зеленым блеском в глазах – корешки, т.е. собственность. Как распорядятся этой собственностью эффективные менеджеры, понятно любой деревенской старухе.

Уничтожение образования будет осуществляться путем точечных реформ. Ведь для того, чтобы разрушить образование, вовсе не нужно закрывать школы и университеты, лишать их финансирования.

Образование куда эффективнее уничтожается посредством организационных решений.

Стратегия уничтожения современного образования заключается в переформатировании образования и воспитания с формирования творцов на формирование потребителей.

Технологии разрушения будут осуществляться путем отсечения образования и воспитания от их духовно-нравственных истоков и традиций – скукоживания объема академического содержания образования; отключения интеллектуального и эстетического содержания воспитания от его классических основ;
примитивизации образования – разделения образования на всех уровнях, начиная с начальной школы, на элитное и профанное;
сведение технологий образования, даже в системе высшего образования, на уровень игры;
деформирования педагогического образования;
постоянного роста стоимости образования на всех его ступенях.

Высшее образование будет уничтожаться путем введения бакалавриата и магистратуры, между собой практически не связанных, (при этом количество реальных учебных часов в баклавриате уже сегодня сокращено настолько, что говорить о фундаментальной подготовке не приходится, а значит высшее образование автоматически опускается на уровень ПТУ, в то же время магистратура пока не проработана концептуально);

бессмысленной реорганизации вузов (эти бесконечные реорганизации, ничего не решающие, ничего не значащие, но держащие в состоянии напряжения и бессмысленной деятельности высшее образование);

искусственного сокращения числа вузов, под каким бы предлогом это ни делалось (за исключением закрытия вузов-фантомов, вузов-фикций, вузов-призраков).

Важнейшее средство разрушения образования – распедагогичивание социальной и образовательной среды.

Общество, устремленное в космос, создает творцов, общество потребления – безликую массу, где самым значимым явлением становится преступление – посмотрите современные СМИ: кто в них главный герой?

В результате разрушения педагогического потенциала социальной, научной и образовательной среды развитие образования станет так же невозможно, как невозможен рост гриба без грибницы.

В целом же осуществление указанных организационных мероприятий приведет к тому, что через несколько лет от современного российского образования мало что останется.

Итак, понятно, что ждет страну в случае разрушения науки и образования, понятны способы их уничтожения. Тогда почему же так упорно надвигается разрушение?

Ответ состоит в том, что здесь действует целая группа внутренних и внешних факторов. И каждый этот фактор по мере своего развития набирает все большую силу разрушения. Как действуют эти разрушительные факторы, мы рассмотрим на примере только одного из них – капитализма.

Странно, но мы до сих пока не попытались понять совокупность внутренних объективных причин развала СССР, и все сводим к деятельности ЦРУ.

Но в том-то и дело, что, по признанию самого же этого управления, развал СССР прогнозировался лет через 20 после того, как он реально развалился.

Более того, самой громадной массе специалистов, занятых развалом СССР, этот самый развал менее всего был нужен, ведь жили они, борясь десятилетиями с СССР, совсем не плохо. Разрушение СССР сделало их работу ненужной, как становится невозможной жизнь раковых клеток, убивших живой организм.

Причиной же развала СССР стало несколько фундаментальных внутренних факторов – от духовно-нравственных до экономических. Укажем только на действие экономического фактора.

Уже к концу 70-х в стране назрела проблема коренных экономических реформ. В этой ситуации достаточно малейшего толчка, чтобы страна пошла в ту или иную сторону, а то и вовсе разрушилась.

Простой пример. Громадное здание. Разве можно его просто так разрушить? Но заложите взрывчатку в нужные точки и вы легким движением руки превращаете громадное здание в пыль.

Такой взрывчаткой, заложенной в нужных точках в СССР, стало то, что в конце 80-х гг. в стране, нуждающейся в коренных экономических реформах, были запущены рыночные механизмы без всякой привязки к реально существующей экономике.

По замыслу его идеологов – по крайней мере, так они говорили народу, – капитализм в России должен был решить все проблемы.

При этом мы не хотели понимать, что капитализм – это особая общественная система, и как всякая система она будет перестраивать все под себя, уничтожая то, что не соответствует внутренней логике ее развития, и выстраивать структуры, компоненты, органы, которые нужны ей для ее развития.

А когда рыночные механизмы были запущены, то дальше все сделал социально-экономический курс, или, говоря современным языком, тренд.

Причем не важно, под каким идеологическим прикрытием насаждался рынок: борьба с ГУЛАГом или рынок всех накормит. Так началось развитие капитализма в СССР.

Вскоре он потребовал уничтожения страны, а далее социальных сфер: промышленности и сельского хозяйства, армии и флота, здравоохранения и пенсионной системы.

Теперь же капитализм докатился и до последних социальных сфер: образования и науки, сфер, наиболее консервативных и в силу этого менее других социальных сфер подверженных разрушению.

Простой пример. Римская империя пала, а римское образование, конечно же уже не сравнимое с римским, по инерции еще десятилетия сохранялось в государствах, образовавшихся на обломках империи.

Именно поэтому, когда у нас разрушались разные социальные сферы, наука и образование сохранялись.

Конечно, и их не миновали страшные потери: так, в образовании сильно пострадало дошкольное и начальное профессиональное образование; в науке – отраслевые НИИ и т.д. Но это все были потери, если можно так сказать, под общую раздачу. В 90-е гг. науку и образование как могли, но все-таки сохраняли.

Теперь они будут сознательно, а чаще всего бессознательно, вопреки всякому здравому смыслу, системно разрушены, как раньше разрушались другие социальные сферы.

Опять во всем виноват капитализм, – ехидно скажет кто-то. Но в том-то и дело, что если мы претендуем хоть на какое-то понимание, мы должны осознавать, где виновата система, разрушающая все, что не соответствует закономерностям ее развития, и где виноваты привходящие причины – от некомпетентности людей до случайных событий.

В данном же случае мы говорим о закономерностях развития капиталистической системы в России.

Поэтому мы должны понять реальные угрозы, которые несет нашей науке и образованию российский капитализм сам по себе, тенденции его развития, а не слова и желания того или иного капиталиста, предпринимателя, менеджера.

Поскольку при капитализме средства производства – это частная собственность, то это, естественно, порождает тотальное неравенство.

Поэтому реально капитализму нужно мало умных людей, но очень много неумных, послушных, готовых работать на любых условиях. Чтобы решить эту задачу, он в равной степени разрушит и существующую науку, и существующее образование.

И это объективная и жестокая закономерность капитализма, его тренд. А как этот тренд воплощается в сознании отдельных людей и даже руководителей, показывает следующий простой факт.

Одна из стратегических задач мировых сил, ассоциирующих себя с мировой элитой, состоит в том, чтобы перевести основную массу людей в разряд потребителей, и прежде всего путем создания соответствующих форм образования.

И вот А.А. Фурсенко, будучи министром образования России, наверняка никогда даже не знавший о такой задаче, тем более никогда не помышлявший о реализации этих установок в России, публично заявил, что основной недостаток советского образования состоял в том, что оно готовило творца, а российское образование будет готовить культурного потребителя.

Но министр, на то и министр, на то и исполнительная власть, что его слова – это слова прямого действия.

Поэтому сегодня Россия, следуя своему социально-экономическому тренду, будет неизбежно разрушать свое образование и науку, обрекая себя уже через 15-20 лет на верную смерть.

При этом тенденция их разрушения нашла просто идеальную фигуру в лице тогдашнего министра образования РФ Ливанова. Нет никакого сомнения в том, что он разрушал российское образование и науку с таким же успехом, с каким успехом в свое время Зурабов разрушил пенсионную систему России.

Нам скажут: после разрушения нынешнего образования и науки неизбежно начнется их возрождение, как идет сегодня восстановление промышленности и сельского хозяйства.

Последует ли возрождение науки и образования после их разрушения, подобно тому, как после очередного кризиса в экономике следует ее подъем? Разве всегда после разрушения следует подъем в экономике? Кто скажет, когда восстановится наше сельское хозяйство? И восстановятся ли многие отрасли промышленности?

Что же касается науки и образования, то это не промышленность и не сельское хозяйство. Они более инерционны, и в силу этого их труднее возрождать. Военная катастрофа Германии привела к страшнейшим потрясениям всю страну.

Однако если после войны Германия достаточно быстро превзошла довоенный уровень материальной жизни, то она до сих пор не достигла довоенного уровня науки и университетского образования и уж точно не вернула роль мирового лидера в науке и университетском образовании.

Но обязательны ли жертвы разрушения? Мы уже сказали, разрушение нашего образования уже запрограммировано развитием капитализма в России, который неизбежно требует создания такого образования и науки, которые нужны ему.

Но только ли эта тенденция действует в российском обществе? Безусловно, нет. Ведь никто не отменял более глубоких тенденций, в том числе и потребность элементарного выживания.

Скажем, в силу этого наша страна с упоением разрушающая в 90-е годы все и вся, все-таки нашла в себе волю не разрушить ядерный щит, благодаря которому она еще до сих пор остается крупнейшей геополитической державой. Так следует ли покорно приносить в жертву капитализму свой главный стратегический и жизненный ресурс?

Безусловно, нет. Если мы хотим выжить, мы должны сохранить образование и науку. А для этого мы должны понять, что хотя мы фатально обречены на тенденцию, как фатально обречена природа на землетрясение или ураган, из этого вовсе не следует, что мы фатально обречены на смерть.

Если человек знает о надвигающейся катастрофе, он должен принять меры, чтобы спастись.

Как спасти науку? Сегодня ситуация с РАН зависла на компромиссе: соединить в реформе РАН правительственный и академический проекты РАН. Но ведь компромисс не всегда дает лучшее решение. Поэтому где-то возможен компромисс, а где-то нет.

Два конструктора изобрели два корабля. Один – хороший, другой – никудышный. Вам предложили сделать компромиссный вариант корабля. Что из этого получится? Плохой корабль! Поэтому, как нельзя сделать компромиссный проект корабля, также нельзя из ныне существующих проектов реформы РАН сделать компромиссный вариант её развития.

Поэтому надо выбрать хороший проект – проект, предложенный РАН. А для этого дать исключительное право РАН осуществить свое реформирование. Для чего поручить РАН разработать программу развития науки в России и Закон о науке в России, куда войдут и соответствующие разделы о РАН. При этом РАН не должна закрываться от разумных предложений, от кого бы они ни исходили.

Самое же главное, что сегодня в России есть реальный субъект, который способен создать программу развития российской науки, подготовить закон о науке, а самое главное – продолжить реальное развитие науки. И таким субъектом является Российская академия наук.

Гораздо труднее дело с образованием. Здесь было бы благом даже простое сохранение его. Хотя можно ли сохранить образование его простым консервированием? Но даже если прекратить нелепые и бессмысленные реорганизации, и то это будет великое благо для образования в России.

Главный же способ спасения нашего образования – его качественно новый уровень развития, который можно достичь созданием инновационной системы образования.

Однако положение дел в образовании усугубляется тем, что в нем нет субъекта, способного разработать проект такого образования и тем более его осуществить.

Итак, будут ли разрушены наука и образование? Никто на это не ответит. Но, слава Богу, нам известны причины их развала, нам ясны механизмы их уничтожения, нам понятны пути их спасения. А судьба их теперь в руках Божиих.

P.S. А гигантское черное колесо разрушения катится по России. Совсем скоро оно начнет крушить науку и образование. Вопреки всякому здравому смыслу. Вопреки тому, что сознание отказывается верить в то, что совсем скоро лучшие – научные и образовательные системы в мире будут разрушены.

Но кто еще в феврале 1917 года мог поверить, что монархическая Россия будет разрушена? Ленин, всю жизнь готовивший революцию в России, еще в начале февраля жаловался друзьям, что он «никогда» не увидит революции в этой «кондовой» России.

А кто до последнего дня мог поверить, что развалится Советский Союз. Да, теоретики просчитывали. А сознание отказывалось этому верить до последнего дня. А кто мог поверить, пока черное колесо не разрушало очередную социальную сферу России, что она будет разрушена? И сегодня.

Кто выступает против РАН? Несколько журналистов, в очередной раз выскочившие словно бесенята из табакерки, со своими разоблачениями руководителей РАН: со времен СССР разрушение страны и любой сферы начинаются с информационной артподготовки – рассказов о шикарной жизни руководителей тех сфер, которые хотят разрушить.

Но ведь любому ясно, сегодня проблема заключается не в том, воруют или не воруют академики, а в том, что если собственностью РАН начнут распоряжаться эффективные менеджеры, то через несколько лет воровать будет нечего. А 8 сентября 1913 г. по РЕН-ТВ выступала О.Ю. Голодец, которая присоединилась к разрушителям РАН.

И даже заявила на всю страну, что в российской науке сегодня самая малая отдача в мире на вложенный рубль. Слышишь такое – и понимаешь, что этот человек не очень хорошо знает, что такое наука. А берется за ее реформирование… Результат?!

Р.P.S. Колесо разрушения образования и науки катится по России. А терять их России никак нельзя. И на ум приходит следующее.

В первые годы советской власти в России реформировалось всё и вся. Так, по инициативе В.И. Ленина, как свидетельствует Н.К. Крупская, началось кардинальное реформирование российского образования. Результаты реформы оказались столь печальны, что в самом начале 30-х годов пришлось возвращать российское образование к традиционной дореволюционной классической основе.

А вот в науке, как свидетельствует А.В. Луначарский, бывший в те годы Наркомом просвещения, все было наоборот. Как только В.И. Ленин узнал, что в Наркомпросе ведутся разговоры о реформе Академии, «он немедленно принял меры против попыток ее реорганизации» и неоднократно «буквально предостерегал» А.В. Луначарского, «чтобы кто-нибудь не озорничал вокруг Академии».

Результатом этой политики стало успешное развитие советской науки.

Зная этот опыт, мы вправе спросить: «Господи, найдётся ли сегодня кто-нибудь в России, кто сумел бы приструнить нынешних "озорников"»?

В.М. Меньшиков