Чем скуднее у людей историческая память, тем легче понудить их принять новоизобретённые догмы

https://imgprx.livejournal.net/d20e449a3058fe18e414457cffbc057d42812763/Om9OaNn1ZfeybbjaQonZbH6tvXMbb1GyU-zleB5bizf5OAySQmvuAkh-hFqzCdZN-7GhQsp7GtzoV1qqOZng3mECd9riZu7YlNgRuJoDvdg

Продолжая разговор о кризисе в гуманитарных науках, замечу: одно из основных противоречий между естественниками и гуманитариями, как это ни странно, проецируется на отношение к вопросу о возможности существования инопланетного разума. Суть противоречия проста:

Условные естественники (физики, химики, физиологи и т.д. – как теоретики, так и практики), понимая безусловную недостаточность своих знаний, не говорят ни да, ни нет, а просто исследуют вселенную со всех сторон и каждый раз свободно дискутируют по любому поводу, будь то новая гипотеза, будь то свежие данные, требующие дополнительного исследования или расшифровки.

Среди них, конечно же, случаются выходы за рамки научной этики с последующими обвинениями в лженаучности, но на общем фоне это отнюдь не закономерность. За исключением, пожалуй, уфологов, стоящих особняком и среди которых, к сожалению, слишком большой процент шарлатанов и фальсификаторов.

Такие же условные гуманитарии (историки, психологи, теологи, филологи и т.д.), вопреки всей относительности своих теорий и гипотез, изначально склонны к жёсткому догматизму и абсолютизации своих теорий, а на любое предположение о возможном участии инопланетян в рождении и развитии земной цивилизации сразу же ставят клеймо квазиучёности с последующим изгнанием из своих сплочённых рядов, вплоть до пресловутой "нерукопожатности".

Больше всех достаётся антропологам и археологам (палеоархеологам), так и не определившимся в своей научно-отраслевой принадлежности и пытающимся хоть как то заполнить зияющие пустоты происхождения человека или объяснить необъяснимые артефакты.

Особенно смешны попытки детально и красочно разложить все этапы постройки египетских пирамид, давно и прочно вошедшие в школьные учебники и рассыпающиеся при элементарном анализе.

Вся остальная, поражающая воображение мегалитика, разбросанная по всей Земле, как будто бы и не существует. Смех смехом, но в результате – никакой научной дискуссии, а лишь тотальное замалчивание.

Находки Майкла Кремо никого не интересуют, музей доктора Кабреро закрыт и судьба коллекции неизвестна, раскопки подземного гранитного города под пирамидами прекращены давно и надёжно, плато Наска вызывает лишь вопрос «зачем?», вместо «как это было сделано?», циклопические постройки с кладкой из гранитных глыб весом сотни тонн, сложенные по произвольной геометрии и без малейших зазоров, повсеместно приписываются примитивным культурам, только что освоившим извлечение из руды, в лучшем случае, меди.

Никого и ничто не смущает, даже гибель сотен людей в Перу при попытке поднять на небольшой склон с помощью прочных канатов и различных деревянных и каменных катков один из когда то упавших блоков.

То же самое касается древних артефактов, содержащих письменные источники, когда любые попытки выйти за рамки устоявшихся языковедческих догм, сразу же пресекаются и объявляются квазинаучными. Ни малейшего намёка на дискуссию, даже если возмутитель спокойствия предлагает спокойно обсудить факты и указать ему на ошибки, если таковые имеются.

Об этом предлагаю поговорить более подробно, ибо камни доктора Кабреро, палеоартефакты Кремо, рисунки Наска и многие мегалиты я прощупал, пролазил, проползал и проанализировал вдоль и поперёк в самых разных уголках планеты.

В результате нахожусь в полном согласии с пониманием причин тотального замалчивания, инициированного совсем не естественниками и гуманитариями, а, так называемыми, представителями общественных наук, именуемыми политиками и понимающими, что широкая научная дискуссия неизбежно приведёт к пересмотру истории возникновения и развития всей человеческой цивилизации.

Это действительно опасно, так как сразу же поставит под сомнение все, так называемые, достижения «царя природы», а политиков неизбежно отправит на свалку.

Однако во всём этом есть более интересный аспект (особенно с учётом современных реалий), непосредственным образом касающийся, пожалуй, только России и её истории, глубоко спрятанной в толще вымысла, чужих интерпретаций и откровенной лжи, повсеместно закреплённой на официальном уровне. И пусть я ошибаюсь, пусть навлеку праведный гнев защитников академической учёности, но молчать не собираюсь.

В конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает. И наоборот: тот, кто делает своё дело даже максимально добросовестно, от ошибок не застрахован.

В общем, предлагаю оставить в покое инопланетян и переключиться на то, что несколько ближе и давно лежит на поверхности. В конце концов, своя рубашка ближе к телу.

============================================================

Эта поистине детективная история разворачивается в центре Европы уже более пяти веков. Связана она с именами многих людей, большинство из которых давно предано забвению. Для начала предлагаю проследить более подробно путь одного известного в узких кругах человека, оставившего наиболее глубокий след в интересующей меня теме.

17 октября 1785 года в польских Шавлях родился мальчик, наречённый именем Тадеуш. Семья была достаточно знатная: отец являлся надворным советником короля Станислава Августа, а также был крестником самого Тадеуша Костюшко.

Далее биография мальчика прерывается более чем на четверть века и всплывает уже в военной кампании 1812 года, где он участвовал в качестве офицера наполеоновской армии. Участие в войне ознаменовалось для молодого человека званием кавалера ордена Почётного легиона, что, согласно „Положению”, означало официальное признание особых заслуг перед Францией, где до сих пор принадлежность к ордену является высшим (или одним из высших) знаком отличия и почёта.

Дальнейший путь будущей, во всех отношениях, спорной личности оказался уже совсем не связан с армейской карьерой, а целиком и полностью был посвящён археологии, коллекционированию артефактов и, самое главное, расшифровке древних надписей, перед которыми долгое время пасовали его предшественники и современники.

Имя Тадеуша Воланского стало настолько широко известно в первой половине XIX века, что на него ссылались многие историки, археологи и языковеды, в том числе и в России. Сенсационные открытия настолько поражали самого автора своей новизной и несоответствием общепринятым историческим трактовкам, что он, обладая острым чувством научной этики, начал писать письма в различные европейские (в том числе и российские) академические институты с просьбой оценить его труды и указать на возможные ошибки.

К середине века Т. Воланский обладал огромной библиотекой редких книг, среди которых к тому моменту уже было большое количество собственных трудов, в которых последовательно излагалась и доказывалась его необычная гипотеза.

К сожалению, научная добросовестность сыграла с учёным злую шутку: письма не получили должной оценки, а в 1847 году, когда вышел его главный труд, «католический примас Польши, входившей в состав Российской Империи, обратился в святейший Синод России с просьбой испросить разрешение у императора Николая I применить к Воланскому аутодофе на костре из его книги»¹. Попросту, католическая церковь приговорила учёного к сожжению на костре, сложенном из его же книг.

Далее события получили новое неожиданное развитие: император, прозванный современниками Николаем Палкиным, затребовал к себе экземпляр книги и вызвал для экспертизы известного историка и разностороннего энциклопедиста Егора Классена (немца по происхождению).

По заключению Николай I приказал изъять «потребное количество оной книги под крепкое хранение, остальные же, дабы не наносить вред духовенству, сжечь, к Воланскому же прикомандировать воинскую команду для содействия ему в его экспедициях по сбиранию тех накаменных надписей и впредь и охранения его персоны от возможных злоключений»².

Таким образом, Тадеуш (имя в русской традиции – Фаддей) Воланский оказался под высочайшим покровительством и смог продолжить свои изыскания, но так и не был достойно оценён научным сообществом. А вернее было бы сказать – был предан забвению, «дабы не наносить вред духовенству». Умер учёный 16 февраля 1865 года в селении Рыньск, ныне Куявско-Поморское воеводство Польши.

Так какую же такую ересь сотворил Фаддей Воланский, чтобы стать тайной за семью печатями и не удостоиться ни одной строчки, ни в одном учебнике на протяжении вот уже, как полтора века? Ответ на этот вопрос и простой и сложный одновременно.

Простой, потому что нет ничего проще, как назвать область конкретных интересов учёного, а так же его предшественников и последователей, так же не признанных пресловутым «научным сообществом», раз и навсегда уверовавшим в незыблемость своих теорий происхождения славянских племён, давно и прочно считающихся младшими пасынками европейских народов.

Ключевые слова здесь: «славянские племена», язык которых также считается, хоть и родственным европейским (пресловутая индоевропейская группа языков), но гораздо более младшим.

Сложный, так как традиционная историография европейских народов настолько прочно вошла в сознание граждан не только Европы, но и России, что даже намёк на гораздо более древнюю дохристианскую историю славян вызывает в лучшем случае ироническую улыбку, а в худшем – попытки перейти на личности с хлёсткими обвинениями в невежестве и графомании.

А если при этом ещё затронуть вопросы лингвистики и языкознания (сравнительного) с доказательствами неповторимой уникальности русского языка, основанными на его первородстве относительно любых европейских, то «нерукопожатность» практически обеспечена.

Однако я не историк, не лингвист и вообще не учёный, забвение мне не грозит по определению, впрочем, так же как и «нерукопожатность». Поэтому сразу перехожу к главному: обозначаю некоторые значимые имена и научные труды по древнейшей истории славян, широко известные в узких кругах, но так и не ставшие не только достоянием научного сообщества, но даже не удостоившиеся звания «предмета широкой научной дискуссии».

1. Мавро Орбини, 1550 – 1614, итальянский историк югославянского происхождения, монах бенедиктинского монастыря на острове Млет, впоследствии — аббат, Архимандрит Рагужский в сицилийском городе Рагузе.

Его главный труд, переведённый на русский язык в 1722 году, называется: «ИСТОРИОГРАФИЯ початия имене, славы, и разширения народа славянского и их Царей и Владетелей под многими имянами и со многими Царствиями, Королевствами, и Провинциями. Собрана из многих книг исторических, чрез Господина Мавроурбина Архимандрита Рагужского».

Впервые была издана в Италии в 1601 году под оригинальным названием: «СЛАВЯНСКОЕ ЦАРСТВО. Происхождение славян и распространение их господства» и сразу же вызвала череду грандиозных скандалов с историками и, главное, с Ватиканом. Издание немедленно было занесено в Индекс запрещённых книг.

https://imgprx.livejournal.net/6a01a771eb19df97caa23e8f3a873ed77e734d5b/Om9OaNn1ZfeybbjaQonZbH6tvXMbb1GyU-zleB5bizf5OAySQmvuAkh-hFqzCdZN-7GhQsp7GtzoV1qqOZng3nx73qDlMhWygQc4zQTcmj0

Питательной средой для уроженца Дубровников был литературный салон «дубровницкая Аспазия» Цветы Зузорич, где широко обсуждалась судьба славянских племён и, в первую очередь, русских, совсем недавно силой и мудростью оградивших Европу от нашествия кочевников с одновременным противостоянием с католическим Западом.

В результате, автор, опираясь на многочисленные трактаты своих предшественников (Винко Прибоевич, Лудовик Цриевич-Туберон и др.) и перерыв все доступные монастырские и частные библиотеки, а также уникальные архивы герцога Урбинского, утверждает:

«Славяне воевали почти со всеми племенами мира, нападали на Персию, правили Азией и Африкой, сражались с египтянами и Александром Великим, покорили Грецию, Македонию и Иллирию, заняли Моравию, Силезию, Чехию, Польшу и побережье Балтийского моря.

Вторглись в Италию, где в течение длительного времени вступали в стычки с римлянами, иногда терпя поражения, иногда мстя им большими жертвами с их стороны, иногда заканчивая бой с равным преимуществом. Покорив в конце концов Римскую империю, они заняли многие из ее провинций, разрушили город Рим, сделав римских императоров своими данниками, чего не смогло совершить ни одно другое племя в мире.

Они овладели Фракией, основывали королевства в Испании, и от их крови ведут свое происхождение благороднейшие роды.

Однако римские историки не так щедры на похвалы в адрес варваров, как они их называют, чем в адрес своих.…

Итак, собрав воедино все самое важное, что было рассеяно по разным книгам, я захотел опубликовать все эти сведения во славу всех славян, которых прошу благосклонно принять плоды моих трудов как память и свидетельство величия своих предков, как ясный знак их доблести и, наконец, как собственное достояние».³

Пусть читателя, оценивающего прочитанное с высоты гуманистических времён, не смущают эпитеты автора относительно воинственности славянских племён, ибо время было такое, когда в самой высокой цене были воинская доблесть и победы. Здесь для нас главное то, что, даже не смотря на издание книги в России в 1722 году (в сильно сокращённом переводе Саввы Прокоповича) и последующее использование известными отечественными специалистами (Татищев, Голенищев-Кутузов) в качестве источника ценнейших сведений, судьба большинства трудов Мавро Орбини оказалась более, чем печальной, на многие столетия выпав из поля зрения историков.

2. Фаддей Воланский, 1785 – 1865, польский археолог и коллекционер, славянофил, филолог, автор гипотезы о славянском происхождении этрусков и других древних цивилизаций.

Главный труд, снабжённый подробнейшими изображениями артефактов и трактовке их происхождения: «Письма о славянских древностях», 1847 г.

Из названия понятно, что издание содержит некие письма, а именно, двенадцать писем с 1844 по 1847 г.г. в различные европейские инстанции (академии, университеты, музеи), в том числе и в Российскую Императорскую Академию наук Санкт Петербурга (первое письмо). В конце книги автор приводит подробные таблицы артефактов, надписи на которых он относит к дохристианскому периоду истории и культуры славянских народов. Вот что он писал:

«Учёные претыкались на эти памятники и напрасно трудились до нашего времени разбором их надписей по алфавитам греческому и латинскому, и видя неприложимость таковых, напрасно искали ключа в еврейском языке, потому что таинственный этот ключ ко всем неразгаданным надписям находится только в славянском первобытном языке…

Как далеко простиралось в древние времена жительство славян в Африке, пусть докажут славянские надписи на камнях Нумидии, Карфагена и Египта…

Разве в Италии, Индии и Персии — даже в Египте — нет славянских памятников?…

Разве древние книги Зороастры, разве развалины Вавилона, памятники Дария, остатки Парса-града (Персеполис) покрытые клинописью, не содержат надписей, понятных славянам?

Англичане, французы и немцы смотрят на это, «jak kozioł na wodę». Мы, Славяне, сможем довести эти исследования до конца, только в том случае, если дети и внуки наши захотят пойти по нашим следам!»⁴

https://imgprx.livejournal.net/4867836cbac39acb1d1f6bc78fc34d757eb4748a/Om9OaNn1ZfeybbjaQonZbH6tvXMbb1GyU-zleB5bizf5OAySQmvuAkh-hFqzCdZN-7GhQsp7GtzoV1qqOZng3gG0awOiiSI1OA3fmTlu3vI

Попросту говоря, автор предложил расшифровывать многочисленные непонятные современникам надписи на памятниках, оставленных, например, древними этрусками вокруг Средиземного моря, с помощью славянских рун, что методично изложил в своих трудах, снабжённых подробными рисунками и сравнительными таблицами.

Дальнейшая судьба Фаддея Воланского нам уже известна, а так же и то, что «дети и внуки», к сожалению, проигнорировали завещание автора.

Следует отметить, что Воланский был исключительно добросовестным исследователем, склонным сомневаться во всём и поэтому перепроверять свои выводы многократно, для чего стремился привлечь самых авторитетных учёных. Вот его слова из Предисловия к изданию:

«Пусть исследователи старины поправят меня там, где я был неправ, поскольку тот, кто, подобно мне, ступил на столь тёмную и окутанную тысячелетним туманом дорогу без проводника, мог и должен был ошибаться».⁵

Несмотря на очевидное стремление к истине, основанной на фактах, и свободной от безосновательных интерпретаций, Фаддей Воланский заслужил лишь репутацию «что автор был слишком доверчив и чрезвычайно одарён пышной фантазией»⁶ и вместе со своими трудами надолго канул в безвестности.

3. Егор Классен, 1795 – 1862, российский учёный широкого круга интересов, немец по происхождению (подданный России с 1836 года), пользовался доверием императора Николая I в вопросах дохристианской истории славян.

Главный труд Е.Классена, изданный в 1854 году: «Древнейшая история славян и славяно-руссов до рюриковского времени. Новые материалы для древнейшей история славян вообще и Славяно-Руссов до рюриковского времени в особенности с легким очерком истории руссов до Рождества Христова».

В книге, написанной как раз по материалам Фаддея Воланского (о чём я упоминал ранее), автор пишет:

«Между тем история древнейшей славянской Руси так богата фактами, что везде находятся её следы, вплетшиеся в быт всех народов Европейских, при строгом разборе которых Русь сама собою выдвинется вперед и покажет все разветвление этого величайшего в мире племени…»⁷

https://imgprx.livejournal.net/3fb749acef3d6e4f79dcbc3b4ba810e93049dd1c/Om9OaNn1ZfeybbjaQonZbH6tvXMbb1GyU-zleB5bizf5OAySQmvuAkh-hFqzCdZN-7GhQsp7GtzoV1qqOZng3lppSEBdWT5zjU5Hr4iAfz4

Е. Классен, будучи этническим немцем, тем не менее, следуя нормам научной этики, должной быть свободной от предвзятости и ангажированности и убеждениям Михайло Ломоносова, резко отрицательно отзывался о российско-германских историках-норманистах, таких как Готлиб Байер, Август Шлецер, Герхард Миллер и др., называя их клеветниками на историю славян:

«Если Шлецер действительно не понял Русских летописей, то он слепец, напыщенный германскою недоверчивостью к самобытности Русских государств во времена дорюриковские; но если он проник сущностью сказаний и отверг таковые единственно из того, чтобы быть верным своему плану, то он злой клеветник!»⁸

И что совсем не укладывалось в понимание автора истории славян, так это отрицание огромного количества фактов наличия у них письменности до прихода на Русь известных нам греческих монахов:

«Что славяне имели уже письмена задолго до Кирилла и Мефодия, свидетельствуется весьма старыми славянскими письменами, находящимися в Мюнхенской библиотеке.

…Славяне имели грамоту не только прежде всех западных народов Европы, но и прежде Римлян и даже самих Греков и что исход просвещения был от Руссов на запад, а не оттуда к ним».⁹

Отрицание общепринятой и тенденциозной историографии привело Е.Классена к закономерному итогу – забвению и вычёркиванию из списка учёных-историков, достойных хотя бы упоминания в учебниках, в том числе и отечественных, а любое упоминание, как правило, носило, в лучшем случае, иронический характер: «Некий Егор Классен (садовник по специальности) провозгласил тогда, что «славяно-россы как народ, ранее римлян и греков образованный, оставили по себе во всех частях Старого света множество памятников.» (А.А.Формозов, 1928-2009).

4. Александр Иванченко, 1936-2003), советский-российский историк, обладатель блестящего литературного таланта, автор уникальной книги «Путями великого россиянина».

При исследовании дохристианских корней славян, ему приходилось опровергать не только немецкую версию истории Руси, но и вступать в жёсткую полемику с такими признанными столпами, как Б.А. Рыбаков и Д.С. Лихачёв, давно вставшими на рельсы традиционной историографии и не терпящими никаких отклонений.

https://imgprx.livejournal.net/846dcd96c76741ee4dd2faef58fe52def1add3ca/Om9OaNn1ZfeybbjaQonZbH6tvXMbb1GyU-zleB5bizf5OAySQmvuAkh-hFqzCdZN-7GhQsp7GtzoV1qqOZng3j2b5MvkMc-4lrMQkc60KZ0

По своей первой профессии А. Иванченко геолог. Исходил пешком и изъездил на разных видах транспорта, в том числе и на собачьих, и оленьих упряжках, самые суровые области и районы российского Крайнего Севера: Якутия, Колыма, Чукотка, Камчатка, острова Ледовитого океана. Долго работал журналистом.

Затем «морячил» несколько лет. Совершил четыре кругосветных плавания, побывал во многих странах. Профессия помогла ему обнаружить следы древних славян в самых дальних уголках Земли, а также получить многочисленные доказательства наличия развитой письменности у славян, подкреплённые хорошим знанием древних языков.

А. Иванченко очень щепетильно относился к тщательному отбору артефактов, понимая, что наука не терпит суеты и легкомысленных фантазий. Считая свой труд крайне важным для самосознания русского народа, он писал:

«Я хочу, чтобы русский читатель задумался над нашими общими истоками, и напомнить ему, что человеческие гены, передаваясь из поколения в поколение, живут тысячелетиями.

Но зов крови, самое сильное, что есть в человеке, можно заглушить, если отнять у него историческую память и знания, накопленные предшествующими поколениями. И тогда на смену духовности приходят низменные инстинкты (свято место пусто не бывает), и человеческое сообщество превращается в худший вид стад.

В волчьей ли стае, в львином ли прайде, медвежьем ли семействе да и вообще над всеми животными господствуют законы естественной целесообразности, которые хотя и воспринимаются животными на уровне инстинктов, но эти инстинкты выработаны у них под воздействием всё тех же законов естественной целесообразности.

Поэтому тот, кто внимательно наблюдал за дикими животными, не мог не заметить, что в любом их сообществе всегда царит известный порядок, во всём сохраняется определённая мера и не нарушается словно по какому-то графику установленный ритм жизни.

Человек же в отличие от животных всё целесообразное должен воспринимать и усваивать своим умом. Для этого Природой и дарован ему Разум. Но мозг не может нормально работать без накопления и самостоятельного осмысления знаний с учётом опыта предшествующих поколений. Последнее особенно важно, ибо только в этом случае возможно поступательное и единственно целесообразное развития по пути совершенствования всех сторон бытия.

Чем короче и скуднее у людей историческая память, тем легче понудить их принять новоизобретённые установления и догмы, так как из-за отсутствия достаточных исторических знаний они не могут сравнить нововведённое с тем, чем руководствовались их предки, было оно хуже или лучше.

И очень часто вместо желанного прогресса начинается регресс, человек заново изобретает колесо и неизбежно повторяет все те ошибки, горькие уроки из которых давно извлекли и сделали соответствующие выводы его праотцы».¹⁰

К сожалению, вопросы языкознания, если они выходят за рамки традиционной общепринятой теории, во все времена вызывают жуткие скандалы и противостояние, что не минуло и А.Иванченко, до сих не удостоившегося даже строчки в Википедии.

Таким образом, я привёл лишь несколько имён исследователей истории и письменности славян, решительно вычеркнутых из всех академических списков. На самом же деле, список этот гораздо более богат, да и имена в нём есть разные, не только известные, но и совсем уж выдающиеся:

«В начале шестого столетия по Христе Словенское имя весьма распространилось; и могущество всего народа не только во Фракии, в Македонии, в Истрии и Далмации было страшно; но и к разрушению Римской империи способствовало весьма много» (М.Ломоносов).

«… славяне древнее Нестора письменность имели, да оные утрачены и ещё не отысканы и потому до нас не дошли. Славяне задолго до Рождества Христова письмо имели» (Екатерина II, немка по происхождению).

«Что есть славянский язык? Быстьтворь (история) рода человеческого. Все народы Света из простого ли любопытства, с намерением ли узнать сокровенное построение своего собственного, родного языка, и истинный смысл всех его слов и образим гранесловных, будут изучать его; а многие усвоят себе и писать имут на нём свои творения, изследования, открытия: и ежели мы не будем участвовать в этом всемирном направлении к разработке «единого языка», то нас все осмеют, и поделом» (Платон Лукашевич).

Да что там говорить, если в «Паннонском житии» сам монах Кирилл утверждает, что задолго до того, «как им была создана азбука, побывал в. Крыму, в Карсуни (Херсонесе), и привёз оттуда Евангелие и Псалтырь, изложенные русскими буквами».

Сообщение о книгах из Карсуни содержатся во всех 23 списках «Жития», как восточно-, так и южнославянских.

То есть, «кириллица» существовала до её создателей, приложивших руку лишь к её упрощению, что, согласитесь, является, как минимум, историко-лингвистическим казусом, кричащим о своём немедленном решении.

В заключении, замечу, что и сейчас далеко не все историки и языковеды, являющиеся нашими современниками, подпали под влияние общепринятых догм, прилагая огромные усилия к тому, чтобы вернуть нам утерянное самосознание.

Считаю труд их крайне важным и достойным всяческого уважения, даже если Википедия будет навешивать им ярлык «авторов псевдонаучных историко-лингвистических идей», как это сделано в отношении А. Драгункина – автора оригинальной и эффективной методики преподавания английского языка, основанного на гипотезе его происхождения от русского.

«В начале было слово. Русское» (А. Драгункин, А. Образцов).

А вы говорите „инопланетяне”…

=====================================================================

Список литературы:

¹ Фаддей Воланский, Письма о славянских древностях, Предисловие Сергея Робатень, изд. «Потаённое», «АПИ», СПб, 2010, стр. 6.

² Александр Иванченко, Путями великого россиянина, стр. 70, СПб, 2006.

³ Славянское царство, перевод Куприков Ю.Е. 2009, ЗАО Олма Медиа Групп 2010, стр. 15,16.

⁴ Ф.Воланский, Письма о славянских древностях, Биография, изд. «Потаённое», «АПИ», СПб, 2010, стр. 10.

⁵ Ф.Воланский, Письма о славянских древностях, Предисловие издателя, изд. «Потаённое», «АПИ», СПб, 2010, стр. 12.

⁶ Йоахим Слива, председатель Научного совета сектора средиземноморской археологии Польской академии наук в Варшаве.

⁷ Егор Классен, Древнейшая история славян и славяно-руссов до рюриковского времени, эл. адрес: http://alexfrolov.narod.ru/klassen.pdf

⁸ Е.Классен, там же.

⁹ Е.Классен, там же.

¹⁰ А.Иванченко, Путями великого россиянина, стр. 16