«Святые девяностые», — мнение

Журналист ВГТРК Андрей Медведев написал короткое эссе о временах, которые некоторые негодяи начинают уже идеализировать.

В либеральной тусовочке вдруг стало снова модным с трепетным придыханием вспоминать девяностые — время свободы, возможностей, время, когда не было ужасного Путина, а невидимая рука рынка разбивала оковы тоталитаризма.

Ну, отчасти так и было.

Рука рынка была, но, правда, больше всего крушила она не оковы, а заводы, фабрики, научные центры. И людей. Безжалостно уничтожала молотом фридманистских реформ. 

Я все 90-е работал криминальным репортером. Какое оно было, это время свободы, я знаю в мельчайших деталях. Три-пять заказных убийств в неделю в Москве — обычное дело. Это не считая разборок со стрельбой.

Причем часто убивали не только заказанного бизнесмена. Вот был как-то расстрел на Басманной. Бизнесмен, два охранника, четверо рабочих, которые делали ремонт в его квартире, и бабуля-соседка, которая выглянула на лестницу, когда там начали палить.

Кровь текла по ступенькам, а начальник МУРа орал на меня и моего оператора: «Пошли на хер, стервятники». Ну что сказать? Прав был. Стервятники.

На всех вокзалах и рынках открыто скупали краденое. Помните машины с надписью «Куплю золото, оргтехнику, серебро» на картонке под лобовым стеклом? Вот это оно и было.

Дети-бомжи, дети-наркоманы, дети-проститутки. Я их видел лично, вытаскивал во время рейдов с операми из притонов. 

Читайте также: Бурная реакция сирийцев: Армия России вошла в освобождённые от боевиков города Каламуна (ВИДЕО)

Ехал как-то трамвай, а возле остановки была «стрелка» — две бригады выясняли отношения. Очередью из «Калашникова» прошили трамвай. Одна пассажирка погибла. Участники «стрелки» с одной из сторон были из моего района. Я некоторых лично знал, мы вместе в школе занимались боксом.

Время свободы, да. Помню, выезд на адрес. Семья наркоманов. Муж, жена, с ними жила теща-алкашка. Их грудной ребенок умер от голода. Они все деньги потратили на черняшку, обставились и забыли про пацана на трое суток. Бырыга жил в том же подъезде. До распада Союза инженером работал на заводе.

Мы часто работали по ночам. За едой ездили на Белорусский вокзал, где вдоль площади от входа в кольцевую станцию «Белорусская» до входа в радиальную стояли люди. Разных возрастов.

Они продавали все, что могли. Сигареты, водку, пирожки, жареные окорочка (спасибо Бушу), картошку. Лишь бы хоть как-то выжить. Особенно запомнилась одна девушка, которая стояла с грудным ребенком, видно не с кем его дома было оставить. Продавала она сигареты.

Вы давно видели, как на улице бычьё в центре Москвы затаскивало в машину молодую девушку, чтобы увезти и изнасиловать? Давно? А вот тогда это была вполне себе частая практика.

Можно сказать — да это у тебя профессиональная деформация, поэтому ты так воспринимаешь ту эпоху. Да нет же. Это не у меня деформация. Это тогда к власти пришли те, кто изо всех сил старался деформировать мою Родину и мой народ. Эти, у власти, решали, кто не впишется в рынок, а кто впишется. Что приватизировать, что оптимизировать, что уничтожить.

А отчего это время так мило либеральной тусовке, я понимаю. Для них люди — «генетический мусор», страна не та, рашка, так что страдания миллионов не повод для печали. И главное — им, либералам, тогда было очень хорошо.

Они все встроились в систему по обслуживанию капитала и реформаторов, которые рвали на куски нашу Родину. Криейторы, рекламщики, райтеры, молодые, подающие надежды режиссеры/писатели/музыканты/авторы модных журналов про моду и немоду. Легион бессмысленных творцов пустоты. Бесконечные взрослые дядьки и тетеньки с детскими именами-кличками.

Люся, Таня, Леся, Митя, Гоша. Или — как вариант — все воспевающие 90-е, просто были слишком молоды, чтобы помнить, какое это было время. И потому они и, правда, думают, что это было время жвачки, свободы, Ельцина и открытых горизонтов.

Ельцин был, но часто бывал нетрезв. Жвачка была, и тогда, правда, было лучше жевать, чем говорить, потому что за одно слово можно было попасть с ходу на «штуку баксов». Сам был свидетелем такой ситуации. И свобода была. Как жить, так и убивать.

И горизонты были открыты, но там, на горизонтах, маячил распад страны. Интересное время было. Есть что вспомнить, да вот нечего детям рассказать.

Читайте также: «Больно резало глаза», — «патриоты» жалуются, что украинцы не оплакивают «атошников» (ФОТО)