Миф о демократии

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1252056/1252056_300.jpgВсе умные люди давно уже заметили, что демократическая система в том виде, в каком народам-противникам презентует её Запад – нежизнеспособна и просто невозможна.

Она содержит в теории неразрешимые логические противоречия, первое из которых – «верх не может быть одновременно низом».

То есть не могут, просто по определению управляющие подчинятся управляемым.

Если низ поднимается наверх (а такое возможно и многократно было) – то он перестаёт быть низом, и становится новым верхом.

Демократической системы в том виде, в каком нам её преподносят – не может быть по законам сопромата. То есть данная конфигурация не может оставаться стабильной – если будет работать по декларированным принципам.

Попытки запуска декларируемых принципов приведут к тому, что власть будет перехвачена амбициозными и беспринципными карьеристами снизу, старая власть просто не сумеет себя удержать (что и случилось в 80-е, когда в демократию играли всерьёз).

Нельзя власти одновременно быть и не быть – это нарушает законы логики на самом базовом уровне. Или она власть – то есть держит общество под своим контролем. Или не держит – но тогда она уже и не власть.

Слабаков, прекративших террор – сразу же уронят те, кто готов терроризировать: не те, так эти.

Если власть раздают в демократическом режиме, на каждом углу – то включается ЗАХВАТНОЕ ПРАВО, то есть каждый наглец по мере нахрапа и наглости ПРИСВАИВАЕТ себе часть власти.

Нельзя – даже чисто теоретически, на уровне логики, исходя из определений – совместить неприкосновенность частной собственности и равенство возможностей, имущественное неравенство и политическое равенство, свободу и законность, плюрализм мнений и чёткость определений права. И свободу с правом совместить нельзя: право – когда тебе дают, чего должны, хотят или не хотят, а свобода – когда тебе чего не хотят, того и не дают.

Нельзя совместить разделение независимых друг от друга властей – и единство государства. Это породит независимые друг от друга банды, каждая из которых всё равно попытается доступными средствами восстановить единство власти, снять разделение. Как гражданин может выполнить приказы двух равноправных начальников, если приказы противоречат друг другу?

Нельзя совместить нравственность – и свободу слова (что, впрочем, признают даже сторонники демократической мифологии). Потому что растление или есть – или его нет, но если его нет, и слово, и действие, и собрания – несвободны.

Если принять принцип регулярного переизбрания власти – то чем заполнить стык между двумя разными властями, чтобы не возникло хаоса и безвластия? Получается, всё равно необходима власть-контролёр, которая у старой забирает полномочия (да так, что та и не пикнет), а новой предоставляет. Но тогда эта власть-контролёр и есть верховная, настоящая власть, раз её все слушаются и никто слова против молвить не может!

Если старой власти пришло время уходить – а она не хочет? Ну вот не хочет, и всё! И говорит, что выиграла выборы, хотя их проиграла – язык-то без костей, и бумага всё стерпит… Что в этом случае? Кто её уберёт? Если никто – так она и не уйдёт. А если кто-то придёт и уберёт – так вот он и есть настоящая власть, а убранная, очевидно же, была зиц-председателем Фунтом…

Иначе как можно проводить выборы за выборами и не свалится в состояние гражданской войны, резни и хаоса? Если на власть претендует каждый, то драка неизбежна, ибо претендентов много, а власть одна.

Важнейшая функция реальной власти – распределительная. То есть – власть есть собственность (владение есть власть, а всякий собственник – властитель собственности). Если предположить, что пришла новая власть – так она ломает все отношения собственности, потому что она неделима с собственностью.

Политический режим определяет, кому и что иметь – и до самого низу. Если он сменился (как в 1917 году) – тогда всякое право собственности становится недействительным, собственность активно перераспределяется. А если она не перераспределяется – то и режим не сменился на самом деле. Ведь если собрание выбрало себе нового председателя – это же не означает нового собрания, новых членов в зале…

Смена власти, даже частичная (как в 1991 г.), не говоря уже о кардинальной (1789 г.) – это всегда величайшая катастрофа для общества, реки крови. Потому что, естественно, новые отбирают блага, а старые владельцы не хотят их отдавать.

Но как же тогда работает западная демократическая система, если её, по всем законам сопромата, в природе просто быть не может? Почему в ней сходятся в диспуте Клинтон и Трамп – и Трамп побеждает как бы в упорной борьбе?

Это же невозможно! Мы же своими глазами видели, что американские люди – точно такие же, как и все прочие, и когда власть действительно уходит (как это было во время наводнений в Новом Орлеане и других местах) – начинаются погромы, мародёрство, беззаконие и т.п. Почему же смена Обамы Трампом не привела к таковым эксцессам, какие демонстрировали те же американцы во время наводнений?

Да потому что в Новом Орлеане власть сбежала (пусть и временно) – НА САМОМ ДЕЛЕ. А демократические выборы – туфта. Разводка для лохов. Оружие для психологической демотивации геополитических противников, враньё оппонентам.

И у этой традиции – долгая история…

+++

Индоевропейские народы имеют цезаристский тип власти, суть которого – формальная и фактическая (номинальная и реальная) власти совпадают, находятся в одних руках. Цезаристский тип власти – что у Цезаря, что у Наполеона, что у Николая I, что у Сталина, да и сейчас… Не будем называть фамилий перед выборами, но вы понимаете…

То есть формальная и фактическая, номинальная (коронованная) и реальная (распределение, распоряжение) власть в одних руках. Соответственно, едины и вертикаль власти и вертикаль собственности.

Все собственники знают, кто им дал их собственность, и знают (если не кретины) – что в случае смены власти их раскулачат пренепременнейше… Ибо – нефиг! Скажут, ты своё от свергнутой власти получил, а теперь наше время, «отдавай-ка родимую взад», неважно – ферму ли, квартиру ли или яхту. По формуле «А не тушинский ли вор вам вотчины-то жаловал?!»

Это настолько очевидно, что даже катастрофы власти у индоевропейских народов никогда не приводили к смене анатомии власти. Бывало, что режим рушился, всё погружалось в кровь и хаос перераспределения власти (то есть собственности). Но после периода большой резни выныривала всегда новая вертикаль, Бурбонов сменял Наполеон, а царей – Сталин. Ведь совершенно понятно, что иначе и быть не может!

У любого скопища людей (если это не Робинзон на острове) – есть только два состояния: принудительное подчинение единому началу или резня с разборками. Насилие может быть или централизованным, единым – или, по Гоббсу, диффузным, зоологическим, «естественным», когда террор ведётся всеми и против всех, без правил и общей цели.

Просто люди отбирают друг у друга понравившиеся им вещи – иначе, чем силой, помешать этому нельзя. Если силу не применяет государство – силу вынужден применять сам гражданин.

Где грань, при которой сопротивление мародёрству переходит в мародёрство – никто не знает, да и невозможно её точно установить. Каждый человек рождается нагим – а потом «в борьбе обретает право своё». То есть – подвинув в сторону других претендентов на то или иное благо.

Единственное, перед чем могут смириться конкуренты, и прекратить убивать друг друга – перед окриком государства, чья мощь террора превосходит всякий иной террор. Если государство перестанет терроризировать граждан – граждане начнут терроризировать друг друга, уже без спросу и единообразия, кому кто как подвернётся…

Конечно, и на семитские государства это правило в полной (и даже ещё большей степени) относится. Государственный деятель без террора перестаёт быть государственным деятелем и его сменяет тот, кто способен на террор. «Золотые» денёчки «перестройки» вспомните – чем вам не иллюстрация?

Русские перестали сажать бандеровцев, и привело это к тому, что бандеровцы стали расстреливать русских. А к чему ещё это могло привести?! Понятно, что ни к чему…

Но в семитских государствах довольно давно номинальная и реальная власть разделились. Реальная при этом осталась тем, чем и должна быть: террористическим, несменяемым монстром-цербером. Но семиты поняли, что с номинальной властью можно играть как угодно, её можно, словно куклу, ставить в самые разные позы, и тем забавлять плебс.

Это подобно кукле начальника у японцев. В гневе на начальника японец вправе пойти в специальную комнату и избить там куклу. Понятно, что кукла – не сам начальник. Тем не менее, происходит эффект замещения гнева на власть… Как и при т.н. «демократических» выборах, и вообще в рамках демократической клоунады…

Н. Выхин

***

Статья дана в сокр.