В частности, речь идет о программах «Юг России» и «Образование», которые предполагали выделение Дагестану более 3 миллиардов рублей. Под эти программы республиканские чиновники «подгоняли» строительство дорог, школ, детских садов и других учреждений. Освоением денег занималась «Дирекция государственного заказчика-застройщика» и, по версии следствия, «отдавала» Гамидову 5 % от выделяемых сумм. Дирекция стала своеобразным монополистом освоения бюджетных средств после того, как Гамидов ликвидировал пять казенных учреждений. Это учреждение возглавил пособник Гамидова Шамиль Кадиев, который был задержан еще в 2015 году. Уже тогда он начал давать показания против своих бывших «патронов» в республике.

Также следствие подозревает, что в 2014 году дагестанские чиновники через Минстрой добились выделения 160 млн рублей на строительство инфраструктуры завода «Авиаагрегат». В 2015 году Дагестан запросил еще 60 миллионов. Эти деньги были освоены фирмами-однодневками и поделены между Гамидовым и его замами.

Воровали и на строительстве образовательных учреждений. Чиновники покупали задешево ветхие дома под здания детских садов и завышали их стоимость по документам. Разницу присваивали себе. Подобное произошло в Буйнакском районе, когда в ходе ремонта ветхого здания было списано 30 миллионов рублей.

Конкретные имена возможных подозреваемых из Минстроя РФ пока не называются. Однако несколько порталов и анонимные источники предполагают, что к делу может быть причастен замминистра строительства Хамит Мавлияров. Он пришел в ведомство в 2015 году и стал курировать градостроительную деятельность и архитектуру в ведомстве. Также за ним остался департамент ценообразования и градостроительного зонирования. Однако о доказательствах его участия в коррупционных схемах Дагестана пока речи не идет.

Хватит кормить кавказских чиновников

Отметим, что Дагестан вот уже третий год подряд является самым крупным получателем дотаций. В 2018 году регион получил 59 миллиардов рублей. Годом ранее из федерального бюджета республике было выделено 52,4 миллиарда. В 2016 году Дагестан получил 46,7 миллиардов дотационных денег. В 2015 году эта цифра была больше – 57 миллиардов рублей. Ну а в 2014 году Дагестан уступил первое место «бюджетного нахлебника» Якутии. На кавказскую республику тогда пришлось 43,7 миллиарда рублей.

Несмотря на огромные дотации, Счетная Палата РФ не раз отмечала неэффективное расходование бюджетных средств при Абдулатипове. Уже тогда проверки приобретали скандальный характер и свидетельствовали о том, что с освоением бюджетных денег в Дагестане не все в порядке. Общий объем недовыполненных расходов бюджета республики в 2015 году составил 7 миллиардов рублей, причем основная часть неисполненных ассигнований (34,8 %) пришлась на раздел «Национальная экономика». Почти 20 % недовыполненных назначений пришлось на ЖКХ и 17 % – на здравоохранение. В том же году невыполненными были 29 из 30 госпрограмм. Более 360 объектов в регионе были не достроены с общим объемом затрат в 27 миллиардов рублей. 16 миллиардов из них – это федеральные средства. Строительство 62 объектов с объемом затрат почти в 2 миллиарда рублей было приостановлено более чем на три года.

За пределами ожиданий

Следствие вышло за рамки первоначальной повестки. Если участие конкретных лиц из Москвы будет доказано, то, безусловно, полетят головы, в том числе руководителей ведомств. Кремль на это, скорее всего, не рассчитывал, но отдельным федеральным игрокам в преддверии перестановок в кабмине РФ выход дагестанского дела на федеральный уровень выгоден. Каковы перспективы перехода региональной антикоррупционной чистки в вертикальную плоскость?

«Этим вопросом последнюю неделю задается весь бюрократический класс России, когда стало ясно, что эта не та встряска, которая была после прихода Абдулатипова. Тогда было понятно, что история ограничится горизонтальными мерами и за пределы Дагестана не выйдет. Хотя и тогда эти дагестанские схемы имели выход на федеральный уровень, но в том случае дали понять, что на федеральный уровень эти разборки не перейдут. Сейчас есть потенциал для выхода этого дела на федеральный уровень, даже если это не входило в первоначальный план инициаторов этого процесса», – комментирует ситуацию директор центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин.

Эксперт отмечает рост числа компрометирующих материалов, в которых фигурируют те или иные члены правительства РФ. Дагестанское дело, которое продолжает набирать обороты, является удобной оберткой для решения аппаратных задач. Сведения про федеральный след, которыми обладают следственные органы, все равно могут выйти на поверхность, даже если на их публикацию не даст добро Кремль. Они могут внести свои коррективы на шахматную доску после президентских выборов и закончиться если не арестами, то отставками. Тем более что следствие не исключает участия в коррупционных схемах и предыдущего главы Дагестана Рамазана Абдулатипова, которого осенью прошлого года Москва отпустила с миром, наградив орденом. Оперативники задаются вопросом: «Как Абдулатипов мог не знать о деятельности Гамидова, и почему он сам ничего не предпринял?»

Но вероятность того, что бывшего главу Дагестану привлекут к ответственности, пока крайне мала. Как таковых серьезных связей с федеральным центром у него не осталось, но это не значит отсутствие могущественных друзей. Директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков рассказал «ФедералПресс», что Абдулатипов был близок к главе Чечни Рамзану Кадырову.

«Абдулатипов входил в круг глав, близких к Кадырову. Он дружил еще с его отцом и назначение в Дагестан получил, во многом благодаря поддержке Кадырова. Но Абдулатипов был очень мягким главой», – отмечает Гращенков.

По мнению эксперта, из-за своей «мягкости» Абдулатипов предпочитал обходить конфликты стороной.

«Филолог, а не военный, он предпочитал обходить стороной конфликты, которых в Дагестане масса. Именно поэтому ситуация сегодня так запутана – годами многие проблемы просто игнорировались. Абдулатипов был одним из старейших губернаторов, так что привлекать его к уголовным делам, которые всплывают сегодня, вряд ли будут. Ну, если только заставят дать какие-то показания», – считает Гращенков.

Но полностью отрицать возможность привлечения Абдулатипова к делу тоже не стоит, считает эксперт. Ситуация может пойти по непредсказуемому сценарию, а ситуация в Дагестане грозит стать переломной для всего СКФО, когда невозможное ранее станет возможным сегодня.

При чем тут Керимов?

Впрочем, Кремль вряд ли боится выхода дагестанской истории на федеральный уровень. Но, как оказалось, последствия антикоррупционной чистки могут приобрести международный характер.

«Дирекция государственного заказчика-застройщика», о которой написано выше, открывала счета и организовывала фирмы-подрядчики через банк «Эльбин», который был подконтролен Гамидову.

Этот банк фигурирует не только в документах российских следователей, но и в западных публикациях по делу Сулеймана Керимова. Именно через это финансовое учреждение, по данным швейцарских прокуроров, происходил перевод ряда транзакций с последующим серым вводом на счета ЕС. В деле Керимова присутствует формулировка «дагестанский общак», что намекает на банк «Эльбин».

Если информация о связях Керимова и Гамидова будет периодически всплывать на поверхность, то дагестанская чистка может перерасти в международный скандал, перескочив через федеральный уровень. Именно по этой причине высшие российские элиты могут спустить историю на тормозах и не позволить ей выйти за рамки регионального уровня.