Исповедь западного разведчика: Как я стал кремлёвским троллем

https://svpressa.ru/p/18/188/188109/l-188109.jpgФото: Тарабащук Владимир/ТАСС

По рождению, опыту и образованию я имел абсолютно все, чтобы ненавидеть Путина. Я родился в семье «белых русских», антикоммунизм которых был тотален и инстинктивен.

Мое детство было заполнено (по большей части, достоверными) историями о жестокостях и бойнях, которые совершали большевики во время революции и в последовавшей за ней гражданской войне. С тех пор, как мой отец покинул меня, моим духовным отцом был высланный (видимо, из России — С.Д.) епископ Русской православной церкви, и через него я узнал обо всех геноцидальных гонениях, которые большевики устроили в отношении православной Церкви.

В возрасте 16 лет я уже прочел все три тома «Архипелага Гулаг» и тщательно изучил историю Второй мировой войны. К 18 годам я участвовал в многочисленных антисоветских мероприятиях — таких, как раскладка антисоветских материалов в почтовые ящики советских дипломатов или организация незаконного ввоза в Советский Союз запрещенных книг через суда советского торгового и рыболовного флотов (главным образом, во время их заходов на Канарские острова). Я также работал с подпольной группой православных христиан, отправлявших помощь, главным образом, в виде денег, семьям диссидентов, попавших в тюрьму. А поскольку я свободно владел русским языком, моя военная карьера привела меня от базового курса по «электронной войне» к специальному подразделению лингвистов генерального штаба швейцарских вооруженных сил и должности военного аналитика стратегической разведывательной службы Швейцарии.

Советские власти давно включили меня и всю мою семью в список опасных активистов-антисоветчиков, и поэтому я не мог посещать Россию до того момента, как в 1991 году не пал коммунизм. Тогда я немедленно купил билет на первый попавшийся авиарейс и прилетел в Москву, где все еще стояли баррикады после путча, устроенного ГКЧП. К тому судьбоносному августу 1991 года я был совершенным активистом-антисоветчиком и твердокаменным антикоммунистом. Я даже сфотографировался, стоя ботинком на железном горле у поверженной статуи Феликса Дзержинского (основателя ЧК — первой советской тайной полиции). В тот день я ощущал, что моя победа была тотальной. Она оказалась еще и короткоживущей.

Вместо того, чтобы принести многострадальному российскому народу свободу, мир и процветание, конец коммунизма в России принес лишь хаос, бедность и мерзкую эксплуатацию со стороны худшего вида мерзавцев, каких только производила усопшая советская система. Я был в ужасе. В отличие от многих других активистов-антисоветчиков, которые были также и русофобами, я никогда не объединял мой народ и тот режим, который его угнетал. Так что, в то же самое время, когда я радовался окончанию одного кошмара, я испытывал ужас, видя, как наступал кошмар другой. И даже хуже. Невозможно было отрицать того факта, что Запад играл активную роль во всех и в любых формах антироссийской деятельности — от тотальной защиты российских гангстеров до поддержки мятежников-ваххабитов в Чечне. И заканчивая финансированием пропагандистской машины, которая пыталась превратить российский народ в бездумных потребителей идеи присутствия западных «советников» (ну, да, конечно!) во всех ключевых министерствах.

Олигархи грабили Россию и несли неизмеримые страдания, а весь Запад — так называемый «свободный мир» — не только не предпринял ничего против этого, но еще и помогал всем врагам России всеми ресурсами, какие были у него в его распоряжении. Вскоре силы НАТО напали на Сербию, исторического союзника России, полностью нарушив самые святые принципы международного права. Восточную Германию не только присоединили, но и немедленно инкорпорировали в Западную Германию, а НАТО продвинулась как можно дальше на Восток.

Я не мог притворяться, что все это можно было объяснить каким-то страхом перед советскими вооруженными силами или какой-то реакцией на коммунистическую теорию всемирной революции. На самом деле — стало мне ясно — западные элиты ненавидели не советскую систему или идеологию; они ненавидели сам российский народ, а также ту культуру и ту цивилизацию, которые он создал.

К тому времени, когда в Хорватии, Боснии и Косове разразилась война против сербского государства, я пребывал в уникальном положении — на работе днем мог читать секретные доклады UNPROFOR* и вооруженных сил о том, что происходило в этом регионе, а после работы — противоречащую фактам антисербскую пропаганду, которую ежедневно изрыгали западные корпоративные сио-СМИ. Я приходил в ужас оттого, что буквально все, что говорили СМИ, было тотальной ложью. Затем последовали операции «под чужим флагом» — сначала в Сараеве, а затем и в Косове. Мои иллюзии относительно «Свободного Мира» и «Запада» рушились. И быстро.

Судьба занесла меня в Россию в 1993, и тогда я увидел ту бойню, которая была устроена «демократическим» режимом Ельцина тысячам россиян в Москве (намного больше того, о чем сообщала официальная пресса). Я также видел красные флаги и портреты Сталина вокруг здания парламента. К тому моменту мое отвращение стало тотальным. А когда режим Ельцина принял решение заставить дудаевскую Чечню повиноваться, устроив еще одну ненужную бойню, это отвращение переросло в отчаяние. Затем последовали уворованные выборы 1996 года и убийство генерала Лебедя. Помню, что в этот момент я подумал: «Россия умерла».

Так что, когда ельцинский антураж ни с того ни с сего назначил кого-то неизвестного в качестве «и.о. президента России», я пребывал, мягко говоря, в сомнениях. Парень не был пьяницей или надменным олигархом, но выглядел как-то не очень внушительно. Он также был из КГБ, что было интересно. С одной стороны, КГБ был всю жизнь моим врагом. Но, с другой стороны, та часть КГБ, которая вела разведку за рубежом, набирала себе в кадры умнейших из умнейших. И они не имели ничего общего с политическими репрессиями, Гулагом и всем остальным, чем занималось другое управление (Пятое). То было ликвидировано в 1989-м. Путин происходил из Первого Главного управления КГБ СССР, ПГУ КГБ СССР. Но мои симпатии, все равно, были на стороне (гораздо менее политизированной) военной разведывательной службы (ГРУ), а не очень политизированного ПГУ, в котором, как я тогда был совершенно уверен, имелось толстое досье на мою семью и меня самого.

А затем случились две критически важных вещи — и «Свободный Мир», и Путин показали свои истинные лица. «Свободный Мир» — как Англо-сионистская Империя, с истинно дьявольским упорством помешанная на агрессии и угнетении. А Владимир Путин — как настоящий патриот России. Фактически, Путин постепенно стал для меня чем-то вроде героя. Очень постепенно, поначалу маленькими шажками, Путин начал разворачивать Россию, особенно в двух важных аспектах. Он пытался произвести «ре-суверенизацию» страны (сделать ее снова по-настоящему суверенной и независимой). И он осмелился замахнуться на немыслимое — он открыто сказал Империи, что она не просто была неправа, но что ее действия были незаконны (просто прочтите транскрипт удивительной «Мюнхенской речи» Путина 2007 года).

Путин воодушевил меня на драматичный выбор. Буду я придерживаться своих давних предрассудков или я позволю действительности доказать, что мои давние предрассудки были неверны? Первый вариант для меня был более комфортен, да и все мои друзья его одобрили бы. Второй был намного более запутанным и каверзным. И он стоил бы мне дружбы с очень многими людьми. Но какой вариант был лучшим для России? Могло ли так быть, что для «белого русского» было правильным объединить силы с бывшим офицером КГБ?

Я нашел ответ в этой фотографии Александра Солженицына и Владимира Путина:

https://svpressa.ru/p/18/188/188109/xl-Untitled-4.jpg

Если этот твердокаменный антикоммунист старого поколения, который, в отличие от меня, отсидел свой срок в Гулаге, смог взять руку Путина в руку свою, тогда смогу и я!

Фактически, ответ был очевиден и до того. При том, что «белые» и «красные» принципы были несовместимы и взаимоисключающи, нет никакого сомнения в том, что сегодня подлинных патриотов России можно найти и в лагере бывших «красных», и среди бывших «белых». Иначе говоря, я не думаю, что «белые» и «красные» когда-нибудь придут к согласию относительно прошлого, но мы можем, и должны, прийти к согласию относительно будущего. Кроме того, Империи плевать — «красные» мы или «белые»; Империи надо нас либо поработить, либо убить.

Путин, между тем, единственный в мире лидер, у которого «кишка не тонка», чтобы открыто сказать Империи, насколько та уродлива, глупа и безответственна (прочтите его речь в ООН в 2015 году). И когда я слушаю его, я вижу, что он и не «белый», и не «красный». Он просто русский.

Так что, вот как я стал кремлевским троллем и фанатом Путина.

Автор (публикуется под псевдоним The Saker) — широко известный на Западе блогер. Родился в г. Цюрих (Швейцария). Отец — голландец, мать — русская. Служил аналитиком в вооруженных силах Швейцарии и в исследовательских структурах ООН. Специализируется на изучении постсоветских государств. Проживает во Флориде (США).

Публикуется с разрешения издателя с незначительными сокращениями.

Перевод Сергея Духанова

* Силы Организации Объединенных Наций по охране, СООНО — миротворческая миссия Организации Объединённых Наций на территории стран бывшей Югославии, действовавшая в 1992—1995 годах.