Уроки 22 июня 1941 года актуальны для современной России
Доктор исторических наук, профессор МГИМО, научный директор Российского военно-исторического общества (РВИО), заведующим Центром истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН Михаил Мягков рассказал о новых исторических документах первых дней Великой Отечественной войны 1941-1945 годов
В канун 76-й годовщины со дня начала Великой Отечественной войны Минобороны России опубликовало на своем сайте секретные документы, касающиеся 22 июня 1941 года и начального периода войны в целом. Поясните, пожалуйста, в чем состоит уникальность этих документов, ранее недоступных?
- Трагедия первых дней войны будет долго оставаться весьма значимой и актуальной темой для нашего государства. Ведь нет никакой гарантии того, что Россия вновь не окажется под угрозой нападения со стороны противника, который придет с Запада. Мы видим, как расширяется НАТО, как агрессивно настроены к нам наши соседи на Западе. Поэтому уроки войны, и особенно уроки 22 июня 1941 года очень актуальны для современного Российского государства.
Эти документы, которые были рассекречены и сегодня уже доступны для массового читателя, отражают как раз очень непростую ситуацию, связанную с подготовкой Германии к агрессии против Советского Союза и подготовкой к обороне наших сил, которые находились в западных приграничных округах.
После войны руководство Военно-научного управления Генерального штаба поручило тем нашим военачальникам, которые пережили войну, прошли её суровое горнило, написать в своих воспоминаниях о том, какая обстановка была накануне агрессии, какие меры предпринимались для того, чтобы подготовиться к обороне, и как происходили самые первые, самые тяжелые дни начала Великой Отечественной войны.
Были собраны воспоминания Деревянко, Баграмяна и других полководцев, вплоть до командиров дивизий и полковых комиссаров. В этих документах показано, что действительно велась подготовка к войне, и страна готовилась к обороне.
Но все ли было сделано для того, чтобы именно в стратегическом, оперативном плане не случилось внезапного нападения со стороны фашистской Германии? Все ли меры были приняты на уровне командиров дивизий, армий, командующих фронтами для того, чтобы этот первый германский удар не был самым страшным, когда мы потеряли в первый же день войны 1200 самолетов? Вот это мне представляется на сегодняшний день очень актуальным. Мы должны внимательно изучать, что было сделано правильно, и какие были допущены ошибки, например, на том же Западном фронте генерала Павлова.
— Можем ли мы на основании этих документов утверждать, что немецкий удар 22 июня 1941 года оказался для нашей страны, для ее высшего руководства и для командного состава Вооруженных сил действительно внезапным?
— Картина начального периода войны достаточно хорошо описана в работах наших выдающихся историков. Были опубликованы уже сотни документов по этому вопросу. Недавно вышел 12-томник по истории Великой Отечественной войны, где первые тома были посвящены именно подготовке к отражению агрессии и начальному этапу войны. Опубликованные на сайте Минобороны новые документы дополняют эту картину начального этапа войны, позволяют увидеть те её грани и детали, которые раньше, может быть, оказывались на периферии рассмотрения.
Вот, например, мобилизационный план развертывания наших войск. Все ли было выполнено до конца? Почему наши механизированные корпуса, каждый из которых должен был состоять из тысячи танков, были быстро разгромлены в первые недели боёв? Все это показано на основе фактов, документов и личных воспоминаний. Понятно, что это нарратив, но общая картина войны складывается из оперативных донесений, документаций боев и личных впечатлений в том числе. Тем более то, что многие документы частей и соединений, которые участвовали в боевых действиях на начальном этапе войны, были утеряны, поскольку части были окружены.
Новые документы дополняют общую картину войны, делают ее более объемной, помогают нам лучше воспринимать характер германской агрессии. Изготовившемуся к нападению противнику противостояла наша мощная, но еще достаточно сырая и аморфная группировка. Враг застал нас фактически на этапе гигантской реконструкции, в процессе реформирования наших вооруженных сил, который планировали завершить к 1942 году. Далеко не все было доведено до конца. Но в то же время не было осуществлено самых необходимых мероприятий оборонительного характера.
Получилось так, что запоздали. Как видно из этих документов, накануне 22 июня сохранялась атмосфера мирного времени. Войну как бы и ждали, готовились к ней, но еще не хотели расставаться с мирной атмосферой. Мне кажется, что очень важно и сегодня понимать нашим военачальникам различного звена — армия постоянно должна находиться в боевой готовности, расхоложенность всегда приводит к большим потерям.
- В книжных магазинах последние лет 10-15 полки забиты собраниями сочинений Виктора Резуна и его последователей, утверждающих, что Гитлер нанес по нашей стране превентивный удар. На основании имеющихся исторических документов можно ли вести речь о подготовке Советским Союзом каких-либо наступательных действий против нацистской Германии летом 1941 года?
- Исторические документы полностью опровергают теории Резуна и его последователей. Так, например, командующему Западным особым военным округом Павлову еще с начала июня 1941 года поступали донесения о том, что Германия ведет активное развертывание своих сил в приграничных с Советским Союзом районах. Подходят составы с боеприпасами, идут эшелоны с войсками, на передовые аэродромы садятся самолеты. Естественно, в такой ситуации командующий военным округом должен был принять все необходимые меры, чтобы обеспечить свою оборону надлежащим образом, но в то же время не провоцируя врага, чего опасалось наше высшее руководство. Вот этого как раз и не было сделано.
Еще хочу добавить следующее: о каком нападении на Германию могла идти речь, если у нас к началу войны фактически половина производимого в стране цемента и бетона шла на строительство оборонительных укреплений. О них, кстати, тоже говорится в этих документах. Страна, изготовившаяся к удару, не будет тратить поистине огромные средства на строительство долговременных оборонительных сооружений.
- Это речь идет о строительстве укрепрайонов непосредственно на западной границе? Или это уже вторая-третья линия?
- Речь идет о строительстве укрепрайонов на нашей западной границе. Это так называемая линия Молотова, ну и передовые рубежи, и линии предполья, где были доты и дзоты. У нас не было к моменту нападения Германии подготовлено в достаточном количестве танковых экипажей, было подготовлено всего 209 экипажей, способных летать на новых самолётах. О каком наступлении со стороны Советского Союза может идти речь? Если у нас только за три дня до немецкой агрессии 19 июня было принято решение засеять аэродромы травой, замаскировать их и рассредоточить самолеты — то есть провести чисто оборонительные мероприятия, чтобы враг не смог подвергнуть их внезапным ударам. Но все эти решения были приняты поздно, вот в чем беда. И документы как раз показывают, что надо вовремя принимать необходимые для обороны решения.
- Касаемо того, что решения были приняты с запозданием. Разного рода либеральные публицисты и историки утверждают, что Сталин "проспал" начало войны, что в её первые дни высшее советское руководство находилось в прострации. Как Вы можете это прокомментировать?
- Все это чушь. Сталин действительно опасался спровоцировать Германию, что могло бы дать повод нацистской пропаганде обвинить Советский Союз в агрессии. В том случае те же Великобритания и Соединенные Штаты Америки могли бы просто выступить против нас, и мы бы оказались тогда в жуткой ситуации. Кроме того, естественно, Сталин делал все возможное, чтобы Советский Союз был подготовлен к обороне. Не будем забывать, что перед войной была создана мощная военно-промышленная база. Но в то же время следует учитывать, что изготовившийся к нападению противник всегда имеет преимущество первого удара. Если мы вспомним военную историю, то хорошо подготовленный первый удар всегда оказывался неожиданным и сокрушающим. Вспомним тот же Перл-Харбор для американцев. И в этом отношении нападающая сторона, безусловно, имела шанс одержать успех на начальном периоде войны. Но в дальнейшем, естественно, те мощности и мобилизационные возможности, которые были заложены в ходе первых пятилеток, дали о себе знать.
Кроме того, накануне войны Политбюро приняло решение о строительстве трех рубежей обороны. Первый, фронтовой, пролегал непосредственно на западной границе, следующий, стратегический, на линии Днепр — Западная Двина, и третий, государственный, уже непосредственно в районе Вязьмы, Дорогобужа и там, где затем стала пролегать Можайская линия обороны. Конечно, если бы это решение было принято раньше…
Как мне кажется, ошибка нашего стратегического плана заключалась в том, что удастся отразить врага накоротке, в приграничных сражениях. Было убеждение, что Красная армия способна разгромить врага на его же территории. Из этого Генштабом строились расчеты, что одна наша дивизия может выдержать удар трех немецких дивизий, а полторы советских дивизии, безусловно, прорвут оборону одной немецкой дивизии. Конечно, эти расчеты в корне оказались неверны. И за это не следует возлагать вину на одного только Сталина. Это вина, стратегический просчет советского военного руководства в целом.
И, конечно, Сталин не был в прострации. Если бы такое действительно имело место, то в прострации оказалось бы все военное руководство. Рыба, как известно, гниёт с головы. Да, Сталин был шокирован, но он не потерял нити управления государством. Сведения о его прострации идут прежде всего от воспоминаний и Анастаса Микояна, и Никиты Хрущева, который заявлял об этом на XX съезде партии. Эти люди имели свои собственные политические расчеты и свои виды на дискредитацию действий Верховного Главнокомандующего, чтобы, в том числе выгородить себя.
Уже 30 июня 1941 года был образован Государственный комитет обороны (ГКО), а 3 июля Сталин выступил со своим знаменитым обращением к народу, которое начиналось словами "Братья и сестры". То, что 22 июня выступил Молотов, а не Сталин, тоже вполне понятно. Необходимо было оценить все развивающиеся события, а потом уже делать основополагающие заявления.
Всё это свидетельствует о том, что в тот момент всё высшее государственное, партийное и военное руководство и лично Сталин сделали все возможное для того, чтобы остановить врага, а потом уже и разгромить его. Да, наши войска отступали, неся огромные потери. Герои Брестской крепости, Лиепаи, защитники Одессы своим мужеством, выигрывая каждый день, каждый час, приближали Великую Победу, которая стала коваться с первых же дней войны.
