Бойтесь друзей! Как Путин стал заложником своей же политической системы

Как Путин формировал свою команду, придя к власти в 2000-м году? Назначенцами на ключевые должности в стране стали в основном его старинные друзья или сослуживцы по прежней работе.

В этом нет никакого криминала. Любой на месте Путина поступил бы точно так же. Потому что со "своих" всегда проще спросить за промахи и на "своих" легче опереться в трудную минуту. Друзья есть друзья.

Проблема оказалась совсем не в этом. А в том, что "ближний круг" Президента вышел полностью из-под общественного контроля: высшие руководители подчинены лично Путину и только ему. Традиционный в таких случаях институт партийного контроля в нашем случае отсутствовал полностью, поскольку отсутствовала сама партия. И Президент, и его команда оказались не беспартийными, а внепартийными руководителями, т.е. бюрократическими назначенцами. В условиях отсутствия политической партии, которая выдвигает на высшие посты в любом государстве своих представителей, чтобы потом либо поддерживать их, либо критиковать и поправлять, а иногда и отзывать – и Президент, и его люди стали кастой неприкасаемых.

Фактически, это означало переход к монархической форме правления, что спустя годы нашло своё отражение в многочисленных промонархических выступлениях различных государственных деятелей.

Путин – человек очень умный, образованный и политически опытный, поэтому он не мог не понимать уязвимости такой политической конструкции. Но остановился, тем не менее, на ней, и этому тоже были свои основания.

Во-первых, создание идеологии, поддерживаемой народом, дело долгое и многотрудное. А создание на фундаменте этой идеологии действительно функционирующей партии – ещё более сложный и трудоёмкий процесс. А времени у Путина, принявшего из рук Ельцина разваливающееся государство, не было.

Во-вторых, (и это могло быть решающим обстоятельством!) Путин, пришедший к власти на волне прозападных либеральных настроений, опиравшийся на ельцинское либеральное наследие и чиновников ельцинской школы, естественным образом впал в заманчивое заблуждение.

Оно в те годы владело всеми без исключения "государственными" умами и состояло в том, что коммунизм мы свалили, и слава Богу! Запад нам за это по гроб жизни будет благодарен! Конфронтации с ним у нас больше не предвидится! Поэтому – да здравствует мир, дружба, жвачка! Т.е. нефть и газ! И – капитализм! Как во всём цивилизованном мире! А все эти партии, идеологии, движения и прочее – да на что они нужны теперь? Свобода!

И в полном соответствии с этими установками началось правление Путина.

Правда, спустя год попытка политической лигитимизации в виде создания партии "под существующую власть" всё-таки произошла. На свет появилась "Единая Россия", сразу же горячо поддержанная Путиным и ставшая с тех пор единственной политической силой, ассоциирующей себя с Президентом.

Но это политическое дитя оказалось мертворождённым с самого начала. Что неудивительно, поскольку идеологии, т.е. главного связующего элемента, в ЕР не было никогда, и она плавно и закономерно деградировала до уровня "Профсоюза госчиновников". У Путина хватило ума понять это и дистанцироваться от ЕР на максимально возможное расстояние, чтобы не компрометировать себя своим собственным неудачным произведением.

Однако неудача с Единой Россией не остановила Путина, и стратегия на восстановление страны из обломков путём теснейшего сотрудничества с Западом была продолжена, как и в ельцинские времена. С той лишь разницей, что на этот раз она оказалась структурирована и упорядочена.

Из обихода исчезли типичные для 90-х спонтанные внешнеторговые операции, которыми в ту пору занимались едва ли не в каждом ларьке. Довольно быстро внешняя торговля оказалась монополизированной, а все частные инициативы подавленными. Легендарные закупки сахара или джинсов сотнями торгово-промышленных контор, типичные для ельцинского капитализма, сменились многомиллиоными централизованными контрактами и таможенными барьерами, отсекавшими "торговую мелочь" от большого бизнеса.

Это, как и многое другое, произошло не случайно. Понимая, что наполнить пустой бюджет можно только за счёт внешнеторговых операций, Путин стремился перенаправить эти валютные потоки в единое русло, предотвратить отток и вывоз валюты за рубеж, централизовать банковскую и внешнеторговую деятельность. И сосредоточить это в нескольких надёжных руках – вместо тысяч чужих и неконтролируемых. А для этого опять нужны были свои, надёжные кадры. Так начал складываться нынешний российский внешнеторговый торговый монополизм, перешедший вскоре в монополистский диктат и ставший залогом будущего социального расслоения.

Возможно, в те годы этот монополизм представлялся Путину вынужденным шагом, поскольку казна была действительно пуста, и каждый доллар в ней был на вес золота. И потому Президент закрывал глаза и на кумовство и протекционизм, легшие в основу нового управленческого принципа. А также на начавшееся социальное расслоение, разрушение малого бизнеса, жившего в том числе и мелкими внешнеторговыми сделками.

В итоге Президент действительно добился своего. Бюджет поправился настолько, что вскоре страна смогла рассчитаться со всеми внешними долгами. Но при этом доверенные и надёжные люди накопили такие состояния, что сформировали собой новую экономическую и политическую силу, игнорировать которую Путин уже не мог.

В их руках сосредоточились многомиллиардные состояния, от них фактически стали зависеть сотни тысяч людей. Эти монополии сами сделались ведущей экономической и – потенциально – политической силой, не считаться с которой стало смертельно опасно.

Так Президент стал заложником собственной модели развития.

Существует довольно распространённое мнение, что Путин поставил всех олигархов по стойке смирно. Что все они напрямую зависят от него и преданно смотрят ему в рот.

Это совсем не так. О преданности российских нуворишей хорошо говорит тот факт, что один из них, Олег Дерипаска, на днях предложил Конгрессу США свои услуги в расследовании о вмешательстве российских властей в выборы американского президента в обмен на личную неприкосновенность. Это предложение пока отвергнуто американцами, но сам по себе этот факт говорит о многом.

Прежде всего о том, что олигархия не готова безропотно подчиняться кому бы то ни было, что миллиарды долларов есть миллиарды долларов, и они требуют к себе уважительного отношения. И о том, какова в реальности поддержка Путина со стороны тех, на кого он положился в планах по развитию страны.

А во-вторых, этот случай говорит о том, как на самом деле относятся на Западе к нашей либеральной элите, трусливой, продажной и вороватой в своей основе.

Так же, как Дерипаска, думают все без исключения российские богачи, которым санкции Запада как кость в горле и которым прежде всего хочется не "развития и вставания с колен", а развития и сохранения своих богатств.

Всё это – прямое следствие однажды сделанной ошибки: выбора курса движения в сторону Запада.

А ведь был и другой курс.

Накопленные средства можно и нужно было немедленно инвестировать в свой малый бизнес! В свою промышленность, в свое сельское хозяйство!

Пусть этот путь был не таким скорым в смысле прироста золотовалютных средств и темпов развития национальной экономики. Но он гарантировал, во-первых, истинную, а не мнимую, как сейчас, экономическую независимость России.

Во-вторых, он позволял Президенту сформировать новую социальную прослойку – людей, обязанных ему своей материальной и творческой независимостью и благосостоянием. Тот самый средний класс, который в любой капиталистической стране является самой надёжной опорой режима. И на основе этого среднего класса создать впрямь действенную, а не мнимую, как сейчас, политическую силу.

Но этого не произошло.

И мы по-прежнему покупаем аргентинский виноград и груши, бразильскую курятину, израильскую картошку, турецкие помидоры и пальмовое масло непонятно откуда.

Именно поэтому полные полки наших сетевых супермаркетов забиты под завязку продовольственными товарами такого качества, что любого инспектора ОТК или ГОСТ советских времён на месте хватил бы удар.

И случись этому инспектору проверить эти товары на соответствие элементарным стандартам советских времён, супермаркетам пришлось бы закрыться в тот же день и со скандалом.

Не мною замечено – среднего класса в России сегодня нет. Страна предельно сильно расколота на два неравных лагеря: мультимиллионеров и миллиардеров – и десятки миллионов людей, перебивающихся с хлеба на воду в буквальном смысле.

Сегодня принято рассуждать об "импортозамещении". Чиновники всех уровней, от мелких сельских администраций и до сельхозминистра Ткачева, балабола Медведева и самого президента Путина разглагольствуют об успехах в деле производства Марийского или Краснодарского сыра "не хуже французского".

Производство этого сыра выдаётся за великое достижение отечественного сельского хозяйства.

А что же вы, господа, озаботились этими вопросами только сейчас, на семнадцатом году правления текущей политической системы? Санкции заставили? А если бы не санкции – вы бы окончательно и бесповоротно зарыли в землю любое производство в нашей стране?

Чем и что вы думали в 2002-2013 годах? Как купить пармезан во Франции, хамон в Испании, моцареллу в Италии – а заодно распилить бюджет и запрятать краденое в кипрский оффшор?

Временная политика опоры на "верных друзей", а не на политические институты и массовые движения людей средней руки затянулась на десятилетия, навечно. Эти "верные друзья", как мы видим, еще готовы послужить лично Путину или лично Медведеву, но для страны палец о палец не ударят. Ни одного серьезного народнохозяйственного объекта за все 17 лет путинской власти ими не было построено. А разорено – великое множество.

Такова цена курса, избранного много лет назад.

По материалам Douglas
➡ Источник: http://publizist.ru/blogs/107559/18906/-