Феминизация общества

http://ic.pics.livejournal.com/matveychev_oleg/27303223/6079272/6079272_original.jpg

Чаасто сталкиваешься с мнением, и услышанное находит живой отклик в сердце, что обычные русскоговорящие граждане, у чьих родителей в советском паспорте значилось «русский», с натяжкой могут считаться носителями русского характера. Мало кто близок национальному образу, еще безошибочно определяемому интуитивно. Русский типаж раскрыт в литературе, кинематографе, богат историческими примерами, но редок в повседневной жизни.

Для большинства уместно определение «русскоговорящие» или сделавшееся из формального отражением бесцветных будней — «россияне».

Среди «русофилов» живо настроение, что образы ушедших поколений им ближе, чем соотечественники. Соседи по жилью, коллеги, посетители общих выставок и творческих вечеров, оказываются чужды родных настроений и привязанностей.

Речь не о высоких качествах, а о сути человека. Обратим внимание на галерею характеров русского наследия.

Выпуклыми профилями, воплощающими русских мужчин, являются: Андрей и Владимир Дубровские, Купец Степан Калашников, Парфен Рогожин (Идиот), Иван Флягин (Очарованный странник), Ахилла Десницын (Соборяне), Косьма Громов (Угрюм Река), Пантелей и Григорий Мелеховы (Тихий Дон), Егор Прокудин (Калина красная), Андрей Соколов (Судьба человека). Рядом с ними эпические герои: Илья Муромец, Евпатий Коловрат, Иван Сусанин.

На видном месте исторические фигуры: Князь Владимир Святославович, Иван Васильевич Грозный, Михаил Воротынский, Ермак Тимофеевич, Сенька Разин, Емельян Пугачев, Александр Суворов, Денис Давыдов, Александр Ермолов, Александр Александрович III, Иоанн Кронштадтский, Петр Столыпин, Григорий Распутин, Федор Шаляпин, Сергей Есенин, Александр Матросов, Владимир Высоцкий, Василий Маргелов, Алексей Мересьев, сонм страстотерпцев, служителей Церкви, героев сражений и защитников Отечества, а также многих и многих других.

Что у них общего? Отличительной чертой русского характера является самобытность, верность народной самости, прямота чувств и мыслей. Такой человек «не щадит живота» ради Великого, идет напролом ради Истины.

Русскими не назовешь ни думающих по-французски и наряжающихся в европейское платье дворян, ни рассуждающих об умозрительных преобразованиях интеллигентов. Русак — это взявший топор крестьянин и бородатый барин, стерегущий в лесу Наполеона. Офицер Корнилов, поднимающий по призыву совести восстание, и кавалерист Буденный, разоружающий «золотопогонников». Кинематографичный Колчак, целующий крест перед стоящим на коленях воинством, и фурмановский Чапаев, верящий в жизнь, где не надо будет помирать.

Национальный дух народа выражен в сильных духом и полных решимости мужчинах.

Женские художественные типажи – это образы смирения, терпения, скромности: Татьяна Ларина (Евгений Онегин), Маша Троекурова (Дубровский), Алена Дмитриевна (песнь о купце Калашникове), Лиза Муромская (Барышня-крестьянка), Мария Болконская (Война и мир), Дарья (Мороз, Красный нос), Матрена Тимофеевна (Кому на Руси жить хорошо), Наталья Мелехова (Тихий Дон), Ефросинья Ярославна (Князь Игорь). В одном ряду с ними героини сказок: сестра Аленушка, Василиса Прекрасная, Настенька (Морозко).

В истории русские женщины находились в тени мужей и прославлялись, главным образом, церковной деятельностью. Среди заслуживших народную память отметим: Евдокию Дмитриевну (Ефросинью Московскую), Анастасию Романову (жену Ивана Грозного), Елизавету Федоровну Романову.

Особое место в галерее художественных образов занимают «бедовые» героини, причиной трагической судьбы которых стало прелюбодеяние: Лиза (Бедная Лиза), Катерина (Гроза), Соня Мармеладова (Преступление и наказание), Грушенька (Братья Карамазовы), Катюша Маслова (Воскресенье), Аксинья (Тихий Дон).

Заслуживает внимания образ бунтовщиц, выступающих против верховной власти, щедро расписанный в произведениях русского искусства. Марфа — посадница, возглавившая борьбу вольного Новгорода против Великого Князя Московского. Ефросинья Старицкая, интриговавшая в интересах сына против Ивана Грозного. Феодосия Морозова, не подчинившаяся церковным нововведениям и лично Алексею Михайловичу. Все они, выразившие непокорность Отечеству, подверглись жестокому наказанию, а дело их — запустению.

***

Теперь обратимся к современности.

Обесцвечиванию соотечественников способствовало распространение в массе отношения к «русской культуре» как примитивной, «неотесанной», присущей простолюдинам. В моде европейский стиль как воплощение утонченности, комфорта, вкусовых изысков. Утвердилось «равнение» на образы американского кинематографа, повальными стали англицизмы: «сори, окей, плиз». Рука об руку с этим растет инертность среди граждан и превращение их в «мещан», мотивированных к поступкам личными прихотями, страстью к покупкам и желанием производить впечатление. Участь большинства — жить рабочим графиком для реализации потребностей, диктуемых средой и средствами коммуникации.

Эти явления взаимосвязаны. Представление о «родном» как недостаточно возвышенном является чертой «женственной» культуры, ориентированной на желание казаться, походить на далекие от повседневности образы. В противовес ей, мужской культуре характерно довлеть и самоутверждаться через отрицание чуждого, далекого от повседневной жизни и простых привязанностей.

Люди, воспитанные в «женственной» культуре, чужды маскулинных ценностей. Готовность защищать Родину, чтить память предков, жертвовать собой ради ближнего — превращаются в чудаковатые архаизмы. Ценности и взгляды городских обывателей становятся близки типажу «мещан», хорошо известному по классике литературы.

Активными проводниками новой культуры оказываются либералы. Среди них большое количество мужчин и женщин с выраженным истероидным характером. Настоящая психическая особенность — характерно женская и находит выражение в стремлении казаться, производить впечатление, а также экзальтации — намеренном обнажении восторженности или возмущения собственных чувств.

***

Еще в далеком 1978 году диссидент и выдающийся писатель, претендующий на знание русского духа, указал на «падение мужества» в Западной культуре. Он предостерег, что подобное издревле считалось началом конца. Солженицын точно облек в слова чувства, характеризующие современную эпоху. Попробуем разобраться в диагнозе.

В патриархальном обществе основой семьи было крестьянское хозяйство, в котором решающую роль выполняли мужчины. На женщинах лежала обязанность помощи и ухода за детьми. Вспахать землю, выкосить поле, построить дом — основа деревенской жизни, не мыслимая без мужчины.

В современном городе роль мужчины и женщины не отличается: оба работают по найму, имея независимый доход. По воле случая заводят отношения и расстаются. Не завися от родителей, выбирают, продолжать отношения или расторгнуть. Соединившись браком, проводят вместе вечера и ночи, оставаясь вовлеченными в сообщества коллег по работе, друзей по образовательным учреждениям и привязанностям.

Семья перестала быть основой хозяйства: мужчины и женщины выполняют схожие действия на работе и дома, а главенствующей скрепой семейных уз оказывается преобладающая физиологическая и психологическая привязанность матери к ребенку. В семейном треугольнике: муж, жена, дети — первое звено оказывается наименее привязанным к другим.

Над современным мужчиной на бытовом и культурном уровне довлеет женщина. Она испытывает повышенную ответственность за судьбу детей и, соответственно, руководит семьей как общим организмом. Мужчина в состоянии помочь дополнительным заработком, но не привносит ничего исключительного, без чего мать и ребенок не могли бы существовать.

Женщина принимает решения по всем судьбоносным вопросам совместной жизни, мужчина стал ее помощником. Большинство современных граждан воспитаны доминантной матерью и считают подобный уклад само разумеющимся.

Подчас, если обеспеченный муж содержит неработающую жену, он также играет «вторую» роль, наследуя подобный образец от родителей, который считает «нормой». Подобные навыки воспроизводится детьми: молодые люди играют ведомую роль, ориентируясь на мнение девушки как ответственной за совместное будущее, а юноша «испытывается» как верный помощник, способный при любом повороте событий оставаться рядом.

Для определения верховенства лучше исходить из описания психологической сути, а не образцов ушедших дней, обычаев и традиций, поскольку они претерпевают изменения в зависимости от условий жизни. Властью в семье обладает носитель морального авторитета, способный наделять поступки статусом «плохих» и «хороших». Оценки правильности которого получают статус образца для подражания, а укоры — порицание и стыд. Главенствующий супруг распределяет роли в семье и акцентирует обязанности партнера как достойного представителя своего пола.

Можно обратиться к личному опыту, чтобы представить соотношение современных семей — 70% или 90% — где главенствует женщина.

Современная культура перегружена комплексом вины мужчины, в отношении которого предусмотрен груз обязанностей по множеству вопросов. В образе женщины внимание акцентируется на отстаивании прав, умении быть независимой и требовать мужского участия.

Со времен Петра I европейский образ жизни преобразил семьи дворянства и разночинных горожан. Временем качественного перелома для всего народа стал период развитой индустриализации XX века, когда молодежь массово мигрировала из деревни в город, а на селе широко распространился наемный труд в Совхозах. Значительно ускорила скатывание к матриархату гибель миллионов мужчин в Великой Отечественной Войне: их детям пришлось открывать мир без отцовского участия.

Хорошим показателем атмосферы взаимоотношений полов является искусство — литература, живопись и кинематограф. В 60-е и последующие годы широкое распространение получают мужские образы, воплощающие застенчивость, нерешительность как качества молодого горожанина интеллигентной профессии. Пример этому творческие амплуа Александра Демьяненко (Приключения Шурика), Андрея Мягкова (Служебный роман) и многих других. Всего одно поколение назад в народных комедиях 30-х гг. (Волга — Волга, Веселые ребята, Цирк) подобные типажи были эпизодичны, а женские образы в духе «Аристократки» Михаила Зощенко еще только появлялись среди мещан из пролетариата.

***

Для описания части персонажей русской классической литературы используют термин «лишние люди». Так называют героев, которые не нашли место в этом мире и свои недюжинные таланты направляют в разрушительное русло. К таковым в русской литературе XIX века относятся: Евгений Онегин, Григорий Печорин (Герой нашего времени), Николай Ставрогин (Бесы) и многие другие. Если посмотреть их историю, обращает внимание, что они воспитывались без отца матерью, гувернерами и др. Конечно, литературный сюжет — плод воображения автора, но он отражает законы реальности, которые писатель чувствует. Отсутствие мужского воспитания и авторитета отца зачастую приводит к формированию личности с искаженными представлениями о чести, долге и верности.

Образ Отца на подсознательном уровне проецируется на нравственные авторитеты, выполняет функцию «Сверх-Я» языком психоаналитиков или того, что мы называем совестью. С матерью налажена естественная биологическая связь, она воспринимается как близкая естеству дарительница жизни.

При переходе семейного верховенства от мужа к жене мать не становится на место «авторитета» в глазах ребенка. Подобная подмена символизирует верховенство прихотей, над обязанностями, слабостей плоти над совестью. Призыв апостола Павла женщинам убояться мужа, а мужьям любить жен — жизненно важный принцип здоровой семьи. При смене ролей суть не сохраняется, происходит ее уничтожение.

Образ отца при взрослении человека и его вхождении во взрослую жизнь проецируется на моральные авторитеты, дисциплину, государство, а образ матери — на родину, близких, страну. Характерно, что в случае роста революционных настроений в обществе на первый план выходит образ матери, унижаемой отцом. Показательный пример — роман Максима Горького «Мать», где главный герой воспитывался в семье отца, избивающего мать. Повзрослев, он посвящает себя борьбе с самодержавием.

Так, Владимир Ленин с вниманием относился к матери, часто упоминая ее в своей переписке, обходя фигуру отца молчанием. Отец Сталина проявлял жестокость в отношении детей и жены, покинув семью, когда Иосифу было 5 лет. Лирика «революционного демократа» Николая Некрасова полна страдальческих женских образов в противовес тираническому отцу, что отражает детские воспоминания. Настоящий вопрос заслуживает отдельного исследования, но упомянем, что череда зажегшихся на постсоветском пространстве «оранжевых, розовых, тюльпановых» революций 2004- 2005гг. характеризовалась яркими женскими образами, выступающими за свержение угнетателей: Юлии Тимошенко (Украина), Нино Бурджанадзе (Грузия), Розы Отунбаевой (Киргизия).

В «женственной» культуре происходит подмена традиционных норм, они приобретают противоположное первоначальному значение.

Так, хамство, изначально понимаемое как насмешка над авторитетом, в современной культуре приобрело обратный смысл. Как известно, потомство Хама было наказано за то, что тот посмел смеяться над наготой отца, захмелевшего от выпитого. В наши дни признаком хорошего тона являются «шпильки» в адрес основоположников русской цивилизации (Князь Владимир Святославович), героев истории (Зоя Космодемьянская), деятелей Церкви (Патриарх Кирилл). Широкое распространение получили выражения в духе «трамвайный хам» для характеристики неучтивого отношения к представительницам слабого пола. Показателен пример с отцом Дмитрием Смирновым, когда тот в телевизионном эфире назвал кощунниц «существами», за что подвергся возмущенной критике.

Стоит ли говорить, что матриархальная семья теряет возможность воспроизводства общества, поскольку рождение трех детей становится подвигом для женщины, ради чего ей придется рисковать здоровьем, карьерой, внешней привлекательностью.

Общество активно скатывается к перевороту с ног на голову семьи и массовой культуры. Какие формы этот процесс примет со временем и как будет выглядеть на пике – открытый вопрос. За последний век российское общество изменилось так, что многие очевидные дедам вещи кажутся дикостью современникам, а тех, в свою очередь, шокируют юная поросль.

Русское наследие изменилось, но не уйдет в «архив». Новым веяниям все увереннее противостоит исконный дух, еще находящийся в поисках имени и идейного обоснования созвучного эпохе.

Владимир Блинов