Что немцы говорили о битве за Москву?

5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. Мечты Гитлера об успешном блицкриге рассыпались в прах. Советские войска наступали, начались суровые морозы, немцы всё чаще поминали Наполеона…

Г.Блюментрит

Воспоминание о Великой армии Наполеона преследовало нас, как привидение. Книга мемуаров наполеоновского генерала Коленкура, всегда лежавшая на столе фельдмаршала фон Клюге, стала его библией. Все больше становилось совпадений с событиями 1812 г. Но эти неуловимые предзнаменования бледнели по сравнению с периодом грязи или, как его называют в России, распутицы, которая теперь преследовала нас, как чума. Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя.

Ганс-Ульрих Рудель

Стоит декабрь и термометр опустился ниже 40-50 градусов ниже нуля. Облака плывут низко, зенитки свирепствуют. Мы достигли предела нашей способности воевать. Нет самого необходимого. Машины стоят, транспорт не работает, нет горючего и боеприпасов. Единственный вид транспорта — сани. Трагические сцены отступления случаются все чаще. У нас осталось совсем мало самолетов. При низких температурах двигатели живут недолго. Если раньше, владея инициативой, мы вылетали на поддержку наших наземных войск, то теперь мы сражаемся, чтобы сдержать наступающие советские войска.

Франц-Фридрих Федор фон Бок

Русские ухитрились восстановить боеспособность почти полностью разбитых нами дивизий в удивительно сжатые сроки, подтянули новые дивизии из Сибири, Ирана и с Кавказа и заменили утраченную на ранней стадии войны артиллерию многочисленными пусковыми установками реактивных снарядов. Сегодня группе армий противостоит на 24 дивизии — преимущественно полного состава — больше, нежели это было 15 ноября. Потери среди офицерского и унтер-офицерского состава просто шокируют. В процентном отношении они много выше, нежели потери среди рядового состава

Штейдле Л.

Пятого декабря начались сильные удары с воздуха по тыловым коммуникациям и исходным районам, где до сих пор можно было чувствовать себя в безопасности. Красная Армия начала на широком фронте генеральное наступление, в результате которого немецкие войска были отброшены местами до 400 километров. Несколько десятков самых боеспособных немецких дивизий было разбито. По обе стороны шоссе лежали убитые и замерзшие. Это был пролог к Сталинграду; блицкриг окончательно провалился.

Бауэр Гюнтер

Волчий вой нагонял на нас тоску и дурные предчувствия. Но даже он был лучше, чем завывание «органа Сталина». Так мы прозвали секретное оружие русских, которое они сами называли «катюшами». Снаряды, выпускаемые этим оружием, скорее напоминали ракеты. Невероятный грохот взрывов, языки пламени — все это ужасно пугало наших бойцов. Когда нас обстреливали «катюши», у нас горела техника, гибли люди. Однако, к счастью, у русских было мало подобных установок и снарядов к ним. Поэтому урон, наносимый этим оружием, был не слишком ощутим. Его применение давало скорее психологический эффект. Говоря о психологическом воздействии на нас, нельзя не сказать и о советской пропаганде. Время от времени до нас доносились усиливаемые репродукторами звуки популярных немецких песен, которые пробуждали в нас тоску по домашнему уюту. Вслед за этим звучали пропагандистские призывы на немецком. Они играли на том, что мы измотаны, голодны, а некоторые из нас успели отчаяться. Русские призывали нас: «Сдавайтесь победоносной Красной Армии, тогда вы вернетесь домой сразу после окончания войны», «Сдавайтесь! У нас вас ждут женщины для утех и много еды!» Как правило, эти призывы вызывали у нас только озлобленность. Но были и те немногие, кто малодушничал и темной ночью переходил на сторону русских. Дальнейшей их судьбы я не знаю, но, судя по тому, что творилось в Германии после нашего поражения, думаю, вряд ли кто из перебежчиков получил обещанные блага.

Отто Скорцени

Стратегия войны у Рейха была лучше, наши генералы обладали более сильным воображением. Однако, начиная с рядового солдата и до командира роты, русские были равны нам — мужественные, находчивые, одаренные маскировщики. Они ожесточенно сопротивлялись и всегда были готовы пожертвовать своей жизнью… Русские офицеры, от командира дивизии и ниже, были моложе и решительнее наших. С 9 октября по 5 декабря дивизия «Райх», 10-я танковая дивизия и другие части 16-го танкового корпуса потеряли 40 процентов штатного состава. Через шесть дней, когда наши позиции были атакованы вновь прибывшими сибирскими дивизиями, наши потери превысили 75 процентов.