А. Леонидов. Анатомия масонства

http://files.blog-literaturnogo-naemnika.webnode.ru/200194795-d43e5d5375/%D1%82%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%BD.jpg

1. Проблемы историографии масонства

Историография масонства способна привести в отчаяние даже видавшего виды исследователя, и поставить со всей остротой вопрос: а возможно ли вообще изучение истории тайного общества по им же оставленным документам?! Ведь документы-то составлялись не с целью сохранить информацию, а с целью её скрыть; но в то же время никакое серьёзное исследование не может обойтись без историографического обзора. В нашем случае придется вести его в стиле жесткой критики.

Самое обыденное определение масонства можно найти в сборнике «Масонство в его прошлом и настоящем»: «Орден Свободных Каменщиков есть всемирное, тайное собратство, поставившее себе целью достижение земного эдема, златого века, царство любви и истины, царства Астреи». («Свобода, равенство, братство», – есть типично масонский лозунг XIX века.)

Само слово «масоны», ставшее расширенным обозначением класса явлений, появилось в Англии в начале XVIII века, как сокращение от «франкмасоны», то есть, в калькированном переводе «вольные каменщики». Структура франкмасонов и в самом деле была заимствована у средневековых ремесленных цехов или гильдий. Задолго до возникновения того явления, которое мы теперь называем «масонами», в Англии действовали гильдии настоящих, обыкновенных каменщиков, называвших себя «франкмасонами».

Это был разветвленный профессиональный союз, который имел отделения во всех городах. Иногороднего «брата»-каменщика были обязаны принять и разместить в данных отделениях, помочь ему во всем, в чем он нуждается из профсоюзной складчины [1]. Собственно, суть, которую масоны взяли из средневековых гильдий, очень лаконично выразил Н. Гудрик-Кларк: «Средневековые гильдии традиционно владели секретом мастерства, что защищало их членов от внешней конкуренции» [2].

Лаконичный очерк истории регулярного масонства выглядел бы так: мифические строители разрушенного храма Соломонова (откуда и идет название «вольные каменщики»), традиция абсолютной тайны. Затем много пишут о масонстве переродившейся аристократии: это тамплиеры и другие рыцарские ордена крестовых походов, розенкрейцеры. Новое время ознаменовано такими Масонскими ложами, как шотландский обряд, иллюминаты, французское «просвещение», Вольтер и Дидро, Новиков в России, появление «египетского обряда» в ложе «Мемфис Мицраим», теософы, американская ветвь масонства, современное масонство.

Вот, собственно, и все, что знает о масонстве современный образованный человек. Смятение и недоумение интеллигента перед тайной масонства ярко выражает цитата из работы польского исследователя вопроса, смешивающего логически-несовместимые понятия в некое «единое знание о феномене масонства»:

«Масонство – это и политическая организация, которая активно влияет на ход мировой истории. Это и «изумительная по красоте система нравственности, завуалированная аллегорией и иллюстрируемая символами». Это и носитель древней культурной традиции, которая гораздо старше христианства. Это, на мой взгляд, и «глубины сатанинские», в которых завяз коготок западноевропейской цивилизации» [3]. Судите сами – ведь по всеобщему убеждению политика несовместима с нравственностью, нравственность и культура – с сатанизмом, да и прагматизм деловых людей трудно сопрячь с «аллегориями и символами». Но – исследователь совершенно справедливо указывает, что в истории масонства сталкиваешься со всем этим сразу, так что «мух от котлет» отделить кажется почти невозможным…

Враги масонства давали ему не менее бредовые определения, чем сами масоны. Например, постановление 4-го конгресса Коминтерна 1922 года гласит, что «масонство – это одна из форм прислужничества мелкой буржуазии и мелкобуржуазной интеллигенции перед крупным капиталом». Й. Геббельс в 1936 году выдал определение столь же психопатическое: «Большевизм – это сумасшедшая и преступная чепуха, измышленная и организованная евреями и масонами». Для серьёзного политолога, историка, социолога ясно как день, что ни масонскую, ни антимасонскую версии нельзя принимать всерьёз.

Подробную историю масонства составить очень трудно, поскольку её объемы превысят многотомностью любую энциклопедию. Возможно, подробная история всех лож и течений масонства и не нужна – в ней будет содержаться очень много повторяющихся типовых моментов о рождении, жизни и смерти той или иной масонской ложи.

Современные политологи, чаще всего, вообще отрицают реальность масонства по принципу «их нет». Это, по меньшей мере, странно: существуют официальные масонские ложи, рассылающие приглашения вступить в их ряды, выходят масонские периодические издания, книги, написанные масонами про масонов и для масонов, имеются музеи масонства, куда всякий желающий может войти за скромную плату, и т. д. И вдруг – «их не было и нет!» Такое утверждение кажется, по меньшей мере, малограмотным, если вообще не злокозненным.

Есть и другая крайность – прямо противоположная тезису «масонства нет» – утверждение о том, что «масонство всё». «Интерес к масонству в русской эмигрантской среде носит характер исключительно эмоциональный, а не познавательный» – писал об этом Н. Бердяев (которого, правда, и самого подозревают в масонстве) – «…Толком никто ничего о масонстве не знает. Обличители масонства питаются подметными листками, крайне недоброкачественными и рассчитанными на разжигание страстей, написанными в стиле погромной антисемитической литературы» [4]. Это уводит разговор о масонстве в дебри эмоционального отторжения и контрпродуктивно.

Между тем, трудно переоценить роль масонских организаций (не говоря уже о более широком понятии – «масонерия») в Новой и Новейшей истории Европы. Масонство явилось не просто одним из субъектов политики, а основополагающим субъектом политики. Странно, но политология вообще не рассматривает роль тайных обществ в формировании политического процесса, хотя это в корне неверно.

Ведь масоны и не пытаются скрывать своего влияния. Вот как писал об этом «Коммерсантъ» при Ельцине: «…Нередко в пример ставится богатство американских масонов, которые тратят и на себя, и на благотворительные цели весьма солидные суммы. Но можно поговорить и о скромном бюджете перуанских лож: там гораздо меньше позолоты, и масонские больницы в Лиме много скромнее, чем в США… Их идеология, устав, конституции и литургия, наконец, финансовая деятельность не такая уж тайна. Это правда, что масоны не ходят по улицам с барабанами и песнями, дабы затянуть прохожего в свой храм. Но правда и то, что за границей, где масоны действуют вполне легально, где издаются масонские газеты, информация о них вполне доступна» [5].

Естественно, мы позволим себе усомниться в том, что подлинная финансовая деятельность, и подлинная информация о масонстве «вполне доступна». Однако важен сам факт признания вполне демократической солидной газетой во-первых, наличия масонов, во-вторых – ведущейся ими финансовой деятельности, в-третьих – их немаловажной и неоднозначной роли, как субъекта современной политики…

«Как показывает история, да и современный опыт стран, где без притеснений действуют масоны, братство “свободных каменщиков”, как правило, аккумулирует представителей политической, экономической, военной и интеллектуальной элиты…» [6].

Сами масоны относят начало своей организации к разным источникам. Одни полагают, что орден свободных каменщиков возник среди строителей средневековых храмов, другие относят его возникновение к жрецам – магам древнего Египта, третьи к самому Адаму, который, согласно их представлениям, был первым масоном.

В своей справке о «таинственной зловредности масонства» Манусевич-Мануйлов писал: «Ложи каждой страны подчинены общему Правлению, именуемому “Великой ложей? или “Великим Востоком”. В Правление входят выборные от Лож и избранные ими на определенное число лет должностные лица. Главный из членов правления называется “великим мастером”. Он должен быть “человеком государственного ума”, “философом, понимающим дух времени и глубоко проникающим в сущность человеческой деятельности, человеком с организаторским талантом и твердой волей”.

В франкмасонский союз принимаются совершеннолетние “свободные мужчины с хорошей репутацией”. Один из членов братства должен по­ручиться за надежность кандидата. Наводятся при этом детальнейшие справки о личных качествах, связях, привычках и наклонностях нового члена. Если все условия соблюдены и отзыв испытательной комиссии благоприятен, то вопрос о приеме решается путем баллотировки шарами. Ни один франкмасон не может “перестать быть тем, чем он есть, отказаться от исполнения своих священных франкмасонских обязанностей”.

Прием делится на три стадии: “Искания, допущения, подготовки”; “вступления, странствования, принятия обязательств”; “распространения света, обучения, приветствования”.

Франкмасонство различает девять “главных символов”. К первым относятся “три великих светоча” (Священное писание, наугольник, цир­куль), “три столпа” (мудрость, сила, красота), “три неподвижных дра­гоценности” (чертежная доска, неотесанный камень, кубический камень); сюда же относятся “три молодых светоча” (солнце, луна, мастер), “три украшения” (пылающая звезда, мозаичная плита, зубчатая оправа), “три подвижных драгоценности” (молоток, ватерпас, отвес).

В чем значение этих символов?

В древнем Египте наугольник был атрибутом судьи мертвых — Озириса; у древних пифагорейцев означал меру времени, пространства и количества. В масонской символике наугольник означает закономерность, как основу общественного строя.

Циркуль очерчивает совершеннейшую линию, не имеющую начала и конца, во всех своих частях равно отстоящую от центра. Вследствие этого он символизирует замкнутый круг франкмасонов, общность и единение.

“Три столпа”: мудрость составляет план и руководит постройкой, сила выполняет ее, красота разукрашивает.

“Три драгоценности” означают три ступени — ученик, подмастерье, мастер. “Неотесанный камень” по символике масонства — человек, не достигший совершенства разума и сердца. “Неотесанный камень” оли­цетворяет важнейшие обязанности масона: самопознание, самообуздание и самосовершенствование. Масон должен при помощи масштаба и ваяльного молотка обработать “неотесанный камень” и превратить его в куб с гладкими, пересекающимися под прямым углом плоскостями. Неотесанные камни, собранные вместе, — представляют бесформенную груду. Только кубический камень может плотно и прочно соединяться с другими при постройке великого масонского храма.

При помощи “масштаба истины”, “наугольника права” и “циркуля долга” гроссмейстер чертит таинственные планы различных частей постройки, которые должен выполнить каждый “вольный каменщик”, не ведая всего замысла».

Для вдумчивого читателя в этих строках сразу же засквозит путаность и алогизм. При множестве деталей в записке Манусевича (пытавшегося этой справкой спасти русский трон в начале ХХ века!) остается совершенно открытым главный вопрос: зачем все это? Для чего? С какой целью практикуется, как может кому-то помочь, или наоборот – кому-то повредить? Записка Манусевича как бы иллюстрирует слова крупного русского масона, графа М. Ю. Вильегорского: «Можно иметь некоторые знания о масонстве, но самого масонства не знать».

Для такого информированного писателя, как Юлиан Семёнов [7], много лет работавшего в архивах КГБ, реальность масонства не представляла никаких сомнений:

«В числе официально признавших своё масонство дворянских фамилий известны такие “столпы”, как Сумароковы-Эльстоны, Васильчаковы, Разумовские, Балашовы и др. Они были хозяевами того уклада, который гарантировал их права на миллионы десятин земли, на дворцы, поместья, фабрики, банки, железные дороги, газеты и книжные издательства. Они, будучи людьми широко образованными, хотели этот, гарантировавший их владение уклад исправить, улучшить, повернуть от пустой, безвольной, дремучей болтовни — к настоящему, современному делу».

Это – явно масонская версия событий, на которую поддался автор сериалов о Штирлице. Но, тем не менее, из советских версий историософии масонства она ближе других к истине.

«Казалось бы – ясно – франкмасонство, опираясь на трон, объединяло людей классового интереса, поверх границ и таможенных барьеров, во имя торжества идеи строительства их здания — всемирного сообщества владеющих.

Но когда в обществе свершались социальные взрывы, не подвластные воле отдельных личностей, масоны оказывались по разные стороны баррикады, сражались с другими, иноземными братьями хватко, яро — спасали свое, оно всегда ближе. Разговоры о “надмирности масонских уз” списывались в архив, ибо надо было отстаивать личный интерес, гарантировавший национальное, которое защищали на полях битв ландскнехты, мужики, фермеры, мастеровые, объединенные “ура-патриотическим” бредом.

Вся история масонства свидетельствует об этом. Но для того, чтобы поверить, следует знать, с чего все начиналось…

…Насилие порождает ответное насилие: как ни старалась официальная церковь огнем и мечом искоренить отступников, как ни устрашали мир кострами из книг, детей и женщин, жажда думать так, как хотелось, а не так, как предписывалось, не могла быть до конца искоренена.

Народные бунты топили в крови; тех, кто смел говорить о папском произволе, о том, что “монастырские” отбирают хлеб, вино, коней, лучшие земли, поднимали на дыбу, пытали водою, подвергали медленному сожжению.

Однако церковь захватила земли не только миллионов крестьян; лучшие охотничьи угодья аристократов, пруды с жирными карпами, бескрайние поля, принадлежавшие ранее кланам, тоже были присвоены святым престолом. Спрятавшись в маленьких залах больших замков, проверив надежность засовов, укрыв лицо капюшоном, чтобы не быть опознанным случайно пробравшимся в ряды единомышленников папским шпионом, аристократы начинали разговоры издалека, с таинственных формул, прощупывая друг друга на врожденность знания.

Верили только своим, тем, кто имел в замках коллекции золота, живописи, оружия, тем, кто хранил библиотеки и был посвящен дорого оплачиваемыми учителями в мудрость египтян, вавилонян, иудеев, римлян, мусульман, буддистов.

Бороться с Ватиканом за возвращение своих земель (то есть власти)… Аристократы имели сотни лошадей и десятки оруженосцев, а потому претендовали на большее. Тайные аристократические ордена, противо­положные по своему социальному смыслу рыцарям, претендовали на захваченное папством.

Об этой “особости целей аристократов” нашептывали нунции в Ватикане, об этом приходили доносы в Святую Инквизицию. Ватикан ловко застращал монархов заговорами образованных, свободных в мысли аристократов: “Тайное сообщество имущих, вышедшее из подчинения, — что может быть опаснее для режима абсолютной власти?”… Шли века… Тайный орден был растоптан, сожжен, обезглавлен… А франкмасоны, то есть “вольные каменщики”, растоптаны не были, потому что образовались они уже после того, как в Англии победил парламент, “дитя буржуазии”. Престол занимался охраною и расширением имперских владений; собственники же обязаны были думать о секторе своего интереса, смыкавшегося с интересом короны. Завоевав право строить, надо было строить так, чтобы стать бастионом мировой силы, — отсюда и родилось: “свободный каменщик”.

Объединялись умелые, чтобы быть опорою сильных, от которых тре­бовалось только одно: обеспечить гарантии благополучия, охрану уже добытого, дозволения добывать больше, ловчее и всеохватней. Масоны позволяли себе критиковать тупых ортодоксов от религии, слепо принимавших все — даже травлю Галилея, Бруно, Коперника н Парацельса; ведь только дураку не понятно, что в открытиях ученых сокрыта выгода, живой чистоган — сумей только обернуть на пользу дела.

Однако, критикуя в той или иной мере Ватикан, от основополагающей доктрины внешне не отступали, понимая, что с толпой без вечной догмы не справишься — кнутом не удержишь, святым, привычным, постоянно повторяемым словом — можно».

Насколько искренен был в своей, высказанной, кстати, ещё в подцензурное советское время, версии Юлиан Семёнов, сказать трудно. Однако главное (невзирая на многие наивные абзацы) он ухватил: франкмасонство было, конечно же, в первую очередь деловым клубом, но замысел прикрыть бизнес философией и теологией был поистине гениальной находкой дельцов Сити. Кстати, под влиянием этого удачного лукавства и бизнес видоизменялся, суть трансформировалась, подгоняясь под форму, потому что масонерия, как социальное явление, сугубо небуржуазна.

Для Православия роль и оценка деятельности масонства всегда были очевидны и однозначны. «В Российской империи, – писал всё тот же Ю. Семёнов на основании исторических архивов спецслужб, – традиционно полагали, что масонами руководит чужая, иноверческая сила и что служат они идее разрушения трона, разжижения русской крови, попрания святой нашей старины».

Это актуально и сегодня. Так, например, разоблачая деятельность «Международного института резервных возможностей человека» (МИРВЧ) в России, православные авторы в 1993 году писали [8]:

«Созданный психотерапевтами Великобритании, Франции, Китая и России, МИРВЧ имеет международный статус (6, с. 6). Известно, что большинство современных международных гуманитарных обществ имело свою предысторию, связанную с теми или иными тайными организациями. Такими “материнскими” организациями были масонские ложи — в случае “Движения за права человека” – масонская ложа “Права человека”, ратовавшая за равенство в ложах женщин и евреев с остальными масонами; в случае ЮНЕСКО — Общество Розенкрейцеров; в случае пацифистских и экологических движений — Теософское Общество» (А. Дугин. Конспирология. М, 1993, с. 77). Тем более — международные организации оккультной тематики. Все они создаются или контролируются масонами. Например, созданный Папюсом Институт Высших Герметических Наук (С. Г. Нилус. Близ есть при дверех. Серг. Посад., 1917, с. 201).

О роли гипноза и кодирования в планах тайных обществ по захвату мирового господства рассказал русский ученый Ю. Воробьевский в серии статей в газете «Народная правда» №№ 15, 16, 18, 20–22; 1993 г.

Не потому ли иностранными кураторами МИРВЧ явились французские и английские психотерапевты, что «Великий Восток Франции» [9], — материнская масонская организация всех лож России, а Англия — родина «знаменитого» Шотландского обряда?

Сотрудник МИРВЧ А. П. Ситников, впоследствии личный психоаналитик бывшего Президента России Б. Н. Ельцина, стажировался в США у одного из авторов теории управления сознанием — Гриндера (Нар. правда. № 22, 1993, с. 6), близкого к ЦРУ. А ведь «у истоков ЦРУ стояли видные деятели Американского масонства» (А. Дугин. Конспирология, М., 1993, с. 107).

Сродство МИРВЧ с масонством обнаруживается по следующим направлениям:

1. Идеология МИРВЧ — представление об истинности и согласованности всех религий — типично масонские («Точка опоры», радиокомп. «Петербург», 18 апр. 1993, 17.15).

2. 3адача МИРВЧ – раскрытие «резервных возможностей» человека. Такая же задача является главной и для масонов («Масонство в его прошлом и настоящем», 1915, т. 2, с. 15).

3. Аналогична масонской псевдо-научная маскировка МИРВЧ. О важности псевдо-научной маскировки в масонстве докладывал еще в 1822 г. Императору Александру Благословенному Прусский Министр Гаугвиц, сам бывший масон (Н. Марков. Войны темных сил, кн. 1, Париж, 1928, с. 101).

4. Методы, при помощи которых «раскрывают резервные возможности» психотерапевты МИРВЧ и масоны — одинаковые: гностические обряды (С. Нилус. Цит. соч., с. 197, 201)».

Литература по масонству воистину необозрима. Она создана самими масонами, врагами масонов, а также исследователями, равнодушными к теме и к тайному движению. Здесь смешались правда, вымысел, клевета, дезинформация, здесь желаемое выдают за действительное, обходные маневры считают главным направлением. В литературе системы масонства имеют географические или личностные названия. Так, есть на свете английская, французская, шведская, шотландская, египетская и др. системы масонства, мирно уживающиеся с системами Фесслера, Сен-Мартена, Циннендорфа [10], Шредера, Мелиссимо и т. п. Кроме того, бывают системы, названные символически, – «духовное рыцарство», «иллюминаты», «розенкрейцеры» и пр. И о каждом направлении написаны толстые фолианты!

Однако не стоит все воспринимать всерьёз. Ведь в старых законах масонства под страхом смерти запрещалось «предавать масонские тайны перу, кисти, резцу», допускалась только одна устная передача тайн после предварительной клятвы в хранении молчания. Тайна «внутреннего», эзотерического масонства остается и поныне, в отличие от активной гласности и пропаганды якобы масонских идей во «внешнем» масонстве – «вестибюле».

То обилие масонских «тайн», которое выливают многие конспирологи на нашу бедную головушку, объяснить можно только тем, что это вовсе не тайны, это – отводка от глаз, дымовая завеса.

«На вершине пирамиды, – писал В. Ф. Иванов, – стоит высшее, интернациональное масонство, где начинается непроницаемая тайна». Тем не менее масса авторов дерзает думать, что получили какими-либо путями эту тайну, и уверенно пишет об «идеологии» масонства. Тут можно прочитать о чем угодно – сколько авторов, столько и версий, кем-то нашептанных им.

Т. Соколовская, исследователь масонства, писала, что сущность масонства, закодированная в мишуре ритуалов и символов, достаточно проста. Однако ниже по тексту она допускает логическую ошибку, когда пытается объяснить эту «простоту»: сущностью масонства по Соколовской, являются «тайна, неразрывная связь каждого со всеми, наказуемость предателей, защита общества и отдельного брата, широкая пропаганда масонских идей и борьба за масонские идеалы» – выводит перо Соколовской, не замечая громадной логической «дыры»: как может принцип тайны сочетаться с широкой пропагандой идей масонства?! Или тайна полишинеля, или пропагандируемые идеи – далеко не масонские.

Любопытно отметить, что в легенде об Адонираме, положившем, якобы, начало масонству, причиной убийства архитектора являются деньги. Адонирама убили ученики, выпытывая особое «слово», благодаря которому «мастера» получали на строительстве храма Соломона более высокую плату. Ритуал «Мак-бенах» (т. е. «тело разложилось») завершался тем, что посвящаемому закрепляют на сердце ЗОЛОТОЙ треугольник (то есть пирамиду, как символ власти, господства, и золото, как символ богатства, денег) – это, нам представляется, довольно прозрачный намек. «Мак-бенах» может быть объяснен через символическое отречение от загробной жизни, как зерно скептицизма. В смысле мировоззренческом будущий масон приходит к выводу, что жизнь одна, и она коротка, что нужно пользоваться всем здесь и сейчас, ибо никакого воздаяния никому потом не будет.

«Посвящаемый давал страшную клятву исполнять все по приказанию ордена», – пишет В. Ф. Иванов, не сознавая насколько такой принцип противоречит им же нарисованной схеме жесткой идеологии масонства. Ведь исполнять ВСЕ, не задумываясь, может только в корне беспринципный человек, а не какой-то рыцарь идеи, пусть даже и сатанинской.

Среди многих символов масонства, иногда пустых, иногда обманных, есть и такие, что в зрительном образе выдают тайну. Например, «в бранденбургской церкви, – пишет Иванов, – лисица в священническом облачении проповедует стаду гусей». Иванов убежден, что это пародия на католическую церковь, а я полагаю – это притчевый образ функционирования самого масонства, емкий и лаконичный.

В одном из своих циркуляров Совет «Великого Востока» напоминает ложам: «…эта новая нравственность заключается в проповеди альтруизма, или, как любят говорить масоны, солидаризма». Снова сказано «в обе стороны» – ведь очевидно, что «солидаризм» – это совсем не альтруизм, но «масоны любят говорить» второе, то есть о морали корпоративной солидарности, тогда как для профанов она уравнена с «альтруизмом», то есть бескорыстным человеколюбием.

*