Относительно вечный запрет на критику относительно научной теории Эйнштейна

Интерпретации специальной теории относительности (СТО), которую поначалу никто серьёзно и не воспринимал, начали подвергаться анализу с 1908 года. До 1914 года СТО опровергалась всеми экспериментами, в том числе и опытами по поиску эфирного ветра, которые давали ненулевой результат.

Многие теоретические работы, рассматривавшие СТО с физической и философской точек зрения, не оставили от данной теории камня на камне. Несмотря на это, с ноября 1919 года начинается широкая пиарная кампания в поддержку общей теории относительности (ОТО), которая по заявлениям релятивистов является развитием СТО (что на самом деле далеко не так, но тем не менее пропаганда интерпретаций СТО также усиливается). Начинаются постоянные публикации в газетах, публичные выступления перед неспециалистами, к рекламе привлекается даже Чарли Чаплин. В 1921 году Эйнштейн совершил первое турне по США, где занимался пропагандой, в том числе и теории относительности.

Обычно релятивистам выгодно изображать дело так, будто против теорий А. Эйнштейна выступали одни фашисты. На самом деле в этот период о фашизме в Германии практически никто и не слышал. Более того, в 1922 году на своей 100-летней годовщине Общество “Gesellschaft Deutscher Naturforscher und Arzte” приняло решение исключить любую критику СТО в официальной академической среде. В результате в 1922 году в Германии для академической прессы и среды образования введён запрет на критику теории относительности, который действует и поныне!

Нобелевская премия за 1921 год была присуждена А. Эйнштейну за объяснение двух закономерностей фотоэффекта на основе его формулы (хотя сам фотоэффект был открыт ранее Г. Герцем, а в исследования фотоэффекта значительный вклад внёс А.Г. Столетов). При этом при объявлении о присуждении премии Эйнштейну было сказано, что премию ему присудили, несмотря на сомнительность других его теорий и наличие серьёзных к ним возражений.

Мощная критика теорий Эйнштейна звучала на Конгрессе “International Congress of Philosophy” (Naples, 1924). Открытое письмо О. Крауса к А. Эйнштейну и М. Лауэ в 1925 году осталось без ответа. На буклет 1931 года “Сто авторов против Эйнштейна” он также не ответил. Зато его окружение делало вид, будто всё это – травля по национальному признаку (несмотря на то, что среди критиков было много евреев). Вообще, число критических работ, допускающих антисемитские высказывания, на данный момент составляет менее 1 процента (из более 4000! работ).

Приведём некоторые исторические сведения. Фашизм в Германии приобрёл реальный вес только после экономического кризиса 1929 года. Весной 1929 года А. Эйнштейну от Берлина был подарен участок земли на берегу Темплинского озера, и он часто проводил время на яхте, то есть ему были созданы все условия для жизни и работы. Национал-социалистическая партия на парламентских выборах оказалась второй по количеству мест, и 1 декабря 1932 года канцлером Германии назначен Курт фон Шлейхер (не от нацистов!), который, однако, ушёл в отставку 28 января 1933 года. После этого президент Гинденбург 30 января 1933 года назначил А. Гитлера рейхсканцлером Германии. И только после смерти Гинденбурга 30 августа 1934 года Гитлер совместил обе должности и стал единоличным диктатором Германии. Даже после оккупации Австрии в 1938 году нацисты старались ни с кем не ссориться. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть журнал “Коллекция караван историй” N2 за 2006 год, стр. 70-87, о том, как в оккупированной Австрии выкупались (!) владения барона Ротшильда (за 3 миллиона фунтов стерлингов, из которых 100 000 досталось лично Геббельсу за посредничество).

В 1933 году А. Эйнштейн не был беженцем. Он был невозвращенцем. Каждую зиму Эйнштейн ездил на свою виллу в Пассадене (Калифорния) и в 1933 году просто не вернулся в Германию. Именно поэтому спустя некоторое время он, как предатель, был объявлен врагом рейха. Лично он, но не его теория. Так, например, нацистское правительство уже во время Второй мировой войны провело постановление (1940 г.) о том, что “СТО принимается как основание для физики”. Неожиданно, не правда ли? Хотя, с другой стороны, ничего удивительного здесь нет; ведь нацистская верхушка всегда была увлечена магией и мистикой. Этими вопросами сначала занималось Общество “Туле”, а затем на государственном уровне – организация “Аненербе”. Мистические возможности изменения свойств пространства и времени и магического управления реальностью всегда интересовали руководство Третьего рейха, и теория относительности, более близкая к магии или искусству, чем к строгой науке, оказалась приемлемой для его мировоззрения.

В России современные историки науки чаще предпочитают поверхностный, скорее политический, чем научный подход к событиям внутри самой науки XX века, сваливая всё на советскую государственную систему. При этом в одной связке упоминаются почему-то запреты на генетику, кибернетику и якобы на теорию относительности! На самом деле в СССР число годов непопулярности Эйнштейна можно пересчитать по пальцам, а реальным гонениям почти всё время подвергались противники его теории. Теория относительности стала модной в СССР ещё в 20-м году. Для получения поддержки в СССР Эйнштейну оказалось достаточно вступить в 1919 году в компартию Германии. Он, правда, через полгода вышел из неё, но данного рекламного трюка оказалось достаточно, чтобы стать “другом страны Советов”. С 1922 года А. Эйнштейн становится чл.-корр. Российской Академии наук, а с 1926 года ин.поч.чл. Академии наук СССР. Популярные журналы тех лет также переполнены дифирамбами. Например, можно посмотреть статью Луначарского “Около Великого” в журнале “30 дней” (N1 за 1930 год) о том, как Луначарский был в гостях у Эйнштейна в Берлине. А кто в то время смог бы поспорить с оценками личности А. Эйнштейна и его теории самого Наркома просвещения?

“Авторитетам” от науки выгодно представлять дело так, будто все споры вокруг теории относительности велись лишь в начале века, и не упоминать о реальных дискуссиях XX века. Они велись как по физическому направлению, так и по философскому. Например, К.Н. Шапошников и Н. Кастерин (председатель Физического общества им. П.Н. Лебедева с 1925 года) доказали, что эксперимент Бухерера, проведённый в 1909 году, противоречит выводам теории относительности. Доклад А.К. Тимирязева об опытах Д.К. Миллера (который провёл наблюдений больше, чем все остальные исследователи вместе взятые!) с трудом был принят на V съезд физиков. К сожалению, это было время, когда дискуссии, которые велись вокруг СТО и ОТО, не могли ограничиться только наукой – они велись в тяжёлых условиях, когда наука в СССР была сильно политизирована.

Читайте также: Эфирный ветер и лицемерие Эйнштейна

В 1930 году Главнауки закрыло Физическое общество (оставив лишь Ассоциацию физиков, руководимую релятивистом академиком А.Ф. Иоффе). В 1934 году выходит специальное постановление ЦК ВКП(б) по дискуссии о релятивизме, в котором все противники этой “теории” относились либо к “правым уклонистам”, либо к “меньшевиствующим идеалистам”. С 1938 года Академия наук вовсе не финансировала работ, которые в чём-то противоречили теории относительности.

Второй раз постановление, запрещающее критику теории относительности, принимается в тяжелейший период нашей истории – в годы Великой Отечественной войны. В 1942 году на юбилейной сессии, посвящённой 25-летию революции, Президиум АН СССР принимает специальное постановление по теории относительности: “Действительное научно-философское содержание теории относительности… представляет собой шаг вперёд в деле раскрытия диалектических закономерностей природы”. Какие ещё доказательства “высокой” поддержки теории относительности требуются?

В третий раз Президиум Академии наук СССР принимает постановление, запрещающее критику теории относительности в науке, образовании и академических печатных изданиях, уже в 1964 году (по данному постановлению запрещалось всем научным советам, журналам, научным кафедрам принимать, рассматривать, обсуждать и публиковать работы, критикующие теорию Эйнштейна. – Ред.). После этого находились лишь отдельные смельчаки, заявлявшие о несогласии с интерпретациями ТО. Но против них уже применялся другой метод (нет, не костёр), впервые опробованный в Цюрихе в 1917 году на Ф. Адлере (написавшем критическую работу против ТО), затем также в Цюрихе (наверное, свои психиатры были!) в 1930 году на сыне А. Эйнштейна Эдуарде (который заявлял, что автор СТО – Милева Марич): несогласных с официальными представлениями теории относительности подвергали принудительной психиатрической экспертизе. Например, А. Бронштейн в книге “Беседы о космосе и гипотезах” сообщает: “…только за один 1966 год отделение общей и прикладной физики АН СССР помогло медикам выявить 24 параноика”. Вот так “без костра” действовала новая инквизиторская машина.

Десятилетиями многочисленные статьи, содержащие бесспорные доказательства антинаучной сущности этих теорий, а также работы, успешно разрешающие проблемы физических взаимодействий, отклоняются, как “не находящиеся на современном уровне и не представляющие научного интереса”, без каких-либо научных обоснований. И эта дискриминация в отношении работ материалистического содержания даже не скрывается: “И по сей день поступают статьи с попытками опровергнуть справедливость теории относительности. В наши дни такие статьи даже не рассматриваются, как явно антинаучные”. (П.Л. Капица)

Несмотря на официальный запрет, борьба с беспринципностью правящей академической элиты не прекращается и в настоящее время. В течение нескольких лет журнал “Изобретатель и рационализатор” периодически публикует статьи О. Горожанина, свидетельствующие о несостоятельности теории относительности.

В 1988 году вышла в свет брошюра В.И. Секерина “Очерк о теории относительности”, в которой приведены опытные и экспериментальные доказательства, опровергающие релятивизм.

Наконец, в Вильнюсе в 1989 г. издана брошюра профессора А.А. Денисова “Мифы теории относительности”, в которой автор также приходит к выводу о несостоятельности теории относительности. Нетрудно себе представить реакцию академической элиты – брошюра разошлась пятидесятитысячным тиражом, разнося правду о теории относительности, как о “новом платье” Голого короля. А в “Литературной газете” от 28.02.90 г. опубликовано интервью профессора Денисова “Плюрализм и мифы”. Ответ академика В.Л. Гинзбурга не замедлил себя ждать: “Я известил руководство Верховного Совета о том, что избирать председателем Комиссии по этике человека, который является в каком-то смысле врагом науки, занимает столь лженаучные позиции, недопустимо…”.

Неспособность Академии Наук опровергнуть публикации, а также существующий строжайший запрет на инакомыслие выдают бесперспективность их позиции.

Как же реагирует Российская академия наук на всё возрастающую критику теории относительности? По существу вопросов отмалчивается, зато задействованы СМИ (забавно, правда, когда артист Г. Хазанов заявляет об истинности теории относительности). Однако всё рано или поздно заканчивается, также будет и с “тёмными временами” в науке.

Юрий Мухин, “ЯРЬ”, N2, 2007 г.