Польский орел в европейском курятнике
Перевод материала о всевозрастающей роли Польши в европейском сообществе.
Геополитический ландшафт Европейского союза, и без того весьма аморфный, с выходом Великобритании утрачивает остатки стабильности. Разумеется, под нестабильностью европейского пространства ни в коем случае не следует подразумевать «распад», несмотря на победное кликушество и спекуляции популистов из лагеря евроскептиков. Шок проходит на удивление быстро, тем более что Великобритания никогда не была активным строителем общеевропейского дома. Роль Альбиона в континентальных делах хорошо иллюстрирует культовый английский сериал «Да, господин министр!», где единственной задачей британской дипломатии в Европе провозглашается необходимость ссорить крупнейшие континентальные нации между собой. Однако выпадение из колоды такого локального политического «центра тяжести» может кардинально поменять сложившийся баланс сил в бюрократических структурах Союза. Безусловно, процесс будет затяжным, ведь никто не сможет в одночасье подвинуть с лидирующих позиций Германию или даже ослабленную в последние годы Францию. Вместе с тем хорошо организованная, представительная клиентела из числа восточноевропейских членов ЕС способна со временем обеспечить конкурентам европейских локомотивов возможность перетянуть одеяло на себя. Но кто же будет патроном этой клиентелы Для всякого, кто наблюдал за событиями в Восточной Европе в последние годы, нет и тени сомнения роль такого патрона сегодня примеряет на себя Польша.
О, да, я уже вижу пренебрежительные гримасы тех, для кого европейская цивилизация заканчивается восточными границами ФРГ. Мне часто приходится общаться с этими политкорректными снобами, и каждый раз я убеждаюсь в том, что их детский снобизм основан на элементарном невежестве. Они путают Словакию и Словению, а попытка объяснить, что Черногория – это не Сербия, заранее обречена на неудачу. Между тем, Польша – одно из самых успешных восточноевропейских государств, чей ВВП растет непрерывно более двадцати лет, достигнув более половины уровня показателя Германии. Армия Польши – третья по силе во всем блоке НАТО. Причем, по количеству современных танков (основе классической наземной войны), она оказывается в Альянсе на втором месте после США, обгоняя Германию и превосходя Великобританию, Францию и Италию, вместе взятые. ВВС Польши помимо советского модернизированного авиапарка обладают 48 американскими истребителями F-16, специально построенными для них в 2003-2004 годах, то есть новыми машинами (а новизной «16-х» не могут похвастаться даже ВВС США). Содержание таких машин, по мнению военных аналитиков, по карману только государствам первого порядка (Чехия, например, брала в лизинг старые шведские истребители «Грипен»). Наземная ПВО поляков также сильнейшая среди европейских стран НАТО. Все вышеперечисленное уже образует мощный базис для выдвижения претензий на региональное лидерство.
Однако смею утверждать, что не растущая экономика и военный потенциал являются главным объяснением всевозрастающей роли, которую государство коронованного белого орла начинает играть в европейских делах. Объяснение лежит в сфере идеологии (читателям, сомневающимся, что и в прагматичном XXI веке идея может формировать реальность, советую отправиться в сирийскую Ракку). И население, и политические элиты Польши очень сильно идеологизированы. И эта идеология, что очень важно, – не модная в Западной Европе рыхлая амальгама поверхностных левацких идей, замешанных на буржуазной морали, и не узколобый, бесперспективный национализм, ставший визитной карточкой ряда восточноевропейских стран, вроде Венгрии и Украины. Так называемый «полонизм» – явление совершенно иного порядка. Это не добровольная самоизоляция в собственном малом мирке, а системная политика по восстановлению влияния Варшавы на всем пространстве бывшей Речи Посполитой – от Балтийского моря до Черного. Несмотря на все внутренние противоречия в так называемой Вишеградской четвёрке, объединяющей Польшу, Чехию, Словакию и Венгрию, именно полякам неофициально удалось занять лидирующие позиции в этой группе, перетянув на себя одеяло разработчика Европейской политики соседства. Векторы реализации этой политики на региональном уровне вполне очевидны (Польша – Украина – Беларусь и Польша – Литва – Калининград) и вполне соответствуют исторической концепции «Polska od morza do morza». Варшава также усиленно продвигала идею создания собственного регионального военного формирования «четверки» под командованием Польши. Практическим результатом этих усилий стало подписание военного соглашения стран Вишеградской группы, согласно которому с 2017 года каждый участник обязуется направлять в государства Балтии свои воинские контингенты под эгидой НАТО. А проведенные в феврале 2016 совместные учения LITPOLUKRBRIG, то есть Литовско-польско-украинской бригады, облекают плотью исторический призрак Речи Посполитой.
Но все это, что называется, Восточный фронт. С этим вектором все относительно понятно. И гражданские структуры ЕС, и НАТО с нескрываемым облегчением готовы сделать Варшаву региональным лидером в проекте купирования «российской военно-политической угрозы». Но реализация подобных планов в итоге приведет к системному изменению баланса сил в объединенной Европе. Проникнутые духом полонизма политики в Варшаве всегда были категорически против трансформации ЕС в жесткую транснациональную структуру с последующей утратой европейскими народами национальной идентичности. С уходом Великобритании центр тяжести борьбы европейских сторонников национальной самобытности, объединенных к тому же резким неприятием франко-немецкой импотенции в вопросе нелегальной миграции, неизбежно переместится с крайнего европейского запада на европейский восток. И глядя на харизматичных, экспрессивных польских политиков, можно не сомневаться, что в ближайшей перспективе польский белый орел выдерет немало перьев из одряхлевшего галльского петушка и жирного германского бройлера.
Источник: Quora
Ino-News
