И до Гитлера, и после цель фашистов Запада – уничтожить Россию

https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/7/77/RIAN_archive_611691_Manufacturing_airbombs_at_Moscow_plant.jpg/500px-RIAN_archive_611691_Manufacturing_airbombs_at_Moscow_plant.jpg…После Лозанской конференции 1932 г. Германия фактически была освобождена от выплаты репараций. Она выплатила лишь 11 млрд. золотых марок.

Зато после конференции вчерашние противники Германии открыли ей все возможности для воссоздания былого военного могущества.

Только для подъёма военно-экономического потенциала и перевооружения Германии Англия и США раскошелились на 20 млрд. золотых марок.

Общая сумма внешних займов, которые пошли в основном на милитаризацию экономики Германии, превысила 31 млрд. золотых марок, причём 70 процентов из них составляла доля США. В канун войны примерно 50 процентов нужного военной экономике Германии сырья и материалов она получила из Англии, Франции, США и контролируемых ими территорий.

Как показали послевоенные расследования конгресса США деятельности некоторых крупных корпораций, вермахт не мог бы успешно вести войну без грузовиков, производившихся на принадлежавших американским концернам заводах «Опель» и «Форд», без авиамоторов и специального оборудования с заводов «Лоренц», без американских поставок нефти, осуществляемых компанией «Стандард Ойл».

Так что напрасно изумлялись английские минёры, обезвреживавшие неразорвавшиеся немецкие авиабомбы после массированных налётов фашистской авиации на английские города в 1940 году, когда читали на извлечённых взрывателях: «Made in Great Britain».

В результате усилиями фашистского режима военное производство Германии было увеличено за период с 1934 г. по 1940 г. в 22 раза, а численность вооружённых сил возросла в 35 раз.

Во имя поощрения и натравливания агрессора на СССР внешняя политика ведущих западноевропейских государств и США отличалась неподражаемым цинизмом: в пасть фашистским хищникам бросались отдельные районы и области независимых государств, а не редко и целые страны. Японских захватчиков «умиротворяли» за счёт Китая, итальянских – за счёт Эфиопии и Сомали.

Правительствам стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы рекомендовалось вообще отдаться на милость гитлеровской Германии. Буржуазная печать по сути дела нагло отрицала право Австрии, Венгрии, Чехословакии, Польши и ряда других стран на суверенное существование. Одной из первых жертв подобной политики «умиротворения» стала республиканская Испания.

Но может быть, такая политика была вовсе не натравливанием фашистской Германии на СССР, а вынужденной мерой с точки зрения отсутствия достаточных вооружённых сил для сдерживания агрессора? Но факты не подтверждают этих сомнений. Так, если ещё в 1938 г. Германия располагала 3454 боевыми самолётами, то Франция могла противопоставить 1271, Великобритания – 1550, Чехословакия – 1300, что в общей сложности ни по численности, ни по качеству не уступало Германской стороне.

Более того, к осени 1938 года Чехословакия отмобилизовала свои силы, и её 35 дивизий заняли специально укреплённые позиции, не уступающие по инженерному оборудованию знаменитой французской «линии Мажино».

Немецкий генеральный штаб трезво оценивал возможности Чехословакии. Так, генерал Боденштац считал, что если Чехословакия решит оказать сопротивление, она может нанести германским силам потери, достигающие 60 процентов. Более того, на переговорах военных миссий в Москве в августе 1939 г. советская делегация заявила представителям Англии и Франции о готовности СССР развернуть и выставить в случае агрессии Германии в Европе 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжёлых орудий, 9-10 тыс. танков, от 5 до 5,5 тыс. боевых самолётов.

Даже в 1940 году, когда Германия уже развязала Вторую мировую войну и её армия была развёрнута по нормам военного времени, только вооружённые силы Франции, Бельгии и Голландии располагали 147 дивизиями (против 136 немецких), 3 тыс. танков (против 2580 немецких), 3 тыс. боевых самолётов (против 3800 немецких).

Кроме приведённой статистики историческая наука располагает и другими фактами. Так, французский военный историк полковник Пьер Ле Гуайэ на основе своих исследований утверждает, что если бы у Даладье и Чемберлена хватило мужества сказать «нет» Гитлеру, не только бы не было войны, но рухнул бы и сам гитлеровский режим.

Дело в том, что ещё план оккупации Чехословакии вызвал серьёзные разногласия между фюрером и генералом фон Браухичем и начальником генштаба генералом Беком, которые считали этот план азартной игрой самого низкого пошиба. Они были уверены, что Франция и Великобритания вмешаются и сорвут эту авантюру. Разъярённый Гитлер сменил начальника генштаба, но это не изменило настроя германского генералитета.

Новый начальник генштаба генерал Гальдер с небольшой группой генералов подготовил план, согласно которому, когда Гитлер даст приказ наступать на Прагу, надёжные части выступили бы на столицу рейха, чтобы арестовать фюрера и его правительство, а затем путём свободных выборов было бы создано новое правительство.

Совершенно точно известно, что Чемберлен был полностью в курсе этого дела. Руководители заговора сумели передать ему послание, в котором говорилось:

Но Чемберлен не только не принял во внимание призыв немецких генералов, но даже не предупредил о полученном послании руководство Франции.

Таким образом, в Мюнхене главы правительств Великобритании и Франции ценой подлого предательства Чехословакии спасли Гитлера от свержения собственной армией, а Гитлер предстал в ореоле гениального государственного деятеля, фюрера, судьбой ниспосланного немцам. Захват Гитлером Чехословакии в марте 1939 г. раскрыл всю порочность проводившегося западными державами курса.

Итак, Германии предоставлялась «свобода рук» с надеждой, что она повернёт всю свою взращённую военную мощь на Восток, как и намечалось в «Майн кампф». Английское правительство выражало удовлетворение тем, что Гитлер превратил Германию в «бастион Запада против большевизма», а министр внутренних дел США в своём дневнике отмечал: «Англия ползает на брюхе перед Гитлером, боясь коммунизма».

Не лучшим образом вели себя и французское и американское руководство. Так, в середине 1938 г., когда наиболее остро встал вопрос о создании системы коллективной безопасности, США не только отказались от совместных с СССР действий, которые могли бы предотвратить войну, но и заняли недружелюбную по отношению к нему позицию, отозвав своего посла из Москвы на целых полтора года, чем создали в дипломатических кругах впечатление, что советско-американские отношения находятся в состоянии глубокого кризиса.

В свою очередь французская буржуазия пошла на оказание прямой услуги фашизму, развязав подлинную войну против собственного народа, Главный удар она обрушила на коммунистов – самых стойких и самых решительных борцов против фашизма. 26 сентября 1939 г. Французская коммунистическая партия была объявлена вне закона. Тысячи коммунистов были брошены в тюрьмы и концентрационные лагеря, были разгромлены различные демократические организации и их органы печати.

Нежелание правительств Англии и Франции заключить с СССР пакт о взаимопомощи с полной очевидностью выявилось в августе 1939 г. на переговорах военных миссий в Москве. В противовес советской делегации, заявившей о готовности СССР взять на себя конкретные обязательства, английские и французские представители не хотели принимать на себя никаких конкретных обязательств.

Более того, глава французской делегации имел полномочия лишь на ведение переговоров, но не подписание конвенции, а глава английской делегации вообще не имел никаких полномочий.

Не желая сотрудничать с СССР, английские и французские правящие круги видели в переговорах всего лишь своеобразный рычаг для давления на Гитлера, при помощи которого рассчитывая склонить его к соглашению с западными державами. Известный английский политический деятель Д. Ллойд Джордж по этому поводу откровенно писал:

Ллойд Джордж знал, что писал. Действительно, параллельно с англо-франко-советскими переговорами о военном сотрудничестве, Англия вела секретные обсуждения широкого круга вопросов с нацистской Германией. Британская дипломатия не теряла надежды найти с ней такое соглашение, которое позволило бы примирить антагонистические интересы двух соперничавших держав. Цель была одна: подтолкнуть гитлеровскую агрессию на восток, против СССР.

На первых порах, казалось бы, надежды ведущих западноевропейских государств сбываются. Фашистская Германия планомерно расширяла свою экспансию на восток. Вслед за Австрией и Чехословакией пришёл черёд и Польши. Фашистскую Германию не остановили заискивающие заигрывания польских политиков. О том, какой характер будет носить предстоящая война, Гитлер чётко заявил в своём выступлении перед главнокомандующими вермахта 22 августа 1939 г., накануне нападения на Польшу:

Я дам пропагандистский повод для развязывания войны, всё равно, достоверен он или нет. У победителя потом не спрашивают, сказал он правду или нет. В начале и в ходе войны важно не право, а победа.

Использовав уже ставший после Первой мировой войны традиционным по-бандитски спровоцированный предлог, 1 сентября 1939 г. Германия запустила в действие разработанный ею план «Вайс» и всей своей военной мощью навалилась на эту страну. Самоубийственная политика правившей в то время в Польше профашистской клики Мосцицкого, Рыда-Смиглы и Бека, направленная не только на отказ от создания системы коллективной безопасности в Европе и сотрудничества с Советским Союзом, но и на соучастие с Германией в походе против СССР, дала свои логические результаты.

Так называемые «гаранты безопасности» Польши по заключённым договорам – Англия и Франция – хотя и попытались грозно окликнуть Германию и даже, через несколько дней, объявили ей войну, но на практике пальцем не пошевелили для оказания помощи истекающей кровью стране. Это не входило в их расчёты, а Польша для них была просто очередной разменной монетой, очередным этапом подталкивания Германии к войне с Советским Союзом.

Для Германии же нападение на Польшу стало началом осуществления её агрессивных претензий на передел мира и мировое господство. Поэтому не случайно эта война превратилась во Вторую мировую, империалистическую войну. Она была сложным явлением, так как возникла и шла в условиях раскола мира на две непримиримые социально-политические системы.

Если в Первой мировой войне нашли своё выражение лишь противоречия между соперничающими империалистическими державами, то Вторая мировая война явилась выражением двух групп противоречий: во-первых, между двумя капиталистическими коалициями и, во-вторых, между капиталистическим миром в целом и Советским социалистическим государством.

Тем временем, стремясь любой ценой повернуть германского агрессора против СССР, англо-французские правящие круги страстно ухватились за вспыхнувший военный конфликт между СССР и Финляндией. Дело в том, что советско-финляндская граница проходила всего лишь в 32 км от Ленинграда, что являлось серьёзной угрозой не только для Ленинграда, но и Кронштадта – главной базы Балтийского флота, так как дальность стрельбы крупнокалиберной артиллерии финнов серьёзно превышала это расстояние.

Правительство СССР неоднократно предлагало Финляндии взаимно приемлемые условия урегулирования пограничного вопроса, но руководство Финляндии, одержимое идеей создания «великой Финляндии» и союзнечающие с Гитлером, избрало путь обострения обстановки, что, в конце концов, и привело к вооружённому конфликту. Во Франции, в Англии, США и других буржуазных странах началась бешенная антисоветская кампания.

Французский журналист А. Кириллис отмечал: «неописуемая ярость охватила буржуазию, дух «крестового похода» повеял отовсюду…Слышался лишь клич: «Война России!» Горячка антикоммунизма достигла своей крайней степени и приняла формы эпилепсии».

Потребовался отрезвляющий разгром советскими войсками фашистской Германии и её союзника по Второй мировой войне – Финляндии, чтобы в сентябре 1963 года президент этой страны Урхо Калева Кекконен, бывший в 1939 г. министром внутренних дел, заявил:

Ирония судьбы привела, в конце концов, ведущие западноевропейские государства к неожиданному для них финалу: весной 1940 г. гитлеровские войска внезапно разгромили войска англо-французских союзников и захватили почти все континентальные европейские государства, а Англию подвергли массированным авиационным бомбардировкам. Поверженная Европа была придавлена сапогом фашистского солдата.

Таким образом, к 1941 году на гитлеровскую Германию работала промышленность практически всей Европы. Даже нейтральные страны поставляли ей сырьё. Фашистские войска захватили вооружение почти 200 чехословацких, французских, английских, бельгийских, голландских и норвежских дивизий. К весне 1941 г. вооружённые силы Германии обслуживались почти 5 тыс. предприятий на оккупированных территориях. Её промышленный потенциал в 1,5 – 2 раза превосходил промышленную базу СССР.

Между тем Гитлер уже в то время достаточно ясно высказывался о том, что после победы над западными державами он направит все свои силы против Советского Союза. Так, в беседе со швейцарским комиссаром Лиги Наций по Данцигу Карлом Якоба Буркхардтом 11 августа 1938 г. Гитлер говорил:

Войне с Советским Союзом и сам Гитлер, и его ближайшие соратники придавали особое значение. О ней, в отличие от войн с другими странами, они говорили как о «войне мировоззрений». При подготовке «войны мировоззрений» против Советского Союза имелось в виду нечто большее, чем военно-техническое планирование. На совещании командного состава 30 марта 1941 г. Гитлер не оставил никаких сомнений в том, что речь идёт о «борьбе на уничтожение»: «Борьба будет сильно отличаться от борьбы на Западе. Жестокость на Востоке мягка для будущего».

Только малая часть немецких военных и дипломатов предостерегала Гитлера от этой войны. Большинство были согласны с его целям и надеялись на быструю победу. Среди них оптимисты намеривались «молниеносной войной» достигнуть намеченной цели – линии Архангельск-Астрахань – в течение восьми, более осторожные – в течение шестнадцати недель. Даже вчерашний заговорщик и политический оппонент Гитлера генерал Гальдер 30 марта 1941 г., вторя Гитлеру, записал в своём дневнике:

Подобные настроения были широко распространены в армии. Так, в военных директивах четвёртой танковой группы генерала Гепнера говорилось, что война против России должна вестись «с неслыханной жестокостью». Верховное командование вермахта уже в марте 1941 г. заявило о своём согласии с тем, что рейхсфюрер СС будет «самостоятельно и под личную ответственность» выполнять «особые задания фюрера» в районе боевых действий сухопутных войск. За действия против «вражеских гражданских лиц», говорилось в указе о ведении военного судопроизводства от 13 мая 1941 г., «не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком». Более того, «Приказ о комиссарах» от 6 июня 1941 г. санкционировал уничтожение политработников Красной Армии. В планах по хозяйственной деятельности и продовольственному снабжению в захваченных областях для многих миллионов людей была предусмотрена голодная смерть. Так, на заседании госсекретарей от 2 мая 1941 г. по поводу будущей деятельности оккупационных властей отмечалось:

Само собой разумеется, что такие же настроения пронизывали насквозь всю толщу военной машины вермахта. Так, бывший военнослужащий вермахта, вспоминая взятие Брест-Литовской крепости, говорил: «…не было никакой пощады. Для нас все они были коммунистами, «большевистской ордой». Вот так мы их называли. Русского следовало уничтожить, не победить, а уничтожить».

Такую войну фашисты на нашей земле вели до самого её конца. Так, уже безудержно гонимые сокрушительными ударами Красной Армии, фашисты на покидаемой советской территории строго следовали указаниям Гиммлера от сентября 1943 г.:

Кстати, обратите внимание, как убого на фоне даже небольшого количества фактов выглядит стремление всех нынешних «демократических» политиков на постсоветском пространстве доказать, что армия или другие силовые органы находятся вне политики. Жизнь упрямо показывает, что армия – важнейший инструмент такой политической системы как государство – никогда и никак не может находиться вне политики.

Образование антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны – безусловно, величайшее достижение доброй воли народов сражающихся против фашизма стран. Это надо помнить и чтить всегда. Но нельзя забыть и того, что эту коалицию кое-кто воспринимал несколько своеобразно. Так, ещё в октябре 1943 г. известный британский авторитет в области стратегического планирования Лиддел Харт в секретной записке У. Черчиллю сделал откровенное признание, правда, не являвшееся секретом для Черчилля, о том, что по иронии судьбы мощь, которую англичане намерены смять, одновременно является самой мощной опорой западноевропейского здания. Поэтому Лиддел Харт призывал выйти

О том, насколько это всё было серьёзно, говорит и документ Управления стратегических служб (УСС) США, представленный вниманию Квебекской конференции Ф. Рузвельта и У. Черчилля в августе 1943 г., в котором, наряду с другими, был выдвинут и такой вариант действий:

Ныне широко известны события марта-апреля 1945 г., связанные с тайными переговорами эмиссаров США и Англии в Швейцарии с обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом. Нередко так называемое «дело Вольфа», как его называют на Западе, квалифицируют как первую операцию «холодной войны». По расчётам Аллена Даллеса, который вёл переговоры с нацистским представителем, германское командование сдало бы с рук на руки США и англичанам Австрию и некоторые другие «территории». Если бы не вмешательство СССР, то замысел предусматривал вслед за капитуляцией группировки вермахта в Италии открытие англо-американским войскам всего западного фронта при сохранении и усилении сопротивления наступлению Красной Армии.

И в этом нет ничего удивительного, ведь если рассмотреть ВОВ с классовых позиций, то мы увидим, что она была не просто войной в обычном понимании этого слова, а формой классовой борьбы, где потенциальные эксплуатируемые (советский народ) противостояли потенциальным эксплуататорам (немецким фашистам). При этом союзники по антигитлеровской коалиции тоже были потенциальными эксплуататорами, а советский народ рассматривал себя не как нацию, конкурирующую за ресурсы с другими нациями, а как передовой отряд всех угнетённых представителей человечества, борющихся против всех угнетателей.

12 марта 1945 г. скончался президент Ф. Рузвельт. И уже на совещании в Белом доме 23 апреля 1945 г. преемник Рузвельта Трумэн поставил под сомнение полезность любых соглашений с Москвой. Кроме того, Джорджу Маршаллу и другим военным стоило немалого труда урезонить великодержавный гонор нового президента, который всерьёз считал, что «русские» только мешают США в доведении войны до победы. Вот так, вроде как бы и не было катастрофы в Дюнкерке в 1940 г. и критической ситуации в Арденах в январе 1945 г.

Обратите внимание, что Трумэн даже ещё и не знал тогда о работах американских учёных над новым оружием. Лишь 25 апреля из устного доклада военного министра Г. Стимсона он узнал о работах над атомной бомбой. Поэтому не случайно американцы стремились успеть до окончания войны показать всему миру свою атомную мощь.

Сегодня всему миру известно, что атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки американцами была вызвана совершенно не военной необходимостью, а стремлением запугать всё человечество и в первую очередь, конечно, Советский Союз. Вероятнее всего, именно поэтому 19 мая 1945 г., всего лишь через 10 дней после торжеств в честь победы над Германией, заместитель государственного секретаря США Джозеф Грю писал: «Если что-либо может быть вполне определённым в этом мире, так это будущая война между СССР и США».

Уже через две недели после безоговорочной капитуляции Японии 19 сентября Объединённый комитет начальников штабов армии США принимает решение осуществить «все подготовительные меры к нанесению первого удара (США), если он будет необходим» по вероятному противнику: понимай – по СССР. И такой документ был подготовлен. З ноября 1945 г. ОКНШ рассмотрел доклад № 329 Объединённого разведывательного комитета, первый параграф которого гласил: «Одобрить приблизительно двадцать наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории».

В докладе цинично отмечалось, что использовать атомные бомбы против полевых войск и транспортной сети не рационально. Поэтому в качестве целей были намечены крупнейшие города СССР, которые до тех пор, пока ещё не были превращены в руины предшествующими претендентами на мировое господство: Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. На гибель обрекались примерно 13 млн. советских людей.

Такие наметки уточнялись и дополнялись в планах 329/1 (3 декабря 1945 г.) и 432/д (14 декабря 1945 г.). При этом прямо заявлялось, что у американской стороны «решающее» преимущество, поскольку «в настоящее время СССР не располагает возможностью причинить аналогичные разрушения промышленности США».

Планом, утверждённым президентом США в 1948 г., было определено время начала военных действий против СССР – до 1 апреля 1949 г. При последующих разработках операций против СССР дата нападения сначала была перенесена на 1 января 1950 г., а затем на 1 января 1957 г. По плану «Дропшот» предусматривалось сбросить на 100 советских городов свыше 300 атомных и 250 тыс. т обычных бомб. Главные политические цели такой войны правящие круги США видели в разгроме СССР, «уничтожении корней большевизма» и установлении мирового господства.

При этом война США против СССР тоже, как и в фашистской Германии, не считалась «нормальной войной», как, например, против Германии или Японии. Ещё в 1944 г. новоявленные претенденты на мировое господство, вслед за Гитлером и его генералами, заявили, что будущая война будет «идеологической войной», или крестовым походом против коммунизма. В такой войне ставилась задача не предотвратить ущерб для собственной страны или победить противника, а именно уничтожить его. Советский Союз должен был, если бы началась эта война, исчезнуть с карты мира, поскольку он являлся социалистическим государством. Любого другого противника надо было бы только поставить на колени, а вот СССР надлежало именно испепелить, поскольку он олицетворял другую общественную систему.

В настоящее время широкое распространение в оппозиционной печати получил документ, датируемый апрелем 1945 г., авторство которого приписывают видному американскому государственному деятелю, ярому антисоветчику и руководителю ЦРУ Аллену Даллесу. Этот документ по своему содержанию настолько откровенно циничен и гнусен, что у многих вызывает не только отторжение, но и сомнение в его подлинности. Но несмотря на спорную подлинность этого конкретного документа намерения руководителей США сомнений не вызывают.

Программным, рубежным событием этого периода совершенно правильно принято считать выступление У. Черчилля в колледже небольшого американского городка Фултона в марте 1946 г. Именно с него принято отсчитывать начало длительного периода «холодной войны», завершившегося поражением в ней и развалом Советского Союза. Ныне появились голоса, которые пытаются подретушировать содержание этой речи, показать её безобидным, заурядным выступлением, суть которого, якобы, искусственно раздута советской пропагандой. В этом стремлении ставка делается на то, что в подлиннике эту речь мало кто читал, а в различных изданиях при её упоминании авторы отделываются одной, двумя фразами о её содержании. В то же время даже при кратчайшем, конспективном изложении этой речи ярко видна чёткая структура и далеко не безобидное её содержание.

Прежде всего, отставной премьер-министр и замшелый патологический антисоветчик постарался запугать аудиторию молодых слушателей опасностью овладения ядерным оружием каким-нибудь (читай – СССР) коммунистическим государством. Более того, в речи прямо указывается главный враг западного мира – СССР:

После того, как между западным и «коммунистическим» миром опустился «железный занавес», СССР, по мнению оратора, всячески подавляет все страны, оказавшиеся под его контролем. Особое беспокойство Черчилля вызвало то, что

По его мнению, правительства этих государств носят полицейский характер. Кроме того, «В целом ряде стран по всему миру, хотя они и находятся вдалеке от русских границ, создаются коммунистические «пятые колонны», действующие удивительно слаженно и согласованно, в полном соответствии с руководящими указаниями, исходящими из коммунистического центра. Коммунистические партии и их «пятые колонны» во всех этих странах представляют собой огромную и, увы, растущую угрозу для христианской цивилизации…».Не устраивают оратора и итоги Второй мировой войны из-за громадного роста популярности и авторитета СССР и вообще всей ситуации, сложившейся в послевоенном мире, стремящемся избавиться от влияния колониальных метрополий.

Поэтому У. Черчилль считает, что в тот политический момент США оказались на вершине могущества и превратились в самую мощную державу мира. Именно вокруг них должны сплотиться все англо-говорящие страны. Более того, должен сложиться даже братский союз США и Великобритании. Основой этого «братства» должен стать теснейший военный союз, использующий потенциал обоих государств, включая и совместное использование имеющихся в их распоряжении островов в качестве военных баз.

Всё это, в конечном счёте, должно привести, по его мнению, к всемирной гегемонии «побратавшихся» наций: «Наступит такое время – а я уверен, что оно наступит, – когда станет реальностью институт общего гражданства…». Именно поэтому уже сейчас необходимо Организации Объединённых Наций обзавестись силовыми структурами для исполнения полицейских функций, а англо-говорящие «братья» «должны неустанно и бескомпромиссно провозглашать великие принципы демократических прав и свобод человека, являющихся совместным достоянием всех англоязычных народов…» Вот именно эти англо-американские ценности оратор провозгласил обязательной основой мировоззрения для всего населения планеты. Что же касается «русских друзей и союзников», то престарелый политикан считает, что они уважают и восхищаются лишь силой:

Как обеспечивались эти «западные ценности» убедительно говорят факты. По данным американского института Брукингса, с 1946 по 1975 г. США 215 раз прибегали к демонстрации силы, 19 раз угрожали применить стратегическое ядерное оружие, причём в четырёх таких случаях – непосредственно против СССР.

В самом начале 90-х годов СССР прекратил своё существование, а вся англоязычная «братва» торжественно отметила свою победу в «холодной войне». Но вот со времени развала Советского Союза прошло исторически совсем немного времени и на российском телевидении в связи последними разногласиями со странами Балтии, Украиной, Грузией и прочими странами после того, как их облагодетельствовал в той или иной форме Заокеанский Большой президент, вновь заговорили о «холодной войне» с западным миром. Что это, журналистские гиперболы или возврат к прежней терминологии?

На наш взгляд, ни то и ни другое. Просто «холодная война» велась всем миром империализма против СССР не с благой целью освободить «несчастных русских» от ига коммунизма и принять в свои объятья, а с несколько другими целями: во-первых, ликвидировать СССР как попытку построения другого общества, как пример всем угнетенным, и, во-вторых, начать, наконец-то, эксплуатацию населения территорий, выпавших из поля деятельности империализма, благодаря существованию СССР.

С ликвидацией СССР первая причина отпала, а вторая вышла на передний план. Теперь противостояние приняло обычный свой вид – вид империалистического противоборства. С самого зарождения империализма, как высшей стадии капитализма, ему свойственен этот признак, открытый ещё В.И. Лениным в работе «Империализм, как высшая стадия капитализма».

«Холодная война» в этом смысле, т.е. между империалистическими странами, велась всегда, лишь иногда притухая или разгораясь в силу тех или иных политических обстоятельств. В разное время она перерастала в «горячие» формы и тогда проявлялась в виде общеизвестных русско-японских, балканских, первых и вторых мировых и прочих войн.

Существенную разницу в их характер внесло лишь Советское государство в период своего существования. В это время «холодная война» носила особо обострённый характер, направленный на безусловное уничтожение своего классового противника.

Поэтому и хрущёвские сказки о политике длительного мирного сосуществования двух противоположных мировоззренческих систем останутся таким же рудиментом былой тупоголовости некоторых «знатоков» марксизма, как и недоброй памяти «общенародное государство» периода почившей в бозе Конституции СССР 1977 г.