КАК ДЯДЯ АНДРЕЙ ХОДИЛ НА МОСКВУ

В одном украинском селе жил дядя Андрей, сын у него служил нацистом, зять - историком Украины(с остервенением занимался раскопками Украины до 16 века), жена не могла жить без каналов новостей украинских СМИ, а теща, в свое время, от звонка до звонка отслужила на майдане, все эти годы дядя Андрей помалкивал и курил трубку. Курит он как-то на завалинке, а мыслями - далеко-далеко...

Однажды, темной ночью, собрал дядя Андрей свои пожитки в нехитрый желтый чемодан, завел старые Жигули и отправился в... Россию. Нет, не на заработки, нет, не от скуки, а просто так. Какая-то неведомая сила тянула дядю Андрея туда, где никогда не был. Только жене он оставил записку, всего с одной фразой: "Я - русский, Зина". 

Бросив свой Жигули у вокзала дядя Андрей сел на поезд, в плацкартном вагоне разговорился с земляками, которые тоже ехали в России, кто - на заработки, кто - бежал от системы, а дядя Андрей все пускал синий дымок и говорил: "А я просто так". Не поняли его земляки, но доехали дружно. На украинской таможне дядю Андрея обыскала, со злым видом, солдатня, а на российской - также обыскали, но уже с уставшим видом. 

Ступив со ступеньки вагона к дяде Андрею сразу подошел полицейский и потребовал документы, так как дядя Андрей был в вышиванке и на русском говорил с западноукраинским акцентом, полицейский долго на него косился и все не отпускал. Дядя Андрей все дымил и смотрел на него: "Вы русский?", "Русский, русский..." - безразлично бормотал полицейский и наконец протянул ему документы.

Но не тут-то было, пройдя несколько метров остановилась патрульная машина, дядя Андрей чувствовал внутри необъяснимую радость, словно стоит не на вокзале а на мостике советской подлодки, с машины вышли полицейские - и снова начался обыск. Дядя Андрей все покуривал и смотрел на их руки, как эти русские руки перебирают его вещи, весь мир погас, такое ощущение что дядя Андрей всю жизнь мечтал чтобы полиция России его обыскала. Он хотел еще что нибудь предъявить, но на смятом билете на поезд все его старания закончились.

Покинув вокзал, дядя Андрей шел по улице Москвы и всматривался в старые здания, в каждом доме жили люди, он не знал как с людьми заговорить но на улице к нему подошли сами. Молодой парень, с русским лицом, заулыбался: "Хохол, работу ищешь?", дядя Андрей внимательно взглянул на него: "Я - русский", на что парень закачался на лакированных туфлях от смеха, дядя Андрей повторил: "Я - русский" и стал доставать из чемодана засаленный сверток. Москвич, шатаясь, ошалело смотрел на сверток: "Хохол, ты чего... то есть, русский... ты чего", потом отошел и стал кому-то звонить.

Дядя Андрей присел на бордюре, нарезал из свертка сало и жуя смотрел как у играющей на солнце Москвы-реки виднеется Кремль. От раздумий его прервали шаги, к нему подошли несколько грозных русских лиц, тот, в туфлях, положил руку ему на плечо: "Не пора ли тебе домой, хохол?" - "Я - русский", сказал дядя Андрей и сорвал руку с плеча, его не били но стали толкать, болтаясь со стороны в сторону, дядя Андрей все твердил: "Я - русский", ему в ответ лилось: "Станешь русским, когда отслужишь на Донбассе", отведя в подворотню его пнули в живот, дядя Андрей сполз по желтой стене: "Моя Россия, не ошибся" - москвичи оторопело смотрели на него, кто-то пошел за водкой...

Попрощавшись с новыми друзьями дядя Андрей, слегка захмелев, вернулся на набережную и не обнаружил своего чемодана, какая-то женщина сказала что чемодан унес мужчина в клетчатой рубашке с "вон той стройки". Дядя Андрей направился по указанному адресу и на проходной был остановлен спесивым таджиком. "Чего надо, мужик?" - взвизгнул тот, дядя Андрей сказал: "Я - русский", "Вижу, что не хохол" - заржал таджик и выяснив причину визита скрылся в будке, приказав дяде Андрею его дожидаться.

К нему вышли трое, три хохла, увесистые лица и жирные губы говорили о том что они обедали, увидев дядю Андрея самый жирный произнес: "Свий, чи шо?", "Я - русский", сказал дядя Андрей и смял в кулаке вышиванку на груди. "Так ты сепар, чи шо?" - не унимался хохол, но подумав, сказал: "Заходь, рюський, ты з України?", "Из Руси я" - ответил дядя Андрей. Хохол сплюнул: "Из Донецка, чи шо? Чи ты дурный просто?", дядя Андрей достал трубку и закурил: "Чемодан верни", хохлы переглянулись: "Так це твий чемодан?", кто-то принес чемодан и поставил у его ног: "Забирай, сепар и вали отсюда", проводив его до проходной, хохол ему подмигнул: "Еще встретимся, рюський".

Дядя Андрей остановился на пятачке, у набережной и скормил голубям кусок сала с хлебом, которые ему "на дорогу до Кремля" дали хохлы, спать хотелось, устал дядя Андрей и присел на скамейке в ближайшем парке. Рядом с ним присел парень в джинсах и черной майке, он достал телефон: "Сегодня пойдем бить либералов", услышал дядя Андрей и подвинулся ближе, когда парень закончил, дядя Андрей тихо спросил: "Слухай, хлопчик, возьми меня с собой бить либералов, я свой", на что пацан посмотрел на его вышиванку и засмеялся: "Хохол, ты чего, белены объелся?", "Я - русский", сказал дядя Андрей. Парень задумался, почесал голову и сказал: "Ну ладно, пошли", по пути он кому-то звонил: "Ребята, я тут не один, тут хохла на лавочке зацепил, приезжий, хочет бить с нами либералов, сейчас будет шоу!", дядя Андрей молча шел рядом и синий дымок с его трубки поднимался в такое же синее русское небо...

Стемнело, они остановились на какой-то незнакомой улице и из темноты вышел силуэт в майке с надписью - НОД, он услышал голос: "Это наш командир, Серега, смотри, хохол, если ты подстава...", "Я - русский", сказал дядя Андрей. Стали подходить еще силуэты и кто-то сказал: "К посольству США! Сейчас они выйдут...". Дядя Андрей еле поспевал за молодой походкой ребят но уже засучил рукава, на что они одобрительно закивали. Посольство словно замерло лишь на первом этаже горел яркий свет. Через минут 15 свет погас и из здания стали выходить люди, таясь, по одному. Командир Сергей дал команду заходить с двух флангов, дядя Андрей попал в его группу, чемодан куда-то пропал но дядя Андрей уже позабыл о нем.

В подворотне стояли либералы и перешептывались, рядом с ними блестел дорогой автомобиль и оттуда звучал иностранный голос, первая группа показалась в свете фонаря - либералы обернулись, вторая группа остановилась, перекрывая путь автомобилю - машина стала ерзать вперед-назад и в итоге - вырвалась, дико взвизгнув. "Ничего", молвил командир Сергей, "Янки пусть пока отчаливают, а вот наших предателей ждет беспокойная ночь". Какая-то женщина заорала и побежала. "Баб не бить", услышал дядя Андрей и вдруг увидел перед собой сверкающие салом губы хохла, того самого, со стройки, дядя Андрей врезал ему так что из его кармана выпал бумажник и доллары веером рассыпались на сыром асфальте: "Это тебе за рюський", - в бок ему, "Запомни, мразь, я - русский", во второй бок ему, наконец он почувствовал как ему заламывает руки полиция.

"Немедленная депортация" - орал полицейский и улыбаясь, крепко жал руку дяде Андрею, побитые либералы сидели поблизости, в автозаке, и пели почему-то революционную французскую Карманьолу, в участке его накормили но сказали что придется "для спокойствия западных партнеров" отсидеть еще 15 суток. Все 15 суток дядя Андрей с командиром НОД Сергеем писали стихи в честь России, вся полиция собиралась, как на концерт, когда дядя Андрей читал вслух на своем западноукраинском говоре: "И русские танки..."

Кто это? Спрашивал каждый, кто входил: "Да русский один, стихи читает", отвечали люди.

Виктория Киевская