Росатом. Письмо читателя

Татьяна, добрый день.

Публиковать или нет, то что я написал про Росатом решать Вам, но как мне кажется уже пора что то делать. Чем больше людей будут знать, что делается в Росатоме, тем больше шансов что, что-то изменится. Ибо терпеть уже почти нет сил.. Многие знакомые, связанные с обеспечением безопасности и производством ждут аварию. И надеются только на нее. Потому что по другому всколыхнуть это болото уже не получается..

С Уважением,

Давно и с интересом читаю ваш сайт, в том числе из-за того, что здесь можно найти информацию, от людей как говорится «в теме» и от этого особо ценную. И также давно была мысль написать о текущем состоянии дел в Росатоме. Но мне казалось, что это будет не очень интересно для большинства ваших читателей. Однако две статьи о развале Росатома (опубликованные, кстати, на других источниках достаточно давно), а особенно реакция на них побудили меня рассказать немного о том, что на самом деле происходит в государственной корпорации. Работая более 10 лет в этой отрасли, имея много друзей и знакомых почти на всех крупных предприятиях и бывая там в командировках хочу описать то, что происходит на самом деле. Постараюсь просто рассказать о некоторых моментах повседневной жизни Росатома, а читатели пусть сами решают саботаж это, диверсия или что-то еще. Итак..

После двух статей про ПСР и дефектные ТВС для АЭС у неподготовленного читателя может сложиться мнение что АЭС и реакторы, а также завод, производящий топливо для этих реакторов – это и есть Росатом. Некоторые слышали еще про завод Маяк. И то, потому что там когда-то была какая-то авария. Вот здесь придется сделать небольшой ликбез. Дело в том, что Росатом – это большой комплекс, где есть предприятия по добыче урана, его обогащению, по производству топлива не только для АЭС, но и вообще для всех реакторов в России, от подводных лодок до космических аппаратов, предприятия по переработке этого самого топлива (тот самый Маяк), по длительному хранению топлива, которое в настоящий момент не может быть переработано (в частности, все топливо реакторов ВВЭР-1000). Плюс к этому целая россыпь различных научных институтов с исследовательскими реакторами и различными установками. Плюс атомные ледоколы и суда по перегрузке и хранению топлива. Плюс базы отработавшего топлива атомных подводных лодок, доставшиеся по наследству от военных (например, Губа Андреева). И на всех этих объектах, за исключением, пожалуй, предприятий добычи урана, может произойти ядерная авария. Просто потому, что любой хоть немного обогащенный уран имеет свойство делиться при определенных условиях. Просто эти условия для урана 5 % обогащения как на АЭС и для 90 % как на исследовательских реакторах немного разные. И эти условия необходимо соблюдать, чтобы деление либо шло под контролем там, где оно должно быть, либо не шло совсем там, где его быть не должно.

По моему мнению, (которое, по хорошему, конечно надо доказать и обосновать расчетами), авария на АЭС – это самое безопасное (с точки зрения воздействия на окружающую среду и население) из всего, что нам грозит. Авария, вызванная разрушением одной или нескольких ТВС в реакторе АЭС, будет достаточно серьезным, но все-таки локальным инцидентом. Ибо на реакторе атомной станции существует очень большое количество различных аварийных сигналов, приводящих к срабатыванию аварийной защиты и останову реактора. В крайнем случае, ТВС частично разрушится и попадет в теплоноситель. Потом, когда реактор остынет, ее выгрузят и начнут очищать теплоноситель и думать что делать дальше. Конечно, это будет серьезная авария, а экономический урон будет громадный (сутки простоя одного блока типа ВВЭР-1000 стоят около 20 млн. руб.), но кто же у нас в Росатоме деньги считает кроме как при внедрении ПСР и реализации различных инновационных проектов… А вот воздействия на окружающую среду будут минимальными. Если вообще будут.

Намного хуже ситуация на различных производствах: от радио-химических (тот же МАЯК) до заводов по производству топлива. Безопасность на таких производствах обеспечивается прежде всего организационно-техническими мероприятиями и соблюдением технологии производства, потому что все возможные варианты событий предусмотреть практически невозможно и на все случаи жизни систем безопасности не придумаешь, хотя богатая история аварий и происшествий в Минсредмаше СССР позволили выработать различные нормативные и технические требования для максимально возможного снижения вероятности их повторения. Именно по этой причине, как правильно указывает автор статьи про ПСР, урановые таблетки для снаряжения ТВЭЛов должны находиться в специальных ящиках, установленных один на другой в определенном месте, а не валяться в любой подходящей посуде по всему цеху.

А теперь представьте, что на любом их этих производств начинает активно внедряться ПСР в том духе, как это описано в предыдущей статье. Не желая повторять уже сказанное добавлю только, что на многих предприятиях слово ПСР уже приравнивается к матерному выражению. Кое-где уже и в морду готовы дать за уговоры поучаствовать в проектах ПСР… Особенно такое желание возникает, когда читаешь официальные многостраничные пособия Росатома по его внедрению, снабженные терминами на японском языке в русской транскрипции и примерами заполнения различных таблиц иероглифами. Про обязательность «проектов ПСР» и о том, как они выполняются можно много рассказывать..

Любой сотрудник любого предприятия Росатома, которого угораздило попасть под каток ПСР подтвердит, что для оформления стендов ПСР, закупки всяких маркеров, цветной бумаги и прочей ерунды, печати больших многоцветных плакатов и т.п. деньги, время и возможности найдутся всегда. А вот купить элементарные перчатки для рабочего, работающего с плутонием, денег нет. Точнее как бы они есть. Только купить нельзя. Почему? А потому что в Росатоме существует еще одно волшебное словосочетание – ЕОСЗ, Единый Отраслевой Стандарт Закупок, http://zakupki.rosatom.ru/Web.aspx?node=af23. Для тех, кому лень смотреть официальный сайт скажу, что это документ, определяющий правила закупки товаров и услуг для атомной отрасли. Всего-то 200 стр. Ну и еще 17 приложений, некоторые из которых под сотню страниц. Ах да. Еще есть методические указания как всем этим добром пользоваться. Всего-то 400 стр. Желаете купить авторучку за 25 рублей? Добро пожаловать ознакомиться с 1000 страничным трудом и подготовить соответствующий пакет бумаг для проведения закупки страниц на 100. Смешно? А у всех сотрудников Росатома, кто хоть косвенно причастен к закупкам, нецензурные слова давно кончились. Потому что давно отменен лимит на закупки без конкурсных процедур. Потому что нет никакой разницы, что вы покупаете, насос для атомной станции, перчаточный бокс для исследовательской лаборатории или туалетную бумагу в рабочий туалет. Формально конечно есть так называемые упрощенные закупки, до 100 тысяч рублей. Но только они на бумаге упрощенные. Картриджи для принтеров или карандаши могут покупаться месяцами. Плюс ко всему, сам ЕОСЗ меняется несколько раз в год. Причем бывает достаточно существенно. Не успеешь к одним правилам привыкнуть, вводятся новые. 14 версий за не полные три года! Хоть бы и правда на кошках потренировались для начала..

Такая же ситуация с заключением договоров. Как быть, если необходимо заключить договор между двумя предприятиями Росатома, когда оба согласны на условия и есть зарезервированные для этого деньги? Раньше бы договор заключили за неделю и начали бы работать. Сейчас на это уходит в лучшем случае 3-4 месяца. Если очень повезет. Бывает что и намного больше года. Зато в результате экономия. Договора нет, деньги остались. Вторая крайность, когда в конкурсе побеждают никому неизвестные производители ответственного оборудования. Вы когда в магазине покупаете пылесос, смотрите не только на цену, но и на кучу других параметров: мощность, дополнительные функции, производителя, количество фильтров и т.д. И, зачастую, готовы немного переплатить, но купить товар проверенной и надежной фирмы. А в Росатоме снизить цену на несколько процентов это почти со 100% вероятностью победить. Потому что цена на 80% определяет победителя. Хоть в сарае потом собирай насосы для АЭС. Зато можно отчитаться о сэкономленных на закупках средствах. А то, что эти насосы работают месяц до ремонта вместо положенных 10 лет и в результате их отказа останавливается блок это в статистику экономии не входит. Как и персонал, занятый работой по составлению бумажек для конкурсной документации. Бывали случаи, когда оборудование с завода производителя отправлялось в ремонт. Еще до установки в производство.

А как быть, если какое-нибудь оборудование или услугу оказывает единственное предприятие в стране? В этом случае в ЕОСЗ есть перечень товаров и услуг, которые можно купить у единственного поставщика без объявления конкурса. Логично? Только не в Росатоме. Потому что в этом случае надо обосновать цену! А для этого надо отправить и получить не три предложения цены от трех разных поставщиков, как это необходимо для обычного конкурса, а целых пять! А куда их посылать, если предприятие одно? Но господина Зимонаса это мало волнует. Росатом же впереди планеты всей по прозрачности закупок! Вот и приходится звонить по друзьям знакомым и просить не удивляться, а прислать нужный ответ… И так вынуждены работать очень многие! Потому что другого пути физически не существует! Господин Зимонас поставил весь Росатом в очень неприличную позу своими инновациями. А знаете, сколько бумаг надо подготовить только для того, чтобы поучаствовать в конкурсе без гарантии победы и заключения договора? Почти два десятка! Это при том, что инициатор конкурса и потенциальный исполнитель работы предприятия Росатома, работающие не один десяток лет и имеющие тесные связи и богатый опыт совместных работ. Недаром в последнее время ходит грустная шутка: «- С чем у вас ассоциируется слово Росатом? – С закупками».

И вроде бы у руководства появляется понимание, что уже недалеко до полного маразма. Даже Кириенко в своем обращении в начале года к работникам отрасли про это говорил и наделил руководителей предприятий дополнительными полномочиями в области закупок. Только толку от этого ноль.. А на все вопросы и жалобы предприятий следует стандартный ответ: «закупки это ответственное мероприятие, деньги надо считать, мы руководствуемся федеральным законом о конкурсных процедурах и вообще отстаньте от на нас, так как вы ничего не понимаете, а нам наверху тут виднее как надо».

Вот как вкратце обстоит дело с ПСР и ЕОСЗ. Вместе это гремучая смесь для деятельности любого предприятия Росатома. Но если про ПСР и ЕОСЗ некоторые и слышали, то слово «Гринатом» наверно мало кто знает. А это еще круче. Такому красивому и стабильному механизму производства денег из воздуха путем отъема у предприятий мог бы позавидовать сам Остап Бендер. Да еще так это преподнести, что бы высшее руководство Росатома им спасибо говорило. Но об этом в следующий раз.

Т. В. Прочитав отзывы сотрудников Росатома и имея информацию о том, как дела обстояли в отрасли раньше, до прихода недоумков-младореформаторов к власти в стране, начинаешь лучше понимать стремление народа к восстановлению памятников И. В. Сталину. Может на предприятиях Росатома пора памятники Лаврентию Павловичу установить, чтобы нынешние «эффективные менеджеры» чаще вспоминали, кто они есть на самом деле? Лаврентий Павлович мог реализовать претворение ядерной программы СССР в жизнь, а новые власти способны в лучшем случае только проедать ранее созданное.