Россией правит потомственное быдло

В США и Великобритании опубликована книга историка Дугласа Смита «Бывшие. Последние дни русской аристократии» (Former People. The Last Days of the Russian Aristocracy) об уничтожении дворянства большевиками и судьбе аристократических семей в Советском Союзе.

Книга Дугласа Смита начинается с описания ареста семейства графа Сергея Шереметьева в Москве в ноябре 1918 года. В новой столице советской России свирепствует красный террор, провозглашенный в сентябре после убийства главы Петроградской ЧК Урицкого. Чекисты врываются в дома дворян и крупной буржуазии, захватывают заложников, расстреливают их без суда и следствия. Списки с сотнями фамилий расстрелянных, среди которых немало представителей русской аристократии, вывешиваются в общественных местах Петрограда, Москвы и других городов. Остатки высшего дворянства отправляют в созданные большевиками концлагеря, сгоняют на принудительные работы по расчистке улиц или на рытье траншей. Только в первые дни красного террора в Петрограде, пишет американский историк, было расстреляно более семисот представителей высшего дворянства, сановников и промышленников.

Русская аристократия была объявлена вне закона. Когда окончилась гражданская война, дворянское сословие было практически уничтожено – расстреляно, посажено в концлагеря или сослано. Автор «Бывших» выделяет три поколения знаменитых аристократических фамилий – Шереметьевых в Петербурге и Голицыных в Москве. Ему удалось познакомиться с семейными архивами и поговорить с наследниками этих семей в России и за рубежом. Смит прослеживает историю этих родов на протяжении двух веков, выделяя государственных и общественных деятелей. Большинство Шереметьевых и Голицыных, оставшихся в советской России, погибло – книга изобилует описаниями бессудных расстрелов, пыток в ЧК и НКВД, ужасов ГУЛАГа.

Среди многочисленных примеров жесточайших репрессий в отношении не сумевших или не пожелавших эмигрировать аристократов выделяется судьба князей Оболенских. Глава семьи князь Владимир был убит в своем имении в 1918 году; его старший брат Александр казнен в Петропавловской крепости; князь Михаил был забит до смерти озверевшей толпой; княгиня Елена убита в своем имении, а ее тело брошено в огонь горящего дома.

Одна из глав книги, озаглавленная «Операция “Бывшие”», посвящена массовой высылке из Ленинграда в 1935 году остатков представителей «благородного сословия», которая последовала после убийства Кирова в декабре 1934 года. «В ночь с 27 на 28 февраля, – пишет Дуглас Смит, – была запущена операция «Бывшие». На этот раз в стандартный список лиц, подлежавших аресту или высылке в Сибирь и Казахстан (аристократия, царские офицеры, полицейские, священники), НКВД включил и их детей и внуков – тех, кого в этом ведомстве называли «контрреволюционным резервом»». С 28 февраля по 27 марта 1935 года из Ленинграда было выселено 39 тысяч «бывших». Только между 1933 и 1935 годами в бывшей столице России было расстреляно, арестовано и отправлено в ссылку 75 388 классово чуждых элементов, освободивших 9 950 квартир и комнат.

Уничтожение русской аристократии коммунистическим режимом автор «Бывших» считает величайшей трагедией российской истории и невосполнимой потерей для русской культуры. «На протяжении почти тысячи лет, – пишет Дуглас Смит, – высшее сословие или, как его называли в России, «белая кость», поставляло государству политических, военных, культурных и художественных лидеров. Аристократы служили царскими советниками и высшими чиновниками, генералами и офицерами. Из этого сословия вышли поколения писателей, художников, мыслителей, ученых, реформаторов и революционеров. В обществе, где средний класс развивался очень медленно, дворянство, особенно аристократия, занимали непропорциональное своей численности господствующее положение в политической, общественной и художественной жизни страны. Гибель дворянского сословия обозначила конец долгой и плодотворной традиции, создавшей многое из того, что в наше время считается квинтэссенцией русской культуры, – от величественных дворцов Санкт-Петербурга до окружающих Москву дворянских усадеб, от поэзии Пушкина до романов Толстого и музыки Рахманинова». Дуглас Смит поясняет в интервью РС, почему большевики с такой свирепостью расправлялись с российской аристократией и всеми «бывшими».


Дуглас Смит

Комбинация давней и застарелой ненависти, мятежного духа и протеста российского крестьянства по отношению к помещикам и правящему классу в целом спровоцировала этот революционный взрыв. Всё это накладывалось на марксистскую идеологию в ленинской и сталинской трактовке. Лидеры большевиков видели в революционных событиях реализацию «научных» законов исторического развития, сформулированных Марксом, который утверждал, что история – это история борьбы классов. Это заставляло большевиков стремиться не к общественному спокойствию и миру, а к провоцированию и усилению классовой борьбы и классовой ненависти, что, по их мнению, способствует переходу к новому этапу исторического развития. Эти идеи оправдывали и стимулировали нарастание классовой ненависти и уничтожение классовых врагов – буржуазии и аристократии. Большевики намерено разжигали классовую ненависть и уничтожали целые сословия и классы, считая, что тем самым помогают развитию исторического прогресса.
Как вы оцениваете роль аристократии в российской истории?

Эту роль очень непросто выявить и определить. Мне бы хотелось, чтобы читатели извлекли из моей книги вывод о том, что советские негативные представления о русской аристократии как об эксплуататорском классе, порабощавшем крестьян и паразитировавшем на шее народа, крайне односторонни и предвзяты. Такие оценки уводят нас от подлинной роли этого сословия в России. Один из главных персонажей моей книги, к которому я отношусь с особым почтением и восхищением, – князь Владимир Михайлович Голицын. Он родился во Франции в 40-е годы XIX века и в молодости поселился в России. Трижды он избирался на пост московского городского головы. Это был очень образованный, интеллигентный человек, критически относившийся к царскому режиму, либерал, веривший в западные политические ценности. Таких людей было немало среди русской аристократии, поэтому было бы непростительно описывать ее лишь черной краской советского агитпропа. То, что создала русская аристократия и дворянское сословие в целом в сфере культуры, – особая и очень важная часть российской истории. В этой сфере ее олицетворяют Пушкин, Тургенев, Толстой, Бунин, Набоков, Мусоргский, Чайковский, Рахманинов. Тем не менее, я считаю, что и критическое представление о русской аристократии, и ее апологетическое описание не отражают ее реальной исторической роли, которая во многом неоднозначна и нередко вызывает двойственное чувство.

Насколько роль российской аристократии отличалась от функций высших классов в западноевропейских странах?
Девочек заставляли лежать на полу, чтобы спина была ровная, независимо от погоды заставляли гулять, ездить верхом, одевали легко и бедно. В общем русские дворянки были психологически и физически подготовлены к трудностям жизни лучше, чем сегодняшние женщины. Физические и гимнастические нагрузки не только призваны были укрепить здоровье, но способствовали формированию личности, они уравновешивались с нравственными установками, любые трудности 11 удары судьбы должно бьло переносить мужественно, не падая духом и не теряя собственного достоинства. Разумеется, сила духа и мужество определяются качествами личности, но и сам круг людей заставлял придерживаться определенных этических установок, подавляющих эгоистические интересы, если они противоречили требованиям долга.

Этические нормы тесно соприкасались с этикетными: демонстрация чувств, поведение, не вписывающееся в принятую норму, бьло не только неприлично, но , и недостойно. Это помогало выводить из общего силового поля любые проявления : трусости, малодушия, слабости. Дворянские дети приучались превозмогать боль, отчаяние, страх, по мере сил старались не показывать, как это трудно. Для этого требовалось не только мужество, но и безукоризненное умение владеть собой, которое достигалось путем длительного и тщательного воспитания.

Человеку прежде всего надо иметь открытое лицо и скрытые мысли. Человек, у которого нет du monde — «светскости», — при каждом неприятном происшествии то приходит в ярость, то уничтожен стыдом и ведет себя как сумасшедший или выглядит как дурак (второй вариант). А тот, у кого есть светскость, как бы не воспринимает того, что должно его раздражать. Если он совершил какую-либо неловкость, он легко сглаживает ее своим хладнокровием, вместо смущения, еще больше ее усугубляющего. В светском обществе человеку часто приходится очень неприятные вещи встречать с непринужденным и веселым лицом. Он должен казаться довольным, когда на самом деле ему плохо, должен с улыбкой подходить к тем, к кому охотнее подошел бы с пистолетом. Он должен скрывать от себя известную всем темную сторону, наполненную досадами, огорчениями и неприятностями. Это считалось обязательной чертой воспитанного человека. Эти требования воспитывались с раннего детства, настойчиво и порой жестоко. Надо скрывать свой нрав и уметь не быть, а казаться. Вначале это очень трудно, но скоро это входит в привычку и перестает быть трудным.
Владеющий собой владеет и ситуацией. Необходимо уметь направить беседу в нужное русло, разузнать обстановку, переключить внимание с одного предмета на другой и прочее.

Воспитанный человек не обременяет окружающих своими личными неприятностями и переживаниями, умеет защитить свой внутренний мир от непрошеных свидетелей. Внешняя сдержанность и самообладание естественно увязывались с обостренным чувством собственного достоинства.

Если кого-либо терзают обманутые надежды, неудовлетворенное честолюбие, то эти все страдания не для постороннего зрителя. Поверхностные чувства можно выставлять напоказ, а самые глубокие переживаются наедине с собой.
В жизни, не связанной со службой, дворяне занимались особой деятельностью, не менее интересной и очень важной. Балы, светские рауты, салонные беседы, частная переписка — все это носило оттенок ритуалов, для участия в которых требоваласьвыучка. Они обладали умением «обращаться к людям». Это бьло особое искусство.

Дуэль повышала цену слов, особенно «честного слова». Нарушить его значило погубить свою репутацию. Дети воспитывались в атмосфере повышенной требовательности и подчеркнутого доверия.

Дуэль — защита чести — утверждала дворянское равенство, не зависящее от чиновничьей и придворной иерархии.
Дуэль была официально запрещена и уголовно наказуема. Офицер мог быть изгнан из полка за дуэль или за отказ от нее. В первом случае он попадал под суд и , .’с наказание, во втором — офицеры полка предлагали ему подать в отставку.
Разве другие сословия могли понять, что честь есть стимул жизни? Остальным нужны были деньги, а как их достать — безразлично, только бы достать.



Дворянское воспитание давало жизненный успех. В него входило не только внешнее благополучие, но и внутреннее состояние человека — чистая совесть, высокая самооценка, ни истерик, ни озлобления, аристократическая гордость им не позволяла проявлять такие чувства. Главное все-таки в том, что они защищали свое человеческое достоинство («не смейте меня оскорблять»). Всякий дворянин боялся, что его уличат в физической трусости. Большое значение придавалось храбрости и уверенности в том, что ее можно воспитать путем волевых усилий и установок. Эти качества всегда высоко ценились и старательно прививались детям. Они были невозможны без физической силы, ловкости и выносливости. Лицеисты обучались верховой езде, фехтованию, плаванию, гребле и т.д. Распорядок был строгий: подъем в 7 утра, прогулки в любую погоду, простая пища. Это, диктовала сама жизнь. Их ожидала военная служба, дуэль и т.д. Поэтому для укрепления тела их заставляли перепрыгивать рвы, влезать на деревья, столбы, заборы, прыгать через деревянного коня, подниматься на большую высоту. Надо было заниматься гимнастикой не менее часа, и никому не делали поблажек. Пешие марши — с полной выкладкой.

Большой свет — это театр, где всякий есть в одно время и артист, и зритель. Принятые формы давали широкий простор для самовыражения личности. Человек, отлично владеющий правилами хорошего тона, не тяготился ими, но обретал истинную свободу в отношениях с людьми. Легкость и изящество светского общения — это особый дар.

Главные качества человека — честность, благородство, талант и образованность. Хорошее воспитание придает особый блеск проявлениям ума и сердечности. Детей приучали прежде всего к правилам гигиены: чистить зубы, мыть уши, содержать в образцовом порядке руки и ногти. Не ковырять в носу, ушах, сморкаться только в платок и больше в него не заглядывать. Не кичиться своим платьем, но думать о том, как ты одет, из уважения к обществу. То есть, если человек пренебрежительно относится к своей одежде, этим он выказывает неуважение к другим людям. То же самое и при излишней щеголеватости. Забота о своей наружности сочеталась у аристократов с физической выносливостью и мужеством.

Правила хорошего тона требовали, чтобы самый дорогой и изысканный наряд выглядел просто. Особое внимание уделялось украшениям: надевать слишком много драгоценностей считалось дурным тоном. То есть, демонстрация богатства открытая и нарочитая считалась непристойной. Большой свет — это объединение людей, цель которых — нравиться друг другу. Относитесь к другим так, как вам бы хотелось, чтобы люди относились к вам — вот самый верный способ нравиться людям.

Когда к тебе обращаются, должно отвечать приветливо, садиться на дальний край стола, если не пригласят сесть ближе, пить первый тост за здоровье хозяйки дома и лишь потом — за хозяина. Не набрасываться на еду, не быть за столом неряхой. Нельзя откусывать от целого бифштекса или облизывать пальцы, даже если ты кушаешь один. Это должно стать привычкой и выполняться машинально. Нельзя хорошие манеры держать только для праздников. Они должны сопутствовать вам всю жизнь.

Западные общества радикально отличались от российского, и роль высших классов была различной. В западных странах роль аристократии и высшего дворянства в политической, общественной и культурной жизни несопоставима с их ролью в России, где до революции сохранялись остатки феодального общества. Дворянская элита играла в России намного более активную роль. К тому же в России сохранялись институты ее воспроизводства. Вторым отличием российской аристократии от западной был тот факт, что российское дворянское сословие было служилым классом. Начиная с эпохи Петра Великого, само существование дворянства было напрямую связано со служением государству. Причем эта служба была обязательной вплоть до 1762 года, когда Петр III даровал вольности дворянству, отменив обязательную службу. Но и после этого идея государственного служения оставалась неотъемлемой частью дворянской идеологии и этики.

Отсутствие обязательности не отвратило российскую аристократию от активного участия в жизни страны. Это вовсе не подразумевало службу лишь в правительственных учреждениях. До революции российская аристократия и дворянство в целом активно работали в земстве, многие аристократы служили в армии. Это было чисто российское явление. И это то, что прежде всего отличало высшее дворянское сословие России от его роли в других европейских странах.

Любой обращенный к тебе вопрос нельзя оставлять без ответа: если ответить невозможно, то нельзя или уйти, или заняться чем-то другим, — ибо этим ты показываешь, что презираешь людей и считаешь ниже своего достоинства их выслушивать, а тем более отвечать. Нельзя занимать лучшее место в комнате, накидываться на понравившееся блюдо, не предложив его отведать другим. Говорить надо не спеша и отчетливо. Самая грубая обида — это явное невнимание к человеку, который что-то тебе говорит. Простить эту обиду всего труднее. При разговоре надо смотреть собеседнику в лицо, не смотреть по сторонам или вперять взор в окно, угол и т.д., играть с собакой, крутить что-либо в руках.

Избавиться от привычки воспринимать одного себя центром всего, считая других только принадлежностью. Нельзя искать собственного удовольствия и собственной выгоды, не заботясь о том, чего это стоит для остальных. Надо стараться распознать достоинства и слабости собеседника и воздать должное и тому и другому. Примечай, о чем человек более всего любит говорить (предмет его тщеславия), коснись именно этого — и ты заденешь его за живое. Примечай маленькие привычки, пристрастия, антипатии, вкусы людей, которых тебе хотелось бы расположить к себе. Постарайся чему-то потакать, от чего-то уберечь, и при этом все надо делать деликатно. Если ты находишься в компании пустой и легкомысленной, то не показывай им негативного отношения своим невниманием.’ Если тебе рассказывают уже известную историю, выслушай ее до конца внимательно, доставь удовольствие рассказчику. В разговоре с пожилыми намекай, что ты рассчитываешь у них чему-то научиться. В разговоре с женщиной все шутки и остроты прямо или косвенно должны быть направлены на похвалу собеседнице и не должны быть истолкованы обидно или неприятно для нее. У мужчин должна быть некая галантная игривость с женщинами, при которой они не только не влюблены, но даже не притворяются влюбленными. Это умение не оборачивается притворством, в нем нет ничего предосудительного, если ты не используешь это в корыстных целях. Не вздумай хвалить ничьих пороков, ничьих преступлений. Умей их ненавидеть и отвращать от них людей.

Первое правило хорошего тона: следует вести себя так, чтобы сделать свое общество как можно более приятным для окружающих. Быть приятным в обществе — это единственный способ сделать пребывание в нем приятным для самого себя. Истинно хорошее воспитание проявляется в отношениях с людьми, стоящими по отношению к тебе гораздо выше по общественному положению или стоящими неизмеримо ниже. Особенная изысканность манер — в том, чтобы и с теми и с другими держаться одинаково. Конечно, очень высокопоставленному лицу необходимо выразить свое почтение. Например, ждать, когда с тобой заговорят, а;не начинать говорить первому. Поддерживать начатую беседу, а не выбирать самому тему разговора. Невзначай похвалить кого- нибудь за хорошие качества.

Правила приличия в обращении должны соблюдаться со всеми: и с лакеем, и с нищим на улице, и с прохожим. Не желайте их обидеть. Не унижайте никого, не оскорбляйте. Ибо любое оскорбление унижает вас самих вашим ложным превосходством. Не давайте чувствовать другим их ничтожество, а подчеркивайте во время вашего присутствия чувство вашего и их достоинства. Не выставляйте напоказ слабости и недостатки других, чтобы поразвлечь общество или выказать;свое превосходство. Человек с добрым сердцем больше старается скрыть, чем выставить напоказ чужие слабости и недостатки.

Часто люди гордятся тем, что они в определенных кругах бывают на первом месте, но это крайне глупо и крайне предосудительно. Это заблуждение очень унижает человека. Помни, что презрение людям перенести всего тяжелее. Очень;неохотно его прощают. Люди гораздо легче забывают причиненный им вред, чем обиду. Поэтому пренебрежение и презрение к кому-либо недопустимы.

Воспитанные люди производят на других людей впечатление именно своей привлекательностью и деликатностью. Никогда не проявляйте чванства, будьте в обращении со всеми обходительны и просты, веселы и любезны, щедры и благотворительны, будьте добрым товарищем, приятным собеседником, отличным рассказчиком, всегда готовым на добрые дела. Чванство и высокомерие всегда считалось дурным тоном.

Скромность — это самый надежный способ удовлетворения тщеславия. Чувство собственного достоинства заставляет людей вести себя скромно. Старайтесь не говорить о себе, чтобы не напроситься на похвалу. Помни, о твоих качествах люди сами узнают, а словам никто не верит. Люди, которые любят себя с такой нежностью, удивляются своему гению с таким восторгом, думают о своем благосостоянии с таким умилением, а о своих неудовольствиях с таким состраданием, кажутся очень жалкими и смешными. Их эгоизм выступает за них.

Танцам обучали всех, это был один из обязательных элементов воспитания. Бал — это не вечер танцев, а своеобразное общественное действо. Это был ритуал, определяющий стиль общения и манеру разговора. Обучали и искусству флирта, изящным движениям плеч, умению подать руку, красиво надевать шляпку, иметь привлекательный вид, красиво сидеть, стоять, ходить. Вместе с выправкой тела выправляется и душа. Побеждается стеснительность, робость и неверие в собственные силы. Приобретается «кураж» — храбрость с оттенком дерзости.



Вульгарный человек — тот, который придирчив и ревнив, выходит из себя по пустякам, которым придает слишком много значения. Ему всегда кажется, что над ним смеются, что он в центре внимания, что все говорят о нем, пренебрегают им. Он любит говорить о своих домашних делах и соседях. Он всегда говорит об этом с пафосом, как о чем-то важном, у него всегда есть какое-либо словечко, которое он употребляет на каждом шагу.

Убирать грязь не стыдно, стыдно жить в грязи.

https://russianforum.wordpress.com/2012/11/