Про разбитую колонну

https://pbs.twimg.com/media/B8C32f2CYAAWczc.jpg

Просят прокомментировать информацию про нашу разбитую колонну под Авдеевкой.

1. Собственно факт имеет место быть. Колонна ВСН была накрыта артиллерией и мы понесли достаточно чувствительные потери в людях и технике. Потери судя по всему составили 30-40 человек убитыми, ранеными и возможно пленными. (данные по потерям в людях и технике еще уточняются)
2. Естественно эта редкая для хунты удача, когда она смогла показать хоть что-то на фоне череды неудач и поражения в битве за аэропорт, была использована для того, чтобы хоть как-то прикрыть огромные потери в неудачных наступлениях на терминалы и сегодняшнюю сдачу диспетчерской вышки. Попутно включили старую шарманку про российские войска, за которые пытаются выдать разбитую колонну ВСН.
3. Крупные разовые потери ВСН еще утром обозначило военное ведомство ДНР, как бы намекая, что основная масса погибших за сутки пришлась на этот эпизод.
4. Очевидно имела место какая-то халатность, так как колонна с "Рапирами" была расстрялана в походном положении в районе линии фронта. Противник имел данные об этой колонне и воспользовался выгодной ситуацией.
5. Надо ли закрывать глаза на подобные ситуации и делать вид, что этого нет? Тут надо не уподобляться хунте, отрицающей очевидное. Давайте все же не будем играть в сериал про "бессмертных киборгов", которые никуда не уходят и до сих пор побеждают здравый смысл. Идет война и противник не так прост, как некоторым кажется – он в меру своих сил будет сопротивляться и наносить потери нашим войскам. Воевать без потерь затруднительно. Есть потери у хунты, есть они и у нас. У нас их значительно меньше, даже несмотря на эту разбитую колонну.
6. Данная история служит лишним напоминанием известного изречения Льва Толстого, которое в свете сегодняшнего заявления Захарченко про отказ брать пленных, особенно уместно и злободневно:

"– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость.

Поэтому не стройте иллюзий, что будет легко и без потерь. Не обольщайтесь бравурными реляциями, на деле все куда как сложнее. Будет сложно и не все дойдут до победы. Мир праху погибших и мужества живым, которые сейчас ведут наступление, чтобы изгнать фашистскую хунту с Донбасса.