«Недостачу» в 4 тысяч карателей в Киеве списывают на чеченцев

Помимо «чеченского следа» предлагается еще один вариант исчезновения украинских военных – «тысяча украинских пленных находится в российских закрытых госпиталях»

Сегодня на Украине чрезвычайно остро стоит проблема т.н. «пропавших без вести». Это словосочетание взято в кавычки, поскольку речь идет о погибших боевиках всевозможных украинских вооруженных формирований.

В самом начале агрессии киевской хунты против Новороссии никто в Киеве не предполагал, что война примет затяжной характер. Но при этом делалось все, чтобы скрыть от общественности подлинные потери, как наемников карательных формирований, так и боевиков ВСУ.

Делать это было тем легче, что нормального учета личного состава не было. В тех же карбатах вообще была куча народа, никак не оформленного. Да и зачисление в списки части призванных резервистов очень часто не проводилось приказом. Так что отследить судьбу карателя в иных случаях практически невозможно.

Полевые командиры киевской хунты «сокращали потери» различными способами. Поначалу убитых просто бросали на поле боя или сбрасывали в придорожные канавы — в первые месяцы украинские формирования воевали главным образом по дорогам. Однако трупы повадились находить и привозить в морги волонтеры. После чего мертвых карателей стали прикапывать и топить в водоемах.

Кроме того, в оккупационных войсках в Донбассе непрерывно работало не менее двух полевых мобильных крематориев немецкого производства (германцы знают толк в такого рода агрегатах). Однако их производительность была явно недостаточной.

Отметим также, что сокрытие и уничтожение трупов происходило не только в целях «улучшения статистики» хунты, но и с иными целями. Так, в батальоне «Донбасс» на поток было поставлено изъятие органов у убитых боевиков. Их потрошеные тела по вполне понятным причинам не рвались отправлять родственникам.

Как бы то ни было, но общая «недостача» карателей получилась огромной. Речь идет, как минимум о 4 тысячах (!). Огромным вышло и возмущение родственников, не только не дождавшихся своих мужей и сыновей, но и не получивших об их судьбе никаких вестей.

Будировать эту крайне неприятную для хунты тему сегодня, во время начавшейся новой мобилизации, понятное дело, крайне нежелательно.

Но как же объяснить людям куда девались их родные?

На помощь хунте пришел, в числе прочих, украинский ресурс УНН, который дал трибуну Василию Ковальчуку, «полтавскому правозащитнику» и «главному переговорщику по освобождению пленных» (а как же «генерал» Рубан? — П. А.).

Так вот, проходимец Ковальчук придумал на кого можно повесить «недостачу» карателей — на чеченских рабовладельцев, которым продают украинских пленных.

«…Многие ребята во время различных боевых событий, например Иловайского котла, попали в плен и их имен до сих пор нет в общих списках. Они находятся в каких-то гаражах или в подвалах буквально в рабстве. Некоторую часть из них переправляют чеченцам», — заявил «правозащитник» в интервью УНН.

Подобный бред воспринимается украинской аудиторией вполне нормально, особенно, если учесть, что многие каратели пошли воевать, в надежде получить участок земли на Донбассе.

Впрочем, помимо «чеченского следа» Ковальчук предлагает еще один вариант исчезновения украинских военных. Он уверяет, что Елена Васильева (известная невменяемая провокаторша, так же выдающая себя за правозащитницу) заявила, что «тысяча украинских пленных находится в российских закрытых госпиталях». Кем эти госпиталя закрыты, и что в них делают украинские пленные, «полтавский правозащитник» не поясняет.

Вот такими незатейливыми способами киевские пропагандисты пытаются направить возмущение родственников погибших, которых хунта лишила не только дорогих для них людей, но даже их могил, на Россию, которая содержит их то ли в кавказском рабстве, то ли в «закрытых госпиталях».