Лаврентий Берия. Возвращение из небытия

Как рождался этот фильм

До 2011-го года мне бы и в голову не пришло снимать что-то подобное. Многолетняя антисталинская пропаганда, усилившаяся с приходом Горбачева, сделала свое грандиозное дело. Отношение к Сталину и Берии было у населения негативным. Лет 15 назад увидев в новостях по телевизору, что уже очень немолодой сын Берии Серго (кстати, выдающийся военный конструктор) добивается реабилитации отца, я подумал: ну, это уж слишком, за ним столько грехов!..

Серго, кстати, умер, так и не добившись оправдания отца.

Мне тогда вспомнился старый анекдот. Экскурсия по аду. В крови по щиколотку стоит Иван Грозный, по пояс – Гитлер, по колено – Берия. Его спрашивают: «А где же Иосиф Виссарионович?» «А я на его плечах стою», – отвечает Лаврентий Палыч…

Даже в анекдотах Берию рисовали самым кровожадным.

В середине 80-х годов прошлого века мне довелось несколько раз живьем пообщаться с автором разоблачительных книг про Сталина и Берию Антоном Антоновым-Овсеенко. Сын революционера Владимира Антонова-Овсеенко и Розалии Борисовны Кацнельсон, он сам просидел в лагерях тринадцать лет, но несмотря на невыносимые условия содержания и свое слабое здоровье, дожил-таки благополучно до весьма преклонного возраста – 93 лет и скончался в 2013 году. Его отец бывший меньшевик, в правильный момент ставший большевиком, был расстрелян в феврале 1938-го как троцкист, враг народа.

Антон Владимирович Антонов-Овсеенко, сухонький старичок желчного вида, почти слепой с детства, жил в большом сталинском доме. На его столе, рядом с пишущей машинкой, лежали груды рукописей будущих беспощадных статей и книг. Ссылаясь на какие-то тайные архивы и воспоминания старых революционеров, преимущественно расстрелянных, он страстно и убедительно, с мельчайшими подробностями, словно постоянно присутствовал рядом, описывал гнуснейшие злодеяния Берии.

И ведь тогда я безоговорочно верил этому удивительно информированному рассказчику, каждому его кинжальному слову! Как и восторженно верили захлестнутые соленой волной перестройки сотрудники и читатели самого популярного в то время молодежного журнала «Смена» с миллионными тиражами, в котором, как, впрочем, и в других изданиях, и публиковались такие леденящие кровь ужастики.

А еще помню, как мальчишкой приехав в конце 60-х в Москву из родной Сибири и ступая по торжественной брусчатке Красной площади, с удивлением обнаружил, что на могилах выдающихся людей стоят памятники, а на могиле Сталина — пусто. Подумал: видно, Сталин, действительно, сделал очень много плохого. А спустя несколько лет я увидел, что памятник вдруг появился… Придите сегодня на Красную площадь, все могилы пусты, только на одной всегда лежат свежие цветы. На его могиле.

В учебнике по истории писали и пишут, что Хрущев в 1956-м году смело выступил на двадцатом съезде партии с докладом, где словно хирург, спасительно вскрыл невидимые нарывы – страшные деяния Сталина. А того уж три года, как не было в живых!

В десятом классе я не мог понять: в чем же тогда заключалась смелость Хрущева, если он ругал мертвого? И отчего же раньше все молчали? Так боялись?.. Или были заодно с вурдалаком-вождем, то есть сами были вурдалаками? Или ничего не замечали, и только один честный и храбрый Хрущев, случайно затесавшийся в эту кровожадную свору, отважно открыл ничего не ведающим людям, которые еще недавно рыдали над гробом вождя, всю спрятанную от их глаз правду? А ведь до этого судьбоносного момента Никита Сергеевич работал со Сталиным рука об руку, регулярно получая ордена и медали на свою широкую грудь.

Что-то тут не складывалось, пазлы не подходили. А, может, потому, что зубодробительная правда Хрущева не соответствовала действительности?.. Но такие вопросы почему-то было не принято задавать.

Помню, как в эпохальных, любимых с детства военных фильмах режиссера Юрия Озерова Сталин всегда присутствовал, но, как мне казалось, какой-то маленький, щуплый, не очень в себе уверенный, а более важным, решительным и знающим выглядел мощный Жуков, похожий на неодолимый для врага танк (в исполнении великого актера Михаила Ульянова), который явно Сталина не боялся, был по всем параметрам выше его на голову, и, демонстрируя к нему свое отношение, к примеру, мог запросто разговаривать с Верховным Главнокомандующим по телефону, сидя на стуле, да еще и со вкусом прихлебывая чаек. Тогда я еще не знал, кто на самом деле сыграл главную роль в победоносном руководстве советской армией. Тот, кто на белом коне принимал парад 9 мая 1945-го, или тот, кто просто стоял на трибуне Мавзолея среди других членов Политбюро.

И ведь ни в одной кинокартине о Великой Отечественной войне, в том числе и у того же Озерова (фронтовика, кстати, и профессионального военного), снятом после смерти Иосифа Виссарионовича, Берии нет вообще! Как будто он в то время отсиживался на Луне. Хотя, конечно, и ветераны, и историки прекрасно знали, чем занимался Лаврентий Павлович в те годы, и каков был его реальный вклад в Победу.

Зато уж сколько фильмов, передач и сериалов было выпущено – с 90-х по сегодняшний день – про Берию кровожадного!.. В них убедительно вскрыта его коварная сущность и мстительная натура интригана, жаждущего власти. В итоге, и Сталина он отравил, и власть захватил, да вовремя был раскушен прозорливым Хрущевым, арестован, и бесстрашными генералами во главе с будущим маршалом Батицким (а по другой версии — лично самим Жуковым), крепко связанный, тем не менее, смертельно опасный, прямо в подвале был смело и беспощадно расстрелян из пистолетов почти в упор.

А сколько занимательных книжек выпущено про его упоительные сексуальные подвиги! Въедливые репортеры отыскали даже некоторых престарелых жертв его маньячьих домогательств, которые, правда, не без приятности вспоминали о своих интимных связях с всесильным наркомом НКВД, похваливая его при этом, как мужчину…

Да, до 2011-го года я ни чем не отличался от большинства, которое Сталина и Берию осуждало. Но вот однажды мне в руки попала книга Юрия Мухина, а потом Елены Прудниковой – о Берии. Это были книги, основанные не на фантазиях беллетристов и зомбированных или ангажированных историков, в экстазе тиражирующих привычные штампы, не на рассказах обиженных родственников жертв репрессий, а на реальных документах, фактах, цифрах и воспоминаниях современников, лично знавших Берию.

Я глазам своим не поверил! Оказалось, все, что мне было известно о Лаврентии Павловиче раньше, – ни что иное, как заведомая ложь, грубовато спланированная, но крепко слепленная и филигранно внедренная в умы доверчивых граждан. Зачем? — это отдельная тема.

Выходило, что Берия был совершенно другим!

И теперь, когда благодаря этим книгам, я заглянул в приоткрытую дверь очищающей правды, все мгновенно встало с головы на ноги. Все вопросы и нестыковки, которые мучили меня с юности, состыковались!

Я стал искать другие книги и документальные источники о Берии. И нашел их немало. Меня переполняло чувство радости за то, что я прикоснулся к настоящей правде о нашем героическом прошлом, поражали невероятные масштабы дел, которые были по силам Лаврентию Павловичу. Я ощутил огромную гордость за то, что живу в стране, которую он всю жизнь защищал и строил и за которую в итоге погиб.

Но одновременно меня печалило то, что тиражи замечательных книг Юрия Мухина, Елены Прудниковой, Юрия Жукова, Андрея Паршева, Арсена Мартиросяна и других «альтернативных» историков — просто смешные в масштабах России, примерно по 5 тысяч! Сколько человек их прочтут?..

Вот тогда я и решил снимать про Берию кино. Надеясь, что его покажут по телевизору и увидят миллионы людей, которые задумаются, а кто-то пересмотрит свои взгляды, кто-то станет сильнее — от того, что эту правду узнал. Я думал, что эта правда способна сплотить людей, возродить их патриотические чувства и гордость за свою Родину. Я вдруг понял, что все сделанное мною до этого момента – ничтожная мелочь, а этот фильм станет главным рубежом и смыслом моей жизни. И не важно, чего мне это будет стоить, понравится ли он власть предержащим или пресловутой либеральной интеллигенции.

Я решил даже и не пытаться просить денег на фильм у министерства культуры, у телеканалов или богачей. Они радостно деньги давали, но на фильмы про Берию-убийцу. Несколько лет назад я написал в один из российских фондов поддержки культуры и предложил масштабный театральный проект, там все уже было готово, включая договоренности с театрами, и денег-то требовались копейки. Меня даже не удостоили ответом. Поэтому теперь, не задумываясь, я продал маленькую квартирку, оставшуюся мне от матери, и начал работу.

Первая трудность ждала в кино-архивах. Кадров с Берией на кинопленке оказалось ничтожно мало: Хрущев все, что мог, уничтожил. Но с главной проблемой я столкнулся, когда фильм был закончен. Для пробы я послал его на два российских фестиваля документального кино. И потратил время зря. На одном фестивале жюри возглавлял кино-деятель, посвятивший свою жизнь разоблачению Сталина, а на втором призы раздавали, в основном, родственникам бывших и действующих кино-чиновников. Но не призов я искал! Мне важно было увидеть реакцию на фильм. А ее не было. Ни-ка-кой.

Тогда я позвонил на один из федеральных каналов и (о, чудо!) побеседовал с замом генерального директора и одновременно известным ведущим. Он мне сказал сразу: эта тема у нас на канале — табу. На другие же каналы мне не удалось даже дозвониться. Меня просто не соединяли с руководителями, курирующими документальные проекты. В лучшем случае предлагали прислать по электронной почте свое предложение, что я и делал. Но никто мне ни разу не перезвонил.

Тогда я пошел к своему старинному доброму знакомому, очень крупному журналисту, работающему в одном из главных средств массовой информации страны. Он посмотрел фильм, сказал, что либеральная интеллигенция может поднять вой, а это там, наверху, вряд ли понравится, однако пообещал мне помочь, соорудив для этого, так сказать, объездные пути. Однако примерно через неделю он стал ссылаться то на отсутствие нужных людей на местах, то на их долгие болезни и прочие вязкие причины. В таких телефонных разговорах прошло пять месяцев. И я перестал беспокоить хорошего человека…

За это время я показал фильм нескольким близким людям. С двумя давними приятелями после просмотра у меня неожиданно настолько охладились отношения, что мы перестали общаться. Один оказался воинствующим антисталинистом, а второй был его заместителем…

Участник съемочной группы, мой единомышленник, во время работы над фильмом несколько раз выслушивал от своего отца советы не заниматься этим делом, мол, тема опасная и скользкая. Но когда его отец сам посмотрел готовый фильм, неожиданно сына похвалил.

Еще один участник группы, с которым до фильма я знаком не был, признался мне потом, что, дав согласие сотрудничать со мной, хотел все же позвонить и отказаться: настолько одиозным ему всегда казался образ всемогущего маршала…

Зная, что в России только в одном месте все эти годы, несмотря на указания из Москвы, не снимали со стены портрет Берии, я собрался поехать в засекреченный маленький город Саров, он же Арзамас-16, колыбель нашей атомной бомбы. Именно там, в музее Российского Федерального Ядерного Центра, и висит портрет Лаврентия Павловича, как руководителя атомного проекта СССР. Но получить разрешение на въезд в город оказалось делом почти невозможным. Тогда я написал по электронной почте письмо всем редакторам местных газет с просьбой сфотографировать это место в музее. Никто не откликнулся! И все-таки одна журналистка мне помогла. Она попросила директора музея Виктора Ивановича Лукьянова сделать фотографии, что он немедленно и сделал, и за что ему моя сердечная благодарность.

В биографии Берии осталась масса неизвестных деталей. Я подумал: а что, если обратиться к экстрасенсу? И пошел к известной ясновидящей, шаманке Кажетте. У меня уже была возможность самому убедиться в ее необыкновенных способностях. Я принес ей фотографию Берии и попросил рассказать о нем все, что она разглядит сквозь прошедшие годы. Жизнью Берии она, родившаяся в маленьком казахском ауле, никогда до этого не интересовалась. Мы включили камеру, и Кажетта заговорила… Многое совпадало с воспоминаниями современников Берии, его сына, с версиями «альтернативных» историков. Какие-то вещи были просто открытием. Понятно, не все верят экстрасенсам. Но уникальные способности людей существуют независимо от того, верит в них кто-то или нет.

Мне очень хотелось, чтобы авторский текст за кадром прочитал Станислав Любшин, актер, которого я очень люблю. Мне нужен был не просто узнаваемый голос, а узнаваемый голос человека, адекватно относящегося к тому, о ком говорил. Уже заканчивая фильм, однажды я увидел по телевизору рассказ Любшина о том, что в молодости он хотел стать разведчиком и написал по этом поводу письмо на имя Лаврентия Павловича Берии. Буквально через несколько дней его пригласили в народный комиссариат (министерство — по нынешнему) внутренних дел, который возглавлял Берия. С юным Любшиным доброжелательно побеседовали и сказали, что «его психофизика, скорее, подойдет артистической профессии, нежели профессии разведчика». Любшин говорил об этом по-доброму. И я подумал: это судьба!

Но пообщаться с известным артистом оказалось очень непросто. Все его контакты фильтрует супруга, которая вдвое его моложе и служит в отделе культуры большой газеты. Я раздобыл ее телефон, позвонил, а затем написал по электронке подробности. Через пару дней по электронке же пришел от нее ответ. Мол, Станислав Андреевич благодарит за предложение, но участвовать в фильме не сможет. Без объяснения причин…

Рассказала ли супруга Любшину о моей идее или нет, не знаю. Ну, не идти же мне, в конце-концов, к театру, в котором показывают два спектакля в месяц с участием актера, и ждать его у дверей, где опять же есть большая вероятность застать его ангела-хранителя в женском обличье…

Раздосадованный, я несколько дней слушал голоса дикторов в интернете. Наконец, что-то более или менее похожее нашел. Я оказался в захудалой студии звукозаписи, куда с опозданием пришел толстячок лет пятидесяти пяти, взял текст и бодро уселся перед микрофоном. Оказалось, обычно он «пишется» сходу… Выслушав мою вводную, он приступил к чтению вслух незнакомого ему текста. Запинаясь и делая акценты совсем не в тех местах, он отважно шпарил без остановки! Минут десять я терпел эту зубную боль, потом все же заставил его вначале прочесть про себя все 20 страниц целиком, и еще раз объяснил, как это должно звучать. Он, похоже, старался, но это, увы, ничего не изменило… Закончив, он гордо сообщил, что идет сниматься в каком-то сериале.

Я понял, что не стоит больше тратить время на поиски диктора. И решил читать закадровый текст сам.

А музыку для фильма написали и исполнили молодые ребята из Томска, которые нашлись случайно. Стас Беккер прислал мне песню своей группы на конкурс, который я объявлял в интернете, для участия в документальном проекте. Мне песня понравилась, и я предложил коллективу попробовать написать музыку и песню для фильма. Объяснил, что фильм непростой и вдобавок не коммерческий. Отсутствие обещаний денег ребят не смутило. Я умышленно не говорил им, о ком будет фильм, чтобы они не сбились с пути, напитавшись негативной информацией о Берии в интернете. Они присылали материал, я слушал, делал замечания, они переделывали, снова присылали, снова переделывали… В итоге через три-четыре месяца я отобрал несколько музыкальных треков. Песня получилась немного угловатая, но искренняя и пронзительная.

Работа над фильмом шла очень тяжело. И без того крайне малочисленная группа по разным обстоятельствам на ходу теряла бойцов, приходилось встраивать новых людей, перегонять материал из одной программы в другую и многое бесконечно переделывать.

У меня нет задачи заработать на этом фильме. Меня не смущает, что даже не удастся вернуть хотя бы часть затрат. Для меня главное — чтобы люди увидели картину и задумались. Обещаю, если вдруг когда-нибудь откуда-то появятся деньги, буду снимать дальше. После того, как я погрузился в эту тему, знаю: белые страницы нашего прошлого ждут!..

…Если у дерева уничтожить корни, оно засохнет. Если ребенка оторвать от родителей, он станет беззащитным, в его голову можно вложить что угодно, в том числе и самые скверные идеи. Если у народа отобрать историю или переписать ее так, что даже вспоминать о ней будет стыдно, – люди не смогут опереться на авторитет своих предков, они будут разобщены и слабы. Такой народ обречен на вымирание.

В нашей истории, как, впрочем, и в истории других государств, очень многое переписано, передернуто, перекрашено. Это происходит давно и постоянно. Римские императоры рушили статуи своих предшественников и обвиняли их во все грехах. Петр Первый, введя в России европейский календарь, одним махом отрубил у Руси пять тысяч лет ее истории.

Перелицовывание прошлого — процесс неизбежный. Некоторые герои объявляются подлецами, а подлецы — героями. Задача историков — постараться быть объективными. Но историки — живые люди, которые живут здесь и сейчас, и хотят жить хорошо и быть в ладу с властями и официальной точкой зрения. Потому-то мы и имеем порой весьма искаженную картину прошлого.

Этим фильмом я хочу хоть немножко восстановить историческую правду.

Постскриптум.

Забавный момент. В начале зимы 2013 года я написал письмо по электронке одной даме-начальнице с первого канала, курирующей документалку, про свой фильм и желание встретиться. Она не отреагировала никак. А в начале июня 2014 года на первом канале вдруг вышла часовая передача про загадку смерти Берии, про заговор Хрущева и т. п. А имя той дамы-начальницы красовалось в титрах передачи. Может, конечно, все это совпадение, а может, и нет…

Фильм я закончил в середине 2013 года, после чего и послал его на вышеупомянутые фестивали. А чуть позже, зимой 2014-го, внес небольшие изменения в титрах, поэтому и дату поставил – 2014.

В титрах я значусь, как Юрий П. Рогозин. Это не блажь. Просто есть еще один режиссер Юрий Рогозин, снимающий, игровое кино, у него только отчество другое – Иванович. Поэтому я и вставил в серединку букву «П», чтобы моего тезку не беспокоили ненужными вопросами про этот фильм.

Юрий П. Рогозин