Записки космического контрразведчика. Смерть Юрия Гагарина
Автор: Евгений Денисовhttp://s55.radikal.ru/i150/1004/ec/30f4d09e54e3.jpg
(На фото: советский космонавт Юрий Гагарин)
Двенадцатого апреля 1961 года состоялся первый в мире полёт человека в космос, осуществлённый Юрием Гагариным на советском космическом корабле «Восток». Это событие навсегда останется в памяти нашего народа, как величайший подвиг советского строя.
Сам факт отправки человека в космос, в то время, уже являлось Победой. Такое достижение олицетворяло собой не только прорыв советской науки и техники, но и, в условиях холодной войны, приносило определенные политические дивиденды.
Борьба между главными геополитическими противниками 20-ого века, США и СССР, шла на всех возможных направлениях. Космос, в этом отношении, не являлся исключением. Перед спецслужбами противоборствующих стран была поставлена задача сбора информации о противнике. В этих условиях, именно советская контрразведка обеспечивала защиту и сохранность гос.тайны в области космонавтики.
В 2011 году издательством «Кучково поле» была выпущена книга под названием «Записки космического контрразведчика». Ее автор — Николай Николаевич Рыбкин, полковник, кавалер орденов Красной Звезды и Мужества, ныне мэр Звездного городка, прослуживший в военной контрразведке более 30 лет. В далекие 60-е годы Н.Н. Рыбкин работал бок о бок с Юрием Гагариным и другими советскими летчиками в Звездном городке. Вот так он описывает событие, которое произошло 12 апреля 1961 года:
«Каждый год накануне 12 апреля я испытываю такой прилив энергии, что мне кажется — нет преград, которые невозможно преодолеть. И началось это именно 12 апреля 1961 года, утром того солнечного, теплого и вроде бы обычного весеннего дня, когда многие жители огромной страны под названием СССР наверняка ощутили приближение чего-то великого и значимого, хотя посвящены в готовящееся чудо были немногие.
А после полудня из всех радиоточек и пока еще немногих телевизоров с названием КВН полилась, как песня, информация о первом полете советского человека в космос! Это был Юрий Гагарин.
Во всех городах и весях была неописуемая радость великой победы. Это не я придумал — все старшие говорили, что подобные чувства они испытывали лишь в День Победы 9 мая 1945 года. Теперь мы победили в космосе. Уже потом, многократно просматривая телевизионные и кинокадры, каждый замечал, насколько неподдельной была народная радость. Такое невозможно срежиссировать!
Это состояние сохранилось в моей памяти, и каждый год, обогащенная новой информацией, дополненная новыми знаниями, память возвращает меня к тому знаменательному дню, несмотря на экономические и политические изменения, происходящие в уже не такой огромной стране, но тоже с гордым названием — Россия.»
Там же, в книге, Николай Рыбкин описывает создание и становление Звездного городка, жизнь космонавтов, их судьбы. На одной такой судьбе мне бы хотелось остановиться подробнее. Речь идет о смерти Юрия Гагарина, которая произошла 27 марта в 1968 году во время выполнения тренировочных полетов на самолете МиГ-15УТИ (учебно-тренировочный истребитель с двойным управлением — «спарка»), и его напарника Героя Советского Союза — Владимира Серёгина. Как же так получилось, что столь опытные пилоты не вернулись из обычного тренировочного полета?
Для расследования катастрофы, в те годы, была создана Государственная комиссия, но после многомесячной работы сотен специалистов комиссия не смогла однозначно объяснить причины трагедии. В результате отчёт комиссии был засекречен и его детали известны только из статей и интервью отдельных её членов. По сей день причины, и обстоятельства катастрофы не являются выясненными.
Николай Николаевич Рыбкин, в своей книге, рассуждает о той трагедии в Подмосковье следующим образом (получилось, конечно, очень объемно, но ничего не поделаешь!):
«Официальных разъяснений, почему в несложном тренировочном полете разбились Герои Советского Союза и классные летчики, — нет до сих пор.
А расследование катастрофы между тем велось небывалое. Три комиссии, правительственная и две рабочие (по материальной части и летно-методическим вопросам), по крупицам просеивали информацию о последнем полете космонавта № 1. Но была еще и четвертая комиссия, про которую немногие знали. Ее возглавлял один из руководителей Управления контрразведки КГБ СССР Николай Душин.
В 1991 году я готовился к защите кандидатской диссертации в архивах военной контрразведки. Среди других бумаг я обнаружил документы по катастрофе самолета Гагарина и Серегина. И тщательно изучил их. У меня сложилось впечатление, что Гагарина — конечно, ненамеренно — подвели к тому, что случилось. Не Гагарин погиб, а Гагарина не уберегли…
Чекистское расследование в отличие от ведомственных было беспристрастным.
« План первичных оперативных мероприятий по выявлению причин, которые могли повлечь катастрофу самолета УТИ МиГ-15 номер 612739 (бортовой номер 18)» датирован днем катастрофы, 26 марта 1968 года. В этот же день были выдвинуты четыре версии:
Первая — умышленные действия по выводу техники из строя: во враждебных целях или из низменных побуждений;
Вторая — некачественная подготовка материальной части к полетам;
Третья — недостаточная подготовленность летчиков к данному полету;
Четвертая — неудовлетворительное руководство полетом.
Были подробнейшие, на семи листах, указания по проверке каждой из версий. Особое внимание — подозрительным лицам, имевшим отношение к подготовке и обслуживанию самолета. Не было ли у них нездоровых высказываний, угроз в адрес командования или враждебных проявлений… не имеется ли на них компроматер налов, не было ли контактов с иностранцами… не было ли изменений в их поведении после катастрофы (нервозность, беспокойство в связи с проводимым, расследованием).
Копали глубоко. Среди « подозрительных личностей » фигурирует жена инженера, проверявшего перед полетом герметичность систем. Донесение гласит: за много лет до катастрофы эта женщина на пристани «Солнечная поляна» Химкинского водохранилища имела контакт с женой секретаря посольства США по вопросам культуры.
Проведенная проверка установила: встреча была случайной.
Первый тревожный звоночек: бригада, которая руководила полетом УТИ МиГ-15, была, скажем так, не на уровне. Руководитель полетов подполковник Я., — писал майор контрразведки Симаков в своем донесении, — в сложных ситуациях проявлял нервозность и растерянность. Из-за слабой памяти плохо усваивал задания на полеты, принимал поспешные и неправильные решения. Дежурный штурман подполковник III. по личным и деловым качествам суетлив, решения принимает поспешно, делает ошибки в расчетах времени прибытия самолетов на аэродром. Плохо знает характеристики радиолокаторов и другой техники. Помощник руководителя майор Д. злоупотребляет спиртными напитками, недобросовестно относится к служебным обязанностям.
А вот последний звонок тем, кто выпускал в небо Гагарина и его инструктора: за неделю до их гибели самолет Серегина был в секундах от катастрофы!
20 марта с. г. при руководстве полетами Я. не проанализировал метеорологическую обстановку, в результате чего не заметил снежного заряда. Вусловиях ограниченной видимости Я. разрешил посадку Серегину В. С. на аэродроме Чкаловский. Последний произвел ее с перелетом. Выкатывание самолета и возможная авария были предотвращены специальным тормозным устройством.
И уже через неделю все тот же Я. ошибается снова, когда в небе находится самолет Гагарина — Серегина. Руководитель полетов Я. не соблюдал интервала движения самолетов. Через однуминуту после взлета Гагарина он выпустил более скоростной самолет. Из-за этой ошибки УТИМиГ-15 вынужден был перей-ти в другую зону. За выполнением задания Гагариным Я. должным образом не следил. Не запросил, почему тот задание выполнил раньше, чем предусмотрено упражнением. После потери связи с самолетом Гагарина подполковник Я. не использовал имевшиеся средства для фиксации маршрута полета самолета.
Что из этого следует? Указанные недостатки затрудняли осуществление полета самолета, — пишет руководитель особого отдела подполковник Обельчак, — однако причиной его катастрофы, по мнению специалистов, они быть не могли.
Разведка погоды перед полетом была организована с нарушениями, — пишет капитан контрразведки Маркин, — по наставлению, она должна быть проведена за 30-50 минут до начала полетов и объявлена всему летному составу. В данном случае разведчик погоды сел на аэродром за одну минуту до взлета экипажа Гагарина и Серегина.
Маленькие шероховатости, недоработки, недоговорки накапливались как снежный ком.
По условиям упражнения № 2, к выполнению которого готовился Гагарин Ю. А. при контрольном полете с Серегиным В. С, оно должно выполняться в простых метеоусловиях или за облаками без подвесных баков, — свидетельствует другой чекист. — Фактически метеоусловия были сложными, а самолет — с подвесными баками, что является грубым нарушением.
И наконец, документ, от которого по спине бежит холодок. Мною опрошен офицер летной службы подполковник Ш., — докладывает капитан Медведев. — Он своевременно не произвел радиолокационную разведку погоды, которую должен был сделать за 30 минут до вылета самолета -разведчика. Данные о разведке погоды Ш. внес в журнал ПОСЛЕ КА ТА С TP О ФЫ… на основании сообщения летчика, вылетевгиего на разведку метеообстановки… Указанные факты являются грубым нарушением требований Инструкции по производству полетов на аэродроме Чкаловский и могли привести к нежелательным последствиям.
Что происходило с самолетом, выполнявшим задание в небе над Киржачом? Самая расхожая версия: МиГ-15 угодил в критическую ситуацию (врезался в зонд, птицу, уклонился от близко пролетавшего самолета) и сорвался в штопор. Летчики вышли из штопора и почти вывели машину из пикирования. Об этом свидетельствует всё: положение закрылков, рабочие позы Гагарина и Серегина, даже отсутствие в их крови большого количества адреналина говорит о том, что они не успели испугаться и были уверены, что спасут машину и себя. Но не хватило высоты.
Об этом еще в девяностые годы сказали одни из самых добросовестных исследователей — профессор Белоцерковский и космонавт Леонов: Гагарину и Серегину нехватило 200-300метров.
А теперь посмотрим донесение контрразведчика Медведева: пилотов могли дезориентировать неправильные данные о высоте облачности. Когда истребитель кувыркался в штопоре между двумя слоями облаков, Гагарин и Серегин были уверены: под нижним слоем достаточный запас высоты. Оказалось, запаса нет. Потому что доклад метеообстановки был взят с потолка. Дурацкая причина? Но как такое могло быть?!
После катастрофы появилась версия: гагаринский МиГ пересек так называемый спутный след другого самолета. Либо резко отвернул, дабы избежать столкновения с ним, и поэтому вошел в штопор. Грешили на машину, которую в соседней зоне пилотировал командир эскадрильи майор А.
Версию «чужого самолета» активно поддерживал друг Гагарина, космонавт № 2 Герман Титов. Читаю рукописное донесение о разговоре, в котором Титов сетует: «Некоторые большие авиационные начальники допускают полеты без заявок». По его предположениям, среди этих «незаявленных» самолетов мог оказаться и тот, что неудачно пересек дорогу гагаринской спарке. Из документов видно, что эту версию не доказали. Но после этого на майора А. начали косо смотреть сослуживцы. Не выдержав, А. уехал из Звездного городка.
Так что же все-таки привело к катастрофе?
Я по долгу службы был близко знаком со многими летчиками-испытателями, и все они говорили, что разгильдяев в авиации полно, это точно! А один разгильдяй способен сделать столько, сколько не сделает группа подготовленных диверсантов. Шутили, конечно. Но иногда шутка становилась так похожа на правду!
27 марта 1968 года звезды Гагарина и Серегина сошлись в конечном пункте судьбы — как сошлось в этот день множество больших и малых небрежностей, головотяпств, дуростей. Все то, что и сегодня происходит в разных регионах…
Но нам больше всего жаль, что Гагарина не уберегли.
Военный летчик 1-го класса полковник Александр Справцев утверждал, что штопора не было.
Справцев не раз летал с Гагариным в качестве инструктора на спарке. В своей квартире в Звездном городке он хранит два осколка плексигласа от кабины УТИ МиГ-15 и несколько металлических фрагментов…
На месте падения он провел три месяца. И обломки собирал, и паренька разыскал, который один из парашютов сразу же после падения припрятал. Потом участвовал в реконструкции полета гагаринского самолета.
По данным комиссии, самолет Гагарина упал под углом 51 градус. Скорость была 690 километров в час, двигатель делал 10 040 оборотов в секунду. Так вот, последнее характерно для ГОРИ3ОНТАЛЬНОГО полета. Но ведь если самолет вошел в крутое пике, первое, что делает летчик, — уменьшает обороты двигателя! Вывод? Что-то случилось сразу после доклада Гагарина о курсе и высоте. Что-то, после чего оба не могли пилотировать самолет и сбросить обороты.
Я: Но ведь одна из комиссий определила, что летчики выходили из штопора?!
Волынов: Это противоречит версии, что они оба были без сознания. Хотя комиссия противоречила и сама себе. При штопоре самолет падает на скорости сто — сто пятьдесят километров в час, выводят из него — на трехстах пятидесяти. Однако та же комиссия установила: скорость в момент столкновения с землей была шестьсот девяносто!
Я: То есть они потеряли сознание после столкновения с метеозондом?
Волынов: Дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Борис Волынов заявлял, что «причину гибели Юры мы никогда не узнаем!»
Он сам не раз летал на МиГ-15 с бортовым номером 18, на котором позже разбился Гагарин.
Волынов: В те дни промелькнула информация, что в «летное время» солдат с метеостанции случайно запустил шар-зонд. Приборчик весит восемьсот граммов. Представьте себе, как со скоростью около семисот километров в час он врезался в истребитель. Это же как из пушки выстрелить! Раздается хлопок, который вроде бы даже слышали свидетели, и кабина разгерметизовывается. За эту версию схватились двумя руками, бросились искать служивого. И не нашли. Как в воду канул.
Я: Почему?
Волынов: Видимо, его начальник почувствовал, каким «керосином» дело пахнет, и быстро перебросил парня в другое подразделение.
Версию о самолете, который пересек дорогу Гагарину и Серегину, Волынов не поддерживает. Теоретически вероятность попадания в спутный след была. Но практически погибнуть от этого невозможно. Он сам в таких ситуациях бывал. Покувыркаешься, а потом выравниваешь самолет. К тому же все самолеты в воздухе отслеживает локатор…
Что же касается воздушного хулиганства, то, по словам Бориса Волынова, это невозможно. Инструктором с Гагариным летел Серегин — опытнейший летчик, у которого не было перерыва в летной работе. Он поднимался в воздух каждую смену, прекрасно ориентировался по приборам, был очень собранным и ответственным. К тому же командир полка, который отвечал за своих летчиков, не мог допустить легкомысленной ошибки. Он прекрасно понимал, с кем летит.
Было что-то такое, чего мы, вероятно, так и не узнаем…»
_____________________________________________________________________________________
P.s.: исторические слова Юрия Гагарина. Почти, как заповедь:
Источник: nstarikov.ru
