Секты и религия, вопрос веры и Бога

«Мы не понимаем некоторые вещи не потому, что наши понятия слабы, а потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий» — К.Прутков.

Религия, испокон веков считалась весомым элементом культуры, в частности она являлась на достаточно долгом периоде развития общества единственным ее культурным наследием.

Существование религии – объективная реальность, в том смысле, что информационно любая религия несет разно-достаточные варианты миропонимания и разные его обобщения, основанные или на догматических постулатах применимых к только тому времени, когда она была сформирована, или способная соразмерно видоизменятся, с течением времени, в качестве глубины обобщений фундаментальных знаний о мире и его понимании.

Во втором варианте, в частности описана и религия, называемая «наука».

Определение данное Луцием Целием Лактанцием Фирмианом: «Религия – это связь с Богом посpедством благочестия»

Любая религия, несет в себе как зерна истины, проявленной в мъре понимания «пророков» (жизнечие Бога через пророков неписано, а идет живым словом) или «писавших за ними», или «редакторами за писавшими» с соответствующими желаниями и интересами первых, вторых и третьих.

Известно, что любая вводимая информация изменяет поведение объекта (в любом случае – принял он ее или не принял, он ее воспринимает, а это уже изменение). И следовательно, поведением объекта, при близком к обобщенному пониманию свойств объекта, можно управлять через эту информацию, способ ее ввода, форму ввода и последовательность. А теперь «объект», замените на «человек». Ничего не изменится. Любая причинно-следственная связь – это ни что иное, как процесс передачи информации от одного объекта – другому (причина) и реакция этого объекта на эту информацию (следствие).

Религия (в данном случае термин религия используется, как «вероучение») в данном случае являлась и является основополагающей системой техник работы с передачей информации и формирования обобщенного вектора целей объектов, через то, как эта передача происходит и какая в ней заложена управляющая информация. И в этом религия не первооткрыватель – так работают все колебательные системы мироздания, достижение же религии – она первой эти законы применила к социальной стороне человеческого общества.

Атеистов в мире не бывает. Это объективный факт, в том смысле, что как таковое мироздание – это совокупность полноты информации, проявляющейся в мъре нашего понимания от экспериментального взаимодействия с выявлением свойств материализованных объектов этого мироздания, до согласия с потенциальной возможностью проявления тех или иных экспериментально не проверяемых свойств. Выявляя свойства – мы получаем информацию обратно – причинно-следственная связь работает в обратную сторону (работает контур обратной связи). Поэтому достаточно одной причины, чтобы проявилось множество следствий – реакций на эту причину, исходящих из нее, и в этом плане сама причина будет видеть реакцию по контурам обратной связи соразмерно себе, видоизменяясь в той форме, как она хочет, чтобы правильно выполнилось заданное первичное информационное возмущение, в своих возможностях это «правильно» устанавливать.

Так вот, атеист, на самом деле, это человек который верит в Бога, при этом, веря в него, исключает его из своего миропонимания, обожествляя причинно-следственную связь. Это сознательная обманка себя, для «легче», в нежелании соразмерять действительность и видеть ее полноценной. Как таковая религия, для понимания сути Высшего Разума даже не требуется, а выкристаллизовывается из понимания процессов управления и отсутствия неуправляемых процессов.

В этом плане атеизм – как сознательное разделение в качестве отрезания связи (religio = re-ligio = возстановление связи – это основная суть этого термина, не связанного с навязанным на него значением шаблонов для таких возстановлений «вероучений»), куда более чествен с собою, чем идеалистическое вранье веры в Бога. Наука, как термин, созданная жидовствующими тамплиерами в свое время, породившая атеистические мировоззрения – имела именно такую цель и задачу – отделить человека от его души, отрезав ее «научной недоказуемостью», затмив людям способность взирать внутрь себя – ведь человек есть мера всех вещей, и у каждого есть душа – и ею каждый может изследовать окружающий мир. Ведь никуда не исчезли понятия например – «вложил душу», «сделано с душой» и так далее. Но для науки купировавшей себя до исследования «трупных» – мертвых свойств вещей, что недоказуемо – то не существует. Мирозданию же все равно, как хочет видеть его человек. Выбирает же не мироздание – а человек. И ошибается тоже он, если выбирает «заворачиваться» (см. сура Корана «завернувшийся»).

Та религия жизненна, которая способна отбросить оковы догм и соответствовать изначально выбранному вектору целей, в зависимости от видения результатов своего информационного воздействия по каналам обратной связи. Догматизм каналы обратной связи просто не хочет видеть, хотя иногда ему приходится, чтобы «выжить» (сожжение на крестах помогало, как с Джордано Бруно, но увы, пришлось от него отказаться). Наука, если бы их не видела (каналы обратной связи) – не развивалась бы вообще, так как не выполнялись бы основные ее принципы – «практика, критерий истины» и «повторяемость процесса». Но в этом своем развитии, давая большую полноту проверяемых и действенных свойств мироздания, она самокупировала себя фактологическим приоритетом. С него же она и управляется.

Наука есть только один из видов проявления религии – форма веры, в том числе и веры в себя и свои возможности, т.к. основополагающий постулат религии – о существовании Надмирной сущности – Бога, проявляется и внутри каждого объекта мироздания, как части этой сущности. Вера в себя – это частный случай веры в Бога, в себе. Этим наука в своей слепоте и крике об атеизме просто не видит связи с Божественной Сутью любого исследователя и причины в кого первично они верят, через себя. Наука же без веры, как собственно и религия – ничто. Вера – это способность души находящейся в ладу с разумом человека («по вере вашей, да будет вам!»), разум может с нею согласиться или нет, т.е. отбросить или принять, в разладе с душою он испытывает недоверие. На самом же деле, разум просто не может не принять, потому что неверие в себя – к чему приводит объективно понимаемо каждым. А не веря в себя, человек не верит и в частичку Бога в себе, не верит в дело которое он делает, тем самым вводя себя в критический диапазон, что ведет к преобразованию в другую объектную мъру (терминологически, частное описание этого процесса – это «смерть» или в частном случае – «ошибка жизнедеятельности, различения»).

О жрецах науки можно сказать еще следующее. В каменном веке (ого!) когда социумы состояли из отдельных непересекающихся племен, в которых присутствовало общественное объединение труда, происходило следующее: с утра мужчины вставали и шли охотиться на мамонта, женщины готовили, шили, заботились о детях, стариках, старики учили детей – передавали навыки и знания, а так же социализировали их и формировали в них вектор жизненных целей. Все было гармонично совместно и вовремя каждый член социума вступал для выполнения своей задачи. В какой-то момент информации о мире оказалось уже недостаточно для того уровня социализации и потребовалось как-то объяснять мир, вне системы охоты и знаний о животных и вне систем внутри-социального взаимодействия. Тогда из социума были выбраны самые смышленые, и теперь, когда с утра мужчины уходили за мамонтами, женщины и старики и дети занимались своим, а эти, самые смышленые садились у входа в пещеру и смотрели на небо, изучали звезды, мир, а потом когда все племя садилось перед костром есть – они рассказывали что увидели, тем самым, повышая информационную наполненность племени.

Так появились жрецы, чьей задачей было профессиональное описание мира и несение этих знаний в общество в обществу лексически и образно понятной форме.

В какой-то момент, наступило следующее. До этого из племени выбирались самые смышленые, а тут у жреца тоже родились дети, но возможно они оказались менее смышлеными, чем сверстники. Но как же так – «моя кровинушка» – надо обязательно подвинуть под вкусную кормушку. Свой хуже – да ближе.

Так жрецы выродились в знахарей – в том смысле, что из социально значимого элемента общества, задачей которого было его, общества информирование для безкризисного развития в ладу с окружающим миром, жрецы превратились в паразитирующих толкователей информации, с которой в принципе профессионально работали только они. Т.е. они стали нести в общество не благо, а узаконенное рабство информационным способом, превознеся себя и свои интересы над интересами всего племени. Племя же в связи с тем, что его основная задача оставалась та же – поддержание достаточности для жизни, не способна была противопоставить им соразмерные структуры, т.к. было информационно от них зависимо, а так как кровно-клановые узы формировали преемственность поколений, выдавливающих всех других «гениальных» возможно в будущем жрецов в другие касты или в подчиненные должности, ассимилируя их в дальнейшем, то оно и было неспособно обновить эту свою часть и очистить, не различая того, что себе сами создали в помощь. Сложность еще была в том, что племя было информационно поставлено в зависимость от знахарями сами знахарями – т.к. они ему так навязали, а племя попуская невежеством – согласилось.

На самом деле, племя самодостаточно и без жрецов, так как было таковым до зарождения их профессии и сама жреческая профессия проявилась как потребность сверх достаточности, выраженная в любопытстве. Но информировать знахарям племя об этом совершенно не выгодно, т.к. паразитарная зависимость сохраняется только тогда, когда о ней не догадываются. Ведь даже «тупой жрец» информационно превосходит умного соплеменника. Только пока сохранялось разделение по доступности информации – такое возможно.

Понятно, что жрецы являясь «Богу угоден, царю не виновен», делая благое, что и должны по профессии, изначально имеют все в достатке. Главное профессии соответствовать и трудится на благо, т.е. служить со своего уровня понимания всему обществу. То знахари, в знании зависимости себя от племени, но не желании исполнять свои обязанности напрямую – были еще более зависимы от милости этого племени, которое облизывали и лебезили перед ним или, что легче – перед вождями. Короли – и их придворные маги, лекари и т.д. как и любые держащиеся за свой пост, в осознании, что право на него не имеют. Короли же ощущали это внутренне, но выразить были не способны, так как информацию предоставляли именно эти лебезящие.

Проявляя основы становления фактологического приоритета сейчас – можно видеть, что разницы между знахарями – от экономики, физики, медицины и прочьих академиков от заклинания стихийных потоков, действуют на одну концепцию – концепцию разрыва связи между человеком и Божественной сутью, внутри него – его души и вне его – всего окружающего мироздания, то, что выражается в описании Иисусом Бога – «Бог – есть любовь». То, что любовь есть состояние проявленной «связи», всего в единое целое (что в некотором смысле и можно назвать Божественной сутью, проявленной в материальном мироздании), выражается в словах – «мы все одно».

Идеалистический атеизм, проявляется не в сознательном отрезании от себя и отказа от своей части, а в сознательной лжи, создания изкуственных заменителей Божественной сути – создания идолов и кумиров, культов и шаблонов вероучительных «методов», а вернее туннельных сценариев поведения, как надо обращаться к Божественному «правильно» – т.е. по правилам (законам, догмам, предписаниям).

А любая секта, как и новое научное направление – только новое щупальце у спрута, если оно ведет к продолжению сохранения знахарской концепции управления. Особенно видно когда уже существующие щупальца устраивают «гонения» молодым товаркам, дабы те со временем не отъели кусок от их пирога, как в вопросах вероучений, так и в вопросах научных направлений, для 3 приоритета нет разницы какова обертка у веры в фактологию и идеи.

Все вышесказанное по этой теме нисколько не несет целью уничтожение института церкви или науки, а только проявляет в них существующие «подмены целей», с благих, на разрушительные, для всего социума и его «осознанной самоуправляемости», в целом. Вопрос – кем социум хочет быть – бараном для стрижки или сообществом договаривающихся с друг другом людей – это вопрос личного выбора каждого.