Илья Титов: Двойной удар по России

Новомодные методички «войн XXI века» ставят во главу угла «психологические операции» — любые действия, бьющие не по складам противника, не по казармам с живой силой и не по промышленным мощностям, а по мозгам населения. Инновационность состоит не в методах как таковых — военной пропаганде столько же лет, сколько и самой войне, — а в широте применения этих методов. В воскресенье, 23 июня, мы стали целью грандиозной психологической атаки, чей масштаб выходил далеко за пределы нанесённого ею фактического урона. Она проходила в два этапа.

Сначала в полдень Севастополь подвергся ракетной атаке. Удары американскими ATACMS с кассетными боевыми частями не редкость для Крыма в последнее время. Силы ПВО в меру своих возможностей защищают полуостров, но, увы, стабильные 100% эффективности работы противовоздушной обороны возможны лишь в выдумках киевских медиавоителей. Вот и сейчас: 4 из 5 ракет были сбиты, да и пятая отклонилась от курса. Результатом этого стало попадание осколков по городскому пляжу Учкуевка, что на северной окраине города. Выходной жаркий день — пляж был полон. В результате попадания пострадал 151 человек и погибли четверо, двое из которых — дети. Следует отметить, что сведения о работе ПВО и отклонении ракеты ВСУ от цели опубликовало Минобороны: в очередной раз открытость информации не позволила врагу трактовать её недостаток выгодным для себя образом, так что объявленный траур и выражения солидарности со всей страны не несли в себе оттенка столь любимых информационными паразитами возмущений и негодований. Конечно, совсем без этого не обошлось: блогеры, кормящиеся на дешёвом желании возмездия у аудитории, прицепились к тому, что наши официальные лица впервые прямо обвинили в атаке США. В самом деле, разведка, целеполагание и оборудование были американскими, лишь нажавшее на кнопку копытце (да и то — не факт) было украинским. «И где же ядерный удар по Вашингтону?» — в гневе вопрошали сторонники немедленных эмоциональных реакций. Но к вечеру они оказались забыты.

Потому что вечером случилась атака на Дагестан. Называть её терактом, несмотря на официальную классификацию, не совсем правильно — как и массовое убийство в «Крокусе», это был полноценный акт войны, выходящий за пределы действий сумасшедших одиночек и даже организованного насилия различных террористических структур. Скоординированное нападение на Дербент и Махачкалу имело целями синагоги, церкви и посты ДПС. В Махачкале нападавших было четверо, в Дербенте — двое. В результате нападения были убиты двадцать человек, из них – пятнадцать сотрудников полиции, включая начальника отдела полиции расположенного рядом с Дербентом города Дагестанские Огни, а также два человека в дербентской церкви — протоиерей Николай Котельников и охранник Михаил. Тем же вечером оба города были перекрыты на въезд и выезд, в ходе продолжительных перестрелок нападавших ликвидировали, а в селе Сергокала был задержан отец двух убийц, по удивительному совпадению оказавшийся главой района.

Вечером в день двойной атаки включилась срочная антикризисная машина околоофициозной пропаганды. Разумеется, её работа касалась не удара по Севастополю — какой спрос с ВСУ, кого удивить подлостью украинских ракетчиков? Да и заявление Минобороны про отклонение ракеты от курса нивелировало урон от психологической атаки, готовой в ином случае нарисовать образ вездесущих убийц. Нет, антикризис касался атаки на Дагестан. Тут же полились сведения о том, что убитый охранник храма был мусульманином (по имени Михаил, да), поднялся лепет о том, что подобными действиями нас не удастся разобщить, а лишь объединить, волной пошли обвинения проклятых англосаксов, чьи спецслужбы вооружили добрых и хороших исламистов, обучив их и направив против иноверцев. И ладно бы люди, которым по долгу службы положено проговаривать очевидные вещи, будь то муфтий Дагестана, Патриарх Московский или же президент Федерации еврейских общин, но разговоры про попытки нарушения межконфессионального мира завели и те, от кого требовались важные наблюдения, выходящие за пределы официального нарратива про мир и межконфессиональное согласие.

Следует проговорить несколько моментов, ведь игнорировать их — лгать самим себе и открывать шею для ножа очередного врага.

Во-первых, подонки действительно были обучены. Все их действия выдавали знание нюансов городского боя, всё — от захвата машины ППС вплоть до постоянного сканирования местности — показывало, что это не фанатики-джихадисты, ищущие доблестной смерти за веру, как бы они ни пытались притвориться такими, расписывая двери синагоги номерами сур и аятов Корана. Это военные, чья подготовка была заточена на боевые действия в городских условиях. Несложно представить, что предполагалось следующим пунктом плана этой скоординированной атаки: уход в горы, а потом, может статься, и переправа через границу с Азербайджаном, откуда старанием ассоциированных с Турцией (и, как следствие, с британской разведкой) структур к нам регулярно ползёт различная дрянь, вдохновлённая речами прячущихся там от российского правосудия проповедников.

Во-вторых, разумеется, в подготовке атаки такого масштаба и такой продуманности принимали участие иностранцы, но о лежащем в основе любой враждебной нам диверсионной деятельности английском подходе важно помнить главное: они предпочитают пользоваться возможностями, а не создавать их. Ячейка бойцов вражеской армии созревала в селе Сергокала под тёплым крылом главы Сергокалинского района Магомеда Омарова. Двумя ликвидированными нападавшими в Дербенте, что где-то в 80 километрах езды от Сергокалы, были двое сыновей Омарова. Село с населением в 9 тысяч человек стало ареной ещё одной перестрелки тем же вечером — как сообщают местные источники, вызванной арестом главы района. Возникает ощущение, что кто бы ни планировал этот теракт на самом высоком, семантическом и символическом уровне, не только подгадал произошедшее к святому празднику Троицы, но и выбрал для базирования блатных свиней именно Сергокалу не просто так: это родина лейтенанта Нурбагандова — того самого, кто перед расстрелом породил культовую фразу «Работайте, братья!».

В-третьих, благостные речи о том, что общие беды лишь способствуют сплочению, разбиваются о суровую реальность общественной реакции дагестанской молодёжи: если убийства и перестрелки с полицией всё же вызвали неодобрение, то под постами о пожарах в церкви и атаке на синагогу можно встретить залайканные комментарии одобрения и шутки про непотушенные свечки.

Прошлой осенью, когда на погром в аэропорту Махачкалы федеральная власть отреагировала мягким осуждением и небольшими административными сроками для немногих наиболее отличившихся искателей евреев в турбинах самолётов, мы писали, что виной всему околонулевой уровень информационной гигиены толпы неприкаянных юнцов, чьё воспитание было отдано на откуп полупреступной среде, а моральными авторитетами которых являются одноклеточные блогеры-борцы, разжегшие тот погром и не понёсшие никакого наказания. Сейчас в патриотической публицистике можно встретить мнение, что слишком мягкие действия государства тогда посеяли ветер, а кровавый хаос вечера 23 июня 2024-го — буря. Нет, уважаемые, буря, тщательно подготавливавшаяся долгие годы, ещё впереди, а осознание масштабов бездействия, выходящего далеко за пределы вялой реакции на октябрьский махачкалинский погром, ещё далеко. До созревания плодов вражеской пропаганды, чьи семена проросли в глупости и трусости национальной политики в регионе, пройдёт ещё много времени, но чем дальше, тем более разрушительными и кровавыми будут эти плоды.

Рассматривая атаки 23 июня в комплексе, нужно понимать, где и кто наш враг. Украина, несмотря на жизнеподобные трепыхания, держащийся фронт и пополняемые бригады, уже обречена: в перспективе десятилетий эта территория не имеет ни демографических, ни экономических перспектив. Другой вопрос — угроза внутри наших границ. Тот самый лепет про разобщение и нарушение согласия имеет под собой рациональную основу: опаснее всего ситуация, когда враг не отделён линией столкновения и не носит при себе «вiйсковий квиток» с трезубцем, а уже находится в наших границах, пользуется покровительством высокопоставленного отца и обучен городскому бою. Лучшая почва для взращивания таких врагов — среда, поощряющая глупость, вражеская пропаганда под видом религиозных проповедей, звёздные блогеры-идиоты, призывающие незрелую публику на защиту Палестины в махачкалинском аэропорту, и нерешительность властей.

Илья Титов

Комментарий редакции

Основные тезисы статьи:

1. 23 июня произошла двойная атака на Россию: ракетный удар по Севастополю и нападения в Дагестане.

2. Масштаб психологического воздействия этих атак превысил их фактический ущерб.

3. В Севастополе пострадал пляж, погибли 4 человека, в том числе 2 детей.

4. В Дагестане атаки были направлены на синагоги, церкви и посты ДПС. Погибло 20 человек.

5. Нападавшие в Дагестане были хорошо обучены городскому бою.

6. Автор критикует "благостные речи" о сплочении после атак, указывая на одобрительные комментарии дагестанской молодежи.

7. Статья связывает атаки с предыдущими событиями, такими как погром в аэропорту Махачкалы.

8. Автор считает, что мягкая реакция властей на предыдущие инциденты способствовала нынешней ситуации.

9. В статье говорится о долгосрочной угрозе внутри российских границ, связанной с пропагандой и недостатками национальной политики.

Вывод:
Автор рассматривает атаки 23 июня как часть масштабной психологической операции против России. Он подчеркивает, что главная угроза исходит не извне (например, от Украины), а изнутри страны. Статья критикует недостаточно жесткую реакцию властей на предыдущие инциденты и указывает на проблемы в национальной политике, особенно в Дагестане. Автор предупреждает о потенциальных долгосрочных последствиях текущей ситуации, если не будут приняты решительные меры.