«Англичанка гадит всегда»

Выражение «англичанка гадит» пустил в массовое обращение, кажется, Фёдор Михайлович Достоевский. Впрочем, придумали его, скорее всего, ещё раньше: уже несколько веков Англия в числе то явных врагов, то просто конкурентов России (с редкими перерывами на союзы против редких общих врагов).

Пожалуй, известнейшая в нашей истории «гадость англичанки» против конкретного человека — обещанное британским послом политическое убежище участникам заговора против Павла I Петровича Романова на случай провала. Пакости же против государства в целом не счесть: от антироссийской агитации даже по ходу совместной борьбы против Наполеона Карловича Бонапарта до сговора с французами по ходу Первой Мировой войны о том, как не отдать России обещанные перед войной проливы, совмещающие Чёрное море со Средиземным (да и в государственном перевороте 1917.03.08–15 чувствуется британский след), и подставы под удар немецких самолётов и подводных лодок собственного конвоя PQ‑17 ради прекращения своих и американских поставок по кратчайшему пути — в Мурманск — в разгар немецкого наступления на Кавказ и Сталинград (тут, впрочем, британцы отговорились тем, что их флотское охранение, включавшее пару линкоров, пару авианосцев и стаю крейсеров, испугалось выхода немецкого отряда во главе с линкором «Тирпиц»).

Собственно, чтобы узнать, чем англосакс пакостит (или хотя бы намерен пакостить) кому-то, достаточно узнать, в чём он этого «кого-то» обвиняет. У большинства преступников с фантазией плохо, и они возводят на других обвинения в том, чем сами грешат.

Как правоверный марксист, отмечу: неприятие англосаксами русских связано не только с тем, что наши цивилизации, отпочковавшись от общеевропейской, разошлись в разные стороны (у меня есть на сей счёт пара статей), но и с чисто экономической причиной. С давних пор известно: кто контролирует торговый путь, может привлечь на свою сторону всех участников торговли, просто заявив, что некий соперник угрожает свободе передвижения по пути. Морские перевозки в целом — даже с учётом необходимости значительных страховых взносов — существенно дешевле любых иных. Соответственно, англосаксы, взяв моря и океаны под контроль, смогли натравливать едва ли не весь мир на любого своего врага. Но совершенствование техники заметно снизило издержки многих видов сухопутного транспорта, а рост цены некоторых товаров сделал расходы на их перевозку почти незаметными, зато потребовал существенно сократить время в пути, дабы не омертвлять громадные ценности. Поэтому роль России, кратчайшим и скорейшим (по сравнению с океаном) путём соединяющей восточноазиатских производителей с западноевропейскими потребителями, резко возросла. В обозримом будущем (до появления качественных прорывов по части транспорта) наша роль в мировом грузопотоке будет возрастать. Соответственно, возрастёт и агрессивность англосаксов, стремительно теряющих влияние на остальной мир и пытающихся сохранить его взятием под контроль евразийских сухопутных торговых путей. Нам надо готовиться к росту противостояния. В частности, взглянуть на его былые особенности.

Вышеупомянутый Павел I убит, когда британский посол уже добрых полгода пребывал в Лондоне и был persona non grata в России — не за участие в заговоре, а за многие более явные вмешательства во внутренние дела. Вдобавок есть сведения, что он посулил заговорщикам миллион фунтов стерлингов (по тому времени — несколько нынешних миллиардов). Они не соблазнились уже хотя бы потому, что их тогдашние владения оценивались несравненно дороже. Заговорщики — из числа крупнейших тогда в России владельцев пахотных земель, строевых лесов и крепостных работников. Британия была крупнейшим покупателем русской древесины, пшеницы, пеньки… Намеченный же Павлом союз с Наполеоном вынуждал русских землевладельцев искать иные рынки сбыта, а то и вкладывать собственные средства в создание промышленных предприятий по переработке производимого на их землях сырья. Перемена образа жизни ожидалась столь затратная, что им оказалось легче убить главу их же страны (да ещё по тогдашним понятиям помазанника божия).

Павел I — далеко не единственный ненавидимый «англичанкой» правитель России. Скажем, его правнук Александр III Александрович Романов не только резко сблизил Россию с Францией, в ту пору вновь резко враждебной Британии, поскольку они активно конкурировали за колонизацию ещё не поделённой части Африки. Он ещё и завершил покорение Средней Азии (в будущем постараюсь рассказать, зачем мы туда вообще полезли), опасно — по понятиям англичан — приблизившись к Индии, тогдашней жемчужине британской короны. Тем не менее умер он своей смертью (как считали тогда — от цирроза печени на почве алкоголизма, но, скорее всего, от почечной недостаточности, порождённой травмами от перенапряжения при железнодорожной катастрофе, когда его богатырское телосложение позволило ему держать на своих плечах рухнувшую крышу вагона, пока его родные и близкие выбирались наружу). Да и террористы, убившие его отца Александра II Николаевича, не добрались до него, хотя финансирование (по некоторым данным — как раз британское) у них не иссякало. Ибо не нашлось в стране достаточно влиятельных людей, чтобы сообщить им маршруты разъездов императора или, как было с прадедом, самим отстранить охрану и вломиться в его спальню. Не нашлось, прежде всего, потому, что Александр, убедившись, что не может заставить дворянство вложить во внутреннее производство громадные деньги, полученные за освобождение крестьян его отцом, махнул на разгильдяев рукой и стал строить новую промышленность на зарубежные инвестиции (в основном — из Франции, в связи с чем и началось сближение). Соответственно, люди, враждебные власти, лишились большей части влияния. Правда, иностранцы всегда вкладывают деньги в то, что нужно их странам, а не местным жителям. Это резко обострило внутренние противоречия в России, что пришлось расхлёбывать сыну Александра — Николаю II (а когда у него не вышло — большевикам, вопреки собственной риторике оказавшимся в положении, вынудившем их стать возродителями великой державы). Но это уже дальнейший этап истории. А вот Александру «англичанка» всерьёз нагадить не смогла, хотя очень старалась.

Полагаю, судеб прадеда и правнука хватит, чтобы понять главное: враги давят всегда (и в обозримой исторической перспективе давить будут: на то они и враги), но результаты их давления прямо зависят от того, способны ли мы им сопротивляться, осознаём ли характер стоящих перед нами угроз, знаем ли, как им противостоять, готовы ли на неизбежные при сопротивлении потери и повреждения, надеемся ли на лучшее будущее при движении по своему пути.