Столп

Ост-Романская кампания на Великом пути. Часть 1

"Свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. Не являются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности", - так гласит п.1 ст.69 ГПК РФ в настоящее время. Интересно, а подобная статья существовала в 19 веке в Российской Империи? Уверен, что да, т.к. свидетельские показания являются средством доказывания, используемым при рассмотрении любых категорий дел для установления разнообразных фактов. Не думаю, что за последние двести лет в этом отношении произошли какие-либо существенные изменения. И применимость к историческим событиям вышеуказанных средств так же осталась неизменна, т.е. свидетели нужны только тогда, когда выгодно это власти или по средствам "элите".

С 1803 по 1918 гг. в Ярославле существовал Демидовский юридический лицей. Вот, что говорит Википедия по данному вопросу:

"Ярославское Демидовское училище высших наук (1803—1833) основано по высочайшему указу Александра I от 6 (18) июля 1803 года на средства и по предложению Павла Григорьевича Демидова — на финансирование деятельности училища полностью шёл оброк с вотчин Демидова в Угличском и Романовском уездах Ярославской губернии, где тому принадлежало свыше 3,5 тысяч крепостных. Занятия начались 13 августа 1804 года, торжественное открытие состоялось 29 апреля (11мая) 1805 года. Это было первое высшее учебное заведение в Ярославле. По статусу училище занимало "первую ступень непосредственно после центральных университетов, в Империи существующих".

Демидовский лицей (1834—1868):

Указом Николая I от 2 (14) августа 1833 года училище с 1 (13) января 1833 года было преобразовано в Демидовский лицей, а пансион, существовавший при училище, был присоединён к Ярославской гимназии. По новому уставу лицей находился в ведении Московского университета: им назначался штат сотрудников, который на момент преобразования составил 12 человек: директор, законоучитель, восемь профессоров и два лектора. Обучалось тогда 114 студентов, в том числе 40 бесплатно.

Курс обучения в лицее был трёхлетний. Преподавались закон Божий, математика, физика, химия и технология, российская и латинская словесность, философия, естественная история, русское публичное, гражданское и уголовное право с их судопроизводствами, политическая экономия и финансы, российская и всеобщая история, немецкий и французский языки. Особое внимание обращалось на юридические и камеральные науки, прочие считались второстепенными.

Демидовский юридический лицей (1868—1918):

По высочайше утверждённому 3 (15) июля 1868 года уставу лицей был преобразован в юридический лицей. Курс обучения стал четырёхлетним. Учебные предметы — те же, что на юридических факультетах университетов — отныне лицей давал высшее юридическое образование. В 1886 году для студентов лицея введена форменная одежда, та же, что и для студентов университета. В начале 1892 года в лицее обучалось 169 студентов. В начале 20 века его ежегодно заканчивали около 100 человек, пятая часть из них как кандидаты права".

"Павел Григорьевич Демидов (29 декабря 1738 (9 января 1739) — 1 (13) июля 1821 года, село Леоново на Яузе - учёный натуралист, действительный статский советник, меценат, основатель Ярославского училища высших наук. Внук Акинфия Никитича Демидова (1678—1745), сын Григория Акинфича (1715—1761).

В 1802 году был издан манифест об учреждении министерств, заключавший в себе призыв к пожертвованиям на дело образования в России, П. Г. Демидов одним из первых откликнулся на него. В 1803 году на пожертвованные им средства (3578 душ крестьян, что из расчёта 300 рублей на душу составляет 1 073 400 рублей, и 120 000 рублей деньгами) в Ярославле было основано Демидовское высших наук училище, просуществовавшее в разных формах до 1924 года и носившее его имя до 1919 года. В Ярославле ему поставлен памятник Демидовский столп, открытый 6 (18) марта 1829 года, разрушенный после революции и воссозданный в 2005 году".

Да, "колоритный" персонаж и особенно благотворитель со средствами в виде крестьянских душ по 300 рублей, и как восторгаются им сейчас местные краеведы. Ну, да ладно, не привыкать нашим историкам придумывать истории про "гнилушки", а основной "фундамент пирамиды" в упор не видеть! Я прошу прощения у читателя за долгую прелюдию в виде выдержек из Википедии, но без них не будет ясна вся картина лжи.

"Демидовский столп был установлен на Плацпарадной площади в Ярославле на средства жителей города и других добровольных жертвователей. Открыт 6 (18) марта 1829 года. Представлял собой дорическую бронзовую колонну (внутри заполненную песком) высотой 17 аршин (12 метров) на гранитном пьедестале, с бронзовой небесной сферой и позолоченным парящим двуглавым орлом сверху. После Февральской революции с памятника убрали орла (символ самодержавия) и небесную сферу, а в 1931 году его окончательно разобрали".

А вот, что нам говорит "Яркипедия" о данном монументе:

"Памятник был установлен ярославским дворянством в честь промышленника П.Г. Демидова, основавшего в Ярославле Высшее наук училище, впоследствии преобразованное в Демидовский юридический лицей.

П.Г. Демидов скончался 1 июля 1821 года. Сразу после его кончины ярославский губернатор Александр Михайлович Безобразов написал училищному совету: "Подвиги действительного статского советника П.Г. Демидова, скончавшегося среди достойных к благу Отечества благодарений, одушевили дворянство Ярославской губернии живейшей к нему благодарностью". Тогда было решено соорудить памятник в честь П. Г. Демидова.

Губернатор довёл предложения дворянства до сведения Александра I через министра внутренних дел. Император 11 мая 1822 года подписал рескрипт на имя Безобразова: "Признавая намерение дворянства заслуживающим всякое с моей стороны одобрение, я изъявляю согласие моё на предложение о сём дворянства".

Согласно представлению губернатора, предполагалось соорудить памятник посреди Плац-парадной площади и открыть для этого подписку среди ярославского дворянства.

Как отмечал исследователь ярославской архитектуры В.Ф. Маров, памятник был выполнен по подобию триумфальной колонны на Дворцовой площади в Петербурге, но значительно уступал ей по высоте и декоративному убранству. Ярославский краевед И.А. Тихомиров ещё в начале XX века пытался установить имя архитектора, но это ему не удалось. В путеводителе "Ярославль в его прошлом и настоящем" (1913) Тихомиров писал: "Кто составлял проект этого памятника, неизвестно, но, видимо, хорошо подготовленный художник, так как он выдержал свой проект в стиле чистого ампира".

Всё дело по сбору средств на памятник было сосредоточено в руках Безобразова. По подписке собрали 58 621 руб. 88 коп. В 1824 году стали отливать медную колонну. Она была заказана ярославскому купцу, колокольных дел мастеру Ивану Чарышникову. Для отливки колонны купец Оловянишников поставил на ярославский завод Чарышникова 130 пудов меди.

В 1826 году колонна была установлена на привезённый из Петербурга гранитный пьедестал в центре огромной Плац-парадной площади, раскинувшейся от церкви Ильи Пророка до Успенского собора. Высота колонны составила около 20 метров. Но установка бронзовой сферы и орла на вершине колонны затянулась из-за финансовых затруднений. К тому же у губернатора произошли недоразумения с подрядчиком Чарышниковым. В начале 1827 года Безобразов уведомлял В.И. Филатьева, что "орёл и сфера, которые заказаны в Петербурге художникам, давно уже готовы, но не доставлены досель в Ярославль по случаю происшедшего спора и разбирательства". Модель верхней части памятника изготовил художник Крылов, отлил мастер Рейхенберг.

Безобразов сообщал о нехватке наличности на завершение работ, но в это время он уже был переведён по службе в столицу и отправил всё делопроизводство о памятнике в Ярославское губернское правление. Таким образом, завершением памятника пришлось заниматься следующему ярославскому губернатору - Михаилу Ивановичу Бравину.

Сразу по приезде Бравина в Ярославль новый губернский предводитель дворянства подполковник П. А. Соколов просил его принять у Безобразова дела о сооружении Демидовской колонны. Однако Бравин отказался, мотивируя это тем, что довести дело до конца должен его инициатор Безобразов. В результате памятник заканчивали на средства Демидовского училища. На окончание работ была выделена тысяча рублей из пожалованных училищу помещиком Пономарёвым двух тысяч.
В основном работы над памятником были закончены в октябре 1828 года, а торжественное открытие состоялось 6 марта 1829 года. На самом памятнике осталась дата — 1824 год, что потом вводило в заблуждение многих краеведов. Двуглавый орёл в навершии памятника был обращён на запад — в сторону Афанасьевского монастыря.

Михаил Иванович Бравин получил от Ярославского высших наук училища 50 приглашений для раздачи дворянству города. На празднике по случаю открытия демидовской колонны губернатор присутствовал со своей супругой Анной, урождённой Бакуниной.

К середине 1860-х годов памятник обветшал, да так, что писали об опасности его для окружающих. Поэтому в 1884 году была проведена его реставрация. На восстановление стали собирать деньги, сразу в нескольких российских газетах появилось обращение к выпускникам Демидовского лицея, живущим в разных городах. Ход оказался верным — собрали 60 тысяч рублей ассигнациями. В Ярославле был создан комитет по реставрации с участием архитектора Н.И. Поздеева и городского головы И.А. Вахромеева, и все было сделано в лучшем виде".

Ну, прочитали, я тоже, и это одна из самых полных версий постройки памятника. Теперь, как говорят военные, будем изучать матчасть и проведём аудиторскую проверку. Ничего за 200 лет (или 150?) не изменилось - дураки с дорогами и лапша с ушами. Собрали на памятник почти 60 тысяч рублей, привезли меди на отливку ампира и даже гранитный пьедестал из столичного града доставили, установили колонну на пьедестал, и, на тебе, денежные знаки закончились, оказывается, нет средств, чтобы доставить глобус с птичкой в Ярославль, а губернатор на повышение в столицу свалил - как это всё знакомо.

Проходит тридцать с небольшим лет, и памятник начинает ветшать так, что окружающие от него шарахаются, и снова собирают 60 тысяч рублей на его восстановление. Наверное, гранит в первый раз был изготовлен из известково-песчаной смеси, а вместо медной колонны столб после масленичных гуляний берестой обмотали и охрой выкрасили.

Конечно, в данной истории постройки памятника доля правды имеет ничтожно малое значение и больше относится к реставрационным работам последней трети 19 века, т.е. факт памятника имел место, он был в плачевном состоянии и требовал ремонта, а потом несколько лет ждали "глобус с птичкой" из столицы. Почему я так решил? Вот доказательство:

До момента, когда я увидел данную фотографию, мною было прочитано примерно с десяток статей относительно истории производства колонны: из каких частей состоит, какие материалы были использованы при строительстве и т.д. Обычно на даты внимания не обращаешь, и официальная информация об обшивке колонны бронзовыми листами меня устраивала, т.к. все старые фотографии колонны были сделаны в самом конце 19, а то и вообще в первые годы 20 века. Мало ли, что историки напишут про двухсотлетнею давность, а вот под конец 19 века изготовление колонны с обшивкой мелкими бронзовыми листами по техническим возможностям могла состоятся. Но я вижу, пускай не отчётливо, две толстостенные трубы по отношению к высоте колонны в 6 метров и на фотографиях, когда колонна ещё стояла, прослеживается линия по середине колонны, разделяющая её на две части.

Думаю, и здесь скептики найдутся, скажут, что фотография чёрно-белая, старая, и установить достоверно выдвинутую мною версию не представляется возможным. Мой дед, будучи по возрасту таким же пацаном в 30-е гг, как дети на фотографии, рассказывал мне о большом количестве приёмных пунктов черных и цветных металлов в те годы, сравнивая их с криминальными скупками 90-х гг. Для подростков тех лет, да это и к взрослому населению относится, дополнительным заработком являлась сдача металлолома, а откуда они его брали - по церквям и храмам "обдирали". Кто-то скажет о кощунстве данных действий, что их Б-г накажет, а что делать, время было такое, власти тогда не только закрывали глаза, но и рассматривали такие действия в рамках "культурной революции". Дед несколько раз вспоминал, как он и его товарищи в одной из церквей залезли верхом на паникадило и раскачивали его, чтобы оторвать от креплений. Бабушка, когда он начинал вспоминать историю, уходила с причитаниями, а дед говорил иронически улыбаясь: "…ну, на том свете я хоть от тебя отдохну, ты в рай попадёшь, а мне в противоположную сторону…". Дед у меня весёлый был, любого своими шутками со смыслом на место мог поставить, и бабушка, конечно, знала о его словесных подковырках. Я к чему всё веду, да к тому, что, как только колонна была повалена на землю, её бы со скоростью общипывания зарубленного петуха голодными детьми ободрали от листов бронзы, а остальное разобрали на части и сдали в металлом, а она лежала достаточное количество времени на земле, и с ней не знали что делать.

А вот теперь нам и свидетели пригодились, о которых я упоминал в самом начале статьи, но которых в упор не видят и не берут в расчет наши историки. Предлагаю почитать статью из газеты "Северный край" от 05.06.2002 года, автор Татьяна Егорова:

Вспоминая Демидовский столп

«Но почему вы пишете в газете «столп», а не столб? – спрашивает Вера Ивановна Петрова. – Я с детства помню, что у нас дома говорили: встретимся у столба».

Все станет ясно, если заглянуть в словарь. Столб может быть телеграфный, фонарный. А столп – это колонна, памятник. Зинаида Владимировна (фамилию она не сообщила) оспаривает утверждение, что Демидовский столп снесли в конце двадцатых годов: «Я свидетель, снесли его позднее. Я была еще в детском саду, нас воспитательница к столпу гулять водила, он еще стоял, это был 1930 год».

А вот Елена Константиновна Подошевина вспоминает иначе: «Я родилась в 1920 году. Его сносили, когда я пошла в первый класс – в 1927 или 1928 году».

Очевидцы запомнили, как это было, тут в воспоминаниях обеих женщин противоречий нет: «Вызвали солдат из расположенных рядом казарм. На памятник набросили очень толстые канаты». «Впереди стояли машины и его раскачивали». «Когда столп уронили, толчок был такой, что дома содрогнулись. От удара столп ушел в землю наполовину. Потом солдаты, встав в два ряда и выйдя на дорогу, его тащили».

Интересное письмо прислал бывший техник-технолог Ярославского моторного завода Борис Дмитриевич Чмутов: «Мой отец был учителем. Я родился в 1918 году. Семье дали квартиру на третьем этаже бывшего Вахрамеевского дома напротив Демидовского сквера. Мальчишки – народ любопытный, так что все происходило на моих глазах. Уроненный столп сначала пытались резать автогеном, но такую толщину автоген взять не мог. Тогда привезли копер высотой 8 – 10 метров, к вершине которого через блок на тросе была прикреплена стальная «баба» весом около тонны. Ею и стали бить столп, но дело продвигалось плохо, били долго».

Вопреки распространенному мнению, что колонна была из меди (так считает и Е. К. Подошевина, вспоминая, что раньше говорили: «Где живешь?» – «У медного столпа»), Б. Д. Чмутов утверждает, что тот представлял собой бронзовую «трубу» с очень толстыми стенками – от 40 до 50 мм. Вплоть до призыва в армию в 1939 году осколок бронзы от Демидовского столпа хранился у него дома. Помнит он и кучи щебня на месте Демидовского лицея, и Успенский собор с отдельно стоящей колокольней, избитой снарядами во время июльских событий 1918 года. «Когда разбирали собор, было обнаружено много неразорвавшихся снарядов. Один рабочий понес снаряд по каменной лестнице, но поскользнулся и упал. Раздался взрыв, в результате которого были убиты двое и еще двое покалечены.

…В конце 20-х годов еще стояли развалины домов на улицах Кирова, Депутатской. До сих пор перед глазами площадки оставшиеся от восьми церквей, стоявших в центре Ярославля».Вот какие отклики пришли на нашу публикацию от 20.02.2002.Сколько всего помнят люди! И не далекие предки, а те, что живут рядом с нами».

Интересный рассказ, я воспоминания простых граждан всегда читаю с большим интересом, пускай воспоминания были из детства, но они у них остались в памяти, а не были придуманы кем-то. Вспомним выдержку из Википедии, опубликованную в начале, относительно купца Оловянишникова и поставленных им на ярославский завод Чарышникова 130 пудов меди для отливки колонны.

Как думает читатель, какую колонну возможно отлить из 130 пудов меди? Или переведём в килограммы = 2080 кг. И давайте округлим, с учётом коэффициента угара у медесодержащих сплавов, до 2000 кг. А также примем во внимание, что я ранее проводил проверки "расходников" в данной отрасли и почти 20 лет был занят в технологических процессах по изготовлению изделий из бронзы и прочих сплавов, которых было изготовлено за данный период не одна тысяча тонн.

Не стану перегружать и показывать свои знания, полученные из учебников 1950-60-хх годов авторами, которых являлись товарищи с "еврейско-немецкими" фамилиями, а техническая литература мне досталась от деда, показывая все расчёты по формулам через удельный вес металлов. Сейчас всё намного проще: все калькуляторы имеются в интернете. Зададим исходные данные: труба, медь, диаметр = 1200 мм (на фото мальчик ростом метр с кепкой), толщина стенки = 45 мм (по воспоминаниям Б.Т. Чмутова и по визуальному восприятию через фотографию), вес = 2000 кг. И оба на = 1,37 метра.

Да, представьте себе, всего лишь такая высота, зато вес внушительный. А теперь давайте выясним сколько весила одна секция колонны: 6000мм/1370мм х 2000кг = 8759 кг (секция) х 2 = 17518 кг. Не зря, из воспоминаний очевидцев, говорится, как содрогнулись дома в округе. А от 130 пудов, наверное, только бы голуби взлетели и обгадили окружающих. Очень жаль, что осколок от колонны, хранившийся у Б.Т. Чмутова, не сохранился до времени его работы на моторном заводе, а в советские годы данное предприятие являлось самым крупным в области по литейному производству. Наверняка, он догадался бы сделать химический анализ и выяснить, к какой марке медесодержащего сплава он относится. А я, исходя из своего опыта, могу утверждать о низкой вероятности отношения сплава колонны к оловянистой марке бронзе, т.к. при сильном ударе или падении с высоты данная отливка просто расколется на крупные части по длине заготовки. Верхняя часть точно бы треснула от собственного веса при падении с такой высоты, а нижняя - двое крепких мужиков, имея двухпудовые "машки" (кувалды) и возможность её нагревать до слегка красноватого цвета, разложили бы её буквально за один день. Поверьте моему опыту, лично махал и знаю, как оловянистая бронза с хрустом колется, причём имея такую относительно тонкую стенку.

Да и многие из читателей наверняка видели кадры хроники 30х годов, когда колокола скидывали с колоколен, и они раскалывались на куски, а стенки у колоколов с подобным весом намного толще, чем у колонны. Самое-то главное здесь и есть сложность выполнения такой отливки, при толщине стенки 40-50 мм и высоте 6 м, не каждый производитель возьмётся, за её изготовление. А первые трубопрокатные заводы, выпускавшие стальные трубы малого диаметра со сварным швом, появились в России только в самом конце 19 века, так что вариант с прокатом я даже не рассматриваю.

Думаю, заливка колонн однозначно производилась в землю через литниковую систему, которая по общей массе, включающей в себя литниковую чашу, стояк, питатели, выпора, прибыли и т.д., могла достигать по веса самой колонны, т.к. чтобы поднять расплавленный металл на такую высоту, поступающий через самый низ формы по стояку, нужно иметь мощное давление расплавленного металла, выходящего прямо с летка копильника. Да и изготовление стержня такой высоты, создающее внутреннюю пустоту отливки, - задача не из лёгких, начиная от правильного выбора глинопесчаной смеси, просушки, установки в форму. Поэтому и из воспоминаний очевидцев, видевших поваленную колонну, говорится о набитом внутри колонны песке - правильно, только песок вовнутрь не набивали, а стержень выбивать не стали из отливки, вот и всё объяснение - народ был намного смекалистей, чем сейчас. И сразу могу пояснить, что вариант заливки без литниковой системы прямо в открытую форму для уменьшения объёма расплавленного металла, я даже не рассматриваю, т.к. это приведёт к появлению в отливке множества дефектов: песчаных засоров, шлаковых включений, корольков, разного рода раковин и т. д. Ну, и исходя из собственного опыта - не рекомендую.

Представлена схема вагранки. Думаю, схожий принцип работы печей был и у прежних литейных дел мастеров. В предыдущей статье я выдвинул версию и могу сказать, что объёма той печи было бы не достаточно.

Значит, общий вес металла, расплавленного в печи, должен был достигать (ещё и с учётом безвозвратных потерь в виде шлака) 18,5 тн. или 1156 пудов.

Давайте посмотрим фантастический, на мой взгляд, материал, который был опубликован на сайте "Общество церковных звонарей", относительно литейных заводов Чарышникова, на одном из которых, по официальной информации, и была отлита колонна:

"Основание колокололитейного завода Чарышниковых произошло в 1772 году и связано с семьей потомственных мастеров Чарышниковых, чья непрерывная деятельность фиксируется на протяжении всего XIX века и вплоть до 20-х годов XX века. В деятельности этой колокололитейной фамилии выделяются несколько этапов. Первоначально производство находилось в Ярославле, позже в городе Балахна Нижегородской губернии.

Балахна. Колокольный завод Е. Д. Чарышниковой. Фото 1910-х годов
Краеведческий музей города Балахны

Первые достоверные сведения о нем связаны с именем Ивана Григорьевича Чарышникова и относятся к началу XIX века. В это время мастерская представляла собой небольшое частное предприятие, именовавшее себя "заводом" и выполнявшее заказы как у себя в Ярославле, так и на местах. В 1808 году в Ярославле вышла книга Ивана Григорьевича Чарышникова, где обобщался опыт русского литейного дела к началу XIX века. Впервые предприятие было учтено официальной статистикой с именем владельца "Ивана Григорьева Чарышникова, мещанина" в 1832 году (до этого времени источники неопределенно указывают на существование в Ярославле колокольного завода и заводов медных изделий, в том числе завода медных изделий И.П. Оловянишникова, ставшего впоследствии крупнейшим колокололитейным предприятием России).

Других подлинных сведений о деятельности "завода" в этот период не имеется, однако установлено, что предшественник нынешнего, четвертого по величине колокола "Голодарь" знаменитой звонницы Ростова Великого, был вылит "в 1807 году декабря 20 дня при благочестивейшем Государе Императоре Александре Павловиче, всея России Самодержце, с благословения преосвященного Антония архиепископа, при протоиерее Гаврииле и старосте Михаиле Иванове Смолине, в Ярославле, на заводе мастера Ивана Чарышникова, из старого колокола, который вылит был при митрополите Ионе Ростовском и Ярославском в 1654 году". Отливка сохранившегося "Голодоря" относится к 1856 году, как это следует из надписи на колоколе: "1856 года мая дня в царствование Благочестивейшего Великого Государя Императора Александра Николаевича, с благословения Высокопреосвященного Архиепископа Нила при Протоиерее Андрее Тихвинском и старосте Петре Веснине, вылит сей колокол в Ярославле на заводе мастера Ярославского купца Семена Дмитриевича Чарышникова. Весу в нем 171 пуд. 5 фунтов".

В 1853-1882 годы история завода связана с именем ярославского купца 3-й гильдии Семена Дмитриевича Чарышникова (1805-1881), внука Ивана Григорьевича, при котором "завод" превратился в мастерскую мануфактурного типа с числом рабочих около 20 человек (от 14 до 24 в разное время), тремя плавильными печами и годовой производительностью до 84 000 рублей, выставляя свои работы на Нижегородской, Ростовской и Ярославской ярмарках. В 1853 году, во время проведения Нижегородской ярмарки, на предприятии Семена Чарышникова был отлит 315-пудовый колокол для Нижегородского Печерского монастыря.

В этот период завод Семена Дмитриевича Чарышникова по масштабу своей деятельности приближается к наиболее крупным колокололитейным производствам (Оловянишникова в Ярославле, Самгина и Финляндского в Москве). В 1857 году завод отливает знаменитый памятный колокол "Благовестник" для Соловецкого монастыря. Вес колокола составлял всего 75 пудов, но он долгое время считался одной из главных достопримечательностей монастыря. Этот колокол - дар императора Александра II в память о чудесном избавлении обители от атаки эскадры английского флота, обстреливавшей обитель в 1854 году. Колокол размещался на специально устроенной "Царской" колокольне, разрушенной в 1936 году. В 1860-е годы, согласно статистическим данным, завод Семена Дмитриевича Чарышникова занимал второе место по объему производства и находился примерно на том же уровне, что и завод Финляндского (на первом месте находился московский колокололитейный завод Самгина).

Примечательно, что в 1840-е - 1850-е годы в надписях на колоколах завода Чарышникова часто встречается имя Ивана Порфирьевича Оловянишникова в качестве "содержателя завода". По мнению некоторых исследователей, совместное производство началось уже в 1772 году и было выгодно для обоих, тогда еще небольших, предприятий. Оловянишниковы имели с заводом Чарышниковых подрядный договор, поставляли заводу медь, имели право продажи готовой продукции и осуществляли некоторый "патронаж" над делами завода. Для производства Чарышниковых это обозначало некоторую несамостоятельность в делах. В этом отношении интересны надписи на двух небольших колоколах завода. Один из них был отлит для храма села Георгиевское Борисоглебского района (долгое время он находился на звоннице Борисоглебского монастыря близ Ростова Великого). Другой колокол с 1980-х годов до 2008 года находился на колокольне Свято-Данилова монастыря в Москве. После возвращения на колокольню старинного подбора, отлитый на заводе Чарышниковых, был перевезен в Ярославль

К 1860-м годам во взаимоотношениях партнеров произошло резкое ухудшение. В объявлении, помещенном в "Костромских ведомостях" за 1867 год, новый владелец производства Оловянишниковых - Порфирий Иванович Оловянишников - обвинил завод Чарышникова в плохом качестве колокольного литья и объявил о намерении прекратить совместное литейное дело. "Противостояние" длилось около 15 лет и закончилась достаточно печально для Чарышниковых, вынужденных прекратить свое дело в Ярославле. Однако до этого завод Чарышниковых вполне удачно продолжал самостоятельно литейное дело. В 1870-е годы на заводе было отлито несколько колоколов для храмов Иркутска. Одним из самых почетных заказов завода в это время был заказ на переливку "Большого колокола" для кафедрального Казанского собора Иркутска в 1873 году. Новый колокол весил 1243 пуда и стал самым тяжелым в городе. Еще один колокол - весом в 1200 пудов, на заводе Чарышникова отлили для иркутского Вознесенского монастыря. К сожалению, эти колокола не сохранились. Колокол Казанского собора, скорее всего погиб во время взрыва собора и колокольни, судьба второго колокола неизвестна

К середине 1880-х годов в деятельности завода, который к этому времени возглавлял Сергей Семенович Чарышников, заметен резкий спад. В этот период известно лишь об одном интересном колоколе, отлитом в 1884 году для Кирилло-Белозерского монастыря. 443-пудовый колокол "Лебедь" тоже не сохранился, но, судя по описаниям, был очень наряден, украшен литыми изображениями икон и орнаментами. В 1882-1885 годах в деятельности предприятия Чарышниковых произошел перерыв, обусловленный поисками нового места для завода. Сергей Семенович Чарышников в качестве ярославского цехового мастера перебрался с семьей сначала в Муром, где попытки наладить производство не увенчались успехом, а затем в Балахну - небольшой город в Нижегородской губернии. Здесь Чарышников получил в аренду земельный участок на окраине города, недалеко от Троицкого храма. На этом участке в 1887 году Сергей Семенович построил колокольную мастерскую. На протяжении несколько лет в ней числилось всего двое рабочих и было отлито восемь колоколов весом до 800 пудов. Затем производство несколько увеличилось

В 1892-1893 годы в Балахне было зарегистрировано небольшое производство по литью колоколов цехового мастера Сергея Семёновича Чарышникова и получение им же большой серебряной медали за колокол на Ярославской сельскохозяйственной и промышленной выставке. Несколько лет обстоятельства складывались благоприятно для предприятия. Завод получал заказы на литье достаточно больших колоколов: для собора Нижнего Новгорода (300 пудов), для храмов близ лежащих сел Вачи и Копосова (500 и 650 пудов). Фотография одного из отлитых в это время колоколов хранится в краеведческом музее Балахны. После смерти Сергея Семеновича (в 1894 году) производство возглавила его вдова - Евфросиния Дмитриевна. Очевидно, дела у нее шли успешно, т.к. примерно с 1895 года начинает работать завод Евфросинии Дмитриевны Чарышниковой и ее сыновей Александра и Николая. На заводе числилось восемь рабочих, а объем производства составлял около 15 тысяч рублей

В 1896 году завод Чарышниковых принимал участие в работе Всероссийской промышленно-художественной выставки, специально для которой был отлит огромный 1000-пудовый колокол. Колокола весом более тысячи пудов отливались на заводе для храмов Ярославля, Мурома, Красноярска. Для Троицкого собора в Санкт-Петербурге на заводе был отлит колокольный подбор общим весом около 1000 пудов. В начале ХХ века Евфросиния Дмитриевна Чарышникова перевела завод на новое место, в местность под названием Солдатская Слобода на берегу Волги. После многочисленных прошений и проволочек, в 1905 году начало свою деятельность единственное в Балахне полное товарищество "Торговый дом Е.Д. Чарышниковой с сыновьями". На заводе Чарышниковых, после перевода его на новое место преимущественно отливали колокола не тяжелее 300 пудов. Торговля велась либо при заводе, либо на Нижегородской ярмарке, иногда в Самаре. С 1905 до 1917 года, предприятие принадлежало Александру Сергеевичу Чарышникову. Прежних объемов производства добиться так и не удалось, и всю "квалифицированную" работу Чарышниковы выполняли сами. Для подсобных работ нанимались рабочие

После революции завод, который теперь возглавлял младший брат предыдущего владельца - Николай, продолжал работать до 1919 года, когда его деятельность была остановлена. Однако в 1922 году завод ненадолго возобновил литейное производство. Оно - по объективным причинам - было очень незначительным. Почти все работы по отливке колоколов выполнял сам владелец и лишь для тяжелых работ (например, подъем колокола из литейной ямы) он приглашал местных жителей. В 1925 году возле завода началось строительство картонной фабрики и, конечно, такое соседство было недопустимым для новой власти. Кроме того, завод планировалось использовать для строительных нужд нового предприятия. Почти два года Николаю Чарышникову поступали предложения о продаже или аренде завода на заведомо неприемлемых условиях. Наконец, в ноябре 1926 года он был вынужден уступить и продал завод за 28852 рублей. По свидетельству документов, деньги ему даже не были выплачены. Таким образом, после сорока лет работы, колокололитейный завод Чарышниковых в городе Балахне прекратил свое существование.

Материал подготовлен на основе источников:

1. Список фабрик и заводов России. Спб., 1910. С. 333
2. Орлов П. А. Указатель фабрик и заводов Европейской России и царства Польского. Спб., 1894. С.417
3. Подробное статистическое обозрение фабрик и заводов Ярославской губернии… Спб., 1854. С.8
4. Карташова М. В. Колокольный завод Чарышниковых в Балахне (рукопись).
5. Шашкина Т.Б. Новое о колокольных мастерах Чарышниковых: Расцвет и закат Ярославского периода // Памятники культуры. Новые открытия. 2001. М., 2002. С.:445-466
6. Костромские губернские ведомости. 1867. № 27. Часть неофиц. С.: 250-251

Составитель материала - Ольга Азарова, Юлия Москвичева

Ну, вот смотрите, для придания более весомого значения тому или иному предприятию, проще сказать даже активу, нужно просто осуществить подлог его даты основания. Чем длиннее история, тем больше заказчиков данное предприятие будет иметь. Моё мнение: литейные заводы Чарышниковых (Оловянишниковых туда же "занесу") начали свою деятельность не ранее второй половины 19 века при Семёне Чарышникове, который от имени своего деда Ивана издал книгу с датировкой 1808 года, вот и всё! В статье же прямо так и говорится, что других подлинных сведений о деятельности завода в этот период не имеется.

Время было такое, захватчики и мародёры так и поступают, т.е. задним числом создают историю. То же самое и в 90е годы 20 века было, когда "производилась" приватизация предприятий и других видов государственной собственности и с того времени прошло всего на всего 30 лет, но внуки сегодняшних владельцев предприятий убеждены, что так всегда и было, скоро и остальных граждан страны в этом убедят, после того, как помнящее поколение уйдёт в мир иной.

Первую фотографию с Демидовским столпом, которая есть в начале статьи, датируют 1890 годами. Там уже высажен сквер (1885), который с трудом разрастается на столь "благодатной" почве. А данная фотография датируется началом 1880х годов. Значит, столп простоял (согласно ОИ) на этом пустыре 61 год? И местные власти и горожан такое благоустройство вокруг "знаменитости" устраивало? Или его недавно только изготовили? Тогда с весом отливки наврали, приписали литейному заводу, которого по факту не было и т.д.?

Я считаю, что здесь подходит только один вариант - столп здесь стоял и ранее, только он не имеет отношения ко всей ОИ его создания, кроме ремонта в 1884 году и наверняка только самого постамента, в этот же год и глобус с орлом сверху водрузили, а на следующий стали заниматься благоустройством территории вокруг.

Нужно сделать небольшое отступление, чтобы понимать мою логическую цепочку, относительно датирования событий. Я поддерживаю хронологию Олега Павлюченко по катастрофе 1840х годов и перескоке в летоисчислении на пару десятков лет в те же годы. И поэтому многие события, которые происходили до или после катастрофы, перенесли, а в большей части продублировали с другими вымышленными персонажами и поместили в отсутствующие по факту годы.

И это же относится практически ко всем зданиям и сооружениям, которые были построены до катастрофы - капитальные ремонты зданий в последней трети 19 века записывают как новую постройку с существующими на то время архитекторами, а на них смотришь - закопан как минимум на этаж. Или переписывают на более ранний период, но на людей, которых и близко не было рядом. Берёшь историю построек, которые относятся к одному из архитекторов, и диву даёшься его работоспособности, а также возрасту, когда он начинал масштабные проекты, а обычного сарая до этого даже не было. Но историки даже доказательства приводят, в виде чертежей.

Это план колокольни Успенского собора (справа от столпа, на втором плане видно), подписано и утверждено, пора строителям отдавать, а то они уже на кирпич известковый раствор накидывают. Правда, как смету расходов составляли, кто строил, кто кирпич изготавливал, откуда привозили и, самое главное, как?

Как можно было в 1824 году привезти две колонны весом почти по 9 тн на площадь, по которой можно пройти только по за ранее уложенному деревянному настилу, ну как в Новгороде с десяток мостовых за 20 лет в середине 19 века в жижу ушло, а их датировали… Всё, что могли в те годы делать, - это приводить в порядок более-менее сохранившиеся здания, а в большей части их надстраивать, ремонтировать крыши, строить купола, ну, или пристраивать приделы к существующим зданиям, которые потом проседали и разваливались, а в лучшем случае, давали трещину, к примеру, как здесь:

Церковь Богоявления на одноимённой площади, обратите внимание на рисунок кладки придела и куполов - одинаковый стиль, значит, время постройки тоже, т.е последняя треть 19 века.

А это дом Спиридона Анисимовича Полетаева (сохранился до нашего времени), городского головы, всякие вензеля на фасадах и вокруг окон. Да таких домов и церквей по Ярославлю полно, а сколько их было до советской власти - не счесть. Но почему-то церкви с куполами и приделами, пристройками, которые стоят на валунах, лежащих прямо на поверхности, относят к 17-18 векам, а дома - в большинстве своём к концу 19 века.

На счёт данного дома так и сказано - он новый, и фундамент, мощные плиты - да, оно и видно - плиты. Кстати, в центре города, где полно кафе и магазинчиков, есть действующие магазины с двумя уровнями под землёй, а вход на первый этаж прямо на уровне тротуара.

Вот такие перестройки и ремонты проводили в 19 веке. Дома надстраивали, чтобы жить, а пристройки и приделы к церквям - скрыть первоначальный облик и убрать с глаз долой подземные входы в здания.

Продолжение следует…

Автор: Георгий_К, источник: tart-aria.info