В тупике зависимого развития. Есть ли выход? (Окончание)

Два десятилетия «оптимизации» социальной сферы

После дележа в девяностые годы самых лакомых кусков советского наследства, в нулевые у «реформаторов» дошли руки и до социальной сферы, прежде всего, образования, здравоохранения и науки, продолжавших функционировать по советским принципам.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2509790/2509790_300.jpgВ ходе «оптимизации» здравоохранения «эффективные менеджеры» сократили количество больниц в России вдвое – с 10,7 тыс. до 5,4 тыс., а больничных коек – на 27,5% (в сельской местности – почти на 40%). Уменьшилось и количество поликлиник (на 12,7%).

Выполнение майского указа президента о повышении зарплат медиков до 200% от средней зарплаты по региону, а среднего медперсонала до 150%, осуществлялось путем сокращения кадров с одновременным увеличением нагрузки на оставшийся персонал.

В 2018 г. количество врачей сократилось в 55 (!) регионах. Дошло до того, что санитарок стали массово переводить в уборщицы, чтобы они не подпадали под указ.

По числу больничных коек на 10 тыс. населения даже Москва вышла на уровень 1913 г., а по сравнению с 2000 г. этот показатель сократился вдвое. За 2010-2018 гг. количество больничных организаций уменьшилось на 79 ед., а число больничных коек – на 29,5 тыс.

Это произошло на фоне роста потребностей в медицинских услугах из-за старения населения и плохого состояния здоровья. В регионах в катастрофическом положении оказалось первичное звено здравоохранения (ФАПы, амбулатории, больницы), ответственность за которые была возложена на региональные власти.

По признанию президента Путина, сделанному им на заседании президиума Госсовета по теме «О задачах субъектов Российской Федерации в сфере здравоохранения» в октябре 2019 г., «более 60% граждан невысоко оценивают качество здравоохранения». Вместо того, чтобы сделать медицину доступной, власти убрали из поликлиник специализированную помощь и диагностику, которые были переведены в крупные клинико-диагностические центры.

Записываться в них пациенты должны за несколько недель. В результате специализированная помощь и диагностика перекочевали в сектор платных медицинских услуг, объем которого в 2019 г. составил 846,5 млрд. руб. Государственная система здравоохранения неуклонно трансформируется (вопреки Конституции РФ!) в рынок платных медицинских услуг.

Счетная палата отметила, что оптимизация медучреждений в РФ привела к росту смертности (!) пациентов городских и муниципальных больниц в среднем по стране на 2,6%. При таких результатах впору переименовать Минздрав в Министерство контроля численности населения. Публично посыпать голову пеплом пришлось и Минздраву, и Т. Голиковой, и А. Силуанову. С началом эпидемии и В. Матвиенко вдруг осознала, что организация финансирования здравоохранения через ОМС весьма несовершенна.

Случись пандемия коронавируса через несколько лет, мы бы по оптимизации коечного фонда вполне могли «догнать» Испанию и Италию. Вряд ли стоит удивляться, что с началом стремительного распространения коронавируса власти запаниковали, прекрасно понимая, что для реальной эпидемии в достаточном количестве нет ни помещений для размещения инфицированных, ни медицинского оборудования, ни средств защиты. Плюс не хватает как минимум 30 тыс. врачей и 175 тыс. медперсонала.

В советское время протоколы действий при эпидемиях были отработаны до мелочей, что позволило с началом Великой отечественной войны избежать эпидемий в ходе перемещения на Восток 20 млн. человек эвакуированного населения.

Основы организации здравоохранения в период массового поступления больных были заложены еще в период Крымской войны Н. Пироговым, понявшим, что главное — это не помощь одному конкретному раненому, а по-военному четкая организация всей медицинской помощи. Именно с нерешенностью этой проблемы столкнулась «оптимизированная» медицина во время пандемии.

Доктор медицинских наук, эпидемиолог профессор И. Гундаров считает, что «covid-19 вскрыл мерзость, порочность, неорганизованность, маразм власти, которая, кроме как сеять панику, запугать народ, ничего не может». А президент Национальной медицинской палаты, доктор Л. Рошаль заявил, что сейчас здравоохранению необходима «оптимизация наоборот».

Теперь чиновники собираются здравоохранение модернизировать. Сможет ли очередная модернизация изменить реальное положение дел? Не сможет, поскольку все эти реформы лежат строго в русле избранного властями курса на переход от унаследованной национальной системы здравоохранения солидарного типа, охраняющей здоровье всех граждан вне зависимости от платежеспособности, к модели западного образца, лишающей значительную часть населения равного доступа к современной медицинской помощи.

Во многом напоминает ситуацию в здравоохранении, и другая «оптимизируемая» сфера – образование. В первую очередь это касается коммерциализации и сокращения с каждым годом доступности бесплатных услуг (сейчас только 10 % мест в университетах бюджетные). Как и в здравоохранении, повышение зарплат осуществляется путем сокращения числа учителей и вузовских преподавателей с одновременным увеличением нагрузки.

Одновременно быстро растет численность управленческого и контролирующего аппарата, заваливающего учебные заведения бесконечными инструкциями, правилами, рекомендациями и формами отчетности (среднестатистический российский вуз заполняет за год около 300 отчетов, содержащих примерно 12 тыс. показателей.).

Закрываются малокомплектные сельские школы. Пандемия коронавируса чревата для системы образования еще одной реальной опасностью – соблазном перехода на повсеместное дешевое и низкокачественное дистанционное образование. Агентство инноваций Москвы уже прогнозирует, что Россия к 2030 г. почти полностью откажется от классического образования в пользу новых форм обучения. Видимо, недалек тот день, когда привилегией живого общения с педагогом, как более дорогой формы обучения, сможет пользоваться только богатая элита.

В 50-е годы прошлого века школьное образование в СССР считалось лучшим в мире. Многое из нашей системы школьного образования заимствовала Япония, добившаяся в дальнейшем больших успехов в экономике. Выпускники ведущих советских вузов по качеству подготовки превосходили сверстников из других стран.

Высокий уровень образовательной подготовки носил массовый характер. Сегодня ЕГЭзация, болонизация и внедрение рекомендованных американцами критериев оценки работы преподавателей и учебных заведений привели к резкому снижению качества образования. Франция, которая была в шестидесятые годы первой страной, применившей аналогичную нашему ЕГЭ систему тестирования, через три года отменила ее по причине отрицательного влияния на умственное развитие учащихся.

У нас же и речи нет об отмене этой системы. Не принесла никакой пользы и болонизация высшего образования. Система образования в целом переориентировалась с задачи воспитания творческой личности на воспитание «квалифицированных потребителей». Осуществляемая в её нынешнем виде реформа образования призвана облегчить глобальному бизнесу охоту на мозги, а оставшихся аборигенов вооружить не знаниями, при наличии которых человеком становится трудно манипулировать, а необходимыми глобальному бизнесу «компетенциями».

Очередным шагом в окончательном и бесповоротном реформировании школьного образования призвано стать создание Министерством просвещения Координационного совета по развитию образования в России. Ключевой фигурой в нем станет не имеющий педагогического образования Греф, которому не терпится взяться за новые федеральные государственные образовательные стандарты — ФГОСы.

С 2000 г. по 2009 г. ФГОСы уже менялись трижды, после этого к ФГОС-3 стали добавлять плюсы при очередном совершенствовании, и при каждой доработке школы начинает лихорадить, поскольку требуется бесконечная переделка программ и планов. Добиванием государственного школьного образования займется теперь тот самый эффективный менеджер, который провозглашает, что «нельзя давать населению доступ к информации», поскольку «люди не хотят быть манипулируемыми, когда они имеют знания», который мечтает ликвидировать физматшколы и упразднить экзамены и оценки.

Дети же самого г-на Грефа обучаются в дорогой частной школе, на которую его новации распространяться, по-видимому, не будут…

В тяжелейшем положении оказалась сегодня российская наука. Россия является единственной страной незападного мира, в которой уже к концу XIX — началу XX вв. возникла полноценная фундаментальная наука, и появились ученые мирового уровня (Н. Лобачевский, Д. Менделеев, И. Павлов и др.). Все это было сохранено и приумножено в 1917—1991 гг. Большевикам удалось в лихолетье Гражданской войны сохранить отечественные научные кадры и избежать утечки мозгов из страны.

В 1918—1921 гг. в Петрограде были созданы Государственный физико-технический институт (ГФТИ), директором которого стал «отец советской физики» А. Иоффе, Государственный радиевый институт (ГРИ), директором которого являлся академик В. Вернадский. А в Москве появились Институт физики и биофизики при Наркомздраве, Научно-исследовательский институт физики и кристаллографии и многие другие.

К 1927 г. в СССР было создано более 90 научных институтов, осуществлены крупные исследовательские проекты, в том числе, многочисленные научно-изыскательские экспедиции. Если в двадцатые годы научно-исследовательские институты создавались преимущественно в Москве и Петрограде, то в тридцатые годы множество НИИ было открыто и на периферии. Начали также создаваться многочисленные отраслевые институты, деятельность которых была направлена на решение практических задач, стоящих перед народным хозяйством.

После Великой отечественной войны финансирование науки постоянно увеличивалось. В 1985 г. вложения в науку составили 5% ВВП. Одна треть всех величайших научных открытий XX века сделана российскими учеными, а на научно-техническое пространство бывшего СССР приходилось не менее 25% мирового обмена технологиями.

Нынешнее положение в науке можно охарактеризовать как плачевное. «По удельному весу затрат на науку в ВВП (1,1%) Россия существенно отстает от ведущих стран мира, находясь на 34 месте», — отмечается в отчете Счетной палаты. «Даже в условиях достижения целевых параметров национального проекта «Наука» расходы России на науку увеличатся к 2024 году только до 1, 2% ВВП. При этом в Китае эти расходы составляют 2, 1% ВВП, в США – 2, 7% ВВП, в Германии – 2, 9% ВВП», — отмечают аудиторы. В абсолютном выражении расходы России на науку в 11 раз меньше, чем в США и Китае.

Разгромлена в результате масштабной реформы 2013 г. Российская академия наук, подавляющее большинство ученых которой не приняли либеральных реформ. Как отметил президент РАН А. Сергеев: «Большинство членов академии, как старшего поколения, так и молодых профессоров РАН, считают, что состояние науки в стране за шесть лет после реформы ухудшилось, и они до сих пор не поняли, для чего это было сделано.

Фактически реформа привела к разрушению существовавшей ранее прочной двойной системы «академия–институты» с выбранными членами академии и институтами, где «мозг» — академия — принимал решения и транслировал их в институты. Система отрабатывалась десятилетиями и в советское время была в основе научно-технической мощи государства, а в раннее российское время позволила сохранить нашу академическую науку в отличие от отраслевой, которая РАН не подчинялась».

Из-за потери контроля над сетью академических институтов академия не может в условиях сегодняшней пандемии напрямую заниматься научными разработками и бороться с инфекцией.

В результате «реформирования» РАН только в США и Канаду уехало работать более миллиона российских ученых и специалистов. По данным Росстата, отток из страны квалифицированных кадров с высшим образованием составляет ежегодно более 50 тыс., а по статистике иностранных государств, свыше 100 тыс. Уместно вспомнить слова французского математика Б. Паскаля: «Достаточно уехать трём сотням интеллектуалов — и Франция превратится в страну идиотов».

Большие вопросы вызывает внедренная система оценки достижений в науке по публикационной активности. Рост числа публикаций, по мнению президента РАН, является «искусственным» и не отражает реального положения вещей. В реальности количество научных работ из России, которые приглашают на крупные международные конференции, существенно падает. Тем не менее, Миннауки продолжает использовать именно эту наукометрию в конкурсах и грантах.

Можно напомнить нашим «реформаторам» науки, что единственный российский лауреат нобелевской премии по химии Н. Семенов, в течение 55 лет возглавлявший Институт химической физики, за всю жизнь опубликовал всего полсотни оригинальных статей и, как правило, в отечественных журналах.

Если воспользоваться системой «объективной оценки» работы нобелевского лауреата по баллам, внедряемой сейчас в РАН Министерством образования и науки РФ, то Н.Н. Семенов оказался бы одним из самых плохих сотрудников за все время существования Института химической физики».

«Оптимизированные» здравоохранение, образование и наука – это закономерное следствие продолжающихся неолиберальных реформ и свидетельство полного непонимания властями основных закономерностей научно-технического прогресса. Это фактический отказ от самостоятельной траектории развития страны, закрепление зависимого статуса и преступление перед нашими детьми и внуками.

Контуры будущего

Десятого мая в интервью программе «Москва. Кремль. Путин» президент заявил, что не нужно «хвататься только за наше героическое прошлое, нужно смотреть в наше не менее героическое и успешное будущее». Но никакого взгляда в наше будущее власти не демонстрируют.

На повестке дня — лишь «тушение пожара пандемии». И к действиям «пожарных» у людей возникает очень много вопросов. Похоже, усилия властей, в основном, будут направлены на спасение госкорпораций и олигархов, и на дальнейшее усиление контроля над населением. Никаких попыток разорвать порочный круг нашего зависимого развития не предпринимается и пока не планируется предпринять.

Думают ли власти о том, что в условиях спровоцированного пандемией и действиями по борьбе с ней тотального кризиса сильные будут выживать за счет слабых, богатые за счет бедных, Центр – за счет периферии? Как образно выразился мастер экономических прогнозов Д. Митяев, «для глобальных игроков интересно, чтобы все остались на этом «Титанике», пока еще как-то играет на нем оркестр, а в шлюпки бы сели только те, кому положено, — пассажиры первого класса».

Задача глобального Центра – дать слабым максимально спокойно умереть в процессе борьбы с трудностями. В книге А. Паршева «Почему Россия не Америка» приводятся слова М. Тэтчер о том, что на территории Советского Союза экономически оправдано проживание лишь 15 млн. человек.

И уж точно на зависимой территории не требуется такая роскошь, как наука, которая вообще в недружественных США странах рассматривается, по выражению Г. Киссинджера, как стратегическая опасность. Уж не поэтому ли столько сил было затрачено на развал РАН? Не требуется и хорошее образование, достаточно «компетенций». Для целей сокращения населения совершенно ни к чему продвинутое здравоохранение. Главное, чтобы в процессе умирания подконтрольной территории не было конвульсий и не забрызгало Запад.

Те же мысли и сегодня высказывают в США открыто и демократы, и многие республиканцы. Они уверены, что России, построившей симулякр западного общества потребления и добровольно сдавшейся в холодной войне на милость победителям, уже не выбраться из затянутой петли, в возможность русского чуда прагматичные американцы не верят.

Именно из соображений «чтобы не забрызгало Запад» США пока не предпринимают никаких радикальных действий против нашей финансовой системы (вроде отключения от СВИФТА и блокировки корреспондентских счетов в США).

Развал СССР обеспечил Запад дешевым сырьем, квалифицированной рабочей силой, капиталами, новыми рынками сбыта, позволил отсрочить назревавший в те годы экономический кризис. Во второй срок пребывания Клинтона на посту президента разграбление стран бывшей социалистической системы позволило впервые за 30 лет сделать бюджет США профицитным. Сегодня глобальный Центр рассчитывает на подобный же «банкет» уже на обломках России.

Для этого используются все доступные средства, и ведется настоящая гибридная война. На просторах Интернета гуляют многочисленные пророчества вымышленных писателей, аналитиков и экспертов о скором исчезновении России как самостоятельного государства. Они призваны убедить в неизбежности осуществления подобных прогнозов и внушить мысль о бесполезности сопротивления.

Так некий журналист А. Светов беседует с «канадским Нострадамусом» Рикарди, который вещает, что когда правительство России коленопреклоненно спросит у Запада, чего он еще хочет от России, ответом будет «Умрите!».

Для того, чтобы Россия не стала, по образному выражению А. Фурсова, «навозом для сильных» и не перешла в категорию failed states (несостоявшихся государств), необходима очень серьезная трансформация. В парадигме периферийного капитализма России не сохраниться! Действующая модель не работает!!! Она противоречит национальным интересам и направлена на полное подчинение страны.

Любой кризис открывает окно возможностей. Главное — суметь им воспользоваться. В 1929 г., когда началась Великая депрессия, это сумел сделать Сталин, мобилизовав народ на осуществление задачи индустриализации в рекордные сроки. Одновременно с невиданными темпами роста экономики стремительно развивались — наука, образование, культура. Нынешний кризис тоже дает шанс сыграть свою игру, при условии, что нам удастся подключить собственные ум, воображение и волю, и сбросить с ног прах ложных неолиберальных доктрин и гири ложных обязательств.

Еще в начале восьмидесятых западные эксперты в предчувствии наступления очередного кризиса писали, что социалистические страны пройдут его легче, чем Запад. Они выражали опасения в приходе к власти левых сил в ведущих странах Запада. Именно поэтому США была сделана ставка на ослабление своего геополитического противника в холодной войне.

После эйфории от развала СССР, на который Запад поначалу и не рассчитывал, Ф. Фукуяма написал свой разлетевшийся миллионными тиражами труд «Конец истории и последний человек» — об окончательной и бесповоротной победе либеральной демократии и капитализма во всем мире и на все времена. Но внутренние проблемы капитализма никуда не исчезли несмотря по полученную в результате победы в холодной войне «передышку».

Неолиберализм с его диктатурой наживы приступил к глобальному переделу мира и ресурсов: были практически повсеместно ликвидированы средний класс и социальное государство, возникшее во многих европейских странах под влиянием успехов СССР, непокорные страны и народы начали выжигаться огнем и мечом (Югославия, Ирак, Ливия, Сирия и др.).

Сегодняшний неолиберализм враждебен интересам всех народов и служит глобальному финансовому капиталу, который прикрываясь фразами об экономической свободе, истребляет любые свободы кроме свободы грабежа. Обнищание населения, геноцид, грабежи и насилие, войны и спецоперации, миллионы бесправных мигрантов, матрешка кризисов – таким сегодня стал однополярный мир.

Сегодня даже на Западе растет понимание, что капитализм – отнюдь не конец истории, а один из этапов развития человечества, и что очередной кризис может оказаться фатальным. Вновь проснулся интерес к трудам К. Маркса и В. Ленина, изучается успешный опыт Китая.

Пандемия, столкнувшая мировую экономику в тотальный кризис, резко пошатнула позиции либералов в правительствах. В ближайшие годы будет неизбежно возрастать роль государства, которому предстоит оживлять, стимулировать и контролировать производство, наводить порядок в здравоохранении и других сферах.

Профессор Техасского университета Дж. Гэлбрейт заявил недавно по поводу последствий пандемии, что «капитализм и децентрализация последних 40 лет, возможно, не выдержат этого кризиса, придется выстраивать новую систему, возможно, нужно будет выстраивать государственный социализм или принимать какие-то гибридные решения».

Растет понимание того, что благодаря стремительному развитию цифровых технологий, плановое управление уже превосходит рыночное по всем показателям, включая эффективность использования имеющихся ресурсов и скорость реагирования на любые неожиданности.

Максимальная реализация всех достоинств плановой экономики достигается при едином собственнике средств производства. Так что экономическая выгода практически предопределяет неизбежность перехода к социализму, не говоря уже о растущем запросе на социальную справедливость.

Однако либералы во власти продолжают оплевывать опыт строительства в СССР социалистической экономики и доказывать, что никакой альтернативы нерегулируемому рынку нет. Любые предложения поставить под контроль государства денежно-кредитную политику ими намертво блокируются. В ход идут обман, подлоги, дезинформация и даже скрытые угрозы.

Сегодня только слепой не видит — для того чтобы выжить и развиваться, стране необходим технологический рывок и новая индустриализация. Научно обоснованные комплексные программы реализации задач экономического роста и технологической модернизации неоднократно предлагались и НПСР, и учеными РАН, и предпринимателями левоконсервативного толка.

В период начавшейся пандемии доклад «О глубинных причинах нарастающего хаоса и мерах по преодолению экономического кризиса» был подготовлен академиком С. Глазьевым». Казалось бы, что мешает мобилизовать все силы на выполнение готового продуманного плана действий, ориентированного исключительно на национальные интересы?

В парадигме действующей модели зависимого развития подобные планы принципиально не могут быть востребованы властью. Ни предложения Глазьева, ни другие альтернативные программы не имеют никаких шансов на реализацию. Они нарушают многие «схемы», противоречат интересам верхушки власти, финансовых спекулянтов, руководителей и акционеров госкорпораций и крупнейших госбанков и всей повязанной круговой порукой неолиберальной команды.

Устами В. Терешковой через поправки в Конституцию об обнулении сроков было предложено сделать Путина фактически пожизненным президентом. В рекордно короткие сроки решение было принято на всех уровнях. Лишь вмешательство пандемии отсрочило чисто ритуальное народное голосование.

Россияне многое готовы простить президенту за возвращение Крыма. Но сможет ли Россия не только сохранить Крым, но и сохраниться сама, если ничего не менять? Если страна будет в условиях кризисной «стужи» по-прежнему оставаться домом с открытыми окнами и дверями и подлежать масштабному разграблению, а у программ, направленных на экономический рост, не будет шансов на реализацию…

Россия, с ее традиционно солидарным жизнеустройством и идеями приоритета справедливости перед законом и торжества правды над правом, исторически тяготела к социалистическим идеям.

В составе СССР у нее накоплен огромный опыт создания плановой экономики. Как ни промывали либералы населению мозги, по опросам социологов 66% граждан России хотели бы жить при социализме. И число сторонников социализма продолжает каждый год увеличиваться. За перевод в государственную собственность крупных предприятий выступают почти три четверти опрошенных молодых россиян, сторонников частной собственности оказалось всего 17%. Либералы же на любых выборах получают позорно низкий процент голосов.

В обществе есть огромный запрос на отказ от либеральной модели зависимого развития и переход к социалистическим принципам ведения хозяйства. Нет никаких сомнений, что левый поворот обеспечит власти массовую поддержку и огромный кредит доверия. Каковы шансы на такую революцию сверху? Способен ли на нее действующий президент, все еще подтверждающий свою приверженность либеральному курсу?

Задача всех здоровых сил общества, всех тех, у кого национальные интересы находятся на первом, втором, третьем и всех последующих местах, — объединиться и вдохнуть новую жизнь в левый фланг с тем, чтобы усилить давление на власть. В России нет ни одной социальной группы, которая была бы довольна положением дел.

Продолжение «банкета» либеральной тусовки под прикрытием чекистов андроповского призыва неизбежно завершится окончательным закреплением за Россией статуса страны периферийного капитализма. У нас есть огромный опыт мобилизационной экономики и действий в условиях навязанных ограничений и санкций, есть огромные запасы природных ресурсов.

Есть образованная, думающая и стремящаяся к большому делу молодежь, которой вместо зомбоящика надо предложить масштабный проект и реальные перспективы. Есть потенциально емкий внутренний рынок и возможности сотрудничества с государствами, ориентированными на суверенное развитие. Все это дает нам шанс выскочить из ловушки и выиграть битву за наше суверенное будущее.

Задача – не упустить этот шанс.