О некоторых незаметных изменениях системы образования и их далеко идущих социальных последствиях

Тема падения качества образования заботит многих, приходящие работать молодые недообразованные кадры налицо, однако некоторые важные моменты, связанные с системой образования, ещё вроде никто подробно не разбирал. Это процесс усиления требований к родителям со стороны школы в плане гиперопёки.

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2205949/2205949_600.jpg

Гиперопёка в качестве отдельных случаев встречалась и в позднем СССР и в 90-ые годы, но в позднем СССР это было плодом личных тараканов некоторых особенно активных бабушек и дедушек из интеллигентских семей, решивших найти в этом занятии смысл жизни. Однако это было исключением, а не правилом..

В позднесоветский период время отпуска по уходу за ребёнком постепенно увеличивалось, женщины постепенно оставались с детьми всё дольше и дольше, пока совсем на излёте СССР в 1989 году он не достиг трёх лет.

Причём такое увеличение воспринималось положительно в первую очередь самими женщинами, считавшими, что лучше посидеть с дитём подольше. Как-то не думали, что обретая право так долго сидеть с малышом, женщины автоматически теряли ценность как работницы. Ведь в СССР работу при желании мог получить любой после сколь угодно долгого перерыва, это сейчас перерыв стажа в резюме фактически приговор.

Впрочем, работа по сравнению с семьёй у позднесоветских людей всё больше отодвигалась на задний план, так как какая-нибудь работа обязательно будет, а вот семья — это негарантировано, а потому важно. Ценность семьи вырастала в глазах позднесоветских людей по мере падениях ценности товарищества.

Вспомним басню С. Михалкова «Кукушка и Скворец». Там одинокой вольной кукушке противопоставлена семья скворцов, способная благодаря сплочённости даже противостоять хищнику, а одинокую кукушку хищник легко съел. Но то, что обороняться от врага предлагали вместе с членами семьи, а не с товарищами, —тревожный звоночек.

В 90-ые годы случаи гиперопёки участились по двум причинам.

1). При деградирующей промышленности многие оставались без официальной работы, и при возможности жить на пенсию, на содержании у других членов семьи или иные источники дохода кто-то мог посвятить себя детям. Тем более что такой тренд наметился уже и в позднем СССР, когда идея «посвятить себя детям» уже вызывала понимание в обществе.

2). Уровень опасности на улицах возрос многократно, при чём эти ужасы подробно освещались в прессе, и потому многие взрослые сделали охрану своих детей жизненным приоритетом.

Кстати, очень часто говорят, что 19-миллионная КПСС растворилась в никуда, потому что там якобы совсем-совсем не было идейных коммунистов, и мол из них якобы ни один человек на защиту социализма не встал.

Насчёт «ни один» явное преувеличение, иначе откуда бы взялись РКРП и другие постсоветские компартии, однако большая часть коммунистов КПСС в них и в самом деле не пошла. Но и в бизнес из них бросились далеко не все. Большинство стали простыми обывателями.

Думаю, что многие рассуждали как мой дед. Он не потерял интереса к политике, всегда читал просоветские газеты и смотрел политические передачи, но говорил так: «Я старый, пусть этим молодые занимаются, а мне внучку охранять надо». И конвоировал меня до 18-ти лет, когда большинство моих сверстниц уже бегали самостоятельно.

Конечно, цели своей он достиг, так как под его конвоем на меня никто, разумеется, не покушался, но всё-таки задним числом я порой думаю, что те коммунисты, кто предпочёл борьбе за социализм защиту своих детей от некоторых последствий капитализма, были очень неправы, да и невозможно водить своих детей за руку вечно.

Меня он, конечно, с одной стороны убедил в необходимости ходить под его конвоем, потому что рассказал, что тех, кто без конвоя, периодически насилуют по подъездам. Но при этом я всё равно понимала, что со временем он станет совсем старый и меня конвоировать не сможет, и мне тогда всё равно придётся присоединиться к множеству этим самых периодически насилуемых по подъездам, — как хочешь, так и приспосабливай свою психику к этому факту.

Потом, правда, кодовые замки ввели, и собственно риск от подъездов уменьшился, но некоторые последствия для психики от такого воспитания неизбежно остаются.

Кстати, влияние гиперопёки на воспитание и формирование личности с марксистской точки зрения никто не изучал. Потому что во все времена гиперопекамые составляли меньшинство из привилегированных классов. И потому никто не задумывается, что рост гиперопёки может быть не менее опасен для будущего, чем снижение собственно уровня образования и грамотности.

Последнее, конечно, — процесс неприятный, но даже в неграмотной Царской России как-то сумели совершить революцию, а потом сделать ликвидацию безграмотности. Тут по крайней мере есть готовый рецепт «что делать».

Курсы подготовки не дают никаких гарантий, что при собеседовании, которым теперь сопровождается поступление в школу, школа останется довольна уровнем подготовки

А каковы последствия гиперопёки и что с ними делать, никто не знает. Как выросшая как раз в таких условиях, я на личном опыте и опыте окружения могу сделать кое-какие выводы.

Конечно, в позднесоветское время так везло, точнее, не везло, отдельным детям среди интеллигенции, и большинство из них, как минимум, осознавали ненормальность этой ситуации в сравнении со сверстниками. Эта тема рассматривалась в повести Эдуарда Успенского «Следствие ведут колобки».

Там сатирически показана такая гиперопёка над ребёнком с вождением его без продыху от секции к секции, и такой жизни не выдерживает даже занявший временно место такого ребёнка сотрудник милиции. Мальчик от такой жизни закономерно сбежал бомжевать в парк, ибо про то, что парки кишат педофилами, его всё-таки не «грузили».

Впрочем, не «грузят» вроде бы и современных детей, т. к. это теперь информация +18, им просто внушают страх перед любым незнакомцем, даже не объясняя, чем тот опасен. Хотя неизвестно, что больше давит на психику — истории про изнасилованных под кустами или некая неизвестная опасность, о которой даже взрослые предпочитают не распространяться.

Но вернёмся к тому аспекту гипеопеки, который связан с учёбной нагрузкой. В повести Э. Успенского честолюбивая «бабушка молодёжно-спортивного типа» изо всех сил вкладывается в ребёнка, так как хочет воспитать гения, и потому вместо одной-двух секций водит шестилетнего ребёнка на десять, не оставляя времени на отдых и игру, надеясь воспитать будущего гения, академика, спортсмена и музыканта.

Это не такое уж преувеличение, у друзей моих родителей тоже был в семье талантливый музыкант и отличник, которого воспитывали как гения с детства, но это считалось редким эксклюзивом, его мать говорила, что таких только десяток на всю Москву.

Так что, едва ли тогда хоть кому-то могло прийти в голову, что такая модель может стать обязательной де факто — вне зависимости от способностей ребёнка, а также желания и возможностей родителей.

Раньше в школу брали детей, не предъявляя к ним никаких требований, чисто по месту жительства и не проводя никаких собеседований.

Однако потом как-то самим собой стало считаться разумеющимся, что ребёнок до школы должен пройти курсы подготовки, где научиться читать и писать, — иначе в хорошую школу его могут и не взять, а если и возьмут, то он не будет там успевать за теми, кто такие курсы прошёл.

Впрочем, и курсы подготовки не дают никаких гарантий, что при собеседовании, которым теперь сопровождается поступление в школу, школа останется довольна уровнем подготовки, а не станет выговаривать родителям за недостаточно беглое чтение будущего первоклашки.

Дальше опять же первоклассник привыкает к тому, что именно родители в первую очередь отвечают за его грязь в тетрадках, за выполнение уроков, и за его отвод в школу — а так же и за то, чтобы его забрать из школы. В случае чего выговаривать по телефону за его учебные «косяки» будут им по телефону, а не ему.

Первоклассники ходят в школу или из школы за ручку со взрослым. Так же ходят и почти все второклассники, за исключением тех, кто живёт совсем близко.

В общем, значительная часть детей ходит под конвоем всю начальную школу — за этим следит охрана при входе. Школьник одевается и ждёт, пока на мониторе не появится его родитель. Только тогда охранник позволяет ему покинуть помещение школы.

В тех семьях, где не смогут нанять никого за деньги, дети окажутся вне системы школьного образования. Потому что школьная программа сейчас требует участия родителей или заменяющих их взрослых уже в формулировке домашнего задания

А дальше задача родителя — или посадить за уроки, или отвести к репетитору или в секцию. В общем, в современной семье требуется человек, занятый главным образом этими делами, что плохо совместимо с работой, так как трудно найти такую работу, которая совпадала бы с пребыванием ребёнка в школе.

Собственно эта система напоминает систему воспитания, свойственную господствующим классам прошлого. Ведь само греческое слово «педагог» пошло от обозначения раба, который водил за ручку сына хозяев в школу и из школы, и делал с ним уроки.

Только сейчас в роли такого «педагога» выступает неработающий член семьи, обычно бабушка или мать. Ну а те, кто побогаче, специального человека нанимают.

Это ведёт к тому, что с одной стороны в современных детях чем дальше, тем больше проявляются черты избалованных и капризных барчуков, которые привыкли, что рядом всегда есть кто-то, кто будет разруливать возникающие по жизни проблемы. В том числе и те проблемы, которые они создают себе сами.

А если такого члена семьи нет, так как все взрослые работают? Видимо, в тех семьях, где не смогут нанять никого под такую функцию за деньги, дети и окажутся вне системы школьного образования.

Потому что школьная программа сейчас требует участия родителей или заменяющих их взрослых уже в формулировке домашнего задания. «Спросите родителей…» «Сделайте с родителями…» «Попросите поискать родителей в интернете…» Именно так теперь формулируются домашние задания в современных школьных учебниках. Ну и учителя теперь спрашивают с родителя за то, что он не проследил за выполнение домашнего задания.

Однако такое положение дел, когда с ребёнком кто-то должен делать уроки, означает огромное количество людей — в основном, женщин — выключенных из активной экономической жизни. Потому что с работой это совместить крайне трудно, а часто и невозможно. Возможно, в условиях кризиса это и есть одна из целей такой политики.

При том, что многие женщины воспринимают такое положение вещей как должное. «Я забочусь о своём ребёнке, я вкладываю в него так много как могу», — рассуждают они, будучи искренне уверенными, что их старания с лихвой окупятся в будущем, как-то не обращая внимания на повышенную капризность своего подопечного, и его упорного нежелания учиться, скрытому и явному саботажу с его стороны всех их стараний.

А этот самый скрытый и явный саботаж есть предвестие огромных проблем, которые поджидают нас, когда это поколение вырастет.

Многие, думаю, встречали людей, которые очень не любят фрукты и овощи, так как их в своё время этими самыми фруктами и овощами перекормили. Нет, такой человек будет есть фрукты и овощи в ситуации, когда это входит в некую стандартную порцию, раздаваемую всем.

Но сам добровольно их не выберет, слишком его этим в своё время перепичкала заботливая родня.

Возникает вопрос: а не будет ли поколение, также перепичканнное знаниями, эти самые знания ненавидеть? Особенно если эти нынешние усилия никак не окупятся в будущем? И не обрушит ли цивилизацию это поколение в Новое Средневековье?