За афганскую кампанию его трижды представляли к званию Героя Советского Союза

Первый и единственный командующий авиацией Сухопутных войск Вооруженных сил нашей страны генерал Виталий Павлов сберег и вертолетчиков, и вертолетную авиацию в годы локальных войн и лихих реформ.

Между небом и землей

Павлов был назначен на должность командира 50-го смешанного («Кабульского») авиационного полка, входящего в состав 40-й армии Краснознаменного Туркестанского военного округа, в июле 1981 года. И уже на второй день после прибытия к новому месту службы, без раскачки и особого вникания в детали, поднялся в небо. Чтобы опробовать свой командирский Ми-8 и сориентироваться с воздуха, где находится и куда попал.

Он всегда был таким: легким на подъем, решительным в действиях и мерявшим все на свой аршин. И его новые подчиненные довольно скоро в этом убедились. Комполка вертолетчиков лично участвовал во многих опасных операциях, проявляя элементы безрассудной, но оправданной храбрости и всегда находил выход из любой ситуации. Даже из самой, казалось бы, безвыходной. Еще он великолепно знал матчасть, что позволяло ему буквально «выжимать» из авиационной техники все возможное.

За полтора года службы в Афгане полковник Павлов совершил более трехсот боевых вылетов, и ни разу не был ранен. «Я же все время находился между небом и землей, — отшутился он как-то в одном из своих интервью по этому поводу, — был чуть ближе простых смертных к Всевышнему и сумел с ним договориться…»

Его трижды представляли к званию Героя Советского Союза (Виталий Егорович стал им лишь однажды, когда его «командировка» на войну уже закончилась). Но то, что он совершил во время проведения одной из операций, никто никогда до него не делал и вряд ли когда-то сделает…

Первый раз командира 50-го полка представили к званию Героя за участие в одном из этапов общевойсковой Панджшерской операции в конце весны 1982-го. Тогда помимо 4,5 тысяч десантников только с нашей стороны, плюс — 140 вертолетов, в ней участвовали штурмовики и самолеты истребительно-бомбардировочного авиаполка.

Первые несколько дней из-за высокой напряженности и большой ответственности, полковник Павлов был в роли ведущего вертолетов, с которых личный состав десантировался в ущелье. А после, когда подразделения десантников рассредоточились по площадкам и тропам и повели боевые действия, ему с командующим ВВС 40-й армии генерал-майором Владимиром Шканакиным по очереди в течение почти всего светового дня пришлось летать на Ан-26-м — ретрансляторе и руководить действиями авиации. Основная нагрузка — это знали даже душманы — легла на командира «полтинника». Сам Ахмад Шах Масуд — один из афганских полевых командиров, более известный под прозвищем «Панджшерский лев»  причислил его к стану своих личных врагов.

Когда документы на Павлова уже были рассмотрены в Минобороны, он «прокололся». Ударил при всех по лицу подполковника из вышестоящего штаба, который отдал необдуманный приказ, подставив вертолеты под противовоздушный огонь душманов. Несколько машин и классных вертолетчиков тогда из павловского «полтинника» погибли…

Охота на «Панджшерского льва»

Следующий этап операции, не менее масштабный, пришелся на середину лета. Основной целью был разгром противника в том же Панджшерском ущелье при поддержке авиации и артиллерии. При этом особая роль отводилась пилотам армейской авиации под командованием Виталия Павлова.

Чтобы понять насколько та операция была непростой, достаточно всего лишь нескольких цифр. Для участия в ней было привлечено 20 советских и афганских батальонов общей численностью свыше десяти тысяч человек. Общая глубина действий нашего тактического воздушного десанта простиралась до 250 км, ширина полосы — до 80 км. Продолжительность главного этапа рассчитывалась почти на три недели.

От исхода той операции зависел успех всей военной кампании 1982 года в Афганистане. Дело в том, что через перевал, замыкающий Панджшерское ущелье на северо-востоке, из соседнего Пакистана рекой текло оружие и боеприпасы, которое расходилось по всем афганским провинциям. Стараниями Ахмад Шаха ущелье было превращено в твердыню вооруженных формирований местной оппозиции с весьма искусной системой обороны. Более сотни опорных пунктов, занимаемых мятежниками, были тщательно подготовлены; в том числе и для того, чтобы противостоять ударам авиации и артиллерии. Была организована объединенная система ПВО, радиоуправляемая из единого центра. Промежутки между ними простреливались из стрелкового оружия и минометов. В ущелье, помимо складов с вооружением, боеприпасами и медикаментами, имелись госпитали, тюрьмы, базы отдыха.

Имелась у душманов и хорошо отлаженная система сбора разведданных: начиная от наблюдателей из числа местных жителей и заканчивая ответственными должностными лицами, вплоть до самых высших. Поэтому утверждение Масуда, что «…ни одна нога шурави не ступит на подконтрольную ему территорию», не было лишено оснований.

Используя данные нашей разведки, Виталий Павлов узнал, где в системе обороны противника находится самое слабое место. Это был небольшой аэродром Эвим за перевалом в каменной котловине, рядом с пакистанской границей. Туда на вертолетах тайно из соседней страны и перевозилось оружие. Основная сложность для наших заключалась в том, что для захвата и последующего уничтожения аэродрома необходимо было преодолеть перевал высотой около пяти тысяч метров.

Операцию, которая  легла в основу пособий по тактике применения десантно-транспортных вертолетов и истребителей-бомбардировщиков в горных условиях, лично разработал командир 50-го полка Виталий Павлов. Главным стало то, что авиационная группировка совместно с наземными силами воздушного десанта выполнила поставленные задачи по завоеванию стратегически важного района.

Кстати, очень помог в этом и «град» из объемно-детонирующих бомб ОДАБ-500, которые по предложению командира Павлова, были сброшены с «грачей» (Су-25). Это позволило в кратчайшие сроки разминировать нашпигованный противопехотными минами большой участок местности вокруг Эвима. Иначе применение десанта было бы невозможным.

На завершающем этапе операции один из Ми-8 потерпел аварию в районе кишлака Анава, находящегося на входе в Панджшерское ущелье. Потребовалась эвакуация раненой боевой машины. Тогда Виталий Павлов на однотипном Ми-8 взял упавший вертолет на внешнюю подвеску и невероятным напряжением сил вывез аварийный вертолет на аэродром Баграм.

Душманы, наблюдавшие за происходящим со склонов ущелья через прицелы своих крупнокалиберных пулеметов, даже не стали стрелять, хотя оба вертолета проплывали на минимальной скорости буквально перед их носом. Видимо, мятежникам самим захотелось понять, сможет ли эта шайтан-арба, как они называли вертолет, вытащить буквально за волосы другую такую же машину. И если вертолет не упадет, значит, сам Аллах ему помог. А идти против воли Аллаха правоверному мусульманину никак было нельзя.

Единственное, о чем он жалел, как признался потом сам Виталий Егорович, -  что не удалось достать «Панджшерского льва». Поняв, что проиграл, Масуд со своими приближенными «растворился» где-то в ущелье. В начале 90-х он стал министром обороны своей страны.

Покой ему только снился

Афганская война для полковника Павлова завершилась в декабре 1982-го. А спустя три месяца Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи Демократической Республике Афганистан ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В 1986 году после окончания академии Генштаба генерал-майор Павлов был назначен командующим ВВС Краснознаменного Приволжского военного округа. А ещё через три года Виталий Егорович стал первым и, как потом оказалось, единственным командующим авиацией Сухопутных войск Вооруженных сил нашей страны.

То, что он сделал для сохранения вертолетной авиации России в 90-е годы можно без всякого преувеличения назвать подвигом. После развала Союза и распада экономики, он не только смог сохранить костяк вертолетчиков, которые сегодня считаются лучшими в мире, но и фактически сберег вертолетную авиацию, как единую систему. Он спас её от растаскивания по различным видам войск, как это пытались сделать «реформаторы».

Именно благодаря Павлову уцелела и вертолетная промышленность. За счет продаваемых за рубеж машин, сражаясь с финансистами буквально за каждый рубль, он смог обеспечить её заказами на ремонт и модернизацию вертолетов.

По поручению Правительства страны Виталий Егорович координировал действия наших вертолетчиков во время вооруженных конфликтов в Абхазии и Таджикистане. Организовывал и обеспечивал участие подразделений армейской авиации в составе миротворческой миссии ООН в Анголе, Камбодже, Сьерра-Леоне, часто вылетая туда в командировки. Случилась в его жизни и еще одна война — Чеченская, в которой командующий не просто руководил, он лично совершил свыше 150-ти боевых вылетов.

Генерал-полковник Павлов был уволен с военной службы и освобожден от занимаемой должности в связи с произошедшей в августе 2002 года катастрофой военно-транспортного вертолета Ми-26 под Ханкалой. Личной вины генерала в том не было (вертолет подбили при посадке чеченские бандиты с земли из ПЗРК «Стрела»), но когда гибнет сразу почти 130 человек, а авиакатастрофа признается самой крупной в истории российских вооруженных сил, виноватым всегда назначается первое лицо.

Заслуженный специалист Вооруженных сил СССР, почетный гражданин города Сызрани Самарской области (здесь он закончил Высшее военное авиационное училище летчиков) не остался не у дел и после отставки. Виталий Павлов работал заместителем директора вертолетостроительного завода «Роствертол» в Москве, до 2007 года возглавлял федерацию вертолетного спорта РФ. Он бы наверняка смог приносить пользу до сих пор, но в 2016-ом Виталия Егоровича сломала тяжелая болезнь, которую он не смог пережить. Ему не было ещё и 72-х лет.