Долг американцев миру

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/2086355/2086355_300.jpgДолг США появился не на пустом месте и вопрос его, так скажем, судьбы немаловажен для самых разных людей на планете.

Ни для кого не секрет, что на сегодняшний день мировой валютой является американский доллар, а о пресловутом долге Америки уже слагают легенды.

Такое положение дел говорит о существенном влиянии США на экономику большинства стран мира — что является мощнейшим инструментом управления.

Поэтому стремительное движение России и ряда других стран в сторону отказа от доллара и перехода на расчёты в национальных валютах — сигнал о том, что процесс дедолларизации и выстраивания курса на обретение государствами финансового суверенитета запущен.

Но, так или иначе, «долг платежём красен» — есть у нас такая поговорка. А вопрос о том, что с ним делать, кто и как его будет отдавать, который в первую очередь затронет американских граждан, как никогда актуален в наше время и здесь без разбора внутриполитической кухни в самих США не обойтись.

В предлагаемой статье мы попытаемся пролить свет на заявленную тему и детально разобраться в сути такого явления, как долг Соединённых Штатов: от уровня обычного обывателя до государства в целом. Поехали!

Для создания соответствующего настроения при чтении статьи:

Откуда долги у США?

Для начала сделаем краткий экскурс в далёкое прошлое и вспомним о таком явлении как денежный долг. «Хочу весь мир и ещё 5% — Фабиан»

Ростовщичество высасывает в стоимостной форме из общества заранее оговорённую долю производимого, которая исторически реально почти всегда выше, нежели полезный эффект в его номинальном бухгалтерском выражении, достигнутый в результате взятия самóй кредитной ссуды. Иногда ссудный процент сравнивают с налогами, сетуя на их размеры, однако между ними большая разница.

Налоги забирают у производителя в стоимостной форме некоторую долю от реально им произведённого, после чего эта доля, если не разворовывается, то употребляется в интересах государства. Если при этом государство выражает интересы подавляющего большинства добросовестно трудящегося населения, то всё изъятое у общества в форме налогов, возвращается самому же обществу в форме разнородной государственно-организованной социальной защищённости личности.

Иными словами в таком государстве «налоговый пресс» никого не подавляет, поскольку всё изъятое в форме налогов, так или иначе, в той или иной форме возвращается самому же обществу, т.е. составляющим общество людям — нам с вами.

Хотя кредитную ссуду берёт конкретное физическое или юридическое лицо, но поскольку погашение долга по кредитной ссуде с процентами относится на себестоимость производимой продукции, то ссудный процент является генератором роста цен, вовлекая в расплату по ссуде не только должника, но и всё остальное общество.

Вследствие названных обстоятельств общество оказывается в заведомо неоплатном долгу — на положении раба-невольника — у надгосударственной между­на­родной корпорации «кровопийц» — ростовщиков, на которых и вынуждено работать задарма в иллюзорной надежде когда-либо в будущем расплатиться с долгами.

О характере воздействия ссудного процента на экономику смотрите эти ролики:

«Финансовый климат и перспективы «модернизации»

«Кому должны все страны мира»

XVIII век — начало эпохи американского долга

Впервые госдолг США был зафиксирован 1 января 1790 года («независимыми» США были уже без малого 14 лет) и равнялся $52,788,722.03.

Он состоял из долга Континентального конгресса и $191,608.81, заимствованных Секретарём казначейства Александром Гамильтоном у Нью-Йоркских банков для покрытия расходов нового правительства. [ 2 ] На рисунке ниже представлена эволюция величины американского госдолга по отношению к ВВП.

Затем госдолг возрос в результате Войны за независимость и 1 января 1791 года статьёй конфедерации и вечного союза, первым конституционным документом США, был установлен на уровне $75,463,476.52, или $1,75 млрд. в долларах 2010 года [ 3 ]

Это означало, что каждый американец был должен $350. С 1796 по 1811 годы в США было зафиксировано четырнадцать бюджетных профицитов и два дефицита.

Госдолг резко повысился в 1812 году, в результате значительных расходов на Англо-американскую войну, бывшую частью Первой мировой войны XIX века, однако в результате восемнадцати бюджетных профицитов в течение последующих двадцати лет США удалось погасить 99,97% этого долга.

Гражданская война

Очередной резкий рост долга пришёлся на Гражданскую войну. С 1860 по 1863 годы он увеличился почти в 20 раз с $65 млн до $1 млрд, а к концу войны госдолг равнялся $2,7 млрд. Тридцать шесть бюджетных профицитов и одиннадцать дефицитов в последующие сорок семь лет позволили покрыть около 55% долга.

Первая Мировая Война и Великая депрессия

Новое скачкообразное увеличение государственного долга США было вызвано Первой Мировой войной и огромными военными расходами: долг увеличился до $27 млрд.

В последующее десятилетие федеральный бюджет США был профицитным, что дало возможность значительно уменьшить размеры долга. С 1920-х по 1930-е годы задолженность США была сокращена на 38.2% до $16.2 млрд. А в последующие несколько лет долг составлял не более 5% ВВП страны.

В 1932 году президент Герберт Гувер сбалансировал бюджет и сократил государственные расходы, чем, кстати, ускорил темпы падения экономики, переживавшей беспрецедентный в истории США кризис — «Великую Депрессию».

Его преемник, президент Рузвельт, начал бороться с кризисом путём проведения обширных реформ, направленных на сокращение безработицы и борьбу с нищетой. Несмотря на то, что ему удалось вывести экономику США из кризиса, его политика стала причиной значительного увеличения бюджетного дефицита.

Долг американского государства увеличился почти до $43 млрд. Вторая Мировая война и колоссальные военные затраты перекладывали издержки на американский бюджет и ещё сильнее вогнали страну в долги: в 1945 году государственный долг США составлял уже $258.7 млрд.

Правление Рэйгана

В 1980-е годы, при правлении президента Рональда Рейгана государственный долг страны впервые резко вырос не из-за внешних причин, а в результате определённой финансовой политики. Рейган провёл крупное сокращение налогов, при этом, однако, государственные расходы не уменьшились, а, наоборот, возросли, что стало причиной утроения размеров государственного долга. В 1990 году он достиг $3 трлн 233 млрд.

2000-е годы

С 1992 по 2000 годы экономика США переживала период экономического подъёма, поскольку американские компании активно занимались освоением новых рынков разваленного спецслужбами обеих сторон СССР. Однако, постепенно «манна небесная» кончилась, разграбл… осваивать стало нечего и в американской экономике наметился спад. По оценкам Heritage Foundation, 2000 — 2003 годы были рекордными для США по уровню бюджетных расходов. [ 4 ]

В пересчёте на каждую американскую семью администрация США затратила $73 273 (учитываются все виды государственных расходов), большая часть которых пошла не на развитие семей, а на увеличение расходов на «оборону и безопасность», также на проведение агрессивной военной политики в отношении стран Ближнего востока.

Большие траты были зафиксированы в США лишь во время Второй Мировой войны. Только за период с 2001 по 2003 год расходы США выросли на 16%. Государственный долг США стремительно рос. В результате, в 2002 году государственный долг США достиг $6 трлн. 228 млрд. А дальше система пошла в разнос: за 17 последующих лет госдолг США вырос до астрономических 22,01 трлн долларов.

Долги и внутренняя кухня США, переходящая в мировую.

С момента своего создания в 1913 году ФРС — монополист в деле эмиссии доллара.

То обстоятельство, что США, допустив ФРС на свою территорию и легализовав её в своей юрисдикции, сами отказались от своего же финансово-экономического суверенитета и, как следствие, — от суверенитета в целом (простонародье — сдуру, «элита» — вследствие продажности как её системного свойства), выражается в том, что государственность США получает от ФРС вновь эмитированные доллары под процент, как и все прочие доллары, которые она может заимствовать у иных кредиторов.

Понятно, что если бы доллар принадлежал США, то их государственность эмитировала бы доллар сама и сама бы осуществляла долларовое кредитование физических и юридических лиц на определяемых ею условиях, не обременяя саму себя ссудно-процент­ным долгом.

А так государственность США выступает по отношению к ФРС как один из множества заёмщиков. От всех прочих заёмщиков она отличается только уникальной спецификой своей деятельности, уникальность которой и создаёт иллюзию «доллар — это валюта США — «US$». Поддержанию этой иллюзии способствует и то, что прибыль, получаемую ФРС, делят между собой её акционеры и Минфин США.

Ростовщический характер эмиссии «US$» и монопольный статус ФРС как эмитента «US$» означает следующее:

1. Сеньорадж (доход от эмиссии) — собственность ФРС, а не государственности США; Сеньорадж возникает в результате того, что себестоимость печати купюры — незначительная доля от её номинала, а купить на неё можно товары, цены которых многократно превышают себестоимость производства купюры. При эмиссии «электронных денег» себестоимость эмиссии ещё ниже, и соответственно, — сеньорадж возрастает.

2. С каждым новым долларом в системе долларового обращения возникает заведомо неоплатный — непрестанно возрастающий — долг, скорость нарастания которого определяется ставками ссудного процента, по которым осуществляется долларовое кредитование во всём множестве путей движения доллара ФРС.

Вследствие первого и второго, те политические силы, которые в прошлом создали ФРС и стоят за нею, непрестанно генерируют свою монопольно высокую долларовую платёжеспособность, которую они способны конвертировать на финансовых рынках в платёжеспособность, выраженную в иных номиналах.

Опираясь на монопольно высокую платёжеспособность, они могут купить всё, включая ту или иную политику любого режима в любой стране или оплатив создание с нуля «идейной» оппозиции режиму, не желающему идти на сотрудничество с кураторами ФРС на предлагаемых ими условиях [ 1 — обязательно посмотрите ссылки ].

Вследствие второго, государственность США, получив эмитированную ФРС долларовую массу и к ней в придачу — непрестанно возрастающий под воздействием ссудного процента — заведомо неоплатный долг, оказывается перед вопросом: как избавиться от этого долга, который в силу заведомой его совокупной неоплатности не может уйти из системы долларового обращения, если только он не будет «списан» ФРС и прочими кредиторами?

При таких условиях этот долг можно только переложить на плечи каких-нибудь других финансовых субъектов. Эта задача имеет четыре основных способа решения.

Первый. Предоставить кому-нибудь кредит под процент, бо́льший, нежели процентная ставка ФРС, под которую были получены эмитированные ею «доллары США».

Второй. Продать свои долги, т.е. обменять их на доллары или иную валюту. Эта задача решается с помощью выпуска облигаций, по которым государственность США обязуется выплачивать некоторый доход их владельцам. Часть этих долговых обязательств ФРС получает от государственности США в обмен на эмитируемые доллары, после чего продаёт их сама, реализуя право на сеньорадж.

Третий. Монополизировать какой-либо рынок и продавать на нём свою продукцию по монопольно высоким — безальтернативным — ценам, отнеся на её себестоимость выплату процентов по собственному долгу. Если это удаётся сделать, то обменный курс собственной валюты возрастает по отношению к курсу валют покупателей, что позволяет в торговом обмене с ними покупать их продукцию по монопольным безальтернативно низким ценам.

Четвёртый. Стимулировать деградацию или разрушить чью-либо экономику за пределами своей территории (примером тому «застой» в СССР и реформы в постсоветских государствах), чтобы вовлечь страны-жертвы в действие трёх ранее названных способов перекладывания собственных долгов на чужие плечи.

Это может быть осуществлено в результате собственной агрессии США против других стран под любыми реальными или надуманными предлогами (примером тому войны против Ирака, Ливии); это может быть осуществлено путём организации войн третьих стран друг с другом (тому примерами множество «локальных войн» в Африке и в других регионах); это может быть осуществлено в результате государственного переворота и инициирования гражданской войны в какой-либо из стран (тому примерами Судан, крах СССР, украинский Майдан и др.).

Реально — в действии все четыре способа. Все они носят характер не единовременного акта, а процесса, скрытого в торговле и в «культурном сотрудничестве», большей частью «элит». Они на протяжении всего ХХ века были достаточно эффективны для того, чтобы обеспечить уровень текущей платёжеспособности США, необходимый для осуществления политики, заказываемой кураторами ФРС несуверенному руководству США.

Однако проблема не исчезла потому, что не могла исчезнуть при сохранении тех принципов, на которых построена деятельность ФРС и невольником которых является государственность США.

Этой проблемы не было бы, если бы ёмкость рынка была безгранична, что позволило бы неограниченно перекладывать заведомо неоплатный непрестанно возрастающий долг на кого-нибудь, вовлекая его в торговые отношения. Как уже было отмечено, перекладывание долга на других носит характер не единовременного акта, а процесса, скрытого в торговле. Поэтому есть возможность приблизиться к этому идеалу, создавая на пустом месте ту или иную потребность купить. Это реализуется в либерально-рыночной экономике двумя путями:

1. Политика искусственного воспроизводства спроса на товары, которые действительно необходимы для жизни. Этому служит культ моды, обесценивающий вышедшие из моды изделия, даже если они не исчерпали своего эксплуатационного ресурса.

Кроме того, один из способов — техническая политика производства товаров с минимальным ресурсом, изначально непригодных к поддержанию их функциональности на основе ремонта и модернизации.

Одноразовые авторучки практически вытеснили ручки со сменными пишущими элементами и многократно наполняемые чернильные ручки; одноразовые зажигалки пришли на смену заправляемым; осталась в прошлом возвратная тара; автомобили проектируются так, чтобы через 5 — 6 лет он исчерпал свой ресурс, и потребитель от него отказался по причине непригодности старого автомобиля к ремонту и купил бы новый и т.п.

О планируемом изначально устаревании товаров см. документальный фильм «Купить, выбросить, купить» (2010 г., Франция — Испания), https://ok.ru/video/12069242200,

2. Создание рынков товаров, ценность которых вымышлена. Это — весь спекулятивный сектор экономики (включая рынки золота, алмазов и т.п. драгоценностей), а также рынки антиквариата и произведений искусства (в особенности «абстрактного», ценность произведений которого создаётся искусствоведами и пропагандой), «ценных бумаг» (включая и разного рода долговые обязательства).

Т.е. это всё то, что иногда называют «пузырь» мировой экономики, а по сути является её «грыжей», которую следует «вырезать». Сейчас для этих целей активно используют различного рода криптовалюты, стоимость которых «самостоятельно» то взлетает, то падает.

И как следствие осуществления на протяжении многих десятилетий такого подхода к «решению» проблемы путём ретрансляции её потомкам, объём торговли реального сектора мировой экономики составляет ныне всего лишь несколько процентов от объёма торговли разного рода вымышленными «ценностями» в её спекулятивном секторе.

Главная проблема этого (описанного выше) режима функционирования доллара ФРС в качестве мировых денег под прикрытием государственной атрибутики США проистекает из ограниченных размеров земного шара и ограниченной численности его населения.

То есть существуют некие пределы, обусловленные численностью населения планеты, ограниченностью природных и социальных ресурсов, которые могут быть вовлечены в торговлю. И приближение к этим пределам ставит систему перед вопросом о погашении накопляемого в ней непрестанно возрастающего долга. Это не новая проблема. Она стара как сам западный библейский (поскольку многие алгоритмы жизни Запад почерпнул из Библии) проект. Именно для её разрешения Ветхий завет неоднократно предписывает раз в 50 лет прощать все долги (Левит, гл. 25 и др.).

Однако с той поры психология общества сильно изменилась. И если в прошлом авторитета Писания и его толкователей (в ветхозаветные времена — левитов и раввинов) было достаточно для того, чтобы эта норма неукоснительно исполнялась по крайне мере в обществе законопослушных иудеев, то в наши дни для «элиты» либерально-буржуазных обществ предложение систематически прощать в обязательном порядке все долги раз в 50 или в 20 лет — эквивалентно посягательству на её «священное право частной собственности».

Если же говорить о политических рюшечках, натянутых на эту систему, то главное: демократическая и республиканская партии США отличаются друг от друга не по идеологии, а по составу спонсоров: за республиканцами стоят сырьедобывающие корпорации; за демократами — корпорации обрабатывающей промышленности.

Эта особенность требует комментария.

Хотя добывающие и обрабатывающие отрасли взаимно дополняют друг друга в целостной многоотраслевой производственной системе, но при ориентации на получение номинальной денежной прибыли каждой из действующих фирм, в каждой из групп отраслей корпорации имеют несколько разные политические, в том числе и внешнеполитические, устремления.

Демократическая и республиканская партии в условиях такой финансово-экономической реальности по существу также являются производственными корпорациями, действующими в сфере законотворчества (это отличает их от юридических фирм, обслуживающих корпорации отраслей промышленности на уже сложившейся законодательной основе). Эта ориентация двух партий на обслуживание в сфере политики двух групп промышленности объясняет многое в политической кухне США.

Вследствие технико-технологического прогресса списочный состав корпораций обрабатывающей промышленности обновляется быстрее, чем списочный состав корпораций добывающей промышленности: от некогда процветавшего «Студебеккера» осталась только историческая память; с появлением персональных компьютеров рухнула монополия IBM на рынке компьютеров, программного обеспечения и соответствующих стандартов, хотя сама фирма и сохранилась.

Последний пример показывает, что в условиях технико-технологического прогресса, даже монополист, контролирующий до 90 и более процентов рынка, не застрахован от того, чтобы упасть до уровня одной из многих сильных фирм.

В сфере деятельности добывающих отраслей многие монополисты живут столетиями просто по причине того, что все остальные отрасли являются потребителями весьма ограниченной номенклатуры продуктов: энергоносителей, энергии, сырья для производства конструкционных материалов.

Соответственно различиям в статистике долгожительства фирм в этих двух группах отраслей существует и различие в построении систем прогнозно-аналитической деятельности, обслуживающей потребности демократов и республиканцев и стоящих за ними группировок капиталистов.

«Рэнд корпорейшн» — негосударственная структура, по спектру деятельности во многом аналогичная государственному ЦРУ, имеющая дело со стратегическими долговременными программами, обслуживает добывающие отрасли и опирающихся на них республиканцев и потому финансируется «фирмами долгожителями»; демократы, чьи спонсоры персонально меняются вследствие технико-технологического прогресса, не создали ничего подобного «Рэнд» по двум причинам:

1. в статистическом смысле жизнь их спонсоров короче, чем спонсоров республиканцев, и потому «короткожители» не имеют своих долговременных интересов;

2. как следствие, не имея долговременных своекорыстных интересов, они попросту из сиюминутного своекорыстия жмотятся на поддержание деятельности прогнозно-аналитических структур, аналогичных «Рэнд» и в какой-то форме конкурирующих с ним.

«Структуры демпартии действуют децентрализовано, в качестве подразделений обрабатывающих компаний США: ITT, General Electric и пр. Единым центром, координирующим деятельность этих структур в политической сфере, является аналитический аппарат демпартии (С.Тэлбот) <…> Такая разница объясняется меньшей финансовой мощностью компаний обрабатывающих отраслей, не позволяющей содержать дотируемые компании типа «Рэнд корпорейшн».

Эта меньшая финансовая мощь в своей основе имеет более высокие издержки в обрабатывающих отраслях на обновление технологий; кроме того, добывающие отрасли — ближе к корням; они, как говорили марксисты, — базовые отрасли — над которыми существует сменная надстройка из обрабатывающих отраслей; самонастройка системы не позволяет подрывать ей свой же базис разного рода экспериментами, в том числе и социальными.

Эта тенденция прослеживается и в политике США: республиканцы числятся в консерваторах; на счету демократов — ряд преобразований в области юридического оформления толпо-«элитаризма».

Соответственно в России правительство российских сырьевиков — неугодно американским республиканцам — сырьевикам, политические потребности которых обслуживает долгоживущая «Рэнд». Демократам США в России желательно правительство сырьевиков, а не правительство интеллектуалов-технологов, ставленников ВПК.

В оперативно-тактическом отношении «Рэнд» сильнее, чем сиюминутная тактическая аналитика демпартии. Но в долговременном стратегическом отношении университетской профессуре свойственно устремляться к либерализму-демократии, что выливается в академический саботаж слишком консервативных устремлений, когда «консерваторам» разного рода удаётся овладеть государственной машиной.

В прошлом в этом убедились в Германии Гитлер; в США Трумэн и сторонники маккартизма; в СССР — Брежнев и команда-имитаторы сталинизма «с человеческими лицом».

Иными словами, тактические поражения демократов от оперативно-стратегических успехов «Рэнд» вероятностно предопределены; оперативно-стратегические поражения республиканцев от стратегии либеральной профессуры также вероятностно предопределены и всё это в политической машине США крутится как три белки в одном колесе.

Весь цикл длится больше срока активной жизни одного поколения, поэтому он не виден толпе, не помнящей ничего из того, что было ранее двух недель тому назад…