Польский поход СССР: Цветы на танках и фантомные боли

Это было 17 сентября 1939 года. Семнадцатый день шло вторжение Гитлеровской Германии в Польшу. Ещё 1 сентября 1939 года из Варшавы сбежал президент Польши Игнасий Мосцицкий, через четыре дня — сбежало и правительство Польши.  Остановить гитлеровцев было некому: верховный главнокомандующий польскими войсками Эдвард Рыдз-Смиглы, отдав 10 сентября приказ Варшаве «держать оборону в окружении», исчез в неизвестном направлении. Останавливать Гитлера пришлось Красной Армии. Этого «унижения» паны-поляки не простили СССР до сих пор.

«Гиена Европы»

Вернёмся немного назад. В последние сентябрьские дни 1938 года, когда политическая элита Польши, ещё пребывавшая в твёрдой уверенности, что она является одним из ключевых игроков европейской политики, довольно потирала ручки, наблюдая, как 30 сентября в Мюнхене главы правительств Германии, Италии, Великобритании и Франции подписали соглашение об отторжении от Чехословакии пограничной Судетской области и передаче её Германии. Польские политики во главе с президентом Польши Игнасием Мосцицким были довольны: «Мюнхенский сговор», первый акт мировой драмы, которая позднее получит название Второй Мировой, а в СССР — Великой Отечественной войны, был совершён при их непосредственном участии. Ведь именно Польша, проведя за неделю до этого (23 сентября) всеобщую мобилизацию и заручившись поддержкой Великобритании и Франции не пропустила части Красной Армии, направленные для защиты целостности Чехословакии. А ведь эти части так ждал Президент Чехословакии — Эдвард Бенеш…

Адольф Гитлер щедро расплатился со своими польскими союзниками, настояв, чтобы Польше, в результате «Мюнхенского сговора» тоже достался кусочек Чехословакии: к Польше  отошла территория Тешинской Силезии. Так что поляки чувствовали себя победителями.

В своём самолюбовании польские политики забыли один простой закон: хищник делится добычей с тем, кого в любой момент может сожрать. А ведь и сам Мосцицкий и его окружение были люди образованные. Неужели не читали Маккиавели? Думал ли Мосцицкий во время охотничьих забав со своим другом — Германом Герингом, что часы существования его государства уже сочтены «другом-Адольфом»?

Нет. Первым врагом Польши пан Мосцицкий, как и его Верховный гавнокомандующий Эдвард Рыдз-Смиглы, считал Советский Союз. В этом Польшу активно поддерживает Великобритания. Ну вот что делать? Не написал ещё Уинстон Черчилль свою книгу «Вторая Мировая Война», в которой охарактеризовал Польшу следующими словами:

«… И вот теперь, когда все эти преимущества и вся эта помощь были потеряны и отброшены, Англия, ведя за собой Францию, предлагает гарантировать целостность Польши — той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства…».

Не было ещё этого. И Польша ещё была, казалось, «своей» в стаде «победителей», каждый из которых готовил свой «Drang nach Osten». Оказалось, что — казалось…

«Тараканы на сковороде…»

«Кaraluchy na patelni! » («Тараканы на сковородке! ») — так охарактеризовал поведение польского правительства 6 сентября 1939 года в своём дневнике пехотинец Юзеф Лещинский. Это была его предпоследняя запись. В последней, молодой поляк сожалел, что больше не увидит своих жену и дочку. 7 сентября Юзеф был убит в бою с гитлеровскими захватчиками. Один из тысяч простых польских парней, пошедших защищать Родину и брошенных на произвол судьбы панами в дорогих костюмах и пышных мундирах.

Первым драпанул со своего насиженного места, как уже говорилось выше — президент Польши Игнаций Мосцицкий. 1 сентября, радостно назначив «крайним» маршала Эдварда Рыдз-Смиглы, президент Польши удрал в деревню Блота, где и занял «оборону».

Эдвард Рыдз-Смиглы, сделал два «государственных» дела. Во-первых — отправил армию Польши (39 дивизий, 16 отдельных бригад, 870 танков и танкеток с преобладанием последних, защищённых исключительно противопульной бронёй) воевать с армией гитлеровской Германии (62 дивизии, 6000 орудий, 2000 самолетов и 2800 танков). Во-вторых, вместе с правительством 5 (по другим данным — 7) сентября смылся из Варшавы.

Справедливости ради, нужно сказать, что шансы отстоять Польшу в этот момент ещё оставались. Но зависели они о нескольких условий. Во-первых, польская армия должна была продержаться на основных позициях до того, как союзники Польши (Великобритания и Франция) придут ей на помощь и ударят по Германии. По расчётам польских военных на это требовались две недели. Во-вторых, такой сценарий был возможен только если Германия разделяла свои силы, прикрывая Западный фронт мощной группировкой войск. В-третьих, для того, чтобы польская армия успешно противостояла гитлеровским захватчикам, требовалось, чтобы высшее руководство армии и страны… Управляло армией и страной, а не носилось, как тараканы, спасая свою шкуру. Увы. Именно это и делало польское руководство в начале сентября 1939 года, предоставляя тысячам Юзефов  умирать за их драгоценные жизни.

Эдвард Рыдз, по прозвищу Гибкий (Śmigły), 10 сентября отважно… приказал армии защищаться и удрал в Брест, откуда перестал подавать признаки политической и боевой жизни. Польское государство фактически перестало существовать.

А в СССР между тем откровенно пытались понять, что происходит.

«Сверхсекретно. Перед прочтением — съесть»

Сегодня очень интересно почитать «европейскую прессу». Вступление Красной Армии на территорию Польши 17 сентября 1939 года как только ни называют: «Нож в спину», «четвертый раздел Польши», «сговор Сталина с Гитлером»… Особенно любят «европейцы-европейцы» легенды и мифы о «секретных протоколах» пакта Молотова-Риббентропа, которых, естественно, никто никогда не видел. Впрочем… давайте вернёмся в 1939 год.

Пакт Молотова-Риббентропа действительно стал для гитлеровского МИДа  — отрадой. Наконец-то была завершена огромная работа: СССР стал ПОСЛЕДНЕЙ ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ СТРАНОЙ ЕВРОПЫ, с которой гитлеровская Германия заключила СТАНДАРТНЫЙ договор о ненападении. Точно такие же (с минимальными различиями) «пакты» были заключены: гитлеровской Германией: в 1934 году — с Польшей, в сентябре 1938 года — с Великобританией, в декабре 1938 года — с Францией… «пакт Молотова-Риббентропа» с СССР стал последним, завершающим картину.

А что же «секретные протоколы»? О «секретных протоколах» пакта Молотова-Риббентропа мир впервые услышал после Фултонской речи Уинстона Черчилля. В 1948 году в Вашингтоне был опубликован сборник Госдепартамента Nazi-Soviet Relations 1939—1941, в котором был опубликован текст «Пакта Молотова-Риббентропа» и… заявление, что к нему прилагались некие «секретные протоколы». Судя по тому, что в руки американцев попал архив гитлеровского МИДа (оттуда они и взяли текст «Пакта»), но никаких «секретных протоколов» в нём не было, эти «протоколы» вероятно маркировались «Сверхсекретно!!! Перед прочтением — съесть!!! ».

Ну, смех — смехом, а американцы и сами понимали, что с этими сказками о «протоколах» они выглядят законченными идиотами. Мучились до 1973 года. Потом опубликовали «воспоминания» американского дипломата Чарльза Болена, о том, что он якобы получил текст протоколов ещё 24 августа 1939 года от германского дипломата Ханса фон Херварта. Правда, американцы так и не смогли согласовать показания действующих лиц: «свидетели» мало того, что противоречат друг другу, они противоречат и тем документальным свидетельствам, подлинность которых уже проверена и доказана (что делать, американцы никогда толком не знали историю).

«Подлинность» истории о «секретных протоколах» — результат деятельности «триумвирата» Горбачев-Шеварднадзе-Яковлев. Признание «перестроечным» руководством подлинности «протоколов»  организовано было с целью создания «правовой базы» для выхода республик Прибалтики из состава СССР.  На втором Съезде 23 декабря 1989 года с докладом о работе комиссии, исследующей вопрос «подлинности секретных протоколов» выступил её председатель. В этом докладе, в частности, говорилось:

«Комиссия сформулировала оценки в отношении протокола. Они таковы. Первое. Секретный дополнительный протокол от 23 августа 1939 года существовал, хотя его оригинал не обнаружен ни в советских, ни в зарубежных архивах. Имеющиеся в распоряжении правительств СССР и ФРГ копии могут быть на уровне современных знаний признаны достоверными. Да и сами последующие события развивались точно по протоколу».

Председательствовал на этом заседании будущий участник ГКЧП, пламенный советский патриот Анатолий Ильич Лукьянов. Прения по докладу решили не открывать, а сразу перейти к обсуждению Постановления. Выступили ныне несправедливо забытые «прорабы перестройки» М. Вульфсон, А. Казанник, В. Ландсбергис и «историк» Рой Медведев. На голосовании для принятия Постановления не хватило 70 голосов. Нужно было набрать 50% от списочного состава – не набрали. Но тов. Лукьянов не смирился с неудачей, и решил вернуться к этому вопросу на следующий день. На утреннем заседании тов. А. Яковлев выкладывает ещё пять тузов из колоды. Огласил фальшивую «служебную записку» якобы обнаруженную в архиве МИД СССР, датированную апрелем 1946 года. Записка, а точнее расписка в том, что один чиновник МИД якобы сдал, а другой якобы принял оригиналы протоколов. Той же ночью нашлись «заверенные»  машинописные копии. Кем заверенные?! Для предъявления куда заверенные?! Далее тов. Яковлев сообщил, что неназванные эксперты подтвердили подпись В. Молотова, и идентичность пишущей машинки текстов якобы найденных в Германии и в архиве МИД СССР. И наконец – нашлась разграничительная карта с подписями Риббентропа и Сталина (когда это государственные лица подписывали КАРТЫ???).

Но «реформаторы» были довольны и зашаркали ножками перед заокеанскими хозяевами. До уничтожения Великой Державы СССР оставалось меньше двух лет.

А 17сентября 1939 года Красная Армия двинулась останавливать Гитлера.

Брошенные на произвол судьбы остались беззащитными

Нужно отметить, что до 17 сентября 1939 года советское правительство честно ожидало развития событий: как-никак с Польшей у СССР действовали и Рижский мирный договор 1921 года, определявший границы, и договор о ненападении от 1932 года (продлён в 1934-м). Однако после доблестного бегства всего руководства Польши в неизвестном направлении, в СССР задумались:

во-первых, гитлеровская армия уже «съела» собственно польские земли и приближается к территории Западной Украины и Западной Белоруссии;

во-вторых, в Польше — безвластие, страной никто не управляет, потому как президент Мосцицкий прячется по кустам (провинциальным городкам), маршал Рыдз-Смиглы — сидит в Бресте и ждёт у Белорусского моря погоды, а страной никто не управляет. Потому что просто — некому.

в-третьих, на территории Западной Украины и Западной Белоруссии проживает украинское и белорусское население, которое и паны-то польские держали в скотском состоянии (наш паблик неоднократно об этом писал);

в-четвёртых, если отдать украинско-белорусское население (не считая русских, которые живут в этих теренах) Гитлеру — не поймут. Ни свои, ни чужие.

Да и — где та Польша??? Государство предполагает президента и правительство, армия предполагает верховного Главнокомандующего. ГДЕ ОНИ???

Неудивительно, что 17 сентября послу Польши в СССР Вацлаву Гжибовскому была вручена нота НКИД СССР со словами:

«… Господин посол,

Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность Польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава как столица Польши не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.

Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью. …»

Гжибовский отказался принять ноту: как послу ему попросту некому было её передавать. После этого посол Польши, проявляя трогательную солидарность со своим правительством — тоже сбежал за границу.

А Красную Армию на Западной Украине и Западной Белоруссии встречали цветами и слезами радости. Ну вот не было тогда «Мемориала» и прочих сванидзе, чтобы объяснить вчерашним батракам, получившим гражданские права, что это их «оккупировали» и «завоевали». Вчерашние «пся крев» и «быдло» осознавали себя людьми, полноправными гражданами. Немало и поляков встречали приход Красной Армии как освобождение. сопротивляться Красной Армии попытались только жандармские части.  И это — факт, который остаётся фактом.  Поход Красной Армии 1939 года был освободительным.

И — ещё один крайне интересный факт. Первой инициативу введения частей Красной Армии на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины поддерживает… Франция! Посол  Франции в СССР Поль Наджиар выразился однозначно:

«…На Западе отдают должное мудрости советского правительства, сумевшего найти неуязвимое решение вопроса о Западной Украине и Западной Белоруссии и воздержавшегося от присоединения территорий, заселенных преимущественно поляками …»

Как неудобно-то получилось…

Фантомные боли «несгинелого панства»

Откуда такая ненависть к Освободительному походу Красной Армии 1939 года у нашей криво… простите — право-защитной своры?   Оно, конечно, ни на что серьёзнее очередной топорной сказочки про «зверства НКВД» под названием «Убиты в Калинине, захоронены в Медном». Можно было бы постранично разобрать очередной мемориальский бред, но это уже сделал Николай Стариков, к чему повторяться?

На самом деле это не их ненависть, это — ненависть их европейских заказчиков. В первую очередь — Польши. И основы этой ненависти в «комплексе упущенных возможностей».

Дело в том, что у польских политиков в риторике, да и в их самосознании присутствует память о том, что в начале XVII века Польша, Ржечь Посполитая, могла владеть Московским государством. А королевич Владислав Ваза даже успел побыть (пусть и номинально)  — Московским Царём. Так что на территорию и ресурсы России политики Польши смотрят, как та лиса на «зелёный виноград». Более того, они также смотрят и на действия российского правительства. И осознание, что Русский Мир мог бы быть «Польским» это — пытка покруче Освенцима.

Ненависть польских политиков в чём-то схожа с ненавистью бандеровского истеблишмента современной Украины : они тоже мечтают о «присоединении Москвы к Украине».

И методы также — одинаковы: создание клеветнических обвинений, фальсификация доказательств…

А самое главное общее у Украины и Польши — отсутствие реального суверенитета. Теми, кто определяет как внешнюю, так и внутреннюю политику Варшавы и Киева  остаются Вашингтон, Лондон и Ватикан. А в отношении Польши — ещё и тесно связанный с ними пронизывающими западные элиты нитями иезуитского ордена, который с приходом в римские папы иезуита Франциска вышел из привычной тени на публичные позиции. Тем мучительнее наблюдать за набирающей силу и международное влияние Россией. Так мучается гопник, шпынявший некогда младшеклассника, видя как его прежняя жертва, разбогатевшая и накачавшая мускулы, садится в собственный «Шевроле Импала» 1967 года с красавицей модельной внешности, и зная, что теперь выросший противник ему не по зубам.

Что касается «Мемориала» и прочих русофобов-псевдоисториков, то рассматривать их как самостоятельные фигуры и вовсе смешно. Для своих хозяев они просто расходный материал.