Британия против России: исторические параллели
Цепкость и упорство британской элиты в отстаивании своих интересов – вещь известная. Она начинает активные действия, когда противник, или те, кого англичане таковым считают, даже и не думают угрожать Британии.
Примеров на этот счет немало, но мы остановимся на вопросе, который имеет непосредственное отношение к нашей стране, и, пожалуй, не утратил своей актуальности по сей день, хотя речь идет о событиях первой половины XIX века.
https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1870814/1870814_600.jpg
В 1829 году Россия и Турция заключили Адрианопольский мирный договор. В числе прочего мы добились от противника уступки восточного побережья Черного моря, включая крепости Анапа и Поти.
Помимо геополитического значения, победа России позволяла прекратить работорговлю, которой занимались вооруженные группы адыгов. Они совершали набеги на русские поселения с целью захвата пленных и продажи их в Турцию.
Как ни странно, но в Лондоне это расценили как угрозу своим колониальным владениям в… Индии! Казалось бы, это абсурд: где Анапа, а где Индия, однако, англичане мыслят стратегически, на много лет вперед. И они рассудили, что усиление России на Кавказе неминуемо приведет и к попыткам Петербурга прочно утвердиться в Персии.
В свою очередь, закрепившись там, русские не остановятся и двинутся в Афганистан, а это и есть ворота в Индию.
Англичане и раньше работали по Кавказу, но после Адрианопольского мира их деятельность резко активизировалась. Лондон решил сделать ставку на создание черкесского независимого государства. Понятно, что черкесам никто реальной независимости и не собирался предоставлять.
По планам Лондона, на Кавказе должен был появиться турецкий вассал, а сама Турция уже находилась под политическим влиянием Британии. Оставаясь как бы в стороне, Англия получила бы возможность манипулировать новым «государством», используя его в антироссийских целях. Запалив Кавказ, Британия тем самым поджигала южные рубежи России, сковывая там нашу армию и добавляя Петербургу головной боли.
Помимо стратегической защиты Индии, у Лондона была и тактическая цель. В начале XIX века английские коммерсанты уже освоили торговый путь через Трапезунд. По нему шли товары в Турцию и Персию. Когда Россия присоединила Поти, британцы забеспокоились, что «их» новая коммерческая артерия может быть перерезана русскими.
Как водится, под шумок пропаганды о свободном рынке, британское государство на самом деле стояло на страже интересов своих коммерсантов, оказывая им отнюдь не рыночную, а сугубо протекционистскую поддержку. Так что и по этой причине Англия решила дать бой России на Кавказе.
Как говорится, не успели высохнуть чернила на бумаге Адрианопольского договора, а британские корабли, груженые оружием и порохом, потянулись к восточному побережью Черного моря. Одновременно английское посольство в Турции превращается в центр, координирующий подрывные действия против России на Кавказе.
Наша дипломатия тоже не сидела, сложа руки, и в 1833 году добилась крупной победы. Удалось заключить, ни много ни мало, настоящий оборонный союз с Турцией. Это соглашение без преувеличения можно назвать уникальным. Старые враги, неоднократно воевавшие между собой, обязались помогать друг другу, в случае если третья страна начнет войну против России или Турции.
В Константинополе поняли, что Запад представляет для Османской империи куда более страшную угрозу, чем Россия. И действительно Франция в 1830 году забрала у Турции огромный Алжир, а когда независимость объявил еще и египетский паша Мухаммед Али, империя оказалась в шаге от распада.
Помощь пришла, откуда ее и не ждали, царь Николай I мгновенно сориентировался в обстановке, понял, что «независимый» Египет станет игрушкой в руках Англии и Франции. Мало того, в Париже лелеяли план превращения Сирии в свою колонию. Поэтому Николай и выслал в помощь султану русский флот. Десант под командованием генерала Муравьева высадился на Босфоре.
Турция была спасена, а Россия получила от Константинополя целый ряд крупных уступок. Отныне проливы Босфор и Дарданеллы по требованию Петербурга закрывались для всех военных кораблей, кроме русских. Понятно, что турки обратились к русским от полной безнадеги. В Константинополе говорили тогда, что тонущий человек ухватится и за змею. Но как ни крути, а дело было сделано.
Когда в Лондоне узнали об этом, британская элита пришла в бешенство и официально объявила, что не признает права России на восточное побережье Черного моря. Интересно, что в этот момент англичане решили разыграть против России и польскую карту. Министр иностранных дел Пальмерстон лично контролировал представительство польских эмигрантов («Жонд народовы») в Европе.
Через эту организацию велась пропаганда, адресованная польским офицерам русской армии на Кавказе. Польская миссия существовала и в Константинополе. Оттуда ее эмиссары направлялись в Южную Россию и Кавказ.
Лидер польской эмиграции Чарторийский разработал план масштабной войны. Предполагалось сколотить широкую коалицию, в которую бы вошли южные славяне, казаки и горцы. Кавказцы должны были идти вдоль Волги к Москве, туда же предполагалось продвижение казаков по Дону, через Воронеж, Тулу, а польский корпус должен был ударить по Малороссии. Конечной целью являлось восстановление независимого польского государства в границах 1772 г., в зависимости от которого находились бы донские и черноморские казаки.
А на Кавказе должно было появиться три государства: Грузия, Армения и Федерации мусульманских народов, под протекторатом Порты. Это можно было бы рассматривать как фантазии оторванных от жизни эмигрантов, однако, план одобрили Париж и Лондон. Значит, угроза была реальна, и последующие события Крымской войны это подтвердили в полной мере. К тому же польское восстание 1830-31 года показало, что намерения поляков более чем серьезны.
А что же Россия? Николай I, рассмотрев ряд предложений, согласился построить укрепления на черкесском побережье, кроме того, Черноморский флот наладил крейсерство вдоль побережья. Вообще надо сказать, что в российской политике тех времен боролись два течения, условно говоря, «ястребов» и «голубей».
Первые делали ставку на крутые меры, вплоть до продовольственной блокады.
Вторые считали, что следует привлечь кавказцев коммерческими и культурными выгодами. В числе прочего, предлагалось «размягчить» горцев, прививая в их среде роскошь. Они указывали на то, что многолетняя практика жестких ударов по Чечне не увенчалась успехом, и тонкая дипломатия – более верное средство.
Царь использовал оба подхода, и на Кавказ отправили полковника Хан-Гирея. Он должен был провести переговоры с черкесскими лидерами. Увы, миссия Хан-Гирея не увенчалась успехом, и добиться примирения с адыгами не удалось. И здесь русской дипломатии пришлось столкнуться с яростным сопротивлением британских эмиссаров.
Лондон направил в Черкесию молодого, но уже матерого спецагента Дауд-бея – он же Дэвид Уркварт (Уркарт). Уркварт перед поездкой на Кавказ познакомился с черкесскими лидерами в Константинополе и завел необходимые связи. Он быстро втерся в доверие горцев и произвел столь ошеломляющее впечатление на них своими речами, что они даже предложили Уркварту возглавить их борьбу с Россией.
Вместо ратных подвигов британец решил развернуть идеологическую войну. Вернувшись в Англию, он наводнил прессу репортажами и статьями русофобского содержания, убеждая общественное мнение в том, что Россия представляет смертельную опасность для Британии. Он рисовал мрачную картину русского вторжения не только в Турцию и Персию, но и в Индию. Уркварт прогнозировал, что Россия, сделав Персию своим протекторатом, вскоре натравит персов на Индию, обещая им огромные трофеи.
Психологически расчет был верен, коммерческие выгоды от эксплуатации индийских богатств интересовали английскую элиту более всего остального. Страх перед русским походом в Индию принял в Британии патологический характер, и, кстати, слова Уркварта упали на почву подготовленную еще Киннейром – британским советником персидского шаха времен русско-персидской войны 1804-13 гг.
Киннейр был одним из первых, если не первым военным экспертом, который провел тщательное аналитическое исследование на предмет уязвимости Индии для внешнего вторжения. Прекрасно знавший географию Турции и Персии, он пришел к выводу, что для русских поход в Индию будет весьма трудной задачей.
Тем не менее, в принципе Россия на это способна, ведь ее армия сильна и дисциплинирована. Желающие захватить Индию встретят на своем пути горы и полноводные реки. Особое внимание Киннейр обращал суровый климат и ледяной мороз, нередкий в тех краях, но русским ли бояться зимы? Да и реки можно перейти вброд.
По мысли Киннейра, армии России должны будут пройти Афганистан, начав свой путь с кавказских баз или из Оренбурга. Причем в первом случае противник воспользуется Каспийским морем, и ему не потребуется маршировать по всей Персии.
Как бы то ни было, когда Уркварт начал стращать англичан «русской угрозой», они припомнили и рассуждения Киннейра. А тут еще и Россия стала наращивать свой флот, что только усилило подозрения Лондона. Мало того, Уркварт приготовил провокацию. С его подачи в 1836 году английское судно «Виксен» направилось к черкесскому побережью.
Пресса получила задание широко оповестить об этом население Британии. Вскоре судно было арестовано нашим бригом, и это вызвало бурю возмущения английской общественности. Петербург, в свою очередь, обвинил Лондон в том, что он направляет агентов к черкесам с целью поднять их на восстание.
Отношения между двумя столицами накалились до предела, и англичане решили разрядить обстановку, найдя козла отпущения в лице Уркварта. Его отправили в отставку, и он переключился на другие дела, но это вовсе не означало, что Британия решила оставить Кавказ в покое. Основная борьба была впереди…
Дмитрий Зыкин
***
Источник.
.
Поделиться:
Записи на схожие темы
