Рывок в искусственный интеллект… или фальстарт?

https://ic.pics.livejournal.com/ss69100/44650003/1780551/1780551_300.jpg…Технотупик

Когда в начале 2016 года глава Давосского форума Клаус Шваб провозгласил Четвёртую промышленную революцию, он решал вполне определенную задачу.

Необходимо было дать сигнал мировой элите, что дела в мире идут хорошо и глобальное общество движется от одной производственной революции к другой.

Говоря о четвертой промышленной революцию, он мельком упомянул и о третьей, которая связана с микроэлектроникой и интернетом. Тем самым утверждалась парадигма устойчивого, хотя и не без трудностей, поступательного развития глобальной экономики и прежде всего ее авангарда – США, ЕС и Китая.

Однако на поверку имела место подмена понятий.

Из истории хорошо известно, что любая производственная революция как раз и является таковой, поскольку ведет к повышению эффективности использования ресурсов, и прежде всего роста производительности труда в странах-лидерах производственной революции.

Между тем, многочисленные расчеты, включая юбилейный доклад Римского Клуба «Come On!!» (2017 года) показывают, что в течение последних 50 лет темпы глобального экономического роста, а также темпы роста эффективности неуклонно снижаются.

Более того, сам по себе прирост был обеспечен в основном сначала за счет Японии, Южной Кореи и Германии, а затем Китая. Т.е. стран, реализующих так называемую модель догоняющего развития с опорой на зарубежные инвестиции и внедрение зарубежных готовых технологий.

Фактические данные позволяют уверенно говорить, что никакой Третьей производственной революции не было. [Позволю себе заметить: проезжая по континентальным странам Западной Европы, вы, за исключением Германии, нечасто встретите по-настоящему промышленные предприятия. Зато повсюду множество заброшенных фабричных и заводских зданий. – Прим. ss69100.]

А что касается Четвёртой, то она скорее является не новой революцией, а попыткой возобновления прерванной научно-технической революции 70-80-х годов прошлого века.

Однако весьма сомнительно, что эта попытка увенчается успехом. Прежде всего, следует отметить, что мир в последние 30 лет пребывает в состоянии технотупика. Это понимают наиболее продвинутые представители западной элиты. Подтверждением этому является лежащий на поверхности факт, который, тем не менее, остался незамеченным или, по крайней мере, неакцентированным большинством продвинутых аналитиков.

Поясним, о чем идет речь.

Избирательная кампания Д. Трампа шла под лозунгом «Сделаем Америку снова великой!». Лозунг имел двойной смысл. Один – для широких масс избирателей. Он вселял в них надежду, что Трамп защитит рабочие места от китайцев, мексиканцев и европейцев, создаст более благоприятные условия для развития бизнеса и вернет тем самым Америку в благословенные 50-60-е годы.

Второй, более глубокий смысл предназначался для элитных групп. Его носителями были много сделавшие для победы Д. Трампа один из ведущих высокотехнологичный предприниматель Питер Тиль, мыслитель и специалист по информационным операциям Стив Бэннон и руководитель крупнейшей нефтяной компании Exxon Рекс Тиллерсон.

По их мнению, сделать Америку снова великой можно было только за счет выдвижения на первые роли во всех сферах производителей или мейкеров, и ограничения господства «распределителей» и хозяев фиктивного капитала. Наиболее полно этот подход описан в статье Питера Тиля «Конец будущего», опубликованной еще в 2011 году, и в серии выступлений Стива Бэннона в разгар предвыборной кампании 2016 года.

То, что глобальное общество, в том числе Америка, по-прежнему, находятся в технотупике и деструктивной фазе динамики лишний раз подтверждает тот факт, что и Тиль, и Бэннон, и Тиллерсон покинули Трампа, а их концепты и разработки исключены из актуальной повестки его администрации.

Для того, чтобы охарактеризовать технотупик, позволим себе привести объемный отрывок одного из наиболее авторитетных научных аналитиков и журналистов — Майкла Хэнлона — на одном из совещаний фабрик мысли в конце прошлого года в Лондоне.

«Мнение, что наш XXI век является одним из самых быстрых в развитии, так популярно, что оспаривать его очень трудно. Почти каждую неделю мы читаем о “новых надеждах” для больных раком и лабораторных открытиях, которые могут привести к созданию передовых лекарств, обсуждаем новую эру космического туризма и суперджетов, на которых можно облететь планету за пару часов.

И все же мы порой задумываемся над тем, что этот образ небывалых инноваций не может быть правдив, что многие из этих восторженных криков о прогрессе на деле являются лишь надувательствами, спекуляциями — даже сказками.

А когда-то было время, когда спекуляции совпадали с реальностью. Оно подошло к концу более сорока лет назад. Большая часть того, что случилось с тех пор, сводится к косметическим улучшениям уже созданного.

Этот настоящий век инноваций — я назову его Золотой Четвертью — длился примерно с 1945 по 1971 годы. Практически все, что определяет современный мир, либо создали, либо подготовили в это время. Контрацептивы. Электроника. Компьютеры и зарождение Интернета. Ядерная энергия. Телевидение. Антибиотики. Космические полеты. Гражданские права.

Но реален ли прогресс сегодня? Ну, оглянитесь вокруг. Посмотрите в небо, и те самолеты, которые вы увидите, будут слегка обновленными версиями тех самолетов, что были созданы в 60-е — чуть более тихие Тристары с лучшей бортовой аппаратурой.

В 1971 обычный лайнер восемь часов летел из Лондона в Нью-Йорк и это не изменилось. А еще в 1971 был лайнер, который летал тем же маршрутом за три часа. Теперь Конкорд мертв. Наши машины быстрее, безопаснее и экономичней в плане топлива, чем машины 1971 года, но коренного сдвига так и не случилось.

И да, мы живем дольше, но это до разочарования слабо связано с недавними прорывами. С 1970 года правительство США потратило больше 100 миллиардов долларов на то, что президент Ричард Никсон назвал «Войной с раком».

Еще больше было потрачено остальными богатыми нациями, которые хвастались хорошо оборудованными лабораториями по исследованию рака. Несмотря на миллиардные вложения, война обернулась разгромным поражением.

Согласно Национальному центру статистики в области здравоохранения, в США показатели смертности от всех видов рака упали лишь на пять процентов за 1950–2005 годы. Даже если вычесть искаженные факторы вроде возраста (все больше людей доживают до возраста, в котором можно заболеть раком) и улучшенную диагностику, горькая правда такова: в борьбе с большинством видов рака ваши шансы на 2014 год ненамного выше шансов на 1974. Во многих случаях методы вашего лечения будут теми же самыми».

Злорадствовать об иллюзорном характере технологического прогресса в США или в Европе не приходится. У нас дома дела обстоят мягко говоря, не лучше.

Например, сегодня никого не удивляет тот факт, что страна не может производить самолеты и вертолеты, спроектированные в 80-е – начале 90-х годов и прошедшие летные испытания в конце 90-х — начале нулевых годов.

Мы утратили в области микропроцессорной техники даже те разработки, которые у нас существовали в конце XX века. Например, оптические процессоры на алмазной подложке, специальные процессоры для линейки компьютеров «Эльбрус» и т.п.

Новый айфон, разработанный в США и произведенный в Китае или робот-пылесос из Южной Кореи, конечно, облегчают быт, однако, не имеют никакого отношения к научно-технической революции.

Искусственный интеллект в контексте системного кризиса

Как отмечалось выше, искусственный интеллект базируется на триадном потенциале: аппаратно-коммуникационной инфраструктуре, программно-алгоритмическом оснащении и больших структурированных и неструктурированных данных, пополняемых в режиме реального времени.

Бесспорно, в отличие от подавляющего большинства научно-технологических кластеров в сфере аппаратно-телекоммуникационной инфраструктуры за последние 30 лет произошли поистине революционные сдвиги.

В соответствии с законом Мура, 30 лет происходило экспоненциальное наращивание мощностей компьютеров и пропускной способности телекоммуникационной магистрали при стремительном удешевлении единицы мощности.

Параллельно, интернет позволил впервые в истории человечества получить, по сути, полные, пополняемые в режиме онлайн архивы поведения, как групп различной размерности, так и отдельных индивидуумов. Причем последние три-четыре года с появлением интернета вещей эти архивы стали охватывать не только мысли, интересы, желания или действия в интернет-среде, но и любой поступок и более того, движение в физической реальности.

Цифровой мир, о наступлении которого возвестил несколько лет назад глава Google Э. Шмидт – это не только единство виртуальной и физической реальности, но и, прежде всего, мир тотальной осведомленности хозяев платформ обо всех и каждом.

Что же касается программно-алгоритмического оснащения, то, по большому счету, оно представляет собой совершенствование решений и разработок, сделанных еще в XX веке. Это относится и к принципам машинного обучения, и к нейронным сетям, и к распознаванию образов на основе построения полных комбинаторных таблиц, и к анализу структурированной и неструктурированной информации.

Поскольку прорывных открытий в прикладной математике в XXI веке не сделано, то соответственно алгоритмическое ядро современного софта сложилось и существовало в основных чертах еще в период разработки программ «Сократ» и соответствующих советских. Просто 30-40 лет назад эти алгоритмы не являлись машиноисполняемыми программами. У компьютеров не хватало мощности для полных комбинаторных вычислений.

В конечном счете, естественно, огрубляя, можно сказать, что искусственный интеллект базируется, прежде всего, на возможности вычисления количественных зависимостей и отношений между огромным и все возрастающим числом переменных. В этом сила и слабость нынешнего искусственного интеллекта.

Искусственный интеллект уже сегодня способен гораздо эффективнее человека решать любые комбинаторные, счетные задачи, а соответственно распознавать стабильные образы, искать корреляции между огромным числом переменных, выбирать нужную информацию в огромных массивах данных.

Ограничением сегодняшнего, да и завтрашнего искусственного интеллекта, является то, что, будучи порождением математики, он не способен помочь в решении противоречивых и динамических задач, где имеет место переход количества в качество. Математика работает только с непротиворечивыми и количественными системами.

В изложенном нет какого-либо умаления достижений искусственного интеллекта. В человеческой практике, согласно расчетам исследователей, как видим, 75-80% задач относится к рутинным, выполняемым, что называется, инстинктивно, на автомате, в рамках наперед заданных условий и норм.

В пределе искусственный интеллект может успешнее человека решать все эти задачи. Главное, чтобы были сформулированы условия и определены параметры. Даже самый лучший компьютер, обыгрывающий человека в шахматы или в Го, не способен принять решение о том, что пора закончить играть в Го и перейти к иному виду спорта.

Люди старшего поколения прекрасно помнят песню В. Высоцкого о поединке боксера и чемпиона мира по шахматам. Вот эта песня для компьютера принципиально непонятна.

Не только в социальных медиа, но и в серьезной научной периодике, в кулуарах правительств, на международных и на закрытых национальных совещаниях вот уже несколько лет множатся обещания, что еще чуть-чуть и искусственный интеллект определит, как вылечить рак, сконструирует наиболее экономичный космический корабль или разгадает тайну глобального климата.

Однако, внимательные аналитики понимают, что все это надо делить даже не на два, а на гораздо больше.

Бесспорно, мощнейшие комбинаторные возможности искусственного интеллекта позволяют решать все более широкий круг задач. Однако, искусственный интеллект сегодня – это не только маркер прорывный разработок, но и прежде всего, маркетинговая марка.

Каждые три-четыре года в информационных технологиях появляется новая фишка, на которую клюют инвесторы и вкладывают миллиарды даже не напечатанных, а генерируемых как электросигналы долларов, евро, юаней и тугриков.

Только за последние 10 лет мейнстримом являлись социальные сети, большие данные, экспертные когнитивные системы, типа «Watson», искусственный интеллект. Буквально сейчас продолжается хайп блокчейн-технологий, а в двери стучится сверхновый лейбл дополненной реальности.

Все эти направления реальны и, бесспорно, серьезно меняют жизнь, бизнес и гражданское общество. Однако все они, несомненно, являются обещаниями, которые исполняются далеко не полностью и сменяются новыми посулами. Пожалуй, лучшей метафорой современного общества является Изумрудный город, где гудвины стараются заработать друг на друге.

В условиях технотупика и безальтернативной стагнации реальной экономики, прикрытой ростом фиктивного капитала в виде курса акций и т.п., искусственный интеллект используется всеми лидерами гонки не в реальной экономике, а в управлении обществом, в обеспечении незыблемости устоев глобального Изумрудного города.

Глубинный смысл «Долгого государства Путина»

…Если мы внимательно посмотрим на тенденции развития, а главное, практического применения наиболее мощных систем искусственного интеллекта, то неизбежно придем к выводу, что он используется в странах-лидерах для если не лишения, то, по крайней мере, существенного ограничения возможностей выбора для граждан этих государств.

Наиболее ярко и выпукло это демонстрирует проектируемая к полному запуску в конце 2020 года система Социального кредита в Китае.

В настоящее время в Китае разворачивается мощнейший парк искусственных интеллектов, которые будут обрабатывать информацию, получаемую от сотен тысяч камер наружного наблюдения, десятков миллионов планшетов, смартфонов, компьютеров.

Эти системы будут контролировать все электронные платежные транзакции, внимательно наблюдать посредством интернета вещей не только за онлайн, но и за реальным оффлайн поведением граждан.

В зависимости от результатов граждане еженедельно будут получать определенные баллы, своеобразные оценки своего поведения с позиций соответствия целям и нормам китайского общества. На Западе эту систему уже прозвали оруэлловским Большим братом.

Однако по факту это не вполне так. Дело в том, что вся китайская жизнь пропитана конфуцианской традицией с приматом государства, общества, старших в повседневной жизни личности.

Без такого примата китайский социум не смог бы выжить на ограниченной естественными преградами территории в течение тысячелетий. В этом смысле искусственный интеллект системы Социального кредита – это фактически материализация, а точнее информатизация свойственных каждому китайцу конфуцианских заповедей.

Общество при суженом выборе – это не только китайская прерогатива, обусловленная исторической традицией. Это — одновременно реальность Соединенных Штатов, Великобритании, а в перспективе и других европейских стран.

Недавно на русский язык была переведена одна из наиболее влиятельных книг XXI века, работа консультантов Президента США и Премьер-министра Великобритании – К. Санстейна и Р. Таллера — «Nudge. Архитектура выбора”.

В дословном переводе Nudge – это подталкивание. Фактически речь идет не о подталкивании, а о незаметном, или как пишут авторы «мягком» принуждении к выбору одного определенного варианта из нескольких.

В настоящее время система Nudge опробуется более чем в 40 странах мира, но наиболее изощренные и эффективные формы разработаны и практически используются именно в США и Великобритании.

Это неудивительно. Вот уже как минимум 25 лет население всех экономически развитых стран, и в первую очередь уже упомянутых, ежесекундно через интернет, а также телевидение мягко принуждается к покупке тех или иных товаров или услуг. Не зря маркетинг и реклама уже давно являются важнейшими секторами экономик многих стран, а в структуре цены товара расходы на принуждение к покупке занимают от 15% до 40%.

Кредитная экономика потребительства и поведенческая пассивность неразрывно связаны между собой.

Поколения потребителей, сформированные глобальной деструкцией последних 30 лет, когда мировое общество впитало в себя все недостатки капитализма, реального социализма и даже предшествующих формаций, включая феодализм и рабовладение, это – люди, все более и более уклоняющиеся от выбора.

Собственно, маркетинг и реклама построены на эксплуатации стереотипов, привычек, элементарных эмоций и желаний. Nudge представляет собой просто следующий шаг в лишении населения как в форме потребительской массы, так и электората, возможности реального выбора.

Он, в отличие от традиционного маркетинга, эксплуатирует не только привычки и социальные стереотипы, но и особенности человеческого поведения, групповые инстинкты и свойственные всем людям в той или иной степени леность и отсутствие желания размышлять и напрягаться.

Позволим себе высказать одну неожиданную гипотезу: широко раздуваемая вот уже два года история с вмешательством России в выборы в США является отвлекающим маневром от массированного использования технологии Nudge для манипулирования политическим поведением американских избирателей.

Дело в том, что в ходе избирательной кампании 2016 года впервые масштабно штабом Д. Трампа были использованы Nudge-технологии. По оценке серьезных аналитиков, именно они склонили в пользу Трампа выбор традиционно демократических штатов «ржавого пояса» и принесли ему победу в коллегии выборщиков, при том, что в общенациональном голосовании он проиграл два миллиона голосов Х. Клинтон.

Американцы, и об этом свидетельствуют серьезные, продвинутые ресурсы, всерьез задумались об опасностях Nudge и о том, что искусственный интеллект не когда-то в будущем, а уже сегодня лишает свободы выбора рядовых граждан не только в экономической, но и в политической сферах.

Таким образом, искусственный интеллект, как показано на примере Китая и США, используется в первую очередь для нужд социального управления, превращения буржуазных демократий и авторитарных социалистических режимов в техноэкономические алгоритмические общества.

В этих обществах население работает, принимает участие в политической жизни и даже организует свою повседневность в соответствии с алгоритмами, которые реализуются через платформы, типа Amazone или Uber, управляемых искусственным интеллектом на основе больших как обезличенных, так и персональных данных.

***

Это отрывок из статьи Е. Лариной и Вл. Овчинского "Рывок в искусственный интеллект… или фальстарт?".
.