Демократия не обязательно приносит стабильность
https://s.yimg.com/ny/api/res/1.2/_UASp_kM9G4y1X3UGUQbTg–~A/YXBwaWQ9aGlnaGxhbmRlcjtzbT0xO3c9ODAwO2lsPXBsYW5l/http://media.zenfs.com/en_us/News/afp.com/88c4bf865e12f74016ff6576467e0251067a36e7.jpg
И в развитие иранской темы.
Пентагон выпустил официальное двухтомное исследование посвященное войне в Ираке, где делается вывод, что главным и единственным победителем войны в Ираке оказался Иран, а война коалиции в Ираке была "по большей части неудачной".
Исследование, заказанное бывшим начальником штаба армии генералом Рэем Одиерно в 2013 году и продолженное под руководством нынешнего начальника штаба генерала Марка Милли, было отложено к выпуску с 2016 года, когда оно было завершено. Некоторые говорили, что это из-за опасений по поводу обнародования «грязного белья» о решениях, принятых некоторыми лидерами во время конфликта.
1300 страниц, два объемных тома в комплекте с более чем 1000 рассекреченных документов, охватывают период с вторжения США в 2003 году, подъем ИГИЛ и влияние Сирии и Ирана до наших дней.
«Во время завершения этого проекта в 2018 году ободренный и экспансионистский Иран, по-видимому, был единственным победителем», - пишут авторы в заключительной главе.
Автором исследования были полковник Джо Рейберн и полковник Фрэнк Собчак, оба в отставке.
Они отмечают ущерб военно-политическим отношениям и американской общественности, которые нанесла эта война.
«Война в Ираке может стать одним из самых серьезных конфликтов в американской истории. Она разрушила давнюю политическую традицию против превентивных войн», – пишут авторы. «Непосредственно после конфликта маятник американской политики качнулся на противоположный полюс с глубоким скептицизмом по поводу вмешательства в дела других государств».
Они также прямо обращаются к скептикам, которые рассматривают войну как отклонение от нормы, и надеются только на то, что армия вернется к своей традиционной крупномасштабной боевой роли, как к быстрому пути к тому, чтобы потерять с трудом заработанные уроки борьбы с повстанцами, борьба с которыми неизбежно будет частью будущих конфликтов, будь то с террористическими группами или с близкими по структуре к национальному государству.
«Характер войны меняется, но даже если в будущих конфликтах мы столкнемся с равными или почти равными конкурентами, они, скорее всего, будут использовать смесь обычной и нерегулярной войны – то, что часто называют «гибридной войной» или «операциями в серой зоне», – пишут авторы. В предисловии к работе Одиерно написал, что «те, кто отверг идею о том, что в контрповстанческом бою существует оперативный уровень, были неправы».
Он отмечает, что после войны Соединенные Штаты вступили в «другой исторический цикл», подобный прошедшим войнам, когда гражданские и военные лидеры обсуждают полезность использования сухопутных сил. И он прямо указывает на то, что войска были перенапряжены и не отвечали тому уровню задействования, который требовался.Одной из проблем, поднятых в исследовании, является нехватка войск – в развернутых бригадных боевых командах, доступных для других операций, таких как война в Афганистане, и отсутствие оперативного резерва на театре военных действий для реагирования на крупные события.
Тем не менее, исследование не просто сосредоточено на неудачах военных в видении меняющейся природы войны.
Одиерно называет эту работу «удивительной историей армии, которая достигла многого внутри себя, чтобы учиться и приспосабливаться в разгар войны, где США были на пути к проигрышу".
Предисловие Милли называет исследование «путевой точкой» в армейском «стремлении понять опыт иракской войны. Он видит эту работу как начало того, что будет длительным анализом конфликта.
«OIF – трезвое напоминание о том, что технологические преимущества и оружие противостояния сами по себе не могут принять решение; что обещание коротких войн часто недостижимо; что цели, пути и средства должны быть сбалансированы; что наша армия должна понимать, в какую войну мы вовлечены, чтобы адаптироваться по мере необходимости; что военные решения принимаются на земле, в грязи; и что вечные факторы, такие как человеческая воля, случайность и убежденность врага, все определяют исход войны », – написал он.
Основные моменты исследования включают в себя валидацию критических замечаний, сделанных во время войны, и других проблем, которые не были предусмотрены и поняты только в последующие годы.
Авторы исследования отмечают, что технологии не всегда могут восполнить нехватку рабочей силы, что война коалиции была «в значительной степени неудачной» по нескольким причинам, что неспособность объяснить отсутствие понимания внутренней работы иракской политики и групповой борьбы затруднила действия некоторых военных подразделениях и обострили внутренние проблемы.
И те командиры на полях сражений, которые действительно находили инновационные решения проблем на местном уровне, не только часто не получали похвалы и не получали вознаграждения за свои нововведения, они часто подвергались наказанию за свою работу, которая переворачивала политику для адаптации к потребностям поля боя в реальном времени. «Предположение о короткой войне» и чрезмерно оптимистичное мышление породило многие проблемы проблемы, подтолкивая финансирование будущих проектов, потому что до победы всегда было 18 месяцев.
Преобразование армии с целью создания большего количества боевых тактических групп привело к уменьшению количества подразделений, доступных для развертывания, что привело к растяжению активных подразделений и потребовало от подразделений Национальной гвардии развертывания в крупномасштабном конфликте впервые после войны в Корее. На момент выборов 2005 года половина всех бригад в Ираке были подразделениями гвардии. Хотя авторы высоко оценили службу гвардейских подразделений, они отметили, что в то время они были менее опытными солдатами, вступившими в критическое время войны без надлежащего обеспечения ресурсами.
И то, как лидеры оценивали свои собственные результаты во время войны, страдало от отсутствия четкого понимания того, что на самом деле имело значение.
Они слишком сильно полагались на «затраченные ресурсы», а не на «полученные результаты», например, потраченные деньги, обученные иракцы или убитые или захваченные повстанцы, а не на то, становилось ли больше сотрудничества с местными жителями или уменьшилось число нападений.
«Армейские лидеры стали слишком очарованы фетишизацией статистики и метрик, когда они только дают лишь моментальный снимок части ситуации», – пишут авторы.
Важные выводы:
Необходимость в дополнительных войсках. Ни в какой момент во время войны в Ираке у командиров не было достаточно войск для одновременного разгрома мятежа суннитов и поддерживаемых Ираном шиитских ополченцев.
Неспособность удержать Иран и Сирию: Иран и Сирия предоставили убежище и поддержку шиитским и суннитским боевикам соответственно, и США так и не разработали эффективную стратегию, чтобы остановить это.
Война коалиции не увенчалась успехом: развертывание войск союзников имело политическую ценность, но было «в основном неудачным», потому что союзники не послали достаточно войск и ограничили масштабы своих операций.
Национальная гвардия нуждается в большем обучении: в то время как многие подразделения Национальной гвардии работали хорошо, некоторым бригадам было так трудно справиться с повстанцами, что командиры США перестали назначать им свое собственное боевое пространство. Исследование показало, что отряды гвардии нуждаются в большем финансировании и обучении.
Неспособность создать самостоятельные иракские силы. Усилия под руководством США по обучению и оснащению иракских сил были недостаточными и не обеспечены ресурсами большую часть войны. Преждевременное решение о передаче суверенитета иракцам затруднило реализацию политического давления со стороны иракских чиновников на иракских командиров.
Неэффективная политика в отношении задержанных: США с самого начала решили не относиться к захваченным боевикам или боевикам милиции как к военнопленным, а затем так и не разработали эффективный способ обращения с задержанными. Многие суннитские повстанцы были возвращены на поле битвы.
Демократия не обязательно приносит стабильность: американские командиры полагали, что иракские выборы 2005 года будут иметь «успокаивающий эффект», но вместо этого эти выборы обострили межэтническую и религиозную напряженность.
В докладе высоко оценивается всплеск 2007 года и другие усилия COIN, многие из которых были приписаны таким лидерам, как Одиерно, отставной генерал Дэвид Петреус и отставной генерал-лейтенант Герберт МакМастер, который совсем недавно был советником президента Трампа по национальной безопасности.
В то же время некоторые из его критических замечаний могут быть применены к конкретным решениям бывших руководителей армии, в том числе к решению бывшего начальника штаба армии генерала Питера Скумейкера продолжить реструктуризацию BCT в рамках преобразования армии. Кроме того, консолидация американских сил на крупных базах, приводящая к вакууму безопасности вокруг Багдада, может быть приписана тогдашнему генералу. Джорджу Кейси.
Тодд Саут
https://www.armytimes.com/news/your-army/2019/01/18/armys-long-awaited-iraq-war-study-finds-iran-was-the-only-winner-in-a-conflict-that-holds-many-lessons-for-future-wars/ – оригинал на английском
С интересом бы почитал эту работу на русском языке.
Судя по описанию, это чудесный опус в духе "Утерянных побед" Манштейна, где Пентагон излагает свою версию, почему США в Ираке проиграли и кто в этом виноват.
И в развитие иранской темы.
Пентагон выпустил официальное двухтомное исследование посвященное войне в Ираке, где делается вывод, что главным и единственным победителем войны в Ираке оказался Иран, а война коалиции в Ираке была "по большей части неудачной".
Исследование, заказанное бывшим начальником штаба армии генералом Рэем Одиерно в 2013 году и продолженное под руководством нынешнего начальника штаба генерала Марка Милли, было отложено к выпуску с 2016 года, когда оно было завершено. Некоторые говорили, что это из-за опасений по поводу обнародования «грязного белья» о решениях, принятых некоторыми лидерами во время конфликта.
1300 страниц, два объемных тома в комплекте с более чем 1000 рассекреченных документов, охватывают период с вторжения США в 2003 году, подъем ИГИЛ и влияние Сирии и Ирана до наших дней.
«Во время завершения этого проекта в 2018 году ободренный и экспансионистский Иран, по-видимому, был единственным победителем», - пишут авторы в заключительной главе.
Автором исследования были полковник Джо Рейберн и полковник Фрэнк Собчак, оба в отставке.
Они отмечают ущерб военно-политическим отношениям и американской общественности, которые нанесла эта война.
«Война в Ираке может стать одним из самых серьезных конфликтов в американской истории. Она разрушила давнюю политическую традицию против превентивных войн», – пишут авторы. «Непосредственно после конфликта маятник американской политики качнулся на противоположный полюс с глубоким скептицизмом по поводу вмешательства в дела других государств».
Они также прямо обращаются к скептикам, которые рассматривают войну как отклонение от нормы, и надеются только на то, что армия вернется к своей традиционной крупномасштабной боевой роли, как к быстрому пути к тому, чтобы потерять с трудом заработанные уроки борьбы с повстанцами, борьба с которыми неизбежно будет частью будущих конфликтов, будь то с террористическими группами или с близкими по структуре к национальному государству.
«Характер войны меняется, но даже если в будущих конфликтах мы столкнемся с равными или почти равными конкурентами, они, скорее всего, будут использовать смесь обычной и нерегулярной войны – то, что часто называют «гибридной войной» или «операциями в серой зоне», – пишут авторы. В предисловии к работе Одиерно написал, что «те, кто отверг идею о том, что в контрповстанческом бою существует оперативный уровень, были неправы».
Он отмечает, что после войны Соединенные Штаты вступили в «другой исторический цикл», подобный прошедшим войнам, когда гражданские и военные лидеры обсуждают полезность использования сухопутных сил. И он прямо указывает на то, что войска были перенапряжены и не отвечали тому уровню задействования, который требовался.Одной из проблем, поднятых в исследовании, является нехватка войск – в развернутых бригадных боевых командах, доступных для других операций, таких как война в Афганистане, и отсутствие оперативного резерва на театре военных действий для реагирования на крупные события.
Тем не менее, исследование не просто сосредоточено на неудачах военных в видении меняющейся природы войны.
Одиерно называет эту работу «удивительной историей армии, которая достигла многого внутри себя, чтобы учиться и приспосабливаться в разгар войны, где США были на пути к проигрышу".
Предисловие Милли называет исследование «путевой точкой» в армейском «стремлении понять опыт иракской войны. Он видит эту работу как начало того, что будет длительным анализом конфликта.
«OIF – трезвое напоминание о том, что технологические преимущества и оружие противостояния сами по себе не могут принять решение; что обещание коротких войн часто недостижимо; что цели, пути и средства должны быть сбалансированы; что наша армия должна понимать, в какую войну мы вовлечены, чтобы адаптироваться по мере необходимости; что военные решения принимаются на земле, в грязи; и что вечные факторы, такие как человеческая воля, случайность и убежденность врага, все определяют исход войны », – написал он.
Основные моменты исследования включают в себя валидацию критических замечаний, сделанных во время войны, и других проблем, которые не были предусмотрены и поняты только в последующие годы.
Авторы исследования отмечают, что технологии не всегда могут восполнить нехватку рабочей силы, что война коалиции была «в значительной степени неудачной» по нескольким причинам, что неспособность объяснить отсутствие понимания внутренней работы иракской политики и групповой борьбы затруднила действия некоторых военных подразделениях и обострили внутренние проблемы.
И те командиры на полях сражений, которые действительно находили инновационные решения проблем на местном уровне, не только часто не получали похвалы и не получали вознаграждения за свои нововведения, они часто подвергались наказанию за свою работу, которая переворачивала политику для адаптации к потребностям поля боя в реальном времени. «Предположение о короткой войне» и чрезмерно оптимистичное мышление породило многие проблемы проблемы, подтолкивая финансирование будущих проектов, потому что до победы всегда было 18 месяцев.
Преобразование армии с целью создания большего количества боевых тактических групп привело к уменьшению количества подразделений, доступных для развертывания, что привело к растяжению активных подразделений и потребовало от подразделений Национальной гвардии развертывания в крупномасштабном конфликте впервые после войны в Корее. На момент выборов 2005 года половина всех бригад в Ираке были подразделениями гвардии. Хотя авторы высоко оценили службу гвардейских подразделений, они отметили, что в то время они были менее опытными солдатами, вступившими в критическое время войны без надлежащего обеспечения ресурсами.
И то, как лидеры оценивали свои собственные результаты во время войны, страдало от отсутствия четкого понимания того, что на самом деле имело значение.
Они слишком сильно полагались на «затраченные ресурсы», а не на «полученные результаты», например, потраченные деньги, обученные иракцы или убитые или захваченные повстанцы, а не на то, становилось ли больше сотрудничества с местными жителями или уменьшилось число нападений.
«Армейские лидеры стали слишком очарованы фетишизацией статистики и метрик, когда они только дают лишь моментальный снимок части ситуации», – пишут авторы.
Важные выводы:
Необходимость в дополнительных войсках. Ни в какой момент во время войны в Ираке у командиров не было достаточно войск для одновременного разгрома мятежа суннитов и поддерживаемых Ираном шиитских ополченцев.
Неспособность удержать Иран и Сирию: Иран и Сирия предоставили убежище и поддержку шиитским и суннитским боевикам соответственно, и США так и не разработали эффективную стратегию, чтобы остановить это.
Война коалиции не увенчалась успехом: развертывание войск союзников имело политическую ценность, но было «в основном неудачным», потому что союзники не послали достаточно войск и ограничили масштабы своих операций.
Национальная гвардия нуждается в большем обучении: в то время как многие подразделения Национальной гвардии работали хорошо, некоторым бригадам было так трудно справиться с повстанцами, что командиры США перестали назначать им свое собственное боевое пространство. Исследование показало, что отряды гвардии нуждаются в большем финансировании и обучении.
Неспособность создать самостоятельные иракские силы. Усилия под руководством США по обучению и оснащению иракских сил были недостаточными и не обеспечены ресурсами большую часть войны. Преждевременное решение о передаче суверенитета иракцам затруднило реализацию политического давления со стороны иракских чиновников на иракских командиров.
Неэффективная политика в отношении задержанных: США с самого начала решили не относиться к захваченным боевикам или боевикам милиции как к военнопленным, а затем так и не разработали эффективный способ обращения с задержанными. Многие суннитские повстанцы были возвращены на поле битвы.
Демократия не обязательно приносит стабильность: американские командиры полагали, что иракские выборы 2005 года будут иметь «успокаивающий эффект», но вместо этого эти выборы обострили межэтническую и религиозную напряженность.
В докладе высоко оценивается всплеск 2007 года и другие усилия COIN, многие из которых были приписаны таким лидерам, как Одиерно, отставной генерал Дэвид Петреус и отставной генерал-лейтенант Герберт МакМастер, который совсем недавно был советником президента Трампа по национальной безопасности.
В то же время некоторые из его критических замечаний могут быть применены к конкретным решениям бывших руководителей армии, в том числе к решению бывшего начальника штаба армии генерала Питера Скумейкера продолжить реструктуризацию BCT в рамках преобразования армии. Кроме того, консолидация американских сил на крупных базах, приводящая к вакууму безопасности вокруг Багдада, может быть приписана тогдашнему генералу. Джорджу Кейси.
Тодд Саут
https://www.armytimes.com/news/your-army/2019/01/18/armys-long-awaited-iraq-war-study-finds-iran-was-the-only-winner-in-a-conflict-that-holds-many-lessons-for-future-wars/ – оригинал на английском
С интересом бы почитал эту работу на русском языке.
Судя по описанию, это чудесный опус в духе "Утерянных побед" Манштейна, где Пентагон излагает свою версию, почему США в Ираке проиграли и кто в этом виноват.
Поделиться:
“Демократия не обязательно приносит стабильность”. Она не просто “не обязательно”,- она ВООБЩЕ НЕ ПРИНОСИТ никакую стабильность… Там, где демократия, там наступает стабилиздец… И пора вообще её отнести к словам типа “нацизм”, “фашизм”, “сионизм” и пр. мерзким терминам…
ДЕМОС – зажиточный народ. Демократия – власть зажиточного народа – того, кто имел рабов и богатство – так выглядит наше общество. Просто народ – ОХЛОС.
«Демократия – ловушка для недоумков! Она заканчивается у ног моего престола».
(Август Цезарь.)
ДЕМОКРАТИЯ – составное слово греческого происхождения и в словарях толкуется как – политический строй, основанный на признании принципов народовластия, свободы и равенства граждан. Demos – народ, kratos – власть. Но ведь демос (Demos) в греческом языке буквально означает – свободные граждане, в том числе рабовладельцы, имеющие рабов; не аристократы. А народ это – «охлос» (Ohlos), толпа и рабы. Нам известно уничижительное слово «ОХЛОМОН». «Охлос» в демократической Греции права голоса не имел.
В Средствах Массовой Информации проповедуется демократия, как, в принципе, несовершенная форма правления, но лучшая из всех других форм власти. А у Платона демократия стоит на последнем месте перед тиранией. Так почему ныне популярный на западе политический строй называется демократия, если у них нет рабов и голос образованного учёного равен голосу безграмотной проститутки?
1. Первобытный строй – никого невозможно заставить быть рабом
2. Рабовладельческий строй – рабы есть, но их надо кормить, поить и заставлять работать.
3. Крепостное право – рабы кормят-поят сами себя, но всё-таки их надо заставлять работать.
4. Дикий капитализм – рабы сами приходят в рабство, сами себя кормят-поят, и сами себя заставляют работать.
5. Свободная Демократия – рабы сами приходят в рабство, сами себя кормят-поят, и сами себя заставляют работать. Более того, они считают себя свободными и это им нравится.
***
Россия в 90-е годы жадно присосалась к всемирному “демократическому” водопроводу. И отравилась. Прививка чуждых нам ценностей обернулась социальной апатией, экономической разрухой и демографическим кризисом.
***
Современная тирания, называя себя демократией, приходит к власти скрытно, в духе позитивного настроя, прикрываясь самыми благими целями.
Об этом можно судить по следующим признакам:
- Они принимают законы для самих себя и влиятельных платежеспособных лиц, а не для всеобщего блага. Сознательно запутывают эти законы, чтобы большинство людей их не поняли и не могли защититься без помощи коррумпированных юристов.
- Они практикуют двойные стандарты в законодательстве: один подход для черни, другой – для избранных магнатов. США – страна тирании беЗпринципных, аморальных и алчных юристов, которые стремятся распространить свою власть во всем мире.
- Они все превращают в коммерцию и наживу. Человек для них стоит столько, сколько у него денег и имущества; деньги в их глазах – это лестница в рай.
США – страна продажных душ, где все лгут, черное называют белым, а белое – черным. Если уж по-другому нельзя, они все называют серым и стараются на этом фоне преподнести свое надуманное белое. Они мошенничают, не выполняют обещаний и не держат своего слова. А если и держат, то с выгодой для себя.