Уважение героям
https://s00.yaplakal.com/pics/pics_original/8/3/0/10988038.jpg
Официальный аккаунт правительства Венгрии призвал https://chervonec-001.livejournal.com/2643191.html уважать "венгерских героев", которые вместе с нацистами пытались взять Сталинград.
"Вспомним мужество наших дедов, героических венгерских солдат, сражавшихся до конца у изгиба Дона. <…> Уважение героям!", — говорится в официальном аккаунте правительства в фейсбуке.
Там же говорится, что в январе 1943 года начала Острогожско-Россошанской операции, в которой Красная армия одержала победу над войсками нацистской Германии и их союзников:
"Советская армия начала атаку" на венгров, в результате которой страна потеряла "120 тысяч солдат, многие из которых были захвачены в плен".
Уважение к героям.
Немного о "героях".
В 1941 году венгерские войска вместе с нацистским вермахтом вторглись на территорию нашей страны. Венгерские солдаты сражались не только на фронте – они участвовали в многочисленных карательных операциях на территории России и Белоруссии. К сожалению, эта тема практически не исследована; впрочем, в архивах лежат многочисленные свидетельские показания о зверствах венгров. Вот некоторые из них – написанные от руки показания крестьян, проживавших в Севской области.
«Фашистские сообщники мадьяры вступили в нашу деревню Светлово 9/V-42, – рассказывал крестьянин Антон Иванович Крутухин. – Все жители нашей д[еревни] спрятались от такой своры и они в знак того, что жители стали прятаться от их , а те которые не сумели спрятаться, ни их по расстреляли изнасильничали несколько наших женщин. Я сам старик 1875 г. рождения был также вынужден спрятаться в погреб…. По всей д[еревне] в ней шла стрельба, горели постройки, а мадьярские солдаты грабили наши вещи, угоняя коров, телят» (ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 37. Д. 423. Л. 561-561об).
В близлежащей деревне Орлия Слободка в это время всех жителей собрали на площади. «Приехали мадьяры и стали нас собирать нас в одну (нрзб) и выгнали в с. Коростовку, где мы переночевали в церкви – женщины, а мужчины отдельно в школе, – вспоминала Василиса Федоткина. – Днем 17/V-42 г. нас пригнали снова в свое село Орлию где мы переночевали и на завтраго т.е. 18/V-42 г. снова нас собрали в кучу около церкви где нас пересортировали – женщин погнали на с. Орлию Слободку, а мужчин оставили при себе» (Там же. Л. 567).
20 мая около 700 венгерских солдат направились из Орлии в ближайшие села. В колхозе «4-й Большевистский сев» они арестовали всех мужчин. «Когда увидели мужчин нашей деревни, то они сказали, что это партизаны, – рассказывала Варвара Федоровна Мазеркова. – И этого же числа, т.е. 20/V-42 схватили моего мужа Мазекова Сидора Бор[исовича] рождения 1862 и сына моего Мазекова Алексея Сид[оровича], год рождения 1927 и делали пытки и после этих мучений они связали руки и сбросили в яму, затем зажгли солому и сожгли в картофельной яме. В этот же день они не только моего мужа и сына, они 67 мужчин также сожгли» (Там же. Л. 543-543об).
После этого мадьяры двинулись в деревню Светлово. Жители деревни помнили погром, устроенный карателями каких-то десять дней назад. «Когда я и моя семья заметили движущийся обоз, то мы все жители нашей деревни убежали в лес Хинельский», – вспоминал Захар Степанович Калугин. Впрочем, без убийств не обошлось и здесь: оставшиеся в деревне старики были расстреляны венграми (Там же. Л. 564).
Каратели целую неделю усмиряли окрестные деревни. Жители бежали в лес, но их находили и там. «Это было в мае м-це 28 дня 42 года, – рассказывала жительница Орлии Слободки Евдокия Ведешина. – Я и почти все жители ушли в лес. Туда следовали и эти головорезы. Они в нашем месте, где мы (нрзб) с своими людьми, расстреляли и замучили 350 человек в том числе и мои дети были замучены, дочь Нина 11 лет, Тоню 8 лет, маленький сын Витя 1 год и сын Коля пяти лет. Я осталась чуть жива под трупами своих детей» (Там же. Л. 488-488об).
Брошенные жителями деревни выжигались. «Когда мы возвратились из лесу в деревню, деревню нельзя было узнать, – вспоминала жительница многострадального Светлова Наталья Алдушина. – Несколько стариков, женщин и детей были зверски убиты фашистами. Дома были сожжены, скот крупный и мелкий был угнан. Ямы, в которых были закопаны наши вещи, были откопаны. В деревни не осталось ничего, кроме черного кирпича. Женщины, которые остались в деревне, рассказывали о зверствах фашистов» (Там же. Л. 517).
Таким образом, только в трех русских деревнях за 20 дней венграми было убито не менее 420 мирных жителей. Не исключено, что погибших было больше – мы не располагаем полными данными на этот счет. Зато мы знаем, что эти случаи были не единичными.
Так, в 1943 г. при отступлении из Чернянского района Курской области «немецко-мадьярские воинские части угоняли с собой содержащихся в концлагере 200 человек военнопленных бойцов Красной Армии и 160 человек советских патриотов. В пути следования фашистские варвары всех этих 360 человек закрыли в здании школы, облили бензином и зажгли. Пытавшихся бежать расстреливали» («Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки. М., 2003. С. 248).
А вот как венгры обращались с советскими военнопленными: «12-15 июля 1942 г. на хуторе Харькеевка Шаталовского района Курской области солдатами 33-й венгерской пехотной дивизии было захвачено четверо военнослужащих Красной Армии. Одному из них, старшему лейтенанту П.В. Данилову, выкололи глаза, прикладом винтовки сбили на бок челюсть, нанесли 12 штыковых ударов в спину, после чего в бессознательном состоянии зарыли полуживым в землю. Трех красноармейцев, имена которых неизвестны, расстреляли (Шнеер А. Плен: Советские военнопленные в Германии, 1941 – 1945. М., 2005. С. 232. Со ссылкой на архив Яд Вашем. М-33/497. Л. 53).
5 января 1943 г. жительница города Остогожска Мария Кайданникова видела, как венгерские солдаты загнали группу пленных в подвал магазина на ул. Медведовского. Вскоре оттуда послышались крики. Глазам заглянувшей в окно Кайданниковой предстала чудовищная сцена: «Там ярко горел костер. Два мадьяра держали за плечи и ноги пленного и медленно поджаривали его живот и ноги на огне. Они то поднимали его над огнем, то опускали ниже, а когда он затих, мадьяры бросили его тело лицом вниз на костер. Вдруг пленный опять задергался. Тогда один из мадьяр с размаху всадил ему в спину штык» (Там же. Со ссылкой на архив Яд-Вашем. М-33/494. Л. 14).
https://a-dyukov.livejournal.com/751082.html – цинк
* * *
В июне – июле 1942 года части 102-й и 108-й венгерских дивизий совместно с немецкими частями принимали участие в проведении карательной операции против брянских партизан под кодовым названием "Vogelsang". В ходе операции в лесах между Рославлем и Брянском карателями было убито 1193 партизана, 1400 ранено, 498 захвачено в плен, выселено более 12 000 жителей.
Венгерские подразделения 102-й (42-й , 43-й , 44-й и 51-й полки) и 108-й дивизий принимали участие и в карательных операциях против партизан "Nachbarhilfe" (июнь 1943 года) под Брянском, и "Zigeunerbaron" в районах нынешних Брянской и Курской областей (16 мая – 6 июня 1942 года).
Только в ходе операции "Zigeunerbaron" карателями было уничтожено 207 партизанских лагерей, 1584 партизана было убито и 1558 взято в плен".
Что в это время творилось на фронте, где действовали венгерские войска. Венгерская армия, в период с августа по декабрь 1942 года, вела продолжительные бои с советскими войсками в районе Урыва и Коротояка (под Воронежем), и никакими особыми успехами похвастаться не могла, это не с мирным населением воевать.
Венграм так и не удалось ликвидировать советский плацдарм на правом берегу Дона, не удалось развить наступление на Серафимовичи. В конце декабря 1942 года, венгерская 2-я армия зарылась в землю, надеясь пережить зиму на своих позициях. Этим надеждам сбыться не удалось.
12 января 1943 года началось наступление войск Воронежского фронта против сил 2-й венгерской армии. Уже на следующий день оборона венгров была прорвана, некоторые части охватила паника.
Советские танки вышли на оперативный простор и громили штабы, узлы связи, склады боеприпасов и снаряжения. Ввод в бой 1-й венгерской танковой дивизии и частей 24-го немецкого танкового корпуса не изменил ситуацию, хотя их действия замедлили темп советского наступления.
Вскоре мадьяры были наголову разбиты, потеряв 148 000 человек убитыми, ранеными и пленными (в числе убитых, кстати, был и старший сын венгерского регента, Миклош Хорти).
Это было самое крупное поражение венгерской армии за всю историю ее существования. Только за период с 13 по 30 января было убито 35 000 солдат и офицеров, 35 000 человек ранено и 26 000 попали в плен. Всего же армия потеряла около 150 000 человек, большую часть танков, автомашин и артиллерии, все запасы боеприпасов и снаряжения, около 5000 лошадей.
Девиз Венгерской Королевской Армии "Цена венгерской жизни – советская смерть" не оправдался. Обещанное Германией вознаграждение в виде крупных земельных наделов в России для особо отличившихся на Восточном фронте венгерских солдат выдавать практически было некому.
Только состоявшая из восьми дивизий, 200-тысячная венгерская армия, потеряла тогда около 100-120 тыс. солдат и офицеров. Сколько точно – тогда никто не знал, не знают и сейчас. В советский плен, в январе 1943 г., из этого числа попало около 26 тыс. венгров.
Для страны такого масштаба, как Венгрия, поражение под Воронежем имело даже больший резонанс и значение, чем Сталинград для Германии. Венгрия, за 15 дней боев, потеряла сразу же половину своих вооруженных сил. От этой катастрофы Венгрия не смогла оправиться до конца войны и уже никогда не выставляла группировки, по численности и боевой способности равной погибшему объединению.
Венгерские войска отличались жестоким обращением не только с партизанами и мирным населением, но и с советскими военнопленными. Так, в 1943 году при отступлении из Чернянского района Курской области "мадьярские воинские части угоняли с собой содержащихся в концлагере 200 человек военнопленных бойцов Красной Армии и 160 человек советских патриотов. В пути следования фашистские варвары всех этих 360 человек закрыли в здании школы, облили бензином и сожгли заживо. Пытавшихся бежать расстреливали"
Можно привести примеры документов о преступлениях венгерских военнослужащих в годы Второй мировой войны из зарубежных архивов, например израильского архива Яд ва-Шем национального мемориала Катастрофы и Героизма в Иерусалиме:
"12 – 15 июля 1942 г. на хуторе Харькеевка Шаталовского района Курской области солдатами 33-й венгерской пехотной дивизии было захвачено четверо военнослужащих Красной Армии. Одному из них, старшему лейтенанту П.В. Данилову, выкололи глаза, прикладом винтовки сбили на бок челюсть, нанесли 12 штыковых ударов в спину, после чего в бессознательном состоянии зарыли полуживым в землю. Трех красноармейцев, имена которых неизвестны, расстреляли" (Архив Яд ва-Шем. М-33/497. Л. 53.).
Жительница города Остогожска Мария Кайданникова видела, как венгерские солдаты 5 января 1943 года загнали группу советских военнопленных в подвал магазина на улице Медведовского. Вскоре оттуда послышались крики. Заглянув в окно, Кайданникова увидела чудовищную картину:
"Там ярко горел костер. Два мадьяра держали за плечи и ноги пленного и медленно поджаривали его живот и ноги на огне. Они то поднимали его над огнем, то опускали ниже, а когда он затих, мадьяры бросили его тело лицом вниз на костер. Вдруг пленный опять задергался. Тогда один из мадьяр с размаху всадил ему в спину штык" (Архив Яд ва-Шем. М-33/494. Л. 14.).
https://oper-1974.livejournal.com/758392.html – цинк
* * *
Спустя три месяца после нападения Германии на СССР немецкий военный атташе в Венгрии Рабе фон Паппенхайм в своём письме, адресованном генерал-майору фон Грайффенбергу, высказал следующую мысль: «Немецкий солдат в битве — воин, но не жандарм. Для таких «задач по умиротворению» более пригодны венгры». Вскоре эта мысль была реализована.
Паппенхайм как в воду глядел: уже в первые месяцы сражений на Восточном фронте венгерские сухопутные части, которые использовались немецким командованием в основном для преследования отходящих войск Красной армии, понесли значительные потери. Участие в боях продолжил только венгерский мобильный корпус, в составе которого были кавалерийские, моторизованные и танковые соединения. А вот части так называемого «Карпатского корпуса», состоявшего из 8-й пограничной и 1-й горнострелковой бригад, активно использовались немцами в качестве оккупационных войск.
Осенью 1941 года потрёпанный мобильный корпус был выведен с фронта. Немецкое командование потребовало от Венгрии выставить в качестве замены значительный контингент оккупационных войск. Политическое руководство Венгрии для обеспечения оккупационной деятельности на территории СССР стало отправлять стрелковые бригады, которые дислоцировались в двух различных регионах. 111-я, 123-я и 124-я бригады были размещены на Украине в районе Полтавы, где было относительно спокойно. А вот на юге брянских лесов, где были развёрнуты 102-я, 105-я и 108-я пехотные бригады, картина была совершенно иной — там действовали партизаны.
К началу 1942 года в составе этих шести бригад, а также более мелких частей на оккупированной советской территории суммарно находилось более 40 000 гонведов. С 12 февраля 1942 года все венгерские бригады были переименованы в лёгкие дивизии, которые были значительно слабее как по личному составу, так и по оснащению в сравнении с немецкими. Сделано это было с подачи начальника венгерского генштаба генерал-лейтенанта Сомбатхейи, стремившегося хотя бы по количеству соединений, участвующих в оккупации СССР, успешно соревноваться с Румынией. С ней у Венгрии были особые счёты: одним из важнейших факторов, заставивших как венгров, так и румын в угоду Третьему рейху объявить войну СССР, были их взаимные территориальные претензии. Впрочем, уже в середине 1942 года Венгрия как по количеству дивизий, так и по численности посланных на Восточный фронт войск значительно превзошла Румынию: на помощь немцам прибыла 206-тысячная 2-я венгерская армия. Она участвовала в летне-осенних боях в излучине Дона, после чего её задачей стало удержание линии обороны по западному донскому рубежу.
А венгерская оккупационная группировка продолжала оставаться на территории СССР. Её командование, которое сначала размещалось в Виннице, а затем в Киеве, осуществляло руководство действиями всех венгерских оккупационных частей. Впрочем, на самом деле оно занималось лишь решением вопросов, связанных со снабжением и поддержанием дисциплины, а в военно-тактическом отношении все венгерские соединения были подчинены по территориальному принципу местному немецкому командованию. В районах, оккупированных венграми, действовали также многочисленные вспомогательные соединения, сформированные из немецких частей и полиции, набранной из местного населения.
Венгерские подразделения, так же как и ответственные за данную территорию соединения СД (нем. Sicherheitsdienst — служба безопасности) и ГФП (нем. Geheime Feldpolizei — секретная полевая полиция), должны были тесно сотрудничать между собой — до лета 1942 года к каждой венгерской дивизии была прикомандирована группа ГФП, состоящая из 50-60 человек. Эти полицейские группы были разделены на 6-8 групп и распределялись среди венгерских батальонов. Их задачей было допрашивать местных жителей и пленных партизан, а также приводить приговоры военного суда в исполнение. Поэтому при рассмотрении злодеяний венгерских оккупационных войск на территории СССР необходимо учитывать тот факт, что венгерские оккупационные силы всё время действовали или сообща с немцами, или под немецким контролем. Впрочем, и сами венгры в своих карательных акциях против мирного населения были усердны сверх всяких мер.
Особенно это проявилось в действиях дивизий, оказавшихся у границы РСФСР и Белоруссии. Например, многонедельная военная операция по очистке брянских лесов от партизан силами 102-й и 105-й лёгких дивизий, закончившаяся 30 мая 1942 года, завершилась, по венгерским данным, со следующими результатами: было уничтожено 4375 «партизан и их пособников», взято 135 пленных, а из оружия захвачено лишь 449 винтовок, а также 90 автоматов и пулемётов. Из этого можно сделать вполне определённый вывод — у подавляющего большинства ликвидированных «партизан» не было никакого оружия.
Общие потери «партизан» почти в девять раз превышали потери нападавших, и из указанного количества захваченного оружия следует, что в боях могло погибнуть самое большее 600-700 партизан, остальные являлись мирными гражданами. Подобные акции в 1941-1942 гг. проводились неоднократно. Всего венгерскими оккупационными войсками с ноября 1941 по август 1942 года, по неполным данным, было уничтожено 25-30 тысяч «партизан», при этом очевидно, что подавляющую часть из них составили мирные люди.
Впрочем, иногда венгерские оккупационные части были вынуждены участвовать и в боевых действиях против советских войск. Например, после долгого сопротивления венгерского генштаба, 108-я дивизия была направлена в распоряжение командующего немецкой 6-й Армией Фридриха Паулюса и 19 марта вступила в бой с советскими войсками в районе села Верхний Бишкин Харьковской области. Дальнейшее описывает в своей книге «Воспоминания адъютанта Паулюса» Вильгельм Адам:
«Случилось то, чего Паулюс опасался ещё 1 марта. Дивизия отступила. Пришлось отвести километров на десять назад и VIII армейский корпус, так как венгерская охранная бригада под командованием генерал-майора Абта не смогла противостоять наступающему противнику. Советские танки стояли в 20 километрах от Харькова».
Немцам удалось переломить ход сражения, но им стало совершенно очевидно, что мадьярские лёгкие дивизии, кроме карательных акций, более ни на что не годны.
Вскоре то же самое выяснилось и в отношении полевой 2-й венгерской армии, которая за считанные дни января 1943 года была наголову разгромлена в ходе Острогожско-Россошанской наступательной операции советских войск. Лишь около 60 000 венгерских солдат смогли выбраться живыми из окружения. Уцелевшие части 2-й армии весной 1943 года вернулись на родину, но не все: некоторые из них после переформирования и пополнения людьми были перемещены на Украину и вошли в состав оккупационных войск, которые по-прежнему дислоцировались на Украине (7-й корпус) и в Белоруссии (8-й корпус).
Со временем немцы поняли, что венгерские методы никоим образом не способствуют реальной борьбе с партизанами. Свидетельством этому может служить, например, доклад подполковника Крувеля:
«С учётом пропаганды противника, их (венгерская) недисциплинированность и абсолютно произвольное поведение по отношению к местному населению могли принести только вред немецким интересам. Грабежи, изнасилования и другие преступления были обычным делом. Дополнительную неприязнь местного населения вызывал, очевидно, тот факт, что венгерские войска не могли нанести поражение противнику в боевых действиях».
Начиная с 1943 года, венгерские оккупационные войска проводили всё меньше крупных акций против партизан. Одной из основных их задач стало обеспечение безопасности железной дороги: для этого венгерские соединения растянулись на тысячи километров. Из-за огромной территории охрану железной дороги можно было решить только при помощи укреплённых застав, располагавшихся в нескольких сотнях метров друг от друга, которые держали под контролем очищенную от растительности полосу по обеим сторонами железнодорожной насыпи. Однако и про карательные акции против мирных жителей венгры, конечно же, не забывали.
Этим 90-тысячный венгерский оккупационный контингент продолжал заниматься вплоть до тех пор, пока советские войска не освободили Левобережную, а затем Правобережную Украину. Когда в результате Проскуровско-Черновицкой операции в апреле 1944 года армии 1-го Украинского фронта форсировали Днестр и вышли к предгорьям Карпат, оккупировать мадьярским оккупационным войскам стало практически нечего.
Самые жестокие репрессии венгерские и немецкие оккупанты осуществляли в областях, где была хоть тень партизанской угрозы. Чем же руководствовались венгерские военачальники при проведении своей оккупационной политики? В первую очередь, это аналитический доклад 4-го отдела Венгерского королевского генерального штаба об опыте борьбы с советскими партизанами, который увидел свет в 1942 году — чаще его называют просто «директива №10». Он обобщал сведения о составе, структуре, задачах и способах ведения боя советскими партизанами и, главное, об организации противодействия им подразделениями венгерской армии.
Например, в разделе «Виды партизанских банд. Их людской материал. Способы их укомплектования» описывались методы, при помощи которых партизанские руководители вербовали в свои ряды новых членов:
«Для вовлечения их организационные отделы (отряды) пользуются следующими способами; лица, коим поручена вербовка, обычно ночью, под предлогом дружеского визита, посещают на квартире намеченную жертву. Захватив с собой напитки, спаивают данное лицо, к которому пришли с «визитом», и, когда оно уже изрядно пьяно, стараются уговорить его присоединиться к их рядам; если это не даёт результатов, они прибегают к насильственным средствам. Сначала открыто призывают к присоединению, а в случае отказа – последуют угрозы, устрашения, ночные посещения и оскорбления. Наконец, насильственно увозят и также расстреливают отказывающихся».
Особую насторожённость и непримиримость в директиве №10 рекомендовалось проявлять к молодым женщинам и евреям:
«Русский человек по натуре не болтлив; кто много и охотно говорит, тот подозрителен, молодая женщина всегда подозрительна, а если она чужая (не из данных мест), то обязательно агент партизан. Среди старост очень много таких, которые из боязни – за партизан. Но партизаны имеют единомышленников и среди украинской вспомогательной полиции. Евреи без исключения стоят на стороне партизан. Поэтому полное их обезвреживание является первостепенной задачей».
Не осталась в докладе без внимания и украинская тема:
«Украинский народ в расовом отношении не тождественен с русским, значит, он не может вести одинаковую с ним политику. Славянская кровь украинцев сильно перемешана с кровью туранских и германских народов. Вследствие этого они (украинцы) более разумны, более сильны, ловки и жизнеспособны, чем русские. В расовом отношении и вследствие своих способностей они стоят намного ближе к западным культурным народам, чем к русскому. При новом европейском порядке украинцев ждёт важное призвание. В противовес этому русские одинаково и при царском, и при красном режиме веками только лишь угнетали и эксплуатировали украинский народ и не давали ему возможности осуществить свои стремления, а также чаяния к культуре и цивилизации. Они могут найти для себя лучшее и более счастливое будущее только на стороне держав оси».
Впрочем, «лучшее и более счастливое будущее» венгерские гонведы приближали как могли, огнём и мечом карая непокорных, не разбирая, украинец перед ними, или нет.
В разделе «Приёмы борьбы с партизанами» пункт под названием «Возмездие» гласил:
«Вслед за поражением партизанских отрядов должно последовать самое неумолимое и безжалостное возмездие. Нет места снисхождению. Немилосердная жестокость у всякого отнимает охоту впредь присоединиться к партизанам или поддерживать их; сами же партизаны милосердие и жалость могли бы принять за слабость. Взятых в плен партизан, подвергнув, в случае нужды, опросу, тут же на месте надо прикончить (расстрелять), либо, для устрашения, где-нибудь в ближайшем селе публично повесить. Также мы должны поступать и с разоблачёнными, попавшими в наши руки, помощниками партизан. Важно, чтобы о возмездии узнали возможно более широкие слои населения».
На самом деле «акции по возмездию среди широких слоёв населения» чаще всего проводились и без «нанесения поражения партизанским отрядам». Тем более, что кроме венгерских инструкций и распоряжений, существовали ещё и распоряжения германских оккупационных властей. Командиры мадьярских частей были обязаны выполнять и их указания, а они были не менее жёсткими, чем меры, предусмотренные в венгерской директиве №10. Например, в дополнении к директиве №33 германского верховного командования от 23 июля 1941 года говорилось:
«Войск, выделенных для несения службы охраны в занятых восточных областях, хватит для выполнения задач лишь в том случае, если всякое сопротивление будет ликвидироваться не путём судебного наказания виновных, а распространением со стороны оккупационных властей такого страха и ужаса, который отобьёт у населения всякое желание к противодействию. Командующие должны изыскивать средства для обеспечения порядка в охраняемых районах, не запрашивая новых охранных частей, а применяя соответствующие драконовские меры».
Всё написано предельно ясно и понятно: «страх и ужас» и «драконовские меры». Воплощение директив было соответствующим.
Страх и ужас венгерские оккупационные части усердно сеяли на захваченной земле. Вот лишь некоторые примеры. Крестьянка Севского района Брянской области В.Ф. Мазеркова:
«Когда увидели мужчин нашей деревни, то они сказали, что это партизаны. И этого же числа, т.е. 20 мая 1942 года, схватили моего мужа Мазеркова Сидора Борисовича, рождения 1862 года, и сына моего Мазеркова Алексея Сидоровича, рождения 1927 года, и делали пытки, и после этих мучений они связали руки и сбросили в яму, затем зажгли солому и сожгли в картофельной яме. В этот же день они не только моего мужа и сына, они 67 мужчин так же сожгли».
Крестьянка того же района Е. Ведешина:
«Это было в мае месяце 28-го дня 1942 года. Я и почти все жители ушли в лес. Туда следовали и эти головорезы. Они в нашем месте, где мы (неразборчиво) со своими людьми, расстреляли и замучили 350 человек, в том числе и мои дети были замучены: дочь Нина 11 лет, Тоня 8 лет, маленький сын Витя 1 год и сын Коля 5 лет. Я осталась чуть жива под трупами своих детей».
Житель села Карпиловка Р.С. Троя:
«В нашем селе Карпиловка чинили зверства и злодеяния исключительно венгерские части (мадьяры), особенно в период май-август 1943 г. […] приказали взять лопаты, собрали нас к противотанковому рву человек 40 и приказали закапывать противотанковый ров расстрелянными трупами. […] Ров был приблизительно 30 метров длины и 2 метра ширины, Трупы лежали в беспорядке повалом, и трудно было установить следы огнестрельного оружия, ибо это было кровавое месиво стариков, старух и подростков. Была жуткая картина, и я не мог присматриваться, где их раны и куда в них стреляли».
В обращении с советскими военнопленными гонведы также не церемонились. Например, при отступлении в 1943 году из Чернянского района Курской области венгерские воинские части угнали с собой из местного концлагеря 200 военнопленных красноармейцев и 160 человек из мирного населения. В пути следования всех их закрыли в здании школы, облили бензином и зажгли. Пытавшихся бежать расстреливали.
Продолжение здесь https://warspot.ru/11039-net-mesta-snishozhdeniyu (да и в целом, материал о военных преступлениях "венгерских героев" на оккупированных территориях СССР найти не слишком трудно – зверства после освобождения оккупированных территорий документировались, так что насчет того, что венгры проявили себя на территории СССР больше как каратели, чем солдаты, свидетельствуют как советские, так и немецкие документы.
Как не трудно заметить, на фоне поливания грязью Сталина и ВОВ у нас в стране и в Европе, продолжается ползучая реабилитация коллаборационистов и союзников нацистской Германии.
Официальный аккаунт правительства Венгрии призвал https://chervonec-001.livejournal.com/2643191.html уважать "венгерских героев", которые вместе с нацистами пытались взять Сталинград.
"Вспомним мужество наших дедов, героических венгерских солдат, сражавшихся до конца у изгиба Дона. <…> Уважение героям!", — говорится в официальном аккаунте правительства в фейсбуке.
Там же говорится, что в январе 1943 года начала Острогожско-Россошанской операции, в которой Красная армия одержала победу над войсками нацистской Германии и их союзников:
"Советская армия начала атаку" на венгров, в результате которой страна потеряла "120 тысяч солдат, многие из которых были захвачены в плен".
Уважение к героям.
Немного о "героях".
В 1941 году венгерские войска вместе с нацистским вермахтом вторглись на территорию нашей страны. Венгерские солдаты сражались не только на фронте – они участвовали в многочисленных карательных операциях на территории России и Белоруссии. К сожалению, эта тема практически не исследована; впрочем, в архивах лежат многочисленные свидетельские показания о зверствах венгров. Вот некоторые из них – написанные от руки показания крестьян, проживавших в Севской области.
«Фашистские сообщники мадьяры вступили в нашу деревню Светлово 9/V-42, – рассказывал крестьянин Антон Иванович Крутухин. – Все жители нашей д[еревни] спрятались от такой своры и они в знак того, что жители стали прятаться от их , а те которые не сумели спрятаться, ни их по расстреляли изнасильничали несколько наших женщин. Я сам старик 1875 г. рождения был также вынужден спрятаться в погреб…. По всей д[еревне] в ней шла стрельба, горели постройки, а мадьярские солдаты грабили наши вещи, угоняя коров, телят» (ГАРФ. Ф. Р-7021. Оп. 37. Д. 423. Л. 561-561об).
В близлежащей деревне Орлия Слободка в это время всех жителей собрали на площади. «Приехали мадьяры и стали нас собирать нас в одну (нрзб) и выгнали в с. Коростовку, где мы переночевали в церкви – женщины, а мужчины отдельно в школе, – вспоминала Василиса Федоткина. – Днем 17/V-42 г. нас пригнали снова в свое село Орлию где мы переночевали и на завтраго т.е. 18/V-42 г. снова нас собрали в кучу около церкви где нас пересортировали – женщин погнали на с. Орлию Слободку, а мужчин оставили при себе» (Там же. Л. 567).
20 мая около 700 венгерских солдат направились из Орлии в ближайшие села. В колхозе «4-й Большевистский сев» они арестовали всех мужчин. «Когда увидели мужчин нашей деревни, то они сказали, что это партизаны, – рассказывала Варвара Федоровна Мазеркова. – И этого же числа, т.е. 20/V-42 схватили моего мужа Мазекова Сидора Бор[исовича] рождения 1862 и сына моего Мазекова Алексея Сид[оровича], год рождения 1927 и делали пытки и после этих мучений они связали руки и сбросили в яму, затем зажгли солому и сожгли в картофельной яме. В этот же день они не только моего мужа и сына, они 67 мужчин также сожгли» (Там же. Л. 543-543об).
После этого мадьяры двинулись в деревню Светлово. Жители деревни помнили погром, устроенный карателями каких-то десять дней назад. «Когда я и моя семья заметили движущийся обоз, то мы все жители нашей деревни убежали в лес Хинельский», – вспоминал Захар Степанович Калугин. Впрочем, без убийств не обошлось и здесь: оставшиеся в деревне старики были расстреляны венграми (Там же. Л. 564).
Каратели целую неделю усмиряли окрестные деревни. Жители бежали в лес, но их находили и там. «Это было в мае м-це 28 дня 42 года, – рассказывала жительница Орлии Слободки Евдокия Ведешина. – Я и почти все жители ушли в лес. Туда следовали и эти головорезы. Они в нашем месте, где мы (нрзб) с своими людьми, расстреляли и замучили 350 человек в том числе и мои дети были замучены, дочь Нина 11 лет, Тоню 8 лет, маленький сын Витя 1 год и сын Коля пяти лет. Я осталась чуть жива под трупами своих детей» (Там же. Л. 488-488об).
Брошенные жителями деревни выжигались. «Когда мы возвратились из лесу в деревню, деревню нельзя было узнать, – вспоминала жительница многострадального Светлова Наталья Алдушина. – Несколько стариков, женщин и детей были зверски убиты фашистами. Дома были сожжены, скот крупный и мелкий был угнан. Ямы, в которых были закопаны наши вещи, были откопаны. В деревни не осталось ничего, кроме черного кирпича. Женщины, которые остались в деревне, рассказывали о зверствах фашистов» (Там же. Л. 517).
Таким образом, только в трех русских деревнях за 20 дней венграми было убито не менее 420 мирных жителей. Не исключено, что погибших было больше – мы не располагаем полными данными на этот счет. Зато мы знаем, что эти случаи были не единичными.
Так, в 1943 г. при отступлении из Чернянского района Курской области «немецко-мадьярские воинские части угоняли с собой содержащихся в концлагере 200 человек военнопленных бойцов Красной Армии и 160 человек советских патриотов. В пути следования фашистские варвары всех этих 360 человек закрыли в здании школы, облили бензином и зажгли. Пытавшихся бежать расстреливали» («Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки. М., 2003. С. 248).
А вот как венгры обращались с советскими военнопленными: «12-15 июля 1942 г. на хуторе Харькеевка Шаталовского района Курской области солдатами 33-й венгерской пехотной дивизии было захвачено четверо военнослужащих Красной Армии. Одному из них, старшему лейтенанту П.В. Данилову, выкололи глаза, прикладом винтовки сбили на бок челюсть, нанесли 12 штыковых ударов в спину, после чего в бессознательном состоянии зарыли полуживым в землю. Трех красноармейцев, имена которых неизвестны, расстреляли (Шнеер А. Плен: Советские военнопленные в Германии, 1941 – 1945. М., 2005. С. 232. Со ссылкой на архив Яд Вашем. М-33/497. Л. 53).
5 января 1943 г. жительница города Остогожска Мария Кайданникова видела, как венгерские солдаты загнали группу пленных в подвал магазина на ул. Медведовского. Вскоре оттуда послышались крики. Глазам заглянувшей в окно Кайданниковой предстала чудовищная сцена: «Там ярко горел костер. Два мадьяра держали за плечи и ноги пленного и медленно поджаривали его живот и ноги на огне. Они то поднимали его над огнем, то опускали ниже, а когда он затих, мадьяры бросили его тело лицом вниз на костер. Вдруг пленный опять задергался. Тогда один из мадьяр с размаху всадил ему в спину штык» (Там же. Со ссылкой на архив Яд-Вашем. М-33/494. Л. 14).
https://a-dyukov.livejournal.com/751082.html – цинк
* * *
В июне – июле 1942 года части 102-й и 108-й венгерских дивизий совместно с немецкими частями принимали участие в проведении карательной операции против брянских партизан под кодовым названием "Vogelsang". В ходе операции в лесах между Рославлем и Брянском карателями было убито 1193 партизана, 1400 ранено, 498 захвачено в плен, выселено более 12 000 жителей.
Венгерские подразделения 102-й (42-й , 43-й , 44-й и 51-й полки) и 108-й дивизий принимали участие и в карательных операциях против партизан "Nachbarhilfe" (июнь 1943 года) под Брянском, и "Zigeunerbaron" в районах нынешних Брянской и Курской областей (16 мая – 6 июня 1942 года).
Только в ходе операции "Zigeunerbaron" карателями было уничтожено 207 партизанских лагерей, 1584 партизана было убито и 1558 взято в плен".
Что в это время творилось на фронте, где действовали венгерские войска. Венгерская армия, в период с августа по декабрь 1942 года, вела продолжительные бои с советскими войсками в районе Урыва и Коротояка (под Воронежем), и никакими особыми успехами похвастаться не могла, это не с мирным населением воевать.
Венграм так и не удалось ликвидировать советский плацдарм на правом берегу Дона, не удалось развить наступление на Серафимовичи. В конце декабря 1942 года, венгерская 2-я армия зарылась в землю, надеясь пережить зиму на своих позициях. Этим надеждам сбыться не удалось.
12 января 1943 года началось наступление войск Воронежского фронта против сил 2-й венгерской армии. Уже на следующий день оборона венгров была прорвана, некоторые части охватила паника.
Советские танки вышли на оперативный простор и громили штабы, узлы связи, склады боеприпасов и снаряжения. Ввод в бой 1-й венгерской танковой дивизии и частей 24-го немецкого танкового корпуса не изменил ситуацию, хотя их действия замедлили темп советского наступления.
Вскоре мадьяры были наголову разбиты, потеряв 148 000 человек убитыми, ранеными и пленными (в числе убитых, кстати, был и старший сын венгерского регента, Миклош Хорти).
Это было самое крупное поражение венгерской армии за всю историю ее существования. Только за период с 13 по 30 января было убито 35 000 солдат и офицеров, 35 000 человек ранено и 26 000 попали в плен. Всего же армия потеряла около 150 000 человек, большую часть танков, автомашин и артиллерии, все запасы боеприпасов и снаряжения, около 5000 лошадей.
Девиз Венгерской Королевской Армии "Цена венгерской жизни – советская смерть" не оправдался. Обещанное Германией вознаграждение в виде крупных земельных наделов в России для особо отличившихся на Восточном фронте венгерских солдат выдавать практически было некому.
Только состоявшая из восьми дивизий, 200-тысячная венгерская армия, потеряла тогда около 100-120 тыс. солдат и офицеров. Сколько точно – тогда никто не знал, не знают и сейчас. В советский плен, в январе 1943 г., из этого числа попало около 26 тыс. венгров.
Для страны такого масштаба, как Венгрия, поражение под Воронежем имело даже больший резонанс и значение, чем Сталинград для Германии. Венгрия, за 15 дней боев, потеряла сразу же половину своих вооруженных сил. От этой катастрофы Венгрия не смогла оправиться до конца войны и уже никогда не выставляла группировки, по численности и боевой способности равной погибшему объединению.
Венгерские войска отличались жестоким обращением не только с партизанами и мирным населением, но и с советскими военнопленными. Так, в 1943 году при отступлении из Чернянского района Курской области "мадьярские воинские части угоняли с собой содержащихся в концлагере 200 человек военнопленных бойцов Красной Армии и 160 человек советских патриотов. В пути следования фашистские варвары всех этих 360 человек закрыли в здании школы, облили бензином и сожгли заживо. Пытавшихся бежать расстреливали"
Можно привести примеры документов о преступлениях венгерских военнослужащих в годы Второй мировой войны из зарубежных архивов, например израильского архива Яд ва-Шем национального мемориала Катастрофы и Героизма в Иерусалиме:
"12 – 15 июля 1942 г. на хуторе Харькеевка Шаталовского района Курской области солдатами 33-й венгерской пехотной дивизии было захвачено четверо военнослужащих Красной Армии. Одному из них, старшему лейтенанту П.В. Данилову, выкололи глаза, прикладом винтовки сбили на бок челюсть, нанесли 12 штыковых ударов в спину, после чего в бессознательном состоянии зарыли полуживым в землю. Трех красноармейцев, имена которых неизвестны, расстреляли" (Архив Яд ва-Шем. М-33/497. Л. 53.).
Жительница города Остогожска Мария Кайданникова видела, как венгерские солдаты 5 января 1943 года загнали группу советских военнопленных в подвал магазина на улице Медведовского. Вскоре оттуда послышались крики. Заглянув в окно, Кайданникова увидела чудовищную картину:
"Там ярко горел костер. Два мадьяра держали за плечи и ноги пленного и медленно поджаривали его живот и ноги на огне. Они то поднимали его над огнем, то опускали ниже, а когда он затих, мадьяры бросили его тело лицом вниз на костер. Вдруг пленный опять задергался. Тогда один из мадьяр с размаху всадил ему в спину штык" (Архив Яд ва-Шем. М-33/494. Л. 14.).
https://oper-1974.livejournal.com/758392.html – цинк
* * *
Спустя три месяца после нападения Германии на СССР немецкий военный атташе в Венгрии Рабе фон Паппенхайм в своём письме, адресованном генерал-майору фон Грайффенбергу, высказал следующую мысль: «Немецкий солдат в битве — воин, но не жандарм. Для таких «задач по умиротворению» более пригодны венгры». Вскоре эта мысль была реализована.
Паппенхайм как в воду глядел: уже в первые месяцы сражений на Восточном фронте венгерские сухопутные части, которые использовались немецким командованием в основном для преследования отходящих войск Красной армии, понесли значительные потери. Участие в боях продолжил только венгерский мобильный корпус, в составе которого были кавалерийские, моторизованные и танковые соединения. А вот части так называемого «Карпатского корпуса», состоявшего из 8-й пограничной и 1-й горнострелковой бригад, активно использовались немцами в качестве оккупационных войск.
Осенью 1941 года потрёпанный мобильный корпус был выведен с фронта. Немецкое командование потребовало от Венгрии выставить в качестве замены значительный контингент оккупационных войск. Политическое руководство Венгрии для обеспечения оккупационной деятельности на территории СССР стало отправлять стрелковые бригады, которые дислоцировались в двух различных регионах. 111-я, 123-я и 124-я бригады были размещены на Украине в районе Полтавы, где было относительно спокойно. А вот на юге брянских лесов, где были развёрнуты 102-я, 105-я и 108-я пехотные бригады, картина была совершенно иной — там действовали партизаны.
К началу 1942 года в составе этих шести бригад, а также более мелких частей на оккупированной советской территории суммарно находилось более 40 000 гонведов. С 12 февраля 1942 года все венгерские бригады были переименованы в лёгкие дивизии, которые были значительно слабее как по личному составу, так и по оснащению в сравнении с немецкими. Сделано это было с подачи начальника венгерского генштаба генерал-лейтенанта Сомбатхейи, стремившегося хотя бы по количеству соединений, участвующих в оккупации СССР, успешно соревноваться с Румынией. С ней у Венгрии были особые счёты: одним из важнейших факторов, заставивших как венгров, так и румын в угоду Третьему рейху объявить войну СССР, были их взаимные территориальные претензии. Впрочем, уже в середине 1942 года Венгрия как по количеству дивизий, так и по численности посланных на Восточный фронт войск значительно превзошла Румынию: на помощь немцам прибыла 206-тысячная 2-я венгерская армия. Она участвовала в летне-осенних боях в излучине Дона, после чего её задачей стало удержание линии обороны по западному донскому рубежу.
А венгерская оккупационная группировка продолжала оставаться на территории СССР. Её командование, которое сначала размещалось в Виннице, а затем в Киеве, осуществляло руководство действиями всех венгерских оккупационных частей. Впрочем, на самом деле оно занималось лишь решением вопросов, связанных со снабжением и поддержанием дисциплины, а в военно-тактическом отношении все венгерские соединения были подчинены по территориальному принципу местному немецкому командованию. В районах, оккупированных венграми, действовали также многочисленные вспомогательные соединения, сформированные из немецких частей и полиции, набранной из местного населения.
Венгерские подразделения, так же как и ответственные за данную территорию соединения СД (нем. Sicherheitsdienst — служба безопасности) и ГФП (нем. Geheime Feldpolizei — секретная полевая полиция), должны были тесно сотрудничать между собой — до лета 1942 года к каждой венгерской дивизии была прикомандирована группа ГФП, состоящая из 50-60 человек. Эти полицейские группы были разделены на 6-8 групп и распределялись среди венгерских батальонов. Их задачей было допрашивать местных жителей и пленных партизан, а также приводить приговоры военного суда в исполнение. Поэтому при рассмотрении злодеяний венгерских оккупационных войск на территории СССР необходимо учитывать тот факт, что венгерские оккупационные силы всё время действовали или сообща с немцами, или под немецким контролем. Впрочем, и сами венгры в своих карательных акциях против мирного населения были усердны сверх всяких мер.
Особенно это проявилось в действиях дивизий, оказавшихся у границы РСФСР и Белоруссии. Например, многонедельная военная операция по очистке брянских лесов от партизан силами 102-й и 105-й лёгких дивизий, закончившаяся 30 мая 1942 года, завершилась, по венгерским данным, со следующими результатами: было уничтожено 4375 «партизан и их пособников», взято 135 пленных, а из оружия захвачено лишь 449 винтовок, а также 90 автоматов и пулемётов. Из этого можно сделать вполне определённый вывод — у подавляющего большинства ликвидированных «партизан» не было никакого оружия.
Общие потери «партизан» почти в девять раз превышали потери нападавших, и из указанного количества захваченного оружия следует, что в боях могло погибнуть самое большее 600-700 партизан, остальные являлись мирными гражданами. Подобные акции в 1941-1942 гг. проводились неоднократно. Всего венгерскими оккупационными войсками с ноября 1941 по август 1942 года, по неполным данным, было уничтожено 25-30 тысяч «партизан», при этом очевидно, что подавляющую часть из них составили мирные люди.
Впрочем, иногда венгерские оккупационные части были вынуждены участвовать и в боевых действиях против советских войск. Например, после долгого сопротивления венгерского генштаба, 108-я дивизия была направлена в распоряжение командующего немецкой 6-й Армией Фридриха Паулюса и 19 марта вступила в бой с советскими войсками в районе села Верхний Бишкин Харьковской области. Дальнейшее описывает в своей книге «Воспоминания адъютанта Паулюса» Вильгельм Адам:
«Случилось то, чего Паулюс опасался ещё 1 марта. Дивизия отступила. Пришлось отвести километров на десять назад и VIII армейский корпус, так как венгерская охранная бригада под командованием генерал-майора Абта не смогла противостоять наступающему противнику. Советские танки стояли в 20 километрах от Харькова».
Немцам удалось переломить ход сражения, но им стало совершенно очевидно, что мадьярские лёгкие дивизии, кроме карательных акций, более ни на что не годны.
Вскоре то же самое выяснилось и в отношении полевой 2-й венгерской армии, которая за считанные дни января 1943 года была наголову разгромлена в ходе Острогожско-Россошанской наступательной операции советских войск. Лишь около 60 000 венгерских солдат смогли выбраться живыми из окружения. Уцелевшие части 2-й армии весной 1943 года вернулись на родину, но не все: некоторые из них после переформирования и пополнения людьми были перемещены на Украину и вошли в состав оккупационных войск, которые по-прежнему дислоцировались на Украине (7-й корпус) и в Белоруссии (8-й корпус).
Со временем немцы поняли, что венгерские методы никоим образом не способствуют реальной борьбе с партизанами. Свидетельством этому может служить, например, доклад подполковника Крувеля:
«С учётом пропаганды противника, их (венгерская) недисциплинированность и абсолютно произвольное поведение по отношению к местному населению могли принести только вред немецким интересам. Грабежи, изнасилования и другие преступления были обычным делом. Дополнительную неприязнь местного населения вызывал, очевидно, тот факт, что венгерские войска не могли нанести поражение противнику в боевых действиях».
Начиная с 1943 года, венгерские оккупационные войска проводили всё меньше крупных акций против партизан. Одной из основных их задач стало обеспечение безопасности железной дороги: для этого венгерские соединения растянулись на тысячи километров. Из-за огромной территории охрану железной дороги можно было решить только при помощи укреплённых застав, располагавшихся в нескольких сотнях метров друг от друга, которые держали под контролем очищенную от растительности полосу по обеим сторонами железнодорожной насыпи. Однако и про карательные акции против мирных жителей венгры, конечно же, не забывали.
Этим 90-тысячный венгерский оккупационный контингент продолжал заниматься вплоть до тех пор, пока советские войска не освободили Левобережную, а затем Правобережную Украину. Когда в результате Проскуровско-Черновицкой операции в апреле 1944 года армии 1-го Украинского фронта форсировали Днестр и вышли к предгорьям Карпат, оккупировать мадьярским оккупационным войскам стало практически нечего.
Самые жестокие репрессии венгерские и немецкие оккупанты осуществляли в областях, где была хоть тень партизанской угрозы. Чем же руководствовались венгерские военачальники при проведении своей оккупационной политики? В первую очередь, это аналитический доклад 4-го отдела Венгерского королевского генерального штаба об опыте борьбы с советскими партизанами, который увидел свет в 1942 году — чаще его называют просто «директива №10». Он обобщал сведения о составе, структуре, задачах и способах ведения боя советскими партизанами и, главное, об организации противодействия им подразделениями венгерской армии.
Например, в разделе «Виды партизанских банд. Их людской материал. Способы их укомплектования» описывались методы, при помощи которых партизанские руководители вербовали в свои ряды новых членов:
«Для вовлечения их организационные отделы (отряды) пользуются следующими способами; лица, коим поручена вербовка, обычно ночью, под предлогом дружеского визита, посещают на квартире намеченную жертву. Захватив с собой напитки, спаивают данное лицо, к которому пришли с «визитом», и, когда оно уже изрядно пьяно, стараются уговорить его присоединиться к их рядам; если это не даёт результатов, они прибегают к насильственным средствам. Сначала открыто призывают к присоединению, а в случае отказа – последуют угрозы, устрашения, ночные посещения и оскорбления. Наконец, насильственно увозят и также расстреливают отказывающихся».
Особую насторожённость и непримиримость в директиве №10 рекомендовалось проявлять к молодым женщинам и евреям:
«Русский человек по натуре не болтлив; кто много и охотно говорит, тот подозрителен, молодая женщина всегда подозрительна, а если она чужая (не из данных мест), то обязательно агент партизан. Среди старост очень много таких, которые из боязни – за партизан. Но партизаны имеют единомышленников и среди украинской вспомогательной полиции. Евреи без исключения стоят на стороне партизан. Поэтому полное их обезвреживание является первостепенной задачей».
Не осталась в докладе без внимания и украинская тема:
«Украинский народ в расовом отношении не тождественен с русским, значит, он не может вести одинаковую с ним политику. Славянская кровь украинцев сильно перемешана с кровью туранских и германских народов. Вследствие этого они (украинцы) более разумны, более сильны, ловки и жизнеспособны, чем русские. В расовом отношении и вследствие своих способностей они стоят намного ближе к западным культурным народам, чем к русскому. При новом европейском порядке украинцев ждёт важное призвание. В противовес этому русские одинаково и при царском, и при красном режиме веками только лишь угнетали и эксплуатировали украинский народ и не давали ему возможности осуществить свои стремления, а также чаяния к культуре и цивилизации. Они могут найти для себя лучшее и более счастливое будущее только на стороне держав оси».
Впрочем, «лучшее и более счастливое будущее» венгерские гонведы приближали как могли, огнём и мечом карая непокорных, не разбирая, украинец перед ними, или нет.
В разделе «Приёмы борьбы с партизанами» пункт под названием «Возмездие» гласил:
«Вслед за поражением партизанских отрядов должно последовать самое неумолимое и безжалостное возмездие. Нет места снисхождению. Немилосердная жестокость у всякого отнимает охоту впредь присоединиться к партизанам или поддерживать их; сами же партизаны милосердие и жалость могли бы принять за слабость. Взятых в плен партизан, подвергнув, в случае нужды, опросу, тут же на месте надо прикончить (расстрелять), либо, для устрашения, где-нибудь в ближайшем селе публично повесить. Также мы должны поступать и с разоблачёнными, попавшими в наши руки, помощниками партизан. Важно, чтобы о возмездии узнали возможно более широкие слои населения».
На самом деле «акции по возмездию среди широких слоёв населения» чаще всего проводились и без «нанесения поражения партизанским отрядам». Тем более, что кроме венгерских инструкций и распоряжений, существовали ещё и распоряжения германских оккупационных властей. Командиры мадьярских частей были обязаны выполнять и их указания, а они были не менее жёсткими, чем меры, предусмотренные в венгерской директиве №10. Например, в дополнении к директиве №33 германского верховного командования от 23 июля 1941 года говорилось:
«Войск, выделенных для несения службы охраны в занятых восточных областях, хватит для выполнения задач лишь в том случае, если всякое сопротивление будет ликвидироваться не путём судебного наказания виновных, а распространением со стороны оккупационных властей такого страха и ужаса, который отобьёт у населения всякое желание к противодействию. Командующие должны изыскивать средства для обеспечения порядка в охраняемых районах, не запрашивая новых охранных частей, а применяя соответствующие драконовские меры».
Всё написано предельно ясно и понятно: «страх и ужас» и «драконовские меры». Воплощение директив было соответствующим.
Страх и ужас венгерские оккупационные части усердно сеяли на захваченной земле. Вот лишь некоторые примеры. Крестьянка Севского района Брянской области В.Ф. Мазеркова:
«Когда увидели мужчин нашей деревни, то они сказали, что это партизаны. И этого же числа, т.е. 20 мая 1942 года, схватили моего мужа Мазеркова Сидора Борисовича, рождения 1862 года, и сына моего Мазеркова Алексея Сидоровича, рождения 1927 года, и делали пытки, и после этих мучений они связали руки и сбросили в яму, затем зажгли солому и сожгли в картофельной яме. В этот же день они не только моего мужа и сына, они 67 мужчин так же сожгли».
Крестьянка того же района Е. Ведешина:
«Это было в мае месяце 28-го дня 1942 года. Я и почти все жители ушли в лес. Туда следовали и эти головорезы. Они в нашем месте, где мы (неразборчиво) со своими людьми, расстреляли и замучили 350 человек, в том числе и мои дети были замучены: дочь Нина 11 лет, Тоня 8 лет, маленький сын Витя 1 год и сын Коля 5 лет. Я осталась чуть жива под трупами своих детей».
Житель села Карпиловка Р.С. Троя:
«В нашем селе Карпиловка чинили зверства и злодеяния исключительно венгерские части (мадьяры), особенно в период май-август 1943 г. […] приказали взять лопаты, собрали нас к противотанковому рву человек 40 и приказали закапывать противотанковый ров расстрелянными трупами. […] Ров был приблизительно 30 метров длины и 2 метра ширины, Трупы лежали в беспорядке повалом, и трудно было установить следы огнестрельного оружия, ибо это было кровавое месиво стариков, старух и подростков. Была жуткая картина, и я не мог присматриваться, где их раны и куда в них стреляли».
В обращении с советскими военнопленными гонведы также не церемонились. Например, при отступлении в 1943 году из Чернянского района Курской области венгерские воинские части угнали с собой из местного концлагеря 200 военнопленных красноармейцев и 160 человек из мирного населения. В пути следования всех их закрыли в здании школы, облили бензином и зажгли. Пытавшихся бежать расстреливали.
Продолжение здесь https://warspot.ru/11039-net-mesta-snishozhdeniyu (да и в целом, материал о военных преступлениях "венгерских героев" на оккупированных территориях СССР найти не слишком трудно – зверства после освобождения оккупированных территорий документировались, так что насчет того, что венгры проявили себя на территории СССР больше как каратели, чем солдаты, свидетельствуют как советские, так и немецкие документы.
Как не трудно заметить, на фоне поливания грязью Сталина и ВОВ у нас в стране и в Европе, продолжается ползучая реабилитация коллаборационистов и союзников нацистской Германии.
Поделиться:
По воспоминаниям тех кто пережил оккупацию мадьяры были хуже немцев. Поэтому в Воронеже их не брали в плен и там нашла свой конец 2-я королевская венгерская армия.