Ветераны русофобии
Украинская новостная повестка оттеснила многое. Тот дикий антиправовой «креатив», который там буйствует, мало кто сможет сейчас переплюнуть.
Но вот в гонке антирусскости вновь напомнила о себе Латвия, хотя никто и не забыл, что последние десятилетия у этого государства антироссийское слово и дело — чуть ли не основная цель существования. Особая скрепа.
Прибалтийское государство отметилось не воскрешением своего Бабченко, не очередными заявлениями собственных властных и околовластных фриков. Полиция безопасности Латвии задержала, а потом 12 часов беседовала с шеф-редактором Sputnik Валентинсом Роженцовсом. Служителей правопорядка интересовала его профессиональная деятельность. Что же ещё? Российскую позицию, российский взгляд на события там давно приравняли к ракетам и танкам.
В прибалтийских государствах деятельность российского Sputnik не согласуется с «высшими ценностями». Именно об этом было заявлено Роженцовсу ещё 1 марта, когда латвийское новостное агентство и эстонское информагентство в одностороннем порядке расторгли контракты с балтийскими редакциями Sputnik.
«Высшие ценности» — это, видимо, монопольное право давать определение всем краеугольным понятиям демократии, в том числе и свободе слова.
Понимать её можно по-разному, в том числе вытесать спекулятивную полицейскую дубину, дающую право на воинствующее менторство. Учить свободе слова, печалиться и гневаться о положении свободы слова и прав человека в России — это нормально. Но к себе с этой меркой никто и близко не подпустит. Лидер арт-группы «Война» Олег Воротников не даст соврать или акционист Пётр Павленский, с которым в России носились как с писаной торбой.
Высшие же европейские ценности не настолько толерантны, спуска никому не будет. Но в случае с Воротниковым и Павленским речь всё-таки идёт о старушке Европе, и ей простительны некоторые странности, которые можно списать на чудачества преклонного возраста и особую форму консервативного мышления.
Но теперь на роль форпоста «высших ценностей» претендует целая вереница стран-неофитов, ради этого они готовы на свой локальный крестовый поход — например, против журналистов.
Своё право прибалтийские государства основывают на легенде о многих страданиях: долгие годы сидели под спудом советской диктатуры и оккупации, «откинулись» и стали самыми ярыми и громкоголосыми защитниками свободы и демократии — настрадались.
Чтобы эта самая свобода слова и всяческих прав цвела и колосилась, надо всё вокруг зачистить от любых проявлений несвободы — всего того, что стоит на пути бодрой демократической поступи. До основания выкорчевать все символы несвободы, а затем… В Прибалтике спят и видят, когда уйдёт последний русский, ну или тунгус, или друг степей калмык. Особо не разбираются — «советский», и страшнее слова нет.
Тут воюют не только с памятниками, но и с ветеранами, журналистами, правозащитниками, отстаивающими права русскоговорящих, — и это в норме.
В России, к слову, тоже есть самые прекрасные люди, которые в томленье ждут, когда уйдёт в историю последний советский человек, они его также воспринимают за оккупанта. Поэтому часто и задаёшься вопросом: разве Прибалтика — это не осуществлённая мечта российского либерала? Страна, где можно на государственном уровне делить на своих и чужих, на людей правильных и нет, на граждан и неграждан. А если начнёшь на это указывать, то тебе милейшим образом заметят о неизменных побочных эффектах становления государственности, на то, что лес рубят, а щепки по сторонам… Имеют право — натерпелись, настрадались, поэтому пусть теперь другие пострадают, те, которых под корень.
Для Латвии весь этот бред — вопрос национального суверенитета и самоидентификации, а также предмет торга со старшими братьями по европейскому дому. Она боится затеряться, и воинственная антирусскость даёт право на собственный голос, что и у известной крыловской собачки.
В Советском Союзе прибалтийские республики никогда не были провинциальными — скорее, они претендовали на передовое положение в хороводе братских народов. Теперь это глухие задворки со всеми вытекающими. Кто по собственной воле обратит внимание на такую территорию? Только глобальные катаклизмы могут сгенерировать там информационный повод, или роль передовика борьбы со ставшей уже инфернальной российской угрозой может заставить обратить на себя внимание.
Этим и объясняется страстная включённость в гонку антирусской истерии. Такова и наша либеральная часть общества, которая также невозможно провинциальна. По сути, она призывает всё к той же сегрегации «свой-чужой» и делает ставку на новых хозяев жизни. Либерал не может жить бесхозно, иначе всё его существование теряет смысл.
К слову о «хозяевах». «Поведение наших трёх государств — Эстонии, Литвы и Латвии — очень сильно зависит от политики, которую выберет президент Трамп», — комментировал в марте ситуацию конфликта с «высшими ценностями» сам Роженцовс.
Но вернёмся к правам и свободе слова. Её ещё нужно заслужить, не любое мнение и взгляд под неё подпадают. В демократических изысках мы уже пообвыклись, и подобное давно уже не является откровением.
Вот, к примеру, точка зрения России идёт по разряду пропаганды. На этом основании в свободе слова можно отказать. Пропаганда, тем более российская, отождествляется с зоной боевых действий. Мы видим, что на Западе СМИ, транслирующие российскую точку зрения, ставятся практически вне закона. Так, как жалюзи, опускают железный занавес, даже чемпионат мира по футболу не аргумент.
России не доказать ничего, она виновата по определению, такова её роль — становиться антиподом «высших ценностей», главной угрозой всему хорошему.
Назови что угодно пропагандой, и только на этом основании легко отправляй в игнор. Пропаганда — фантом. То, что ниже плинтуса. Там, где дух незабвенного Геббельса витает. Пропаганда — это чужое. Ложка дёгтя в бочке мёда свободы слова и демократии. Поэтому и необходимо потенциальную угрозу этой ложки изолировать. Да и не борьба со СМИ это вовсе, а… прополка, жестокий бой с сорняками тоталитарного наследия и суровой правды жизни бок о бок с немилосердной российской угрозой.
Добавим, что понятие пропаганды является центральным и для архитектуры мировосприятия самой прогрессивной части российского общества. Это очень удобное алиби… для глупости.
Назови что угодно пропагандой — и всё тебе дозволено, хоть иконы топором руби или знамя Победы топчи.
Пропагандой либералы называют любую официальную точку зрения государства. Например, чемпионат мира по футболу в России — это пропаганда, а значит, на этом фоне можно вести досужие беседы о порочности российских женщин. Скоморошествуй на этом фоне вдоволь, танцуй, скачи и факелы распаляй.
В Латвии разве не так? Разве там не диктатура подобного рода, разве там алиби для глупости не используется в промышленных масштабах и на государственном уровне?
Прибалтика мнит себя на передовой борьбы, там производить неустанную и жёсткую зачистку русской идентичности считают своим долгом. В этом современном процессе нет радикализма газовых камер и «Циклона Б», но дай только волю — и фабрика смерти всего российского заработает в полную мощность. Та же уникальная в своём роде система сегрегации на неграждан чего стоит. Вначале она шокировала, возникали понятные исторические ассоциации, но дальше все к этому привыкли, и никто не видит проблемы.
Ещё бы: русский — не гражданин, а Чужой Ридли Скотта, свобода слова ему не положена, у него всё — пропаганда. Русский должен поменять фамилию, отказаться от языка, проклясть историческую родину, и тогда у него будет всё в ажуре или близко к этому. Молчать по углам, не сметь петь, а также снова и снова ставить себя под плеть. Ой, это же как дети «врагов народа», о которых нам рассказывали в скорые перестроечные и все последующие годы…
Антироссийская гонка наших соседей набирает обороты. В ней они ощущают свою самодостаточность и состоятельность. Этот жанр современной политики для них что живой источник: припали к нему и оторваться не могут. Так сами себя и загоняют в бесконечный тупик и всё больше обретают тоталитарный окрас.
Читайте также: Латвия в шоке: русские раскрывают секретных убийц с рижского Майдана (ВИДЕО)
Андрей Рудалёв
