Мощный импульс мундиаля

Строили мы, строили, и, наконец, построили. А теперь не знаем, что с этим построенным делать. А зачем тогда строили? Речь о стадионах мундиаля, проходящего в России. Президент России Владимир Путин поручил правительству и руководителям регионов к 15 августа обеспечить эффективное использование инфраструктуры, которую создали к домашнему чемпионату миру по футболу. Неожиданно, нужно сказать. Ведь буквально в прошлом году Путин в «Лужниках» заявлял, что ЧМ-2018 «даст мощный импульс развитию футбола в России».

Теперь, как оказалось, и как, собственно, отмечал Центр Сулакшина, чемпионат идёт, затраты растут, а мощного импульса не видно даже в обозримой перспективе. А если ещё учесть тот уровень футбола, что показала национальная сборная в матче против Уругвая, то и вовсе есть повод впасть в отчаяние.

Кстати, об Уругвае. В 1930 году в этой маленькой южноамериканской стране прошёл первый чемпионат мира по футболу. Тогда дикий капитализм западного образца не запустил свои лапы в спортивную сферу, не превратил её в индустрию по зарабатыванию денег, поэтому и футболисты были куда скромней в запросах, и организаторы турниров менее требовательные. Все игры первого чемпионата мира прошли в одном городе — в столице Монтевидео на трех стадионах: «Сентенарио», «Поситос» и «Гран Парк Сентраль». Никто не строил по всей стране стадионов, которые потом хозяева не знали бы куда деть и кому повесить на шею.

Мне могут возразить: как так, разве могут стадионы быть обузой? Ответ лежит на поверхности. Достаточно проехать по городам и весям Российской Федерации и обнаружить сотни полуразрушенных, заросших и заброшенных спортивных арен, которых уже много лет не касалась нога футболиста. И уже, вероятно, никогда не коснётся. И будет очень жаль, если через какое-то время правительство будет не в состоянии обеспечить эффективное использование новых стадионов, построенных к мундиалю.

А между тем, чемпионат мира вполне можно было бы провести на уже действующих аренах в Москве и Подмосковье, а сэкономленные миллиарды пустить на развитие детско-юношеского футбола. И импульс развития был бы куда ощутимей. Получается, что западный мир бесится с жиру, сходит с ума, а путинская Россия в этом отношении не хочет отставать ни на шаг.

Ещё в мае эксперты рейтингового агентства Moody’s посчитали, что РФ вряд ли сможет получить долгосрочный экономический эффект от ЧМ-2018. Временный рост доходов может коснуться гостиниц, аэропортов, телекоммуникационных компаний и ретейлеров. Определенный положительный эффект получат регионы, в которых была создана новая инфраструктура. Да и то — не факт. Вот, пожалуй, и весь путинский «улов» эффективности.

Чем тут может спасти ситуацию правительство? Зная, как работает эта машина, можно допустить, что главам российских регионов будут спущены циркуляры с требованием проработать поручение президента и собрать предложения. Команду выполнят, но, как водится, в местных бюджетах денег нет.

Поэтому каждый из принимающих мундиаль регионов предпочтёт предложения оформить в виде челобитной. Мол, инфраструктуру для развития массового спорта и физкультуру создадим, детские футбольные центры на базе новых стадионов оформим, только денег дайте. И какой, позвольте спросить, получит «мощный импульс» футбол в Орске или Магадане? Ведь говоря о развитии детского футбола как-то забывают, что для него нужно много полей, а не один 45-тысячный стадион

Содержать арены в целом смогут позволить себе такие города как Москва и Санкт-Петербург. Их кредитные закрома от этого не пострадают. А вот кому может быть несладко, так это Саранску, Волгограду, Нижнему Новгороду. Например, глава комитета по подготовке и проведению чемпионата мира в Волгоградской области Аркадий Грушко сообщил, что содержание стадиона в городе после завершения турнира обойдется предварительно в 250–350 миллионов рублей (4–6 миллионов долларов США) в год. А также отметил, что вместимость арены будет сокращена и стадион после чемпионата мира станет главной спортивной базой волгоградского «Ротора» и спортивно-культурным кластером Волгограда. Вот уж хотелось бы в это поверить, да, как говорил герой известной советской комедии, «меня терзают смутные сомнения» И для них есть вполне резонные основания.

На Украине(теперь уже бывшей) специально к Евро-2012 построили за бюджетные деньги «Арену Львов». Провели на нём три матча евро. После чемпионата Европы, с осени 2012 года, львовские «Карпаты» перестали проводить матчи на этом стадионе и вернулись на старую арену «Украина» из-за слишком высокой стоимости аренды. «Арену Львов» даже предлагали разобрать на стройматериалы, стоимость которых существенно с 2012 года поднялась, но спас стадион олигарх Ринат Ахметов, который зафрахтовал арену под матчи своего «Шахтаря».

И это не единичный пример. Недавно были чемпионаты мира в ЮАР и Бразилии. Далеко не самые маленькие страны, обладающие мощными экономиками, самыми успешными на своих континентах. Если взять Бразилию, то и по численности населения, и по темпам роста, и по развитию футбола она опережает Россию. Но что сейчас происходит с аренами этих стран?

В ЮАР — стадионы-гиганты, пустые арены, низкий зрительский и спонсорский интерес к внутреннему первенству, не оправдавшиеся ожидания. На футбольных аренах, где кипели страсти чемпионата мира, кое-где проводят городские праздники, где-то — митинги, но, собственно, футбол на них скорее мёртв, чем жив. Стадионы принадлежат муниципалитетам, в которых они расположены. Власти пытаются организовывать здесь различные мероприятия, чтобы хоть как-то использовать сооружения, но большинство клубов по-прежнему предпочитают проводить свои матчи на небольших стадионах, не принимавших игры чемпионата мира. Никакого мощного развития футбола ЮАР не произошло, скорее — наоборот. Да и отсутствие южноафриканской команды в России — говорит само за себя. Не было ЮАР и четыре года назад в Бразилии.

Бразилия, и это общепризнанный факт — самая футбольная страна мира. Здесь и без стадионов народ не мыслит свою жизнь без футбола. 13 июля 2014 года легендарная «Маракана» переживала триумф: трибуны заполнили 80 тысяч человек, а у телеэкранов был ещё миллиард зрителей. Летом 2016 года праздник возобновился — арена приняла футбольные матчи Олимпиады и церемонии открытия и закрытия.

Сейчас «Маракана» убыточна и пустует. Собственник пытался вернуть её государству, но власти штата Рио-де-Жанейро отказались его принимать из-за повышения нагрузки на местный бюджет. Бразильская экономика сокращается третий год подряд, и денег на поддержание стадиона у властей нет. Проблема «Мараканы» в изначально высокой стоимости, которую нельзя отбить никакой востребованностью.

Получил ли импульс бразильский футбол после чемпионата мира? Это с какой стороны посмотреть. Если взглянуть на статистику оттока бразильских футболистов в другие страны, то она неуклонно растёт, и сейчас 1236 спортсмена этой страны выступают в зарубежных чемпионатах. По этому показателю Бразилия — мировой лидер. И назвать это мощный импульсом развития футбола вряд ли возможно. Скорее — наоборот.

Остаётся загадкой — как Путин и правительство в нынешней кризисной ситуации для РФ будут «обеспечивать эффективное использование инфраструктуры», которую создали к домашнему чемпионату? Вероятнее всего — никак. Проблема будет спущена на места. Кремль сегодня больше обеспокоен эффектностью проектов для себя, а не их отдачей для общества. И эту ситуацию можно изменить только поменяв саму власть и систему государственного устроения.