Я — НЕ Я, И ВЛАСТЬ НЕ МОЯ

В конце трудовой недели, утром 15 июня, я собрался поехать в Новую Москву, в деревню к старшему брату на день рождения. Утром включил радио, передавали новости.

Песков, пресс-секретарь президентский, тоскливым, как всегда, голосом сообщил, что его шеф сейчас очень занят и никакого отношения к закону о повышении пенсионного возраста не имеет и даже не знает, как он готовится, этим вопросом занимается исключительно правительство, вот когда закон будет подготовлен, президент с ним ознакомится и выскажет свое мнение.
– Врет – не моргнет, будто все в стране идиоты, – выразил я возмущение супруге. – Друг тандемный в день открытия чемпионата принимает чудовищный закон, по которому миллионы людей не доживут до пенсии, а президент ничего не знает. Я – не я, и власть не моя. А ведь божился, что не допустит принятия такого закона. Еще вчера о законе объявили все СМИ, а президент и сегодня ни ухом, ни духом не ведает, что его власть творит. Очень футболом занят. Под прикрытием чемпионата проталкивают подлый закон, а чтобы не возмущались, запретили проводить митинги.  
Действительно, многие люди при лавинообразной трескотне о чемпионате мира не сразу узнали о законе, касающемся большинства населения. Накануне, 14 июня, одна старая знакомая – работали с ней в профтехучилище, пока его не ликвидировали в связи с путинской оптимизацией, – звонит вечером и радостным голосом сообщает: «Ура, Россия победила команду Саудовской Аравии! Я так счастлива, что мы выиграли! А вы радуетесь?»
– Мы рады до безумия, спасибо президенту, он без отдыха думает, чем народ обрадовать. Как кладет в рот бутерброд, сразу мысль: а как народ? Жаль, что я раньше никогда не слышал, что Саудовская Аравия в футбол играет, считал, что она, как и мы, только нефть и газ продает. 
– Пусть продает, все равно приятно, ведь это наша страна выиграла, я за Россию горжусь.
– Гордитесь на здоровье, – отвечаю, – чем бы дитя ни тешилось… А я «мундиали» их – прости Господи, название какое дебилы придумали, не считаю спортом, это – бизнес, мне от него никакой прибыли. Меня другое событие больше радует, не иллюзорное, а реальное, которое сегодня произошло. Оно, между прочим, и вашего сына касается.
– Скажите, что произошло?
– Правительство приняло закон о повышении пенсионного возраста. Теперь ваш сын пойдет на пенсию в 65 лет, дай Бог, чтобы дожил до этого возраста. 
– Опять вы неприятности сообщаете… А я так радовалась, что Россия победила.
– Сильно не переживайте, – успокоил я, – зато нам с вами будет замечательно. Дураки будут дольше работать, особенно бабы, им восемь лет прибавили, а мужикам только пять. За счет них Медведев нам обещает пенсию увеличивать каждый год на тысячу рублей. И экономика, сказал, резко скакнет вверх, и уровень жизни подпрыгнет, а инфляция в два раза упадет. Мы с вами разбогатеем, вот чему надо радоваться, а не какому-то пять–ноль.
– Вечно у вас какие-то глупые шутки.
– Какова жизнь, такие и шутки…
Об этом разговоре я вспомнил, когда ехал в рейсовом автобусе в новую московскую деревню к брату. Перед этим торт купил в «Дикси», уцененный, но не просроченный, если этикетке верить. В пути впереди меня сели прилично одетые плотный мужчина с черным портфелем и худенькая женщина в очках с коричневой кожаной сумкой. На вид им было лет по пятьдесят, у мужчины коротко постриженные седые волосы, а у женщины темно-рыжие. По разговору стало понятно, что это муж с женой. Мужчина достал из портфеля лист бумаги с напечатанным текстом о новой пенсионной реформе, с таблицами, и показал супруге – они стали их изучать. 
– Интересно, когда ты теперь пойдешь на пенсию? – произнесла женщина, вглядываясь в таблицу. – Ты с шестьдесят третьего года – значит, пойдешь в две тысячи двадцать восьмом году. Тебе будет тогда шестьдесят пять лет.
Я посчитал: значит, мужчине сейчас пятьдесят пять лет, ему вместо оставшихся пяти придется работать до пенсии десять лет. «Повезло мужику, – подумал я, – попал сразу на полную катушку». 
– А мне придется еще дольше работать, до тридцать четвертого года, – удрученно сказала женщина.  
Я не выдержал и вмешался в разговор: «Женщинам восемь лет прибавили, чтобы они слабым полом себя не чувствовали. Голосовали за Путина, теперь все ощутят, какой он народный заботник».
– А Путин заявил, что он ничего не знает, он к реформе никакого отношения вообще не имеет, – отозвался мужчина. 
– Да, он тут ни при чем, – подтвердил я, – он только к олигархам отношение имеет, о них и беспокоится. Народ наш политически неграмотный до дикости, за восемнадцать лет не разобрался, кто о нем заботится. 
– К сожалению, это так, – согласился мужчина, – люди привыкли задним умом думать. 
– Этот закон еще Дума должна утвердить, – напомнила женщина.
– Можно не сомневаться, – ответил я, – примут. У них только оклад – восемьсот тысяч рублей в месяц, по радио сказали, когда один справоросс предложил сделать зарплату депутатов средней по больнице – 35 тысяч, все выступили против.
– Да, я тоже это слышал, – подтвердил мужчина, – конечно, какой дурак от таких денег откажется?
– Это Путин им оклад удвоил в связи с санкциями, – добавил я, – они от них страдают, потому что они сами почти все крупные акционеры. Весной на выборах видел на плакате: у Жириновского только акций восемьдесят миллионов штук на неизвестную сумму. 
Попутчики грустно замолчали, потом стали обсуждать личные дела. 
Вскоре я покинул автобус и направился по проселочной дороге к деревне. Погода была теплая, солнечная, пышная зелень деревьев успокаивала, гигантская травка – ядовитый борщевик выше человеческого роста, подарок Америки, заполоняла все поляны, свободные от настроенных в разбухшей Москве коттеджей. 
Брата дома не оказалось – увезли на скорой три дня назад в больницу за двадцать километров из-за сердечного приступа. В избе сидели его жена Валентина и сестра Татьяна с мужем Андреем. Я вытащил торт, Валентина разогрела чайник, стали расспрашивать друг друга про семейные новости. Сначала обсудили здоровье брата. 
В двадцать пять лет брат допился до белой горячки, его еле спасли и предупредили: будешь пить – помрешь. Он прекратил, но много курил. Лет в пятьдесят стали болеть ноги от закупорки сосудов, врачи и родные убеждали бросить курить, а он твердил, что не может. Неожиданно возникла гангрена, ногу успели отхватить до колена, курить сразу бросил. Отец потерял ногу на фронте, а он – от вредной привычки. Живет с культей, мало двигается, стало барахлить сердце.
После обмена новостями заговорили о повышении пенсионного возраста, потому как у всех были работающие дети. Я рассказал про беседу в автобусе. Перед президентскими выборами все деревенские родственники были ярыми путиноидами или запутинцами, потому что, кроме телевизора, в деревне никаких источников информации нет, газеты, на которые почта вздыбила цены, выписывать людям не по карману. Поэтому нельзя было слова критического произнести, на попытки рот открыть сразу набрасывались с обвинениями в отсутствии патриотичности, заявляя, что они верят Путину, а больше верить некому, не за Собчак же голосовать.
Теперь, после ошеломляющего удара по голове, настроение заметной озадаченности. То, что я говорил еще перед выборами, теперь слушали с пониманием, кивали. Особенно поразило женщин, что им прибавили на три года больше, чем мужчинам. 
– Да, – подхватил я, – раньше женщин всегда ценили за то, что они детей рожают, кормят, воспитывают, ухаживают за ними и все хозяйство на себе держат, да еще и работают. А этим нетопырям на все человеческие, вековечные ценности наплевать. Поражаешься, какие матери их родили и воспитали, почему они так женщин ненавидят. Нам еще в начальной школе учительница внушала, что мальчики должны заботиться о девочках, защищать их, поддерживать, быть настоящими мужчинами . У животных и то самец заботится и защищает самку с детенышами. А эти – как пришельцы из космоса…
– Ты все правильно говоришь, – произнесла Валентина, – а за кого нужно было голосовать? Вот ты за кого голосовал?
– Было два варианта. Первый – саботировать. Я посмотрел на этот балаган, и ни за кого не стал голосовать, потому что увидел – это дохлый номер, слишком грубо состряпанный, и большинство выступало за кремлевского долгожителя. А если бы большинство не явилось на выборы, они бы всё равно утвердили своего шефа – ведь порог явки отменен. Зато они все бы узнали, что народ им не верит, и тогда бы аккуратнее действовали. А так увидели, что все – «тупое быдло», как сказал Греф, и поперли по-наглому против народа. Второй вариант – поддержать того, на кого власть накинулась. Раз власть против, значит, ей чем-то не нравится этот кандидат, тем более если за ним патриотическая оппозиция. Если бы за него большинство проголосовало, тогда Кремль тоже понял бы, что народ против его политики. А у нас народ не хочет сам думать. А могли бы по квитанциям за квартиру, по ценам в магазинах и везде, на тот же бензин, разобраться, куда ведут лукавые поводыри, прикрываясь словами о благе народа. И вообще, менять надо не президента, смена Путина на какого-нибудь Распутина ничего не даст, как смена одного царя на другого. Вопрос в том, что капиталистический строй не может быть другим. При капитализме власть находится у буржуазии, у олигархов, а не у народа.
– Это верно, – согласилась Татьяна и добавила: «Они все равно сделают, как им надо».
– На этом их политика и держится, – возразил я, – пока народ не сопротивляется, его будут гнобить и грабить те, кто наглее. Чубайс сказал: мы должны быть наглее, пусть хоть тридцать миллионов подохнут от голода – значит, не вписались в рынок.
– Я считаю, – сказала Валентина, – в этот раз голосовать было не за кого. Ни одного кандидата не было, которому можно верить. У народа сейчас нет своего лидера.
– Конечно, – ответил я, – вверху отбор был жесткий, буржуазия простых людей за тыщу верст к власти не подпускает. Но все от народа зависит, лидеры появляются, когда народ проявляет активность, о собственной стране думает и о будущем детей. Нужна активная позиция каждого, тогда будет демократия и справедливость. А сейчас наш народ специально спаивают, потому что алкоголиками легче управлять. А дальше будет хуже, от буржуазной власти добра ждать нечего.
– Это правда… – вздохнула Татьяна. 
На этом обсуждение актуального вопроса закончилось. Андрей, муж сестры, почти все время молчал, лишь изредка подавая короткие реплики. 
Наблюдения этого дня показали, что закон о повышении пенсионного возраста подействовал на людей отрезвляюще и удручающе, они пока не видят, за кем идти защищать свои права. Народ реально ощутил, что власть для него чужая, на президента он надеялся, а тот откровенно людей обманул, да еще и спрятался за спину младшего собрата. 
Подтверждается это и возмущением в интернете – петицию профсоюза против антинародного закона подписали миллионы людей, а обращение «Российской общественной инициативы» – сотни тысяч.