Ночные ведьмы

          В свете последних авиакатастроф с участием пассажирских лайнеров в Казани и Ростове-на- Дону, когда пилоты уронили на землю технически исправные машины, обыватель начал задумываться о том, что же просходит за бронированной дверью кабины пилотов в критические моменты полета, когда ситуация выходит за рамки штатной.

         А происходит там следующее. Техника усложнилась настолько, что пилоты перестали понимать, как нужно действовать в те критические секунды, которые отводит им жизнь на принятие единственно верного решения. И, как результат, в эти секунды в пилотской кабине происходит потеря управления самолетом.

         Меньше всего я хочу бросить тень на летный состав, а тем более на светлую память их погибших коллег. Но жизнь устроена так, что пилотов от бога единицы и для большинства это просто работа. А о том, как каждый из нас поведет себя, заглянув в глаза смерти, поверьте, не знает никто. Мало кому удается сохранить самообладание в такие моменты. Это подтверждается расшифровками речевых самописцев, из которых мы слышим, как бравый КВС, налетавший не одну тысячу часов, вдруг мгновенно перестает быть таковым и прячет свою растерянность за ненормативной лексикой. Вот это и есть тот самый пресловутый человеческий фактор, о котором нам долгие годы говорит МАК.

          Но возросшая сложность авиационной техники и невозможность просчитать алгоритм действий пилотов на каждую нештатную ситуацию-это лишь одна из причин авиакатастроф. Есть еще один враг пилота в воздухе. Это только на земле вестибулярный аппарат человека наш незаменимый друг и помощник. В воздухе, в условиях ограниченной видимости, когда не видна линия горизонта, вестибулярный аппарат начинает выдавать мозгу ложную информацию, которая ведет к потере летчиком пространственной ориентации и гибели летательного аппарата уже через несколько секунд (зависит от высоты) “слепого” полета.

         Чтобы этого не произошло, самолет оснащается приборами для полета в условиях ограниченной видимости. Это: авиагоризонт, высотомер, компас, указатель скорости, указатель поворотов и вариометр. Для безопасного полета пилот должен не отрываясь следить за приборами и постоянно анализировать их показания. Не требует доказательства тот факт, что легче всего управлять по приборам тяжелым, устойчивым на курсе самолетом при полете по прямой на постоянной высоте.

          Казалось бы, проблема решена, но не спешите радоваться. Смертельная опасность подстерегает пилота когда он, пусть даже ненадолго, отвлечется от приборов или просто расслабится или устанет. Мозг человека устроен так, что как только стрелки приборов выходят за какие-то критические пределы показаний нормального полета, то он уже не в состоянии быстро собрать воедино и осмыслить поступающую от них инфорацию, и выдать правильные команды рукам и ногам. Наступает потеря пространственной ориентации пилотом и отсчет до гибели пошел на секунды. Что это за критические пределы показаний приборов? У каждого летчика они свои. В мозгу пилота в опасный момент должна мгновенно нарисоваться картина пространственного положения самолета на основании показаний стрелок и цифр приборов, а это далеко не всегда посильная задача.

            Такие приборы стояли и на легендарном ночном бомбардировщике По-2, на которых бомбили немцев прославленные “ночные ведьмы” 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка.

        А теперь давайте задумаемся: правда ли то, что мы знаем об этом историческом факте?

        Итак, ночь (рассматриваем безлунную), фронтовой аэродром, По-2, в кабине двое девушек и они готовятся лететь на выполнение смертельно опасного задания. Штурман рассчитывает по карте курс на цель и время в полете с учетом поправок на направление и скорость ветра. Взлетаем. Как моряк, могу сказать, что судно может плыть в море (вдали от берегов) довольно уверенно, ведя прокладку курса по счислению с учетом скорости и направления течения. Но воздух-это другая стихия и дрейфы здесь не в пример морским.

        Небольшой самолет, проваливается в воздушные ямы, его сносит ветром, что усложнет пилотирование по приборам многократно. И вот, если случилось чудо и вы еще не свалились в штопор, согласно расчетам штурмана (а это 100% ошибка, если нет наземных ориентиров), вы над целью.

         Что дальше? Прицела для бомбометания нет да он и не нужен, поскольку немцы не дураки и свои позиции внизу не подсвечивают, и вообще: светомаскировка на войне -это аксиома. Куда бомбим? “Отбомбились”, ложимся на обратный курс. Штурман может с фонариком разглядывать карту местности, а может с таким же успехом читать журнал “Мурзилка”, результат один: обратную дорогу на аэродром до рассвета вы никогда не найдете. Потому как по пути к цели вас снесло ветром от истинного курса неведомо куда и необходимо определить свое местоположение для прокладки верного обратного курса. Как? Спросить у прохожих? Рано или поздно где-то нужно садиться. Необходима ровная площадка, но даже если вам неслыханно с ней повезет, еще нужно точно рассчитать момент встречи с землей, что ох как непросто, даже при наличии посадочной фары, вариометра и высотомера. Слишком много если…

       Выводы таковы:

1. Летать ночью, да еще в боевых условиях, да еще на максимально загруженном легкомоторном самолете, таком как По-2, по приборам невозможно. Да, возможен визуальный полет в ясную лунную ночь, когда пилот видит линию горизонта, а штурман может “привязать” карту к местности, но тогда какова эффективность такой бомбардировочной авиации?

2. Женская психика и физиология не приспособлены к таким, моральным и физическим перегрузкам, как управление груженым По-2 по приборам ночью да еще в бою.

3. Мы также упускаем из виду моральный аспект ситуации с женщинами-летчицами (а равно и с санитарками на поле боя): я не верю, чтобы наши деды опустились до того, что прятались за женские спины и вместо себя отправляли на смертельно опасные задания девчонок (еще и без парашютов, представляете?!), жизнь которых они как раз и обязаны были оберегать ценой собственной. Это противно мужской природе. Ведь у тихоходного По-2 на высоте 500-800 метров нет шансов уцелеть под зенитным огнем. И ради чего? Чтобы сбросить несколько малокалиберных бомб мимо цели? Война -это чисто мужское дело и женщине на передовой не место.

4. Обратите внимание, с какой пугающей регулярностью бьется в наше время малая авиация. И это в отсутствие боевых действий, сопутствующих психологических стрессов, на несоизмеримо лучшей технике, со спутниковыми навигаторами, как правило днем…. Бьются все: и новички-курсанты, и солидные предприниматели, купившие права, и опытные инструкторы с многолетним стажем. Даже последний отпрыск Кеннеди разбился. И вы хотите чтобы я поверил, что молоденькие девушки после нескольких месяцев летной школы ведут на цель груженый бомбардировщик по приборам сквозь ночь, сквозь завесу зенитного огня и слепящие прожектора? И так 5-10 раз (некоторые историки дописались до такого) за ночь?

           Я считаю, что ночных ведьм никогда не существовало. Да, на войне были женщины- летчицы. Они занимались эвакуацией раненых, подвозом продовольствия и боеприпасов. И низкий поклон им за это. Но чтобы их посылали на смертельно опасные задания (тем более на ночные бомбардировки) -этому никогда не поверю. Потому, как это противоречит всему: природе мужчин и женщин, здравому смыслу, технике пилотирования ЛА, военной целесообразности наконец.

          Женщин на фронте оберегали всегда. Настоящий мужчина никогда не пошлет под пули женщину, чтобы она сгорела заживо в подбитом самолете или была растерзана осколками зенитных снарядов. На смерть должны идти только мужчины.

         Что это: патриотическая легенда, подобная мифу о героях-панфиловцах или часть выдуманной для человечества истории? Я не знаю. И что случилось с нами? Почему наши нравственные ценности перевернулись с ног на голову? Я говорю о том, что верить всему написанному о ВОВ, да и о других значимых исторических событиях, безоглядно нельзя.

        Я веду речь о капсуле пространства-времени, в которой мы существуем. О свойствах этого пространства-времени. А они отличаются от того чему нас учили в школе. И многие исторические события, возможно, вообще никогда не происходили или происходили, но не так, как мы о том знаем. С нашей реальностью происходит что-то, что не укладывается в наше представление о ней. И очевидные до сих пор исторические факты, при ближайшем рассмотрении, становятся не столь очевидны.

         Налицо парадокс: мы знаем, что некое событие в истории происходило и порой даже находим его материальные следы, но при критическом анализе вдруг обнаруживаем, что оно было невозможно. 

         Меня справедливо упрекнут: что моряк может знать о небе?! Отвечу: мне, как яхтсмену, близок воздушный океан, потому как есть на яхте и крыло, и подъемная сила, и крен, и дифферент (он же тангаж), и качка (турбулентность), и дрейф, и счисление и многое другое, что роднит две этих, казалось бы такие разные стихии….

        Также корят, что я, в силу своих низких моральных качеств и продавшись жидомасонам, сужу по себе и не в состоянии подняться до высот духа того высоконравственного военного поколения. Тогда объясните мне, к какой категории отнести 3,5 миллиона представителей того высоконравственного поколения (а это почти половина кадрового состава РККА на начало войны) которые сдались (именно сдались, а не попали, будучи ранеными) в плен в первые же полгода войны? Они герои, жертвы, предатели? И куда отнести власовцев, полицаев, бандеровцев, лесных братьев и пр. ? А приказ Наркома Обороны № 227, чтобы не разбежалась вторая половина РККА?

        Мол я умаляю подвиг советского солдата…. Простите, а в чем подвиг? Что мужчины бежали оставляя свои города и села, свое население на поругание врагу и массово сдавались в плен, вместо того чтобы стоять насмерть? А спустя четыре года опомнились и выгнали врага со своей земли? Не нужно путать подвиг со священной обязанностью мужчины по защите своего Отечества, своих женщин, детей и стариков. Слава тем, кто честно исполнил этот долг!