Жизненное пространство для “избранных”. Во время ВОВ, Украину хотели “зачистить”.

17 января 1946 года в киевском Доме офицеров Красной Армии началось заседание военного трибунала Киевского военного округа, посвященного зверствам и злодеяниям немецко-фашистских захватчиков на территории Украинской ССР. Как известно, именно территории современных Украины и Белоруссии больше всего пострадали от военных преступлений гитлеровской Германии.

Когда 6 ноября 1943 года Красная армия освободила Киев, то солдаты и офицеры были поражены той разрухе, тем ужасам, которые предстали перед их глазами. Десятки тысяч мирных жителей Киева были убиты, тысячи — угнаны в германский плен.

Сейчас на Украине популярны сказки о том, что гитлеровская Германия едва ли не несла украинскому народу освобождение от «ужасов большевизма». Но тогда, в далеком 1946 году, все деяния «освободителей» стояли перед глазами у людей, переживших ужасы оккупации.

О том, что ждало Украину, рассказали подсудимые — 15 военных преступников из числа офицеров и унтер-офицеров гитлеровской полиции и спецслужб предстало перед трибуналом Киевского военного округа.

До начала Великой Отечественной войны в Киеве проживало около 910 тысяч человек. Как и во многих других украинских городах, значительную часть населения города составляли евреи — их количество в процентном соотношении превышало 25% от общей численности населения города. После начала войны 200 тысяч киевлян были мобилизованы на фронт — почти все трудоспособные мужчины. Еще около 35 тысяч человек ушли в ополчение. Примерно 300 тысяч человек были эвакуированы. Хуже всего пришлось тем, кто остался к моменту захвата города немцами. Гитлеровские войска вошли в Киев 19 сентября 1941 года и хозяйничали в нем больше двух лет — до ноября 1943 года. Вскоре после захвата города начались массовые расправы над мирным населением. 29-30 сентября 1941 года в Бабьем Яру гитлеровские палачи убили 33 тысячи 771 советского гражданина еврейской национальности.

Всего же за два года в Бабьем Яру было убито около 150 тысяч советских граждан — не только евреев, но и русских, украинцев, поляков, цыган, людей других национальностей. Но ведь массовым уничтожением советских граждан гитлеровцы занимались не только в Бабьем Яру. Так, только в Дарнице были убиты 68 тысяч советских граждан, включая мирных жителей и военнопленных. Всего же в Киеве расстреляли или убили другими способами около 200 тысяч советских граждан. Масштабность расправ над мирным населением, причем не только над евреями, говорила о том, что это настоящий геноцид.

Гитлеровцы не собирались сохранять в живых большую часть населения Украины.

Освобождение Украины не только спасло большую часть ее населения от перспективы полного уничтожения, но и приблизило долгожданное возмездие палачам. Суд над палачами Киева состоялся уже после войны.

 

Вот список убийц, представших перед трибуналом:

 

1. Генерал-лейтенант полиции Шеер Пауль Альбертович — бывший начальник охранной полиции и жандармерии Киевской и Полтавской областей;
2. Генерал-лейтенант полиции Бурхардт Карл — бывший комендант тыла 6-й гитлеровской армии, действовавшей на территории Днепропетровской и Сталинской (Донецкой) областей УССР;
3. Генерал-майор фон-Чаммер унд Остен Эккардт Ганс — бывший командир 213-й охранной дивизии, бывший комендант Главной полевой комендатуры № 392;
4. Подполковник Труккенброд Георг — бывший военный комендант Первомайска, Коростеня, Коростышева и ряда других городов УССР;
5. Капитан Валлизер Оскар — бывший ортскомендант Бородянской межрайонной комендатуры Киевской области;
6. Обер-лейтенант Иогшат Эмиль Фридрих — командир подразделения полевой жандармерии;
7. Обер-штурмфюрер СС Хейниш Георг — бывший окружной комиссар Мелитопольского округа;
8. Лейтенант Кноль Эмиль — бывший командир полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, комендант лагерей для советских военнопленных;
9. Обер-шарфюрер СС Геллерфорт Вильгельм — бывший начальник СД Днепродзержинского района Днепропетровской области;
10. Зондерфюрер СС Беккенгоф Фриц — бывший сельскохозяйственный комендант Бородянского района Киевской области;
11. Вахмистр полиции Драхенфельс-Кальювери Борис Эрнст Олег — бывший заместитель командира роты полицейского батальона «Остланд»;
12. Унтер-офицер Майер Вилли — бывший командир роты 323-го отдельного охранного батальона;
13. Обер-ефрейтор Шадель Август — бывший начальник канцелярии Бородянской межрайонной ортскомендатуры Киевской области;
14. Обер-ефрейтор Изенман Ганс — бывший военнослужащий дивизии СС «Викинг»;
15. Обер-ефрейтор Лауэр Иоганн Пауль — военнослужащий 73-го отдельного батальона 1-й немецкой танковой армии.

Главным подсудимым на процессе был, безусловно, генерал-лейтенант полиции Пауль Шеер. С 15 октября 1941 года по март 1943 года генерал-лейтенант Шеер руководил охранной полицией и жандармерией в Киевской и Полтавской областях, являясь непосредственным исполнителем преступных приказов гитлеровского руководства о геноциде жителей Украины. Под прямым началом Шеера осуществлялись карательные операции по уничтожению тысяч советских граждан, угонялись тысячи советских граждан в Германию, велась борьба с партизанским движением и подпольщиками. Именно он дал и самые интересные показания — не только об обстоятельствах уничтожения советских граждан на территории Украины, но и о том, что ждало Украину в целом — если бы Гитлер одержал победу над Советским Союзом.

Прокурор: "Как Гиммлер поставил вопрос о судьбе украинского населения?"
Шеер: "Он (Гимлер) говорил, что здесь, на Украине, нужно расчистить место для немцев, Украинское население должно быть истреблено".

Именно совещание у главного эсэсовца побудило Шеера, по его словам, приступить к более жестокому уничтожению не только еврейского и цыганского, но и славянского населения на землях Киевской и Полтавской областей.

На самом деле, планы «немецкого мира» (потому что речь идет не только о политике гитлеровской Германии, но и о более ранних устремлениях Австро-Венгрии) давно включали в себя установление контроля над обширными и богатыми землями Украины. Идея об отделении Украины от России была выпестована именно в Австро-Венгрии, поскольку империя Габсбургов владела Галицией и рассчитывала, опираясь на русофобскую часть галицийских националистов, рано или поздно получить контроль и над Украиной. При этом, австро-венгерское руководство не собиралось включать всю Украину в состав империи — оно рассчитывало на создание именно независимой Украины под контролем Вены. Такое квазигосударство было бы буфером между Австро-Венгрией и Россией. Но этим планам не удалось стать реальностью — в 1918 году Австро-Венгерская империя, проигравшая Первую мировую войну, распалась.

В отличие от австро-венгерского руководства, нацисты рассматривали Украину даже не как буферную страну для политических игр против России, а как «жизненное пространство» для немецкого народа. Именно на восток должна была расширяться сфера жизненных интересов германцев. Надо отметить, что среди представителей политической элиты гитлеровской Германии не было единства в вопросе о будущем Украины. Преобладали две точки зрения — «традиционная» и «экстремистская».
«Традиционную» точку зрения разделял официальный идеолог гитлеровской Германии Альфред Розенберг. Он видел в Киеве и в Украине противовес Москве и русской цивилизации и настаивал на создании под контролем Германии полунезависимого украинского государства. Это украинское государство должно было быть абсолютно враждебным России. Естественно, задача создания такого государства требовала, во-первых, физического уничтожения всех «неукраинских» и «ненадежных» народов на территории Украины — русских, евреев, цыган, отчасти поляков, а во-вторых — поддержки галицийских националистов с их антирусскими идеями и лозунгами.

«Экстремистской» точки зрения придерживался руководитель СС Генрих Гиммлер и именно к ней, в конечном итоге, склонился и сам фюрер Адольф Гитлер. Она заключалась в отношении к Украине как к «жизненному пространству» для немецкой нации. Славянское население должно было частично быть уничтоженным, а частично — превратиться в рабов для немецких колонистов, которым и предстояло заселять земли Украины. Для реализации этой цели Гитлер выбрал и подходящую кандидатуру на должность рейхскомиссара — наместника Украины — им назначили почетного обергруппенфюрера СС Эриха Коха. 45-летний Эрих Кох, выходец из рабочей семьи и сам в прошлом простой железнодорожный служащий, был человеком грубым и жестоким. В кулуарах однопартийцы называли его «нашим Сталиным».

Альфред Розенберг хотел видеть Коха на посту рейхскомиссара России, поскольку в России планировалось установлении более жесткого режима, чем на Украине, однако Адольф Гитлер принял решение назначить Коха именно на Украину. Действительно, для осуществления задачи по «освобождению жизненного пространства», сложно было придумать более подходящую, чем Эрих Кох, кандидатуру. Под непосредственным руководством Эриха Коха на территории оккупированной Украины творились невероятные зверства. За два года оккупации гитлеровцы уничтожили более 4 миллионов жителей Советской Украины. Свыше 2,5 млн человек, опять же по поручению Коха, были вывезены в рабство в Германию.

«Некоторые чрезвычайно наивно представляют себе германизацию. Они думают, что нам нужны русские, украинцы и поляки, которых мы заставили бы говорить по-немецки. Но нам не нужны ни русские, ни украинцы, ни поляки. Нам нужны плодородные земли», — эти слова Эриха Коха как нельзя лучше характеризуют позицию рейхскомиссара Украины в отношении будущего, которое ждало славянское население.

Подчиненные Коха, те самые генералы, полковники, майоры, капитаны, лейтенанты и унтер-офицеры германских карательных служб, исправно реализовывали на практике эту позицию своего начальника. О показаниях генерал-лейтенанта Шеера мы написали выше. Генерал-лейтенант Буркхардт также подтвердил, что массовое уничтожение мирного населения на территории оккупированной Украины объяснялось тем, что немецкое командование считало — чем больше людей будет уничтожено, тем проще будет проводить впоследствии колониальную политику по освоению «нового жизненного пространства». Когда трибунал Киевского военного округа допрашивал капитана Оскара Валлизера, бывшего ортскоменданта Бородянской межрайонной комендатуры, то он, на вопрос о том, зачем потребовалось жестоко убивать мирное население, ответил, что как немецкий офицер «должен был уничтожать советское население для обеспечения немцам более широкого жизненного пространства».

29 января 1946 года на Крещатике был приведен в исполнение смертный приговор, вынесенный основным подсудимым трибуналом Киевского военного округа.

Двенадцать немецких офицеров и унтер-офицеров повесили на Крещатике. Но Эриху Коху удалось избежать смертной казни. Он скрылся в британской зоне оккупации, где проживал под чужим именем. Кох занялся сельским хозяйством, обрабатывал сад и, может, так и смог бы избежать наказания. Но бывший высокопоставленный чиновник невольно сам содействовал своему разоблачению — он стал активно выступать на собраниях беженцев. Его опознали и вскоре Кох был задержан британскими оккупационными властями. В 1949 году англичане выдали Коха советской администрации, а та передала его полякам — ведь под руководством Коха творились зверства и на польской территории. Десять лет Кох провел в ожидании приговора, пока 9 мая 1959 года не был приговорен к смертной казни. Однако, учитывая состояние здоровья, бывшего рейхскомиссара Украины казнить не стали, а заменили ему высшую меру пожизненным заключением. В тюрьме Кох прожил еще почти тридцать лет и скончался только в 1986 году в возрасте 90 лет.

История зверств на территории Украины — наглядное свидетельство тому, что гитлеровцы не собирались создавать какое-то независимое украинское государство. Славянское население было для идеологов и лидеров нацизма «лишним» на этих плодородных землях. К сожалению, сегодня не только на Украине, но и в России многие люди — и молодежь, и даже среднее поколение, — не совсем отдают себе отчет в том, что ждало бы советскую страну в случае победы гитлеровской Германии.

-

(добавлено Zergulio)

ГРАФ: Пехота рассказывала, что когда они сопровождали русских в тыл, пленные 3-4 дня не получали никакой еды, начинали падать. Конвой всегда был наготове, от себя добавлял им по черепушке, и те уже лежат мертвые. Остальные на них набрасывались, раздирали и сжирали прямо на месте.

НОЙФФЕР: Транспортировка русских в тыл от Вязьмы - вот где был ужас.

РАЙМАНН: У нас тоже был ужас, я однажды сопровождал поезд от Коростеня почти до Лемберга. Их как животных выгоняли из вагонов, поддавая палками, чтобы они сохраняли строй и порядок, гнали на водопой. На вокзалах, там были такие корыта, они как звери на них кидались и лакали воду, потом им давали чуток поесть. Потом их снова загоняли в вагоны, 60-70 человек в телячьем вагоне! На каждой остановке вытаскивали по десять трупов, они задыхались от недостатка кислорода. Я слышал это, я ехал в вагоне лагерной охраны и спросил фельдфебеля, такого студентика в очках, интеллигента: "Как долго Вы этим уже занимаетесь" "Четыре недели, но я уже больше не выдержу, я хочу прочь отсюда, я не могу больше терпеть". На станциях русские смотрели из щелей в вагонах и как звери ревели по-русски "Хлеба! Боже милостивый!" и пр. и выбрасывали свои старые гимнастерки и сапоги, потом появились дети и принесли им тыквы. Тыквы забросили внутрь, и сразу послышался грохот и звериный рев, вероятно, они друг друга мутузили. Я был просто никакой, сел в угол, натянул шинель на голову. Спросил охранника: "Что, у вас нет еды?" Он сказал мне: "Господин подполковник, откуда ж ее взять. Ничего не подготовлено".

НОЙФФЕР: Нет, нет, на самом деле, просто непредставимый кошмар. Один лишь конвой пленных после Вязьмы и Брянска, пленных вели пешком, до Смоленска. Я часто проезжал этот участок на машине - кюветы были полны расстрелянных русских - кошмар!

СИРИ: Об этом нельзя говорить вслух, но мы были слишком мягки. И сейчас мы в западне вместе со всеми жестокостями. Но если бы мы были на сто процентов жестоки - чтобы люди исчезали бесследно, тогда бы никто ничего не сказал. Полумеры - вот в чем ошибка.
На Востоке я раз предложил в корпусе - там было так, что надо было отправить в тыл тысячи военнопленных, но не хватало охранников. Во Франции всё бы было в порядке, француз настолько дегенеративен, ему скажешь было: "Иди туда-то и там доложи о своем прибытии на сборном пункте военнопленных", и эта глупая обезьяна действительно туда шла. Но в России между передним фронтом танков и плотной массой войск за ним было 50-80 километров, два-три дневных перехода. Никакой русский туда не дойдет, отпусти его, он пойдет, пойдет, а потом раз, влево-вправо, и уже в лесу и там живет себе спокойненько. Ну я и сказал: "Что поделать, надо отрубать людям ногу или ломать ногу, или ломать правую руку, чтобы они в ближайшие четыре недели были не боеспособны, и поэтому их можно было бы собрать". Такой крик поднялся, когда я сказал, что надо просто врезать людям ломом по ноге. Я тогда еще и сам полностью не осознал, но сегодня считаю, что был прав. Мы же видели: мы не можем вести войну, потому что мы недостаточно жестки, варварства нам не хватает. Не то что русским.

ГЕРИКЕ: В России, в прошлом году, небольшой немецкий отряд послали в одну деревню с каким-то заданием. В местности, занятой немцами. В деревне на отряд напали и всех убили. После этого прибыла карательная команда. В деревне было 50 мужчин. 49 были расстреляны, а последнего гоняли по всей округе, чтобы все знали, что произойдет с населением, если нападать на немецких солдат.

КЕРЛЕ: На Кавказе, в первой горно-егерскoй, если кого-то из наших убивали, лейтенанту даже не надо было ничего приказывать. Пистолет выхватили, женщин, детей, всех, кто попал под руку...

КНАЙПП: У нас раз под Новгородом партизаны напали на конвой с ранеными, всех убили. Через полчаса их схватили, бросили в песчаный карьер и со всех сторон из автоматов и пистолетов...

КЕРЛЕ: Таких надо не расстреливать, их полагается убивать медленно. Казаки в борьбе с партизанами были то, что надо, я видел на южном фронте.

МЮЛЛЕР: В одной деревне в России были партизаны. Ясно, что надо деревню сровнять с землей, без оглядки на потери. У нас был такой... Брозике из Берлина, каждого, кого он в деревне видел, он отводил за дом и там стрелял в затылок. А ведь парню было тогда двадцать или даже девятнадцать с половиной. Сказано было: расстрелять каждого десятого. "А, что там каждый десятый, дело-то ясное", - говорили ребята, "всю деревню надо очистить". Мы наполнили пивные бутылки бензином, поставили их на стол, и, уходя, этак небрежно кинули за спину ручные гранаты. Всё сразу занялось до потолка - соломенные крыши. Женщин, детей, всех постреляли, партизан среди них было немного. Я в таких случаях не стрелял, если я был не уверен, что это действительно партизаны. Но было много ребят, которые получали огромное удовольствие.

КИТТЕЛЬ: В Латвии, в Дюнабурге, там шли массовые расстрелы евреев. СС или СД. У СД было человек пятнадцать там и где-то шестьдесят латышей, считающихся как известно, самыми жестокими людьми во всем мире. И вот лежу я воскресным утром в кровати и вдруг слышу две очереди, а за ними еще пистолетные выстрелы. Я встаю, выхожу, говорю: "Что за стрельба тут?" Ординарец говорит мне: "Господин полковник, вы должны сами туда сходить, увидите". Близко я подходить не стал, мне хватило. Из Дюнабурга пригнали 300 человек, они вырыли ров, мужчины и женщины вырыли общую могилу и вернулись домой. На следующий день их пригнали снова - мужчин, женщин, детей - пересчитали, раздели догола. Палачи сложили одежду в кучи. Потом поставили на край рва двадцать женщин, нагишом, выстрел, и они падают вниз.

ФЕЛЬБЕРТ: И как это делалось?

КИТТЕЛЬ: Лицом ко рву, сзади встают двадцать латышей и одновременно стреляют из винтовок в затылок. У рва они сделали такую ступеньку, так что расстреливаемые стояли ниже. Те подходили сзади, стреляли в голову, и эти падали вниз, в ров. Потом двадцать мужчин, их также одним залпом. Один дает команду, и двадцать человек летят вниз. Потом началось самое страшное, но я ушел, сказал: "Я вмешаюсь". Сел в машину, поехал к этим из СД и говорю: "Запрещаю раз и навсегда устраивать здесь расстрелы при зрителях. Если вы расстреливаете людей в лесу или еще где, где никто не видит, это ваше дело. Но здесь это не должно продлиться ни дня более. У нас питьевая вода из местных родников, теперь она вся будет с трупным запахом". Это было на курорте Межциемс к северу от Дюнабурга.

ФЕЛЬБЕРТ: А что они делали с детьми?

КИТТЕЛЬ (в сильном возбуждении): Детей, трехлетних детей, они вот так брали за волосы, поднимали, стреляли из пистолета и бросали вниз. Я сам это видел. Там можно было смотреть, СД поставило оцепление, но в 300 метрах стояли люди - латыши, немецкие солдаты - и глазели.

ФЕЛЬБЕРТ: А что это за люди из СД?

КИТТЕЛЬ: Мерзость! Я считаю, их самих бы расстрелять.

ФЕЛЬБЕРТ: Откуда, из какого подразделения?

КИТТЕЛЬ: Немцы, у них была форма СД и черная нашивка с надписью Sonderdienst.

ФЕЛЬБЕРТ: А палачи все были латышами?

КИТТЕЛЬ: Да, все латыши.

ФЕЛЬБЕРТ: Но командовал немец?

КИТТЕЛЬ: Да, в целом распоряжались немцы, а по мелочи латыши. Латыши обыскивали всю одежду. Но этот из СД пошел мне навстречу: "Так точно, будет перенесено в другое место". Там были только евреи, их гнали со всей округи. Латыши с повязками на руках - евреев уводили и потом все обчищали, такое было массовое ожесточение против евреев в Дюнабурге, народная злоба искала выход.

ФЕЛЬБЕРТ: Против евреев?

ШЕФЕР: Да, потому что русские тогда же сослали 60000 эстонцев и прочих. Но это конечно искусственно разжигалось. Скажите, какое впечатление производили эти люди? Видели Вы как выглядит человек перед расстрелом? Они плакали?

КИТТЕЛЬ: Это было ужасно. Я видел, как их везли, но не догадывался тогда, что их везут на казнь.

ШЕФЕР: А люди догадывались, что их ждет?

КИТТЕЛЬ: Они знали точно, были в апатии. У меня не слабые нервы, но когда видишь такое, тебя просто выворачивает, я всегда говорил: "Так перестаешь быть человеком, к ведению войны это не имеет отношения". У меня адьютантом был главный химик IG Farben, и так как ему не нашлось другого занятия, его тоже однажды послали посмотреть... Он потом неделями ни на что не был годен. Сидел в углу и выл. Он сказал: "Если представить, что подобное происходит везде!". Он был известный химик и музыкант с чувствительной нервной системой.

ФЕЛЬБЕРТ: Вот почему от нас отступились Финляндия и Румыния, вот почему все нас ненавидят - не из-за одного случая, а из-за массовости.

КИТТЕЛЬ: Если всех евреев в мире перебить, то и обвинять будет некому.

ФЕЛЬБЕРТ: (в крайнем возбуждении, кричит): Но это же ясно, это же такое безобразие, тут не только евреи могут обвинять, мы сами можем обвинять, мы должны обвинять людей, которые это сделали.

КИТТЕЛЬ: Тогда надо сказать: государственный аппарат был устроен неправильно.

ФЕЛЬБЕРТ (кричит): Ясно, что неправильно, никаких сомнений. Невероятно просто.

БРАН: Мы лишь орудия...

ФЕЛЬБЕРТ: Но на нас это потом и повесят, как будто мы виноваты.

БРАН: Сегодня, если Вы немецкий генерал, то люди думают: "Он все знал, и про это тоже" и если мы говорим: "К нам это не имеет никакого отношения", то люди нам не поверят. Вся ненависть и вся антипатия только из-за этих убийств, и тут я должен сказать - если вообще верить в высшую справедливость, то если вот как у меня пять детей, то заслуживаешь, что одного или двух убьют тем же способом, в качестве отмщения. Если так проливаешь кровь, но не заслуживаешь победы, а лишь того, что и произошло.

ФЕЛЬБЕРТ: Я не знаю, по чьему приказанию это делалось, если Гиммлера, то он - самый главный преступник. Вы - первый генерал, от которого я такое услышал. Я все время верил их писанине, сплошная ложь.

КИТТЕЛЬ: Обо многих вещах я умалчиваю, они слишком ужасны.

ЙОСТИНГ: Один мой хороший друг, на которого я могу стопроцентно положиться - австриец, сейчас, насколько я знаю, тоже в Вене, он был в четвертой эскадрилье в Одессе. Приезжает он туда, а старший лейтенант или капитан говорит ему: "Хотите посмотреть, у нас тут сейчас будет интересное представление, расстреляют столько-то евреев". Он отвечает: "Нет, пусть его". Но ему нужно было идти по делу, и он все же оказался свидетелем и мне рассказал: сарай полностью набитый женщинами и детьми. Облили бензином и сожгли заживо. Он видел своими глазами. Говорит: "Как они кричали, ты и представить не можешь. Правильно ли так поступать?" Я сказал: "Нет, неправильно." Можно делать с людьми, что хочешь, но не сжигать их заживо, не травить газом и еще бог знает что. За что в конце-то концов? Их можно арестовать и потом, когда война будет выиграна, сказать им: "Этот народ должен отсюда исчезнуть. Садитесь на корабли, отправляйтесь, куда хотите, нам все равно, но в Германии с нынешнего дня вам делать нечего." Мы сами наделали себе врагов, все больше и больше. На Востоке мы убивали их везде, так что люди уже и в Катынь-то почти не верили и говорили, что это наших рук дело.
Нет, нет, если бы у меня не было пары доказательств, я бы так не кипятился, на мой взгляд мы вели себя абсолютно неправильно! Безумие, эти нападения на дома евреев, я сам был тогда в Вене, Бад Веслау. У нас ничего не было тогда, очень мало, вообще ничего, но мы били им все витрины! Надо было бы спокойно вывести людей и сказать: "Магазин перенимает христианин Франц Майер. Вам выплатят компенсацию, достойную компенсацию или нет, не суть важно." У нас самих ничего нет, а тут все разбивают вдрызг и поджигают дома. Ясно, что евреям тут не место, совершенно ясно, полностью согласен, но каким способом это делалось, совершенно неверным, отсюда и ненависть. Мой тесть, который евреев, бог знает, терпеть не мог, говорил мне: "Эрвин! Эрвин! Это не останется безнаказанным, что ни говори". Они хотят убрать евреев, я за, я с ними, я в первых рядах - вон из Германии! Но зачем убивать-то всех? Это можно сделать, когда война закончится, тогда можно сказать: "У нас сила, у нас власть, мы победили в войне, можем так поступить". Но сейчас? Посмотрите, кто правит Англией? Еврей! Кто правит Америкой? Еврей! И большевизм - это высшая степень еврейства.

РОТКИРХ: Представьте себе этих евреев, ведь некоторые спаслись, они будут рассказывать... Это не пройдет для нас даром. Если эти люди, евреи, окажутся у руля и начнут мстить, это будет ужасно. Но я скажу, еще вопрос, позволят ли им остальные, ведь в массе своей иностранцы - англичане, французы, американцы - к евреям ясно как относятся. Они заключили союз с дьяволом, чтобы победить нас. Как мы когда-то заключили союз с большевиками. Так и они себя ведут. И главный вопрос: какое направление в мире возьмет верх и доверяют ли люди нам. Мы должны сейчас работать над тем, чтобы люди нам доверяли и избегать всего, что может их снова рассердить, надо им сначала показать: "Ребятки, мы вместе хотим построить благоразумный мир".

Sönke Neitzel/Harald Welzer: Soldaten. Protokolle vom Kämpfen, Töten und Sterben, S. Fischer Verlag, 2011
Протоколы прослушки военнопленных немецких солдат и офицеров, перевод Zergulio.
Источник http://labas.livejournal.com/904941.html

Читайте, показывайте своим детям,  чтобы они знали, что такое фашизм, который остановил СССР ценой гибели 27 миллионов наших сограждан, и многие из этих миллионов погибли в плену и будучи угнанными в рабство в Германию.

---

https://topwar.ru/130322-zhiznennoe-prostranstvo-dlya-izbrannyh-ukrainu-hoteli-zachistit-ot-prezhnego-naseleniya.html

https://zergulio.livejournal.com/5419760.html