Некоторые уроки ближайшего опыта Венесуэлы
https://img.gazeta.ru/files3/249/5001249/12013-02-04T185048Z_320294887_GM1E92507TI01_RTRMADP_3_VENEZUELA-pic4_zoom-1000×1000-76244.jpg
Вторая часть большой статьи посвященной генезису текущему кризису в Венесуэле. Как страна после победы Чавеса оказалась в условиях кризиса, как пережила смену лидера и как борется с внешними и внутренними врагами.
Некоторые уроки ближайшего опыта Венесуэлы
Чавес честно сделал для народа Венесуэлы всё что мог: относительно успешно боролся с типичной латиноамериканской формой массовой нищеты, существенно расширил доступ бедняков к медицинскому обслуживанию, поднял политическую активность масс, вынудил американских президентов не смотреть на Венесуэлу, как на нефтяную скважину США. Чавес — великий реформатор Венесуэлы.
Однако попытка управления капитализмом в интересах пролетариата у руля буржуазного по своей форме государства, попытка реформы капитализма в некое подобие социализма, будет неминуемо терпеть крах в стратегической перспективе, то есть обречена на поражение без политической гегемонии пролетариата, без перехода к полноценной диктатуре рабочего класса. Потому что проблема устойчивость капитализма — кроется не столько в самой буржуазии внутри конкретной страны, пусть, даже, и не до конца политически изолированной, сколько в свободе рынка, от которой так боятся отказываться «народные президенты». Именно стихия рыночных отношений в конечном счёте аккумулирует в руках магнатов существенную долю национального прибавочного продукта, сколько его не выгребай государством в пользу широких масс.
В этом плане напрашивается сравнение Венесуэлы и КНР. Сущностная разница между Венесуэлой и, например, нэповским Китаем состоит в следующем. Во-первых, в КНР обеспечен устойчивый политический режим диктатуры пролетариата, а в Венесуэле он как раз неустойчивый, подвергается торпедированию буржуазным классом. Во-вторых, в Китае имеется и развивается социалистический сектор, обеспечивается более-менее пропорциональное экономическое развитие страны. В-третьих, в Китае имеется компартия с относительно внятной программой строительства социализма. Как только цены на нефть упали, венесуэльский «социализм XXI века» впал в обыкновенный капиталистический кризис, чем и воспользовалась оппозиция и империализм.
Экономика Венесуэлы с 1970-х годов по настоящее время представляет собой капиталистическую экономику, основанную на экспорте нефти. После известной национализации Чавеса государство, как единственный собственник углеводородных ресурсов, посредством различных механизмов ассигнования и перераспределения средств использует этот доход для поддержки остальных отраслей экономики. Причём доля сырой нефти составляет около 85% от всего экспорта. С 1970-х буржуазные правительства Венесуэлы пытались направить часть ренты на развитие экономики и индустриализацию, используя различные механизмы: субсидирование, протекционизм, прямые государственные инвестиции, завышенный обменный курс. Однако представленные меры не дали существенного результата. Дело в том, что любая капиталистическая экономика вольно или невольно интегрирована в систему международного хозяйства, в мировой рынок. И у каждой страны, таким образом, в зависимости от развитости индустриальной базы, инфраструктуры, производственной культуры и стоимости рабочей силы — своё место в международном разделении труда. Неравномерность развития мирового хозяйства имманентна империализму. Поэтому никакие меры рыночного регулирования, монополистские, антимонопольные или финансовые фокусы, без фундаментальных сдвигов в самой международной торговле и движении капиталов, не позволяют принципиально изменить положение той или иной экономики на мировой арене. Объективной ограничивающей причиной служит не только внешний фактор зависимости от мирового рынка, но и национальный — узость внутреннего рынка, вызванная, с одной стороны, оттоком капитала, с другой стороны, хроническим отсутствием платёжеспособного спроса в связи с непомерной жадностью предпринимателей, называемой инфляцией. Поэтому венесуэльская буржуазия традиционно выводит свои прибыли за рубеж, но не вкладывает в экономическое развитие родины. Причём отток капиталов продолжается и при режиме чавистов: с 2000 по 2010 года из страны вывели астрономические $150 млрд — более 40% среднегодового ВВП.
Промышленный сектор венесуэльской экономики с 50-х годов XX века развивается исключительно в сфере добычи нефти. Несмотря на приход к власти Чавеса, Венесуэла продолжает быть страной ползучей деиндустриализации. Доля промышленного сектора в ВВП возрастала только до середины 80-х и неуклонно снижается по настоящее время, составляя уже менее 15% в 2010-х. Занятость трудящихся в промышленном секторе составляет 10%. Предприятия, на которых работает менее 200 рабочих, составляют 99%. Более половины трудящихся заняты в непроизводственной сфере: розничная торговля, услуги, рестораны, гостиницы.
Чавес и Мадуро применяли широкий спектр экономических и внеэкономических мер по трансформации экономики Венесуэлы до 2001 года в «социально-ориентированный капитализм», а с 2005 года — в «демократический социализм». Следует отметить, что по существу экономическая политика чавистов — это перераспределение нефтяной ренты в пользу широких масс и стимулирование деятельности мелкой и средней буржуазии, которая оказывается контрпродуктивной, так как последняя завязана на сферы спекуляции и такие формы предпринимательства, которые не создают никакой ценности, только присваивают нефтяную ренту, прямо или косвенно перечисляемую им государством. К такого рода стимулированию относится финансирование микроскопических предприятий, связанных с отсталыми формами хозяйства, вплоть до кустарничества. Более 80% предприятий в Венесуэле занимаются непроизводственной деятельностью и только потребляют нефтяную ренту: это сфера финансов, розничная торговля, медицинские услуги, индустрия развлечений. Если же государственное финансирование оказывается в производственном секторе, то это исключительно лёгкая промышленность. Продолжается бесплодная и бессодержательная политика микрофинансирования, микрокредитования, коммунальных займов без возмещения и контроля. Займы, предоставляемые буржуазии по низким ставкам, почти никогда не возвращаются и не служат экономическому развитию. Они не стимулируют ни рост производства, ни производительность труда, ни развитие производительных сил, в которых нуждается страна.
Поскольку промышленный сектор крайне слаб, то основной экономической деятельностью в Венесуэле является закупка импортных товаров за валюту по завышенному национальному курсу и их перепродажа с гигантской наценкой на внутреннем рынке. Это приводит к росту денежной массы, который с 1999 года составил более 9000%. После начала массового саботажа буржуазией режима Мадуро в 2014 году, по подсчёту некоторых аналитиков до 70% импортируемых товаров, вследствие мошенничества, не поступают на внутренний рынок. Широко распространилась контрабанда, в том числе с участием военных и высокопоставленных чавистов. Коррупция в такой получелночной экономике поражает государственный аппарат особенно фронтально и глубоко.
Таким образом, социально-экономические причины открытого выступления оппозиции в Венесуэле следующие: 1) падение мировых цен на нефть, 2) отсутствие капиталовложений в развитие индустрии, как следствие 3) зависимость от мирового рынка, 4) инфляция, 5) саботаж и 6) коррупция. Результатом этого послужило падение уровня жизни и дефицит товаров.
Социалистический сектор Венесуэлы весьма условно можно назвать таковым по содержанию. Он ограничивается государственной собственностью на добычу нефти, энергетику и самую крупную телекоммуникационную компанию. О коммунистических производительных силах и коммунистических производственных отношениях в современной Венесуэле пока говорить рано. Страна находится на сломе от капитализма к социализму.
Мадуро перебрал разнообразные меры по борьбе с кризисными явлениями в экономике: от установления твёрдых цен на продукцию до повальных арестов предпринимателей-спекулянтов и национализации. Однако, снимая некоторое напряжение, проблемы всё ещё не решены. Очевидно, что бороться с буржуазией, особенно политически мотивированной и почувствовавшей кровь, на по сути свободном рынке достаточно затруднительно.
ЧАСТЬ IV. БОРЬБА С ОППОЗИЦИЕЙ
По меткому выражению Мадуро либеральная оппозиция, поддерживаемая мировыми СМИ и воинствующей риторикой Трампа, использует все методы ЦРУ одновременно:
«В мае и в последующие месяцы они начали открыто применять насилие при поддержке США, которую им оказывало правительство Дональда Трампа с помощью ЦРУ, Агентства национальной безопасности, Пентагона, Госдепартамента, заручившись также поддержкой правительств лишённых авторитета стран правого сектора Латинской Америки, в частности Колумбии.
С мая в течение трёх с половиной недель я призывал к прямому диалогу с оппозицией, чтобы они присоединились к Национальному учредительному собранию. Но они отказались. И начиная с того момента всё, что делала оппозиция, — это шаги назад. В настоящее время оппозиция находится в наихудшей ситуации: политической изоляции, они склонились к крайнему правому движению, они сами зажали себя в стратегии локального насилия, ограничив передвижение жителям в районах, которые за них же и голосовали.
…Оппозиция отказывается от диалога, потому что ей отдали такой приказ. На протяжении 18 лет мы противостоим оппозиции, которая стремится осуществить государственный переворот. Все эти элементы поведения оппозиции во многом обусловлены изменениями в политике США, приходом правых экстремистов на ключевые должности в администрации Трампа, приходом лоббистов… Лоббисты непосредственно управляют страной вместе с экстремистами. Это очень опасно для мира в целом.
…К нам применили ту же самую модель, что и к Украине, но в тысячу раз хуже.
…Недавно директор ЦРУ сделал признание, что он координировал действия, ЦРУ США координировали деятельность с правительством Колумбии и Мексики с целью свергнуть правительство Венесуэлы и координировать переход к новому правительству. Подобные признания в своё время привели к кровопролитию, насилию, смертям в Латинский Америке — ведь ЦРУ напрямую вмешалось и во внутренние дела Венесуэлы.
…Венесуэла переживает то же, что и Украина …Наша страна подвергается мучениям. Они постарались создать в нашей стране экстремальные ситуации, такие как в Ливии, Ираке или Сирии. Но благодаря силе воли народа, сплочённости революционного правительства и сплочённости общества и военных этого удалось избежать. Венесуэла пережила 110 дней жестокого насилия, продемонстрировав терпение и бесстрашие. Кроме того, она подвергалась нападкам международных и местных СМИ. Действительно, последствия этой масштабной волны насилия были очень болезненными».
Главную силу политической оппозиции представляют остатки двух крупных традиционных партий: «Демократического действия» и социал-христианской КОПЕЙ, которые до Чавеса 40 лет передавали власть из рук в руки на основе пакта Пунто Фихо. Из новых оппозиционных партий самой сильной является фашистская «Примеро Хустисия». Лидеры этой партии, включая Леопольдо Лопеса — лидера погромщиков, происходят из олигархических и самых консервативных семей Венесуэлы. Именно «Примеро Хустисия» организовала наиболее агрессивные баррикады в Каракасе и нескольких других крупных городах страны.
Спецслужбы США и оппозиция используют в качестве пушечного мяса студентов и активистов колумбийской фашистской военно-террористической организации «Объединённые силы самообороны Колумбии», которые переходят границу в венесуэльские штаты Сулия, Тачира, Баринас и Мерида, растворяясь в колумбийских общинах. Перед началом активных действий Лопес посетил центр подготовки боевиков Лос-Кайос в Майами, которым руководят кубинские эмигранты. Там же, в Майами, функционирует центр связи венесуэльских путчистов с ЦРУ. Венесуэльская часть заговора включает бывшего министра обороны Нарваес Чурион и бывших руководителей карательного органа ДИСИП во времена Четвёртой республики (до Чавеса).
Беспорядки, организованные оппозицией, включают в себя как традиционные средства: массовые выступления, столкновения с национальной гвардией и армией, погромы, баррикады, так и гораздо более изощрённые: диверсии на электросетях, водопроводе и других объектах инфраструктуры, экономический саботаж, подстрекательство к убийству чавистов, нападение на военных, чиновников, гвардейцев и даже гранатомётные атаки с угнанного вертолёта. Распространённым развлечением оппозиционеров служит натягивание через улицу проволоки, на которую в темноте нарывались мотоциклисты. Мотоциклист в Каракасе — это синоним бедняка.
Оппозиция привлекает на свою сторону буржуазию, которая в Венесуэле составляет около 400 тыс. человек, колеблющиеся средние слои, студенчество и другую молодежь. Агитация и пропаганда предельно поверхностная, звонкая, но пустая и демагогическая, построенная на типичных либеральных лозунгах и антикоммунистической истерии. Учитывая нарастание античавистских настроений и активности оппозиции следует сделать вывод, что политический кризис был вызван целиком и полностью социально-экономической проблематикой.
Мадуро в целом проявил себя волевым лидером, который учёл и путч 2002 года, и украинский, ливийский, сирийский, йеменский сценарии. Действует решительно и достаточно жёстко: арестовал вожаков оппозиционеров, подавил мятеж, отстранил генпрокурора, сумел грамотно применить насилие в отношении протестующих и хулиганствующих. Кроме того, умело избежал импичмента и разогнал буржуазный парламент. Стратегия выхода из политического кризиса у чавистов следующая — изолировать оппозицию от масс и консолидировать власть путём созыва учредительного собрания. Мадуро объяснял:
«С момента принятия Конституции 1999 года Национальное учредительное собрание Венесуэлы является политическим правом народа, это первоначальная учредительная власть. Это не только политическое право, оно относится ещё и к правам человека. Я созвал первоначальную учредительную власть 1 мая, после того как убедился, что правые силы Венесуэлы не хотят идти на диалог. Они нарушили все договоры, которые сами подписали в ноябре прошлого года и, кроме того, начали повстанческую деятельность с попытками государственного переворота.
…И когда я убедился, что единственный путь к миру и диалогу внутри страны — это ввести учредительную власть, я подписал указ о созыве учредительного собрания согласно ст. 347, 348 и 349 Конституции Венесуэлы.
Национальное учредительное собрание — это единственный путь, который остаётся у Венесуэлы, чтобы реализовать процесс воссоединения, процесс мирного урегулирования. И он был очень успешен. Я бы не сказал, что он разделил страну. Я думаю, что он дал стране надежду и даёт надежду на воссоединение страны, примирение враждующих сторон в Венесуэле.
Конституционная ассамблея Венесуэлы не состоит из политических партий. Это не традиционная конституционная ассамблея. Это гражданская, общественная конституционная ассамблея, в которой представлен каждый из 335 муниципалитетов Венесуэлы. Представители всех этих муниципалитетов войдут в состав ассамблеи. Но, кроме этого, я призвал к участию в выборах представителей разных слоёв общества: рабочих, крестьян, людей с ограниченными возможностями, женщин, студентов, молодёжь, предпринимателей. Я созвал их всех, чтобы они избрали 181 члена ассамблеи. Она будет состоять из 545 депутатов. И они, представители различных слоёв населения, а также различных муниципалитетов, будут избраны путём прямого, тайного, всеобщего голосования в воскресенье, 30 июля этого года. Например, рабочий класс Венесуэлы изберёт 79 депутатов. Крестьяне — восемь. Люди с ограниченными возможностями, согласно квоте для этого сектора, выберут пять своих представителей. Предприниматели — тоже пять. Пенсионеры будут представлены 28 депутатами. Так что возникла очень интересная дискуссия».
Выборы в Ассамблею поддержали: Боливия, Куба, Сальвадор, Никарагуа, Россия и Сирия. Более 40 стран не признали этот орган власти.
К октябрю 2017 года пик политического кризиса в Венесуэле миновал, Мадуро удержал власть. Оппозиция перешла в режим постоянного поддержания беспорядков, утомляя массы и государственный аппарат постоянными стычками. Но правительство выглядело сильнее. Решающую точку в поражении оппозиции поставили губернаторские выборы. Сторонники президента Мадуро одержали убедительную победу на региональных выборах. И это несмотря на все экономические трудности и бешеное давление извне. В 17 из 23 штатов губернаторами избраны представители правящей социалистической партии. Но главный триумф — в том, что наконец-то был «взят» штат Миранда — второй по численности в стране. Много лет Миранда была оплотом правых, а в последние годы её возглавлял собственно лидер оппозиции Каприлес. Теперь губернатором стал 35-летний Эктор Родригес, соратник президента Мадуро.
Выступавший по итогам выборов вице-президент Социалистической партии Венесуэлы заявил, что закрашенная в красные цвета Венесуэла стала новой политической реальностью и такую реальность создал народ Венесуэлы, который вновь поддержал преобразования Чавеса.
ЧАСТЬ V. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ОПЫТ «ЧАВИЗМА»
Учитывая отсутствие в нашем распоряжении достаточного количества венесуэльских источников, известную «антитеоретичность» чавистов, достаточно сложно понять, какие конкретно действия Мадуро являются продуманными, а какие совершаются по наитию. Дело в том, что развитие политической борьбы объективно толкает Мадуро и его соратников, желающих сохранить революционный процесс, к диктатуре рабочего класса как единственно возможной власти в интересах пролетариата.
Современное государство в Венесуэле представляет собой форму буржуазной власти при утратившей контроль над государством олигархии. Режим чавистов, в таком случае, — это установившийся баланс классовой борьбы, выражающийся в частичном распоряжении буржуазным государством в пользу народных масс, особенно в области распределения, при сохранении фактической власти олигархии без коренных посягательств на основы капиталистического строя и хозяйственного уклада. Венесуэла болезненно переживает переходный период от капитализма к первой фазе коммунизма, при этом, движение к социализму происходит исключительно стихийно, под ударами олигархии, в порядке повышения уровня организации рабочего класса в страхе потерять социально-экономические завоевания Чавеса и национальную независимость.
В некотором смысле чависты выражают сиюминутные экономические интересы всего трудящегося населения. Поэтому можно сказать, что это форма мелкобуржуазной демократии.
Нельзя также не отметить многочисленные сведения из нелиберальных источников, говорящие о том, что в среде чавистов из вороватых чиновников складывается прослойка новой буржуазии, которая придаёт известную устойчивость и поддержку действующему режиму. Кроме того, имеется информация о том, что аппарат армии серьёзно замешан в контрабандном бизнесе. Учитывая традиционно сильное влияние армии в политике латиноамериканских стран и отсутствие в целом колебаний в военной среде при Мадуро, несмотря на так называемый мятеж, который был быстро подавлен, есть основания полагать, что некоторые коррупционные допущения режимом поощряются для обеспечения известной лояльности. Думается, что в кризисной ситуации Мадуро правильно ищет любую опору для своей власти, но эти явления, порождённые гегемонией товарно-денежных отношений, ещё скажут своё негативное слово в будущем.
Что же касается положительного опыта, то чависты демонстрируют живую связь с массами и несмотря на то, что 80% СМИ находятся в руках олигархии, умело доводят свою позицию до большинства трудящихся. Два главных пропагандистских козыря, которые разыгрывает Мадуро, — это перераспределение доходов от нефти в пользу бедных и патриотизм, чувство национального достоинства. Практика показала, что Мадуро весьма успешно распропагандировал катастрофические результаты украинского майдана и, что называется, на пальцах показывает, как оппозиция копирует украинский сценарий. Как уже отмечалось, Мадуро весьма решительно действует и не боится применять силу. Институциональный разгон парламента, пожалуй, можно было бы сравнить с разгоном Учредительного собрания большевиками, если бы чависты были марксистами. В реальности же, новая Ассамблея, хоть и консолидирует власть, но органом пролетарской власти не станет в первую очередь по причине отсутствия руководящей роли организации авангардного типа, вооружённой марксистской наукой.
Чавес завоевал все необходимые политические условия для перехода к строительству коммунизма, Мадуро успешно удержал власть, а в последнюю атаку оппозиции ещё более упрочил ощущение необходимости наступательной стратегии. Так или иначе, сама жизнь подталкивает Венесуэлу к диктатуре рабочего класса, дело только за вождями народных масс и их научной подготовкой.
С досадой приходится отмечать, что компартия Венесуэлы в ходе открытых выступлений оппозиции обсуждает перспективу не Коммунистической революции и перехода к форсированной индустриализации при экспроприации олигархии, а «мирный демократический выход из кризиса», ограничиваясь заявлениями о недопущении «реформ в интересах капиталистов». То есть КПВ плетётся в хвосте у чавистов, которые, впрочем, сами не знают, что делать дальше.
Примечательным практическим достижением Чавеса является то, что он воспитал себе достойную смену в лице Мадуро. И Мадуро весьма умело действует на своём посту, не уступая по революционной прыти самому Чавесу.
И самое главное. Система международного империализма сложилась в форме гегемонии олигархов США, в форме доминирования американских ТНК при колоссальном военно-стратегическом преимуществе американской военщины, в противовес соцлагерю СССР, КНР и КНДР. Неумелая внешняя политика постсталинской КПСС приводила к активному сплачиванию всех капиталистических стран вокруг США. СССР не возбуждал взаимные противоречия в лагере капиталистических государств, а наоборот, своей политикой провоцировал укрепление их фронта против себя. Таким образом, к 90-м годам XX века правящий класс США консолидировал в своих руках беспрецедентную экономическую и политическую власть. Как только СССР не стало, вторые по влиянию империалисты — европейские, начали постепенно откалываться от США. Потом РФ, сейчас Турция начали проводить относительно самостоятельную политику и так далее.
Вместе с тем, несмотря на поражение коммунизма, нанесённое сначала ревизионизмом КПСС, а затем и крахом СССР, общество продолжает развиваться, империализм во всех смыслах против воли олигархов, но стихийно продвигается вперёд к социализму. Объективные факторы Коммунистической революции уже давно имеются, вызревают субъективные. Хотя решающим условием безусловно является большевизм.
Поэтому представляется, что сложившаяся система империалистического господства США в плане концентрации власти, милитаризма и агрессивного разнузданного поведения американской военщины в случае утраты США положения мирового жандарма больше в таком реакционном формате не повторится. Поэтому, в стратегическом смысле, любой антиамериканизм можно считать для человечества прогрессивным. Но здесь, конечно, следует сделать оговорку насчёт политических режимов, претендующих на независимую политику. Всякий антиамериканский политический режим необходимо оценивать в первую очередь по его влиянию на революционный процесс внутри своей страны, а затем уже в плане международной антиимпериалистической борьбы. Поэтому положительную роль, например, Саддама Хусейна, как противника США, полностью нивелирует его негативная роль как гонителя коммунистов и погромщика рабочего движения.
Из сказанного выше следует, что Чавес и Мадуро — выдающиеся антиимпериалистические борцы XXI века, которых, строго говоря, невозможно позиционировать как вполне марксистов, но которые в сложных исторических условиях выставили известный заслон империалистическому влиянию США в Латинской Америке. Победы, одержанные Чавесом и его политика спровоцировала тот самый «левый поворот», который является прогрессивным актом развития латиноамериканских стран, создаёт благоприятные условия для развития непосредственно коммунистической борьбы.
https://prorivists.org/venezuela_experience/ – читать полностью по ссылке
Вторая часть большой статьи посвященной генезису текущему кризису в Венесуэле. Как страна после победы Чавеса оказалась в условиях кризиса, как пережила смену лидера и как борется с внешними и внутренними врагами.
Некоторые уроки ближайшего опыта Венесуэлы
Чавес честно сделал для народа Венесуэлы всё что мог: относительно успешно боролся с типичной латиноамериканской формой массовой нищеты, существенно расширил доступ бедняков к медицинскому обслуживанию, поднял политическую активность масс, вынудил американских президентов не смотреть на Венесуэлу, как на нефтяную скважину США. Чавес — великий реформатор Венесуэлы.
Однако попытка управления капитализмом в интересах пролетариата у руля буржуазного по своей форме государства, попытка реформы капитализма в некое подобие социализма, будет неминуемо терпеть крах в стратегической перспективе, то есть обречена на поражение без политической гегемонии пролетариата, без перехода к полноценной диктатуре рабочего класса. Потому что проблема устойчивость капитализма — кроется не столько в самой буржуазии внутри конкретной страны, пусть, даже, и не до конца политически изолированной, сколько в свободе рынка, от которой так боятся отказываться «народные президенты». Именно стихия рыночных отношений в конечном счёте аккумулирует в руках магнатов существенную долю национального прибавочного продукта, сколько его не выгребай государством в пользу широких масс.
В этом плане напрашивается сравнение Венесуэлы и КНР. Сущностная разница между Венесуэлой и, например, нэповским Китаем состоит в следующем. Во-первых, в КНР обеспечен устойчивый политический режим диктатуры пролетариата, а в Венесуэле он как раз неустойчивый, подвергается торпедированию буржуазным классом. Во-вторых, в Китае имеется и развивается социалистический сектор, обеспечивается более-менее пропорциональное экономическое развитие страны. В-третьих, в Китае имеется компартия с относительно внятной программой строительства социализма. Как только цены на нефть упали, венесуэльский «социализм XXI века» впал в обыкновенный капиталистический кризис, чем и воспользовалась оппозиция и империализм.
Экономика Венесуэлы с 1970-х годов по настоящее время представляет собой капиталистическую экономику, основанную на экспорте нефти. После известной национализации Чавеса государство, как единственный собственник углеводородных ресурсов, посредством различных механизмов ассигнования и перераспределения средств использует этот доход для поддержки остальных отраслей экономики. Причём доля сырой нефти составляет около 85% от всего экспорта. С 1970-х буржуазные правительства Венесуэлы пытались направить часть ренты на развитие экономики и индустриализацию, используя различные механизмы: субсидирование, протекционизм, прямые государственные инвестиции, завышенный обменный курс. Однако представленные меры не дали существенного результата. Дело в том, что любая капиталистическая экономика вольно или невольно интегрирована в систему международного хозяйства, в мировой рынок. И у каждой страны, таким образом, в зависимости от развитости индустриальной базы, инфраструктуры, производственной культуры и стоимости рабочей силы — своё место в международном разделении труда. Неравномерность развития мирового хозяйства имманентна империализму. Поэтому никакие меры рыночного регулирования, монополистские, антимонопольные или финансовые фокусы, без фундаментальных сдвигов в самой международной торговле и движении капиталов, не позволяют принципиально изменить положение той или иной экономики на мировой арене. Объективной ограничивающей причиной служит не только внешний фактор зависимости от мирового рынка, но и национальный — узость внутреннего рынка, вызванная, с одной стороны, оттоком капитала, с другой стороны, хроническим отсутствием платёжеспособного спроса в связи с непомерной жадностью предпринимателей, называемой инфляцией. Поэтому венесуэльская буржуазия традиционно выводит свои прибыли за рубеж, но не вкладывает в экономическое развитие родины. Причём отток капиталов продолжается и при режиме чавистов: с 2000 по 2010 года из страны вывели астрономические $150 млрд — более 40% среднегодового ВВП.
Промышленный сектор венесуэльской экономики с 50-х годов XX века развивается исключительно в сфере добычи нефти. Несмотря на приход к власти Чавеса, Венесуэла продолжает быть страной ползучей деиндустриализации. Доля промышленного сектора в ВВП возрастала только до середины 80-х и неуклонно снижается по настоящее время, составляя уже менее 15% в 2010-х. Занятость трудящихся в промышленном секторе составляет 10%. Предприятия, на которых работает менее 200 рабочих, составляют 99%. Более половины трудящихся заняты в непроизводственной сфере: розничная торговля, услуги, рестораны, гостиницы.
Чавес и Мадуро применяли широкий спектр экономических и внеэкономических мер по трансформации экономики Венесуэлы до 2001 года в «социально-ориентированный капитализм», а с 2005 года — в «демократический социализм». Следует отметить, что по существу экономическая политика чавистов — это перераспределение нефтяной ренты в пользу широких масс и стимулирование деятельности мелкой и средней буржуазии, которая оказывается контрпродуктивной, так как последняя завязана на сферы спекуляции и такие формы предпринимательства, которые не создают никакой ценности, только присваивают нефтяную ренту, прямо или косвенно перечисляемую им государством. К такого рода стимулированию относится финансирование микроскопических предприятий, связанных с отсталыми формами хозяйства, вплоть до кустарничества. Более 80% предприятий в Венесуэле занимаются непроизводственной деятельностью и только потребляют нефтяную ренту: это сфера финансов, розничная торговля, медицинские услуги, индустрия развлечений. Если же государственное финансирование оказывается в производственном секторе, то это исключительно лёгкая промышленность. Продолжается бесплодная и бессодержательная политика микрофинансирования, микрокредитования, коммунальных займов без возмещения и контроля. Займы, предоставляемые буржуазии по низким ставкам, почти никогда не возвращаются и не служат экономическому развитию. Они не стимулируют ни рост производства, ни производительность труда, ни развитие производительных сил, в которых нуждается страна.
Поскольку промышленный сектор крайне слаб, то основной экономической деятельностью в Венесуэле является закупка импортных товаров за валюту по завышенному национальному курсу и их перепродажа с гигантской наценкой на внутреннем рынке. Это приводит к росту денежной массы, который с 1999 года составил более 9000%. После начала массового саботажа буржуазией режима Мадуро в 2014 году, по подсчёту некоторых аналитиков до 70% импортируемых товаров, вследствие мошенничества, не поступают на внутренний рынок. Широко распространилась контрабанда, в том числе с участием военных и высокопоставленных чавистов. Коррупция в такой получелночной экономике поражает государственный аппарат особенно фронтально и глубоко.
Таким образом, социально-экономические причины открытого выступления оппозиции в Венесуэле следующие: 1) падение мировых цен на нефть, 2) отсутствие капиталовложений в развитие индустрии, как следствие 3) зависимость от мирового рынка, 4) инфляция, 5) саботаж и 6) коррупция. Результатом этого послужило падение уровня жизни и дефицит товаров.
Социалистический сектор Венесуэлы весьма условно можно назвать таковым по содержанию. Он ограничивается государственной собственностью на добычу нефти, энергетику и самую крупную телекоммуникационную компанию. О коммунистических производительных силах и коммунистических производственных отношениях в современной Венесуэле пока говорить рано. Страна находится на сломе от капитализма к социализму.
Мадуро перебрал разнообразные меры по борьбе с кризисными явлениями в экономике: от установления твёрдых цен на продукцию до повальных арестов предпринимателей-спекулянтов и национализации. Однако, снимая некоторое напряжение, проблемы всё ещё не решены. Очевидно, что бороться с буржуазией, особенно политически мотивированной и почувствовавшей кровь, на по сути свободном рынке достаточно затруднительно.
ЧАСТЬ IV. БОРЬБА С ОППОЗИЦИЕЙ
По меткому выражению Мадуро либеральная оппозиция, поддерживаемая мировыми СМИ и воинствующей риторикой Трампа, использует все методы ЦРУ одновременно:
«В мае и в последующие месяцы они начали открыто применять насилие при поддержке США, которую им оказывало правительство Дональда Трампа с помощью ЦРУ, Агентства национальной безопасности, Пентагона, Госдепартамента, заручившись также поддержкой правительств лишённых авторитета стран правого сектора Латинской Америки, в частности Колумбии.
С мая в течение трёх с половиной недель я призывал к прямому диалогу с оппозицией, чтобы они присоединились к Национальному учредительному собранию. Но они отказались. И начиная с того момента всё, что делала оппозиция, — это шаги назад. В настоящее время оппозиция находится в наихудшей ситуации: политической изоляции, они склонились к крайнему правому движению, они сами зажали себя в стратегии локального насилия, ограничив передвижение жителям в районах, которые за них же и голосовали.
…Оппозиция отказывается от диалога, потому что ей отдали такой приказ. На протяжении 18 лет мы противостоим оппозиции, которая стремится осуществить государственный переворот. Все эти элементы поведения оппозиции во многом обусловлены изменениями в политике США, приходом правых экстремистов на ключевые должности в администрации Трампа, приходом лоббистов… Лоббисты непосредственно управляют страной вместе с экстремистами. Это очень опасно для мира в целом.
…К нам применили ту же самую модель, что и к Украине, но в тысячу раз хуже.
…Недавно директор ЦРУ сделал признание, что он координировал действия, ЦРУ США координировали деятельность с правительством Колумбии и Мексики с целью свергнуть правительство Венесуэлы и координировать переход к новому правительству. Подобные признания в своё время привели к кровопролитию, насилию, смертям в Латинский Америке — ведь ЦРУ напрямую вмешалось и во внутренние дела Венесуэлы.
…Венесуэла переживает то же, что и Украина …Наша страна подвергается мучениям. Они постарались создать в нашей стране экстремальные ситуации, такие как в Ливии, Ираке или Сирии. Но благодаря силе воли народа, сплочённости революционного правительства и сплочённости общества и военных этого удалось избежать. Венесуэла пережила 110 дней жестокого насилия, продемонстрировав терпение и бесстрашие. Кроме того, она подвергалась нападкам международных и местных СМИ. Действительно, последствия этой масштабной волны насилия были очень болезненными».
Главную силу политической оппозиции представляют остатки двух крупных традиционных партий: «Демократического действия» и социал-христианской КОПЕЙ, которые до Чавеса 40 лет передавали власть из рук в руки на основе пакта Пунто Фихо. Из новых оппозиционных партий самой сильной является фашистская «Примеро Хустисия». Лидеры этой партии, включая Леопольдо Лопеса — лидера погромщиков, происходят из олигархических и самых консервативных семей Венесуэлы. Именно «Примеро Хустисия» организовала наиболее агрессивные баррикады в Каракасе и нескольких других крупных городах страны.
Спецслужбы США и оппозиция используют в качестве пушечного мяса студентов и активистов колумбийской фашистской военно-террористической организации «Объединённые силы самообороны Колумбии», которые переходят границу в венесуэльские штаты Сулия, Тачира, Баринас и Мерида, растворяясь в колумбийских общинах. Перед началом активных действий Лопес посетил центр подготовки боевиков Лос-Кайос в Майами, которым руководят кубинские эмигранты. Там же, в Майами, функционирует центр связи венесуэльских путчистов с ЦРУ. Венесуэльская часть заговора включает бывшего министра обороны Нарваес Чурион и бывших руководителей карательного органа ДИСИП во времена Четвёртой республики (до Чавеса).
Беспорядки, организованные оппозицией, включают в себя как традиционные средства: массовые выступления, столкновения с национальной гвардией и армией, погромы, баррикады, так и гораздо более изощрённые: диверсии на электросетях, водопроводе и других объектах инфраструктуры, экономический саботаж, подстрекательство к убийству чавистов, нападение на военных, чиновников, гвардейцев и даже гранатомётные атаки с угнанного вертолёта. Распространённым развлечением оппозиционеров служит натягивание через улицу проволоки, на которую в темноте нарывались мотоциклисты. Мотоциклист в Каракасе — это синоним бедняка.
Оппозиция привлекает на свою сторону буржуазию, которая в Венесуэле составляет около 400 тыс. человек, колеблющиеся средние слои, студенчество и другую молодежь. Агитация и пропаганда предельно поверхностная, звонкая, но пустая и демагогическая, построенная на типичных либеральных лозунгах и антикоммунистической истерии. Учитывая нарастание античавистских настроений и активности оппозиции следует сделать вывод, что политический кризис был вызван целиком и полностью социально-экономической проблематикой.
Мадуро в целом проявил себя волевым лидером, который учёл и путч 2002 года, и украинский, ливийский, сирийский, йеменский сценарии. Действует решительно и достаточно жёстко: арестовал вожаков оппозиционеров, подавил мятеж, отстранил генпрокурора, сумел грамотно применить насилие в отношении протестующих и хулиганствующих. Кроме того, умело избежал импичмента и разогнал буржуазный парламент. Стратегия выхода из политического кризиса у чавистов следующая — изолировать оппозицию от масс и консолидировать власть путём созыва учредительного собрания. Мадуро объяснял:
«С момента принятия Конституции 1999 года Национальное учредительное собрание Венесуэлы является политическим правом народа, это первоначальная учредительная власть. Это не только политическое право, оно относится ещё и к правам человека. Я созвал первоначальную учредительную власть 1 мая, после того как убедился, что правые силы Венесуэлы не хотят идти на диалог. Они нарушили все договоры, которые сами подписали в ноябре прошлого года и, кроме того, начали повстанческую деятельность с попытками государственного переворота.
…И когда я убедился, что единственный путь к миру и диалогу внутри страны — это ввести учредительную власть, я подписал указ о созыве учредительного собрания согласно ст. 347, 348 и 349 Конституции Венесуэлы.
Национальное учредительное собрание — это единственный путь, который остаётся у Венесуэлы, чтобы реализовать процесс воссоединения, процесс мирного урегулирования. И он был очень успешен. Я бы не сказал, что он разделил страну. Я думаю, что он дал стране надежду и даёт надежду на воссоединение страны, примирение враждующих сторон в Венесуэле.
Конституционная ассамблея Венесуэлы не состоит из политических партий. Это не традиционная конституционная ассамблея. Это гражданская, общественная конституционная ассамблея, в которой представлен каждый из 335 муниципалитетов Венесуэлы. Представители всех этих муниципалитетов войдут в состав ассамблеи. Но, кроме этого, я призвал к участию в выборах представителей разных слоёв общества: рабочих, крестьян, людей с ограниченными возможностями, женщин, студентов, молодёжь, предпринимателей. Я созвал их всех, чтобы они избрали 181 члена ассамблеи. Она будет состоять из 545 депутатов. И они, представители различных слоёв населения, а также различных муниципалитетов, будут избраны путём прямого, тайного, всеобщего голосования в воскресенье, 30 июля этого года. Например, рабочий класс Венесуэлы изберёт 79 депутатов. Крестьяне — восемь. Люди с ограниченными возможностями, согласно квоте для этого сектора, выберут пять своих представителей. Предприниматели — тоже пять. Пенсионеры будут представлены 28 депутатами. Так что возникла очень интересная дискуссия».
Выборы в Ассамблею поддержали: Боливия, Куба, Сальвадор, Никарагуа, Россия и Сирия. Более 40 стран не признали этот орган власти.
К октябрю 2017 года пик политического кризиса в Венесуэле миновал, Мадуро удержал власть. Оппозиция перешла в режим постоянного поддержания беспорядков, утомляя массы и государственный аппарат постоянными стычками. Но правительство выглядело сильнее. Решающую точку в поражении оппозиции поставили губернаторские выборы. Сторонники президента Мадуро одержали убедительную победу на региональных выборах. И это несмотря на все экономические трудности и бешеное давление извне. В 17 из 23 штатов губернаторами избраны представители правящей социалистической партии. Но главный триумф — в том, что наконец-то был «взят» штат Миранда — второй по численности в стране. Много лет Миранда была оплотом правых, а в последние годы её возглавлял собственно лидер оппозиции Каприлес. Теперь губернатором стал 35-летний Эктор Родригес, соратник президента Мадуро.
Выступавший по итогам выборов вице-президент Социалистической партии Венесуэлы заявил, что закрашенная в красные цвета Венесуэла стала новой политической реальностью и такую реальность создал народ Венесуэлы, который вновь поддержал преобразования Чавеса.
ЧАСТЬ V. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ОПЫТ «ЧАВИЗМА»
Учитывая отсутствие в нашем распоряжении достаточного количества венесуэльских источников, известную «антитеоретичность» чавистов, достаточно сложно понять, какие конкретно действия Мадуро являются продуманными, а какие совершаются по наитию. Дело в том, что развитие политической борьбы объективно толкает Мадуро и его соратников, желающих сохранить революционный процесс, к диктатуре рабочего класса как единственно возможной власти в интересах пролетариата.
Современное государство в Венесуэле представляет собой форму буржуазной власти при утратившей контроль над государством олигархии. Режим чавистов, в таком случае, — это установившийся баланс классовой борьбы, выражающийся в частичном распоряжении буржуазным государством в пользу народных масс, особенно в области распределения, при сохранении фактической власти олигархии без коренных посягательств на основы капиталистического строя и хозяйственного уклада. Венесуэла болезненно переживает переходный период от капитализма к первой фазе коммунизма, при этом, движение к социализму происходит исключительно стихийно, под ударами олигархии, в порядке повышения уровня организации рабочего класса в страхе потерять социально-экономические завоевания Чавеса и национальную независимость.
В некотором смысле чависты выражают сиюминутные экономические интересы всего трудящегося населения. Поэтому можно сказать, что это форма мелкобуржуазной демократии.
Нельзя также не отметить многочисленные сведения из нелиберальных источников, говорящие о том, что в среде чавистов из вороватых чиновников складывается прослойка новой буржуазии, которая придаёт известную устойчивость и поддержку действующему режиму. Кроме того, имеется информация о том, что аппарат армии серьёзно замешан в контрабандном бизнесе. Учитывая традиционно сильное влияние армии в политике латиноамериканских стран и отсутствие в целом колебаний в военной среде при Мадуро, несмотря на так называемый мятеж, который был быстро подавлен, есть основания полагать, что некоторые коррупционные допущения режимом поощряются для обеспечения известной лояльности. Думается, что в кризисной ситуации Мадуро правильно ищет любую опору для своей власти, но эти явления, порождённые гегемонией товарно-денежных отношений, ещё скажут своё негативное слово в будущем.
Что же касается положительного опыта, то чависты демонстрируют живую связь с массами и несмотря на то, что 80% СМИ находятся в руках олигархии, умело доводят свою позицию до большинства трудящихся. Два главных пропагандистских козыря, которые разыгрывает Мадуро, — это перераспределение доходов от нефти в пользу бедных и патриотизм, чувство национального достоинства. Практика показала, что Мадуро весьма успешно распропагандировал катастрофические результаты украинского майдана и, что называется, на пальцах показывает, как оппозиция копирует украинский сценарий. Как уже отмечалось, Мадуро весьма решительно действует и не боится применять силу. Институциональный разгон парламента, пожалуй, можно было бы сравнить с разгоном Учредительного собрания большевиками, если бы чависты были марксистами. В реальности же, новая Ассамблея, хоть и консолидирует власть, но органом пролетарской власти не станет в первую очередь по причине отсутствия руководящей роли организации авангардного типа, вооружённой марксистской наукой.
Чавес завоевал все необходимые политические условия для перехода к строительству коммунизма, Мадуро успешно удержал власть, а в последнюю атаку оппозиции ещё более упрочил ощущение необходимости наступательной стратегии. Так или иначе, сама жизнь подталкивает Венесуэлу к диктатуре рабочего класса, дело только за вождями народных масс и их научной подготовкой.
С досадой приходится отмечать, что компартия Венесуэлы в ходе открытых выступлений оппозиции обсуждает перспективу не Коммунистической революции и перехода к форсированной индустриализации при экспроприации олигархии, а «мирный демократический выход из кризиса», ограничиваясь заявлениями о недопущении «реформ в интересах капиталистов». То есть КПВ плетётся в хвосте у чавистов, которые, впрочем, сами не знают, что делать дальше.
Примечательным практическим достижением Чавеса является то, что он воспитал себе достойную смену в лице Мадуро. И Мадуро весьма умело действует на своём посту, не уступая по революционной прыти самому Чавесу.
И самое главное. Система международного империализма сложилась в форме гегемонии олигархов США, в форме доминирования американских ТНК при колоссальном военно-стратегическом преимуществе американской военщины, в противовес соцлагерю СССР, КНР и КНДР. Неумелая внешняя политика постсталинской КПСС приводила к активному сплачиванию всех капиталистических стран вокруг США. СССР не возбуждал взаимные противоречия в лагере капиталистических государств, а наоборот, своей политикой провоцировал укрепление их фронта против себя. Таким образом, к 90-м годам XX века правящий класс США консолидировал в своих руках беспрецедентную экономическую и политическую власть. Как только СССР не стало, вторые по влиянию империалисты — европейские, начали постепенно откалываться от США. Потом РФ, сейчас Турция начали проводить относительно самостоятельную политику и так далее.
Вместе с тем, несмотря на поражение коммунизма, нанесённое сначала ревизионизмом КПСС, а затем и крахом СССР, общество продолжает развиваться, империализм во всех смыслах против воли олигархов, но стихийно продвигается вперёд к социализму. Объективные факторы Коммунистической революции уже давно имеются, вызревают субъективные. Хотя решающим условием безусловно является большевизм.
Поэтому представляется, что сложившаяся система империалистического господства США в плане концентрации власти, милитаризма и агрессивного разнузданного поведения американской военщины в случае утраты США положения мирового жандарма больше в таком реакционном формате не повторится. Поэтому, в стратегическом смысле, любой антиамериканизм можно считать для человечества прогрессивным. Но здесь, конечно, следует сделать оговорку насчёт политических режимов, претендующих на независимую политику. Всякий антиамериканский политический режим необходимо оценивать в первую очередь по его влиянию на революционный процесс внутри своей страны, а затем уже в плане международной антиимпериалистической борьбы. Поэтому положительную роль, например, Саддама Хусейна, как противника США, полностью нивелирует его негативная роль как гонителя коммунистов и погромщика рабочего движения.
Из сказанного выше следует, что Чавес и Мадуро — выдающиеся антиимпериалистические борцы XXI века, которых, строго говоря, невозможно позиционировать как вполне марксистов, но которые в сложных исторических условиях выставили известный заслон империалистическому влиянию США в Латинской Америке. Победы, одержанные Чавесом и его политика спровоцировала тот самый «левый поворот», который является прогрессивным актом развития латиноамериканских стран, создаёт благоприятные условия для развития непосредственно коммунистической борьбы.
https://prorivists.org/venezuela_experience/ – читать полностью по ссылке
Один комментарий » Оставить комментарий