«Это поистине был ад». Как отразили первый удар по Сталинграду
Первый штурм Сталинграда (13-26 сентября 1942 года) не привел к падению города. Несмотря на категорические приказы немецкого верховного командования, взять Сталинград в кратчайшие сроки штурмовавшая город группировка вермахта оказалась бессильна. Ей не удалось сломить сопротивление советских войск. К 26 сентября, после 13 дней ожесточенной борьбы в городе, противник овладел центром города и вел бои в его южной части.
Однако советские войска продолжали яростно отбиваться, и борьба за руины города продолжалась с небывалым ожесточением. 62-я армия, изолированная врагом от остальных войск фронта, окруженная им с трех сторон и прижатая к Волге, стойко и мужественно отражала все новые и новые удары врага, стремившегося рассечь ее на части и уничтожить. Положение защитников Сталинграда было крайне тяжелым, но они твердо выполняли приказ — любой ценой удержать город.
Контрудар советских войск
Чтобы поддержать гарнизон Сталинграда Ставка решила нанести новый контрудар с севера и восстановить единый фронт с 62-й армией. Для организации контрнаступления вновь прибыл генерал Г. К. Жуков. Новое наступление планировалось провести силами 1-й гвардейской и 24-й армий, но на другом участке — южнее станции Котлубань. 1-я гвардейская армия фактически формировалась заново: передав свою полосу соседям, штаб Москаленко передислоцировался в стык 4-й танковой и 24-й армий, где получил в свое подчинение 8 новых дивизий, сосредоточенных на 12-километровом участке фронта. Армия была значительно усилена артиллерией и танками: артиллерией РГК; 4-м, 7-м и 16-м танковыми корпусами, пополнившими свою материальную часть; тремя отдельными танковыми бригадами. Гвардейская армия получила задачу нанести удар из района Котлубани в общем направлении на Гумрак, уничтожить противостоящие ей силы противника и соединиться с войсками Чуйкова.
В первом эшелоне с задачей непосредственной поддержки пехоты наступали три танковые бригады, а также войска 7-го танкового корпуса Ротмистрова. 4-й и 16-й танковые корпуса составляли подвижную группу армии, которая получила задачу развить успех при прорыве обороны врага первым эшелоном. При этом 16-й корпус под началом генерала А. Г. Маслова должен был вводиться вслед за 4-м корпусом генерала А. Г. Кравченко.
Немцы имели в районе удара хорошо подготовленную оборону. Передний край проходил по гребням господствующих высот. Ими прикрывались огневые позиции артиллерии и все передвижения в глубине немецкой обороны. Окружающая местность с этих высот просматривалась на многие километры. Оборону здесь держали немецкие 60-я, 3-я моторизованные и 79-я пехотная дивизии. Таким образом, советским войскам вновь предстояла фронтальная атака по голой степи.
Немецкий солдат укрывается от огня за танком PzKpfw III во время боев на окраинах Сталинграда
Немецкий солдат и танк Pz.Kpfw. III во время боя на окраине города
Немецкие солдаты меняют позиции. Источник фотографий: http://waralbum.ru/
Наступление началось утром 18 сентября 1942 г. Немцы снова знали о русском наступлении и провели свою артподготовку перед советской атакой. Немецкая артиллерия нанесла удар по местам сосредоточения советских войск. Затем полуторачасовую артиллерийскую подготовку провела советская армия, и танковые бригады атаковали передний край обороны противника. Преодолевая упорное сопротивление врага, они продвинулись на 1-1,5 км и сумели подняться на гребни высот. Но взломать оборону на всю ее глубину не удалось. Чтобы усилить удар, в 14 часов Москаленко бросил в бой 4-й танковый корпус и две дивизии второго эшелона. Однако они запоздали с выходом на господствующие высоты. В 18 часов немецкая пехота, усиленная 50 танками, предприняла контратаку и сбросила с высот поредевшие и не закрепившиеся наши войска. К этому времени советские танки были выбиты, артиллерия сопровождения отстала ещё утром, обескровленная пехота не смогла сдержать вражеский удар.
В течение следующих четырёх дней советские дивизии продолжали бесплодные атаки, но снова взять гребень высот не удалось. 23 сентября в наступление был брошен 16-й танковый корпус. Однако и его части не смогли достичь цели, атакуя противника в лоб на тех же участках и направлениях, где ранее пытались пробиться 4-й и 7-й корпуса. Продолжали сказываться прежние ошибки во взаимодействии: танковые соединения, прорывая оборону противника и оказываясь в её глубине, теряли поддержку пехоты, артиллерии и авиации. Немцы же умело отсекали нашу пехоту от танков пулеметным, минометным и артиллерийским огнем (наша артиллерия не смогла подавить основную часть огневых позиций и точек врага), прижимали пехоту к земле атаками авиации; советские танки оставались без поддержки пехоты и напарывались на сильное противодействие немецкой артиллерии, включая противотанковую, и танков из глубины обороны. При этом наша артиллерия и авиация не могли оказать полноценной поддержки прорвавшимся вперёд бронетанковым соединениям.
Наступление продолжалось до конца сентября, войска понесли значительные потери, но прорвать оборону немецкой армии не смогли. В итоге 1-я гвардейская армия была расформирована, и то, что от нее осталось, передали в 24-ю армию. Надежда на то, что контрудар хотя бы отвлечёт часть немецких сил от Сталинграда, также не оправдалась. Немцы сняли со Сталинграда только часть авиации. Натиск немецких наземных сил практически не ослабел.
Командование 62-й армии также получило приказ: одновременно с войсками Сталинградского фронта нанести удар в направлении на северо-западную окраину города и уничтожить противника в этом районе. Начатое командармом Чуйковым 19 сентября наступление привело к 3-дневным встречным боям в районе Мамаева кургана и поселка Рынок. Эти контратаки не дали никаких результатов и поглотили все и без того минимальные резервы армии.
Подбитый советский танк Т-34 в Сталинграде. Октябрь 1942 года
Завершение первого штурма
Тем временем немцы провели перегруппировку войск. 48-й танковый корпус, входивший в состав танковой армии Гота, был переподчинен 6-й армии. В район западнее Орловки перебрасывались 24-я танковая дивизия и снятая с северного участка 389-я пехотная дивизия. В центр направлялась из района севернее Городища 295-я пехотная дивизия. Перегруппировка войск производилась с таким расчетом, чтобы основные их усилия сконцентрировать против центра и северной части города.
21 сентября на фронте от Мамаева кургана до зацарицынской части города немцы перешли в наступление силами пяти дивизий. К полудню из-за обрыва линий связи Чуйков потерял управление своим левым флангом. 22 сентября 62-я армия была рассечена на две части. На участке буквально легшей костьми дивизии Родимцева (к примеру, от 1-го батальона 42-го гвардейского полка, оборонявшего вокзал, в живых осталось 6 человек) немцы вышли к центральной переправе севернее реки Царица. Отсюда они имели возможность просматривать почти весь тыл армии и вести наступление вдоль берега, отрезая советские части от реки.
Генерал Родимцев вспоминал: ««Боевые действия, развернувшиеся ранним утром 22 сентября на участке дивизии, по напряженности, ожесточению и потерям превзошли все предыдущие бои, которые пришлось вести гвардейцам в городе. Среди пламени и дыма, под непрерывным огнем пулеметов, артиллерии и танков, под бомбовыми ударами авиации неприятеля гвардейцы бились насмерть, отстаивая каждую улицу, каждый дом. Повсюду то и дело вспыхивали яростные рукопашные схватки. Это поистине был ад. Я побывал не в одном сражении, но в такой схватке мне довелось участвовать впервые».
Гвардейцы Родимцева закрепились на прибрежной полосе в центральной части города, и немцы уже были не в состоянии что-либо здесь отвоевать. «Там умирали, но народ не отходил!» — рассказывал генерал Родимцев. Чтобы восстановить оборону, командарм Чуйков 23 сентября бросил в контратаку вновь прибывшую 284-ю дивизию подполковника Н. Ф. Батюка (10 тыс. бойцов). В ходе 2-дневного яростного боя было приостановлено наступление противника из района центральной пристани на север. Но соединиться с 42-й и 92-й стрелковыми бригадами, действовавшими за рекой Царица, не удалось. Их остатки отступили за Волгу. Освободив себе руки на южном фланге, немцы начали перебрасывать оттуда части к Мамаеву кургану и севернее.
Для восстановления снабжения армии Чуйкова срочно организовывались новые пристани и водные коммуникации: первая — в районе Верхняя Ахтуба, вторая — в районе Скурди, третья — в районе Тумак. Отсюда на кораблях и судах Волжской флотилии и на лодках грузы переправлялись к пристаням у завода «Красный Октябрь» и у поселка Спартановка. От завода «Баррикады» на остров Зайцевский навели пешеходный мост на железных бочках, а между островом и левым берегом Волги действовала лодочная переправа. Стрелковые бригады, действовавшие у реки Царица, снабжались самостоятельно через остров Голодный. Всего за время обороны на правый берег было перевезено около 100 тыс. солдат и офицеров, 11429 т грузов и т. д.
Командир 13-й гвардейской дивизии, участвовавшей в обороне Сталинграда, Герой Советского Союза генерал-майор Александр Ильич Родимцев возле штабного блиндажа. Сталинград, сентябрь 1942
На фото слева направо: начальник штаба генерал-майор Николай Иванович Kрылов, генерал-лейтенант Василий Иванович Чуйков, генерал-лейтенант Kузьма Акимович Гуров, генерал-майор Александр Ильич Родимцев
Итоги
К вечеру 24 сентября бои в центре города стали стихать, советская армия отразила первый штурм. Таким образом, к 26 сентября, после 13 дней упорной борьбы в городе, противник овладел центром города и вел бои в его южной части. Однако враг не смог выполнить поставленной перед ним главной задачи: овладеть всем берегом Волги в районе Сталинграда.
24 сентября А. Гитлер сместил начальника генерального штаба сухопутных сил генерал-полковника Гальдера, назначенного на этот пост еще до начала Второй мировой войны. На него была возложена вина за неуспех операций по овладению Сталинградом и Кавказом. Германские военные исследователи, что отстранение Гальдера было вызвано его резкими разногласиями с фюреромпо вопросу о дальнейшем ведении операций, особенно на сталинградском направлении. Г. Дёрр, в частности, отметил: «Начальник генерального штаба сухопутных сил потребовал прекращения наступления на Сталинград; 24 сентября он был уволен». Схожую картину рисует и фон Бутлар: «Между тем в главном командовании сухопутных сил возникли серьезные разногласия между Гитлером и начальником генерального штаба Гальдером… он все время пытался нарисовать Гитлеру правдивую картину сложившейся обстановки и показать, что возможности войск имеют определенный предел. В своей оценке сил и планов противника Гальдер хотел как можно точнее показать перспективу сражения на Волге».
Вместо Гальдер был назначен генерал пехоты Курт Цейтцлер, бывший до этого начальником штаба группы армий «Д» на Западном фронте. В новом начальнике генштаба Гитлер нашёл фанатически преданного ему настойчивого исполнителя своих намерений. Цейтцлер упорно добивался реализации планов летней кампании 1942 г. В результате немецкое верховное командование не провело «работу над ошибками» на сталинградском направлении. В германской Ставке считали, что Красная Армия разбита, не имеет серьёзных резервов и не способна организовать контрнаступление. Фюрер был уверен, что Сталинград вскоре возьмут. Гитлер, выступая в рейхстаге 30 сентября 1942 г., заявил: «Мы штурмуем Сталинград и возьмем его — на это вы можете положиться… Если мы что-нибудь заняли, оттуда нас не сдвинуть».
Стоит отметить, что бои в Сталинграде коренным образом отличались от военных действий в поле. Городские строения рассекали боевые порядки наступавших немецких дивизий, им приходилось действовать полковыми и батальонными группами. Советские подразделения создавали в особо мощных, прочных здания опорные пункты с небольшими гарнизонами, которые могли вести бой в окружении. Во время авиационной и артиллерийской подготовки вермахта наши войска старались вплотную приблизиться к противнику, сокращая свои потери до минимума. С этой же целью шли на ближний бой, чтобы враг не мог полноценно использовать своё преимущество в авиации, артиллерии и танках. Защитники города первыми в Красной Армии стали массово использовать такой метод оборонительных действий, как пропуск немецких танков, которых в глубине обороны встречала противотанковая артиллерия и расчёты противотанковых ружей. В это время пехоту противника отсекали огнем стрелкового оружия, минометами. В городе отлично зарекомендовали снайперы. Активно применяли инженерные заграждения, учились маскироваться, скрытно маневрировать и внезапно атаковать. Впервые за войну бойцы оценили каски: при обстреле кирпичи и обломки, падавшие с верхних этажей, наносили тяжелые увечья, или даже убивали.
Солдаты и младшие командиры в городских боях получили невиданную свободу в своих действиях. В Сталинграде в условиях уличных боев, ежедневных жестоких схваток небольших групп, и даже индивидуальных поединков значение приобрели индивидуальные качества каждого бойца, его стремление выжить и победить. Те из новобранцев, кто выживал после первых обстрелов и схваток, становились настоящими закаленными огнем и железом бойцами. Самым высоким начальником обычно был комбат, который воевал и умирал вместе с солдатами. Это привело к значительному росту доверия к своим командирам и увеличению инициативы. Комфронта Еременко в этот период в основном играл роль начальника по тылу, обеспечивая снабжение 62-й армии, и делал это хорошо. Сражение вёл Чуйков и его командиры.
«Требовалось постоянно придумывать что-то новое, — вспоминает Крылов. — И этим занимались в армии увлеченно, даже с азартом, множество людей — от старших командиров и штабистов до рядовых солдат. У людей обострялось чувство личной ответственности за результат боя, развивалась инициатива, способность дерзать, бойцы научились мыслить по-командирски» (Крылов Н. И. Сталинградский рубеж. М.: Воениздат, 1984).
Это же отмечает и полковник Исаков: «Каждая атака требовала своего решения и мало чем походила на предыдущие. Естественно, в таких своеобразных условиях неизмеримо возросла роль командиров отделений, командиров взводов и рот. Нередко им приходилось действовать самостоятельно, иногда даже в отрыве от других подразделений. Поэтому все большее значение приобретали инициатива, сообразительность и находчивость» (Исаков И.И. Командиры мужают в боях. М.: Воениздат, 1968.). Среди наиболее ярких примеров стало снайперское движение. Такие стрелки, как Зайцев, Чехов, Ильин, стали в Сталинграде настоящими героями.
Рождалась и тактика штурмового боя. Наряду со взводами и отделениями появились новые тактические единицы — малые по численности, но мобильные и хорошо подготовленные и вооруженные штурмовые группы. Они были вооружены автоматами, ручными пулеметами, холодным оружием, гранатами, толовыми зарядами и огнеметами. За ними следовали группы закрепления со станковыми пулеметами, легкими минометами, противотанковыми ружьями и минами. Так, был возрожден опыт позиционных боев времен Первой мировой войны, когда для штурма мощных вражеских позиций также применяли небольшие штурмовые группы.
http://cont.ws/uploads/pic/2017/9/1506370015_iv_stalingrad_1-006-2.jpg
Уличные бои в Сталинграде. Осень 1942 г.
Автор: Самсонов Александр
