Какие интересы преследуют США в Центральной Азии?
За четверть века, которые прошли с момента обретения Центрально-азиатскими странами независимости, президент Соединённых Штатов так ни разу и не посетил их с визитом. А госсекретарь Дж. Керри запомнился здесь тем, что в феврале 2013 года, в начале своей карьеры на посту главы внешнеполитического ведомства США, восхищался усилиями американских дипломатов по поддержке демократических преобразований в несуществующем государстве «Кырзахстан» (Kyrzakhstan). Широкая американская общественность и вовсе знает о регионе в основном по стереотипам, которые тиражируют западная пресса и кино. Американские СМИ используют для республик Центральной Азии не лишенное сарказма обобщение «станы» а Голливуд штампует фильмы наподобие снятой с проката в Казахстане комедии «Борат» (2006 г.), где насмешка над среднеазиатскими народами граничит с их прямым оскорблением.
Регион не относится к числу международных приоритетов Белого дома первого порядка, но Америка проводит здесь энергичный и акцентированный курс. Более того, как признают многие ведущие западные эксперты, район имеет высокую, может быть, даже недооценённую, стратегическую ценность для Соединённых Штатов, что объясняется его объективными характеристиками.
Центральной Азии расположена практически в географическом центре Евразийского материка. Протекающие здесь процессы затрагивают интересы основных международных конкурентов США и многих крупных региональных держав. Воздействие на «болевые точки» региона открывает самые разнообразные возможности для влияния на положение дел в соседних странах. Не случайно, Центральная Азия ассоциируется у многих с тем самым «хартлендом» («сердцевиной Земли»), вокруг которого, по мысли классика западной геополитики Х.Маккиндера, вращается «географическая ось истории» и контроль над которым сулит власть над всем континентом.
При этом «болевых точек» у региона много. Его текущая внешняя устойчивость обманчива. Потенциально это один из взрывоопасных районов Земного шара. В «бомбу» с отложенным часовым механизмом его превращают накапливаемые демографические и социально-экономические проблемы, тлеющие этно-территориальные и водно-энергетические конфликты, угрозы терроризма, наркотрафика и внутриполитической нестабильности. Центральная Азия – это не что иное, как край «кризисной дуги», которую западные политологи рубежа 70-80-х гг. прошлого века проводили между индийским субконтинентом и африканским рогом. По ней проходит часть исторического разлома, отделяющего западный, православный и синский мир от мусульманского, вдоль которого, по прогнозам С. Хантингтона, назревает «столкновение цивилизаций».
Смогут ли Соединённые Штаты оставаться в стороне от возможных кризисных явлений у границ своих стратегических соперников? Ведь если и наносить, скажем, очередной удар по «амбициям» Москвы на постсоветском пространстве, то где разумнее всего сделать это после Украины, как не на южных протяжённых рубежах Урала и Сибири?
Нельзя сбрасывать со счетов и природные богатства региона — нефть, газ, уран, золото и другие ресурсы, которые всегда привлекали и привлекают внимание иностранного капитала. Углеводородные запасы акватории Каспийского моря входят в мировой «энергетический эллипс», на противоположной окраине которого американцы давно и прочно закрепились, сформировав альянс с арабскими монархиями Персидского залива.
Отсюда с высокой долей вероятности можно заключить, что Центральная Азия, если временно и выпадет из фокуса американской внешней политики, то в будущем будет неизбежно вновь и вновь в него возвращаться, а Вашингтон (хотя это официально и отрицается) будет играть здесь роль оппонента континентальным державам, аналогичную той, что раннее имела Британская империя в т.н. Большой игре XIX в.
Анализ совокупности имеющихся данных, касающихся внешней политики США в Центральной Азии, позволяет утверждать, что Белым домом поставлена и реализуется цель геополитического разрыва региона с Россией.
С определённой долей уверенности можно ожидать, что Вашингтон сохранит общий стратегический замысел в отношении Центральной Азии, подчиняющийся логике сдерживания России. Этот вектор был устойчивым при трёх подряд американских администрациях и, скорее всего, останется неизменным и в обозримой перспективе, пока политический класс в Вашингтоне воспринимает свою страну как сверхдержаву, имеющую интересы во всех, даже самых удалённых, уголках мира. Неизменными, по всей видимости, останутся и жёсткие предельно циничные методы ведения геополитической борьбы.
