Экс-министр госбезопасности ДНР Андрей Пинчук рассказал, были ли бессудные казни, «отжимы» и «преступления российских наемников» в Донбассе 2014-го.
Уроженец Тирасполя Андрей Пинчук — кадровый офицер, полковник запаса. Служил заместителем министра госбезопасности Приднестровья, весной 2014 года принимал активное участие в присоединении к России Крыма. Позже прибыл в самопровозглашенную Донецкую народную республику, где был назначен главой МГБ и занимал эту должность до марта 2015-го.
— В чем заключались функции министерства госбезопасности только что возникшей ДНР и почему его возглавили именно вы?
— После начала гражданской войны обрушились практически все государственные учреждения на Донбассе. После произошедшего в 2014 году в Киеве переворота утеря государственных функций произошла практически на всей территории страны. Почему-то многие люди поторопились забыть отморозка Сашко Билого или то, что захваты зданий СБУ и администраций начались еще с января на Западной Украине — в Луцке, Ровно, Львове, Ивано-Франковске и т. д. С наступлением подобного безвременья народ старается решить проблему безопасности самостоятельно. На Донбассе для этого спонтанно создавались различные «НКВД», «КГБ», «спецкомитеты» и другие организации.
5 июля 2014 года я приехал в Донецк, уже имея достаточный опыт службы в различных силовых структурах, с пониманием того, что без организации системы безопасности как иммунного механизма какое-либо государственное строительство невозможно. 17 июля было принято решение о создании МГБ ДНР, которое я и возглавил. Сложил с себя полномочия только после подписания вторых Минских договоренностей.
— Что касается захватов зданий на Западной Украине. Ведь в 2014 году и руководство самопровозглашенных республик национализировало многие объекты. К примеру, в бывших гостиницах разместились добровольцы или различные организации. Некоторые предприятия также перешли под контроль новых властей — еще до того, как в 2017 году внешнее управление было введено на крупнейших предприятиях региона. Насколько это соответствует праву и понятиям справедливости?
— Никакой национализации в республиках не проводилось и, могу предположить, что никогда и не будет осуществляться. Внешнее управление, введенное сейчас на предприятиях, в том числе и принадлежащих Ринату Ахметову, не меняет структуру собственности. Ограничивается лишь право собственности. Владельцы предприятий не меняются, объекты не переходят во владение ни государства, ни российских или республиканских предпринимателей.
Так и Украина, вводя санкции против российских банков и коммерческих структур на основании решения Совета национальной безопасности и обороны, не являющегося судебным органом, тоже ограничила права собственности. Это насколько легитимно в отношении международного права? Куда можно подать на эти решения апелляции? При этом в Киеве нет никакой войны и даже так называемой зоны АТО. А введение внешнего управления в зонах с особым правовым режимом, например, военным положением, по нормам международного права — общепринятая практика.
После Перл-Харбора американцы меняли систему собственности в отношении японских предприятий на всей своей территории административными решениями. Все предприятия, принадлежавшие японцам, отбирали. А граждан США, имевших даже дальнее родство с японцами, автоматически согнали в концлагеря.
— Не секрет, что в начале конфликта на Донбассе в ополчение пошло немало людей с криминальным прошлым. Нередко можно услышать, как вместо того, чтобы защищать людей, они занимались разбоем и «отжимами» чужой собственности: автомобилей, домов, квартир.
— Могу это подтвердить. Хотя в этом вопросе нам было далеко до добровольческих батальонов Украины, но маргинальная часть в ополчении действительно присутствовала. Но надо учитывать простой момент: ополченцы защищали свою землю. В прямом смысле свои города, свои поселки, свои улицы. Поэтому когда появлялись мародеры, с ними быстро разбирались. Кто даст грабить собственный дом или своих родственников? У украинцев, пришедших даже из соседних областей, не было таких сдерживающих факторов.
Еще один момент лучше всего иллюстрируется фразой Наполеона о том, что он знает тысячи людей, готовых убивать за деньги, и ни одного, кто готов был бы умереть за деньги. В тот момент ВСУ уже начали широко применять артиллерию, системы залпового огня, авиацию, танки. Мало кто готов был противостоять этим силам, имея лишь мотивацию заработать. Все, кто напрямую соприкасался с войной, очень быстро избавлялся от флера махновщины. Поэтому на передовой криминала было немного. Пытались мародерствовать те, кто оставался первые месяцы боев в тыловой зоне — в различных комендантских подразделениях, в так называемой военной полиции и т. д.
Кроме того, независимо от нас структуры с названием МГБ появились во многих населенных пунктах региона. Они пытались контролировать поставки гуманитарной помощи и даже торговлю, например, углем. Приходилось разбираться еще и с ними — разоружать, если были основания — привлекать к ответственности.
— Но машины «отжимали» даже в самом Донецке. Эти случаи как-то расследовались?
— Что вы называете «отжимом»? В любом нормальном государстве есть понятие «мобилизационного развертывания», связанного с использованием для нужд фронта инфраструктуры, в том числе — автомобилей. В случае начала военных действий любое предприятие значительную часть своего транспорта официально передают воинским структурам. Кстати: со стороны Украины на тот момент ситуация была ровно та же.
У ополчения не было тогда выстроенной структуры. Приходилось собирать по сусекам. Но различные подразделения — «Восток», «Оплот», РПА («Русская православная армия») — довольно ревностно следили друг за другом. Поэтому если кто-то что-то забирал без предоставления документа или расписки, даже спорной с правовой точки зрения, об этом быстро становилось известно. Сейчас в прокуратуре и МВД республики находится огромное количество материалов по возвращению автотранспорта.
Бывало, что «отжимали» даже Бентли, из числа немногих оставшихся с начала заварухи в Донецке. Но чаще всего изымали гражданский транспорт, необходимый для доставки бойцов или припасов, эвакуации раненых и убитых и других реальных целей. Значительная часть этих авто уже возвращены своим хозяевам. Часть, ушедшая криминальным путем в Россию, сейчас задерживается и изымается там по ориентировкам, которые наконец-то приняты в работу МВД РФ. Часть же просто уничтожены, расстреляны, сгорели. По таким случаям будут приниматься отдельные решения.
— Хорошо известен случай, когда Игорь Гиркин (Стрелков) объявил о расстреле нескольких своих подчиненных по «законам военного времени» и основываясь на приказах еще Великой Отечественной войны. Как можно оценить такие действия бывшего министра обороны ДНР? И часто ли применялись такие меры?
— Стрелков просто мечтал кого-нибудь расстрелять, а еще лучше — повесить. Этот приказ гуляет по интернету. Я не знаю людей, которых это, так сказать, реально коснулось. По моим данным, они все-таки не были расстреляны. Говорили, что это делалось для того, чтобы напугать и своих, и чужих. По аналогии с известным «расстрелом» по приказу Игоря Безлера, в результате которого, как оказалось позже, никто не пострадал. Однако абсолютно точно подтвердить или опровергнуть случаи со Стрелковым я, к сожалению, не могу.
Вообще непонятно, как можно расстреливать людей за дезертирство, если сам оставляешь территорию, которую должен оборонять. Стрелков, выйдя из Славянска, бросил там доверившихся ему людей, документы, оружие. Он вышел из города в самой безопасной колонне. Доехал до Донецка и сидел там почти безвылазно в бункере. Что за это с ним должны были сделать? Взорвать на атомной бомбе?
Могу рассказать, как на передовой командир одного из батальонов бригады «Оплот» с позывным «Варган» (Олег Орчиков), контролировавший один из самых сложных участков обороны — Петровский район Донецка, расстрелял двоих бойцов. С его точки зрения, они не выполнили приказ. Мы нашли тела погибших, допросили свидетелей, задержали «Варгана» и привлекли к ответственности.
Мы были против самосуда. Ведь люди пришли воевать добровольно. В этом отличие ополчения от регулярной армии. А значит — можешь по собственному желанию и уйти добровольно. Один боец прослужил у меня два с половиной часа. Утром я подписал приказ о его зачислении, а когда к обеду он узнал, что надо ехать на боевое задание, принес рапорт об увольнении. Видимо, думал, что ему дадут оружие и удостоверение, а дальше «крутись, как хочешь».
— Были случаи, когда преступления совершали и россияне, вернувшиеся с Донбасса. Группа таких людей расстреляла, к примеру, гаишников в Подмосковье. Много ли таких случаев было в зоне конфликта?
— В интернете уже долгое время стоит вой о том, что в застенках Донецка и Луганска томятся сотни, а то и тысячи «идейных» российских добровольцев, которых держат за критику и правду проклятые «Плотва» (Игорь Плотницкий) и «Захар» (Александр Захарченко). К примеру, мне позвонил бывший подчиненный с рассказом о том, что некоего россиянина посадили «на подвал» за то, что тот призывал идти отбивать Славянск. Я выяснил, что этот доброволец приехал на АЗС, где застрелил заправщиков и хозяйку заправки и забрал у нее деньги, которые, кстати, у него были изъяты при обыске. Вместе с оружием, из которого были убиты люди. Вот теперь он сидит в ожидании своих 20, предположим, лет лишения свободы. Зато когда он звонит в Россию, то рассказывает, как страдает за идею.
Проведенное «фильтрование» позволило отправить в следственные изоляторы республик определенное количество таких уродов. Оговорюсь — все же они составляли совсем небольшую долю среди добровольцев.
Некоторые подонки, к сожалению, успели сбежать назад в Россию. И теперь для того, чтобы их задержать, необходимо признать официально ДНР и ЛНР и заключить с ними правовое соглашение, позволяющее привлекать злоумышленников к уголовной ответственности. Сейчас фактор непризнаности не дает возможность их наказать. Они же не нарушили законов на территории России.
— Но в УК России есть наказание за наемничество.
— А вы знакомы с квалифицирующими признаками? Согласно международным нормам, вознаграждение должно быть для наемника основной мотивацией. Также, как прописано во всех конвенциях, в том числе и в Венской, это вознаграждение в разы должно превышать среднее денежное довольствие на территории ведения боевых действий. То есть если средняя зарплата военнослужащего 15 тысяч рублей, то наемник должен получать от 150 тысяч. Кроме того, наемник не может быть кадровым военным регулярных воинских формирований. А главное, что наемничество — это криминальная форма сделки, в которой обязательно должна присутствовать нанимающая сторона. Как бы Украина нас не ненавидела, но там не возбуждено ни одного уголовного дела по этой статье. Так что-то, что российских добровольцев можно привлекать за наемничество — это миф.
— Вокруг убийства легендарных полевых командиров ходит много слухов. К примеру, даже в случае с подрывом Гиви (Михаил Толстых) поговаривают о его устранении своими.
— У нас сразу имелись данные, что Гиви был уничтожен украинской диверсионно-разведывательной группой. Но не из «Шмеля» (реактивный огнемет), а подрывом фугаса у него в кабинете. Ну, а теперь, когда задержаны члены украинской ДРГ из 8-го полка по делу об убийстве Анащенко — командующего Народной милицией ЛНР, все это официально подтвердилось. А все первоначальные сообщения в интернете о том, что Гиви убили его же подчиненные — это преднамеренные «сливы» в рамках специального информационного сопровождения, необходимые для дезинформации противника.
Беседовал Георгий Александров
http://www.rosbalt.ru/world/2017/06/01/1619796.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
