Михаил Делягин. Финансовые спекуляции гробят нашу экономику. Не убить их – они убьют нас

Вот уже более четверти века Россия находится в экономическом тупике: поскольку финансовые спекуляции заведомо рентабельнее большинства видов производств, средства уходят из реального сектора на валютный и фондовый рынок. Это общая черта современного рынка: даже некоторые крупнейшие сырьевые компании зарабатывают основную часть прибыли не продажей сырья, а торговлей связанными с ним ценными бумагами.

Тот факт, что фондовый рынок остается спекулятивным инструментом, не обеспечивающим финансирования производства, блокирует модернизацию последнего. При этом спекулятивный характер фондового рынка во многом обусловлен слабостью производства – что лишает смысла попытки его развития без модернизации реального сектора.

Таким образом налицо порочный круг: массированная модернизация реального сектора невозможна, так как инвестированные в него деньги уйдут на спекулятивные рынки (попутно обрушив рубль). А развитие финансовых рынков в отрыве от производств не обеспечит их превращения в инструмент привлечения инвестиций в реальный сектор, то есть не поднимет их со спекулятивного на инвестиционный уровень. Россия бьется в этом тупике на всем протяжении реформ.

Либеральные реформаторы фактически отказались от среднесрочной задачи модернизации в пользу краткосрочной задачи снижения инфляции. При этом инфляция снижается не ограничением произвола монополий (что чревато конфликтами и противоречит представлениям о свободе предпринимательства), а созданием искусственного «денежного голода». Это когда ставка кредита выше рентабельности большинства отраслей, что делает кредит запретительно дорогим для реального сектора.

Соответственно экономика разрушается, население нищает, а либеральные реформаторы решают проблему пересмотром статистической методологии (из-за чего в январе 2017 года был «зафиксирован» фиктивный рост грузооборота железнодорожного транспорта на 11%).

Выход из тупика один – это ограничение финансовых спекуляций.

Все крупные развитые страны мира стали такими, именно потому что на соответствующем нашему сегодняшнему уровне зрелости финансовых систем ограничивали такие спекуляции. Кто не делал этого (например страны Латинской Америки, бывшие после войны богаче разрушенной Европы), просто не имел шансов на развитие.

Ограничение финансовых спекуляций может осуществляться не только прямыми запретами (действовавшими в Западной Европе еще и в 80-е годы ХХ века). К примеру США в 1932 году разделили банки на спекулятивные («инвестиционные») и работающие с реальным сектором («коммерческие») – и отменили это лишь в 1999 году.

Наиболее эффективный способ ограничения финансовых спекуляций ввела после войны Япония (отменен лишь в 2000 году): регулирование структуры банковских активов. В этом случае банк может покупать любые объемы иностранной валюты или ценных бумаг, но лишь при условии пропорциональных вложений в госдолг и реальный сектор.

Однако наши либералы не могут даже представить себе ограничение финансовых спекуляций, так как современный политический либерализм ориентируется на Березовского, а не на Вольтера. И служит не суверенитету личности, а глобальному спекулятивному капиталу, для которого ограничение финансовых спекуляций неприемлемо в силу самой его природы.

Поэтому развитие России возможно только при освобождении от современного либерализма, сторонники которого (сознательно или бессознательно) ставят государство на службу не народу или даже собственной фанаберии, но глобальным спекулянтам.

Они могут согласиться лишь на точечное развитие в рамках отдельных усиленно контролируемых государством проектов (что является сутью концепции Столыпинского клуба), которое не меняет макроэкономической ситуации. Такой подход поддерживается бизнесменами, которые надеются стать объектами «точечного развития» и получить тем самым недобросовестное преимущество перед конкурентами.

Ограничение финансовых спекуляций – необходимая предпосылка для комплексной модернизации инфраструктуры на основе передовых технологий. Такая модернизация резко снизит издержки, повысит деловую активность и благоустроенность. А кроме того позволит государству избежать недобросовестной конкуренции с частным бизнесом, которому развитие инфраструктуры (кроме цифровой) непосильно в принципе: вкладывает один, а результат достается всем.

Другие необходимые предпосылки:

- ограничение произвола монополий (иначе деловая активность уйдет в рост цен, как в медведевском нацпроекте «Доступное жилье»);

- ограничение коррупции (иначе средства уйдут «сквозь пальцы», как в 2014 году, когда бюджетное финансирование экономики выросло резки и безрезультатно);

- разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза – иначе деловая активность вырастет в Китае и Европе, а не в России).

В силу утраты культуры управления крупными проектами модернизация неминуемо будет вестись с серьезными ошибками и издержками. Однако жизненно важную цель лучше достичь с трудом, чем из-за страха усилий отказаться от нее и вместе с ней от самой жизни.

Модернизацию облегчит нормализация налоговой сферы, прежде всего – обложения доходов граждан. Сейчас государство забирает у человека тем больше (в процентном отношении), чем он беднее. У большинства населения – более 39% фонда оплаты труда; у способных нанять налогового консультанта и создать «индивидуальное предприятие» богатых – лишь 6%. Россия превращена либералами в налоговый рай для миллиардеров и ад для всех остальных.

По данным Пенсионного фонда, взносы в него не платят 30 миллионов человек, большинство из которых работают «в тени», а более 10 миллионов платят взносы лишь с части доходов. Именно в этом причина кризиса пенсионной системы. Но либеральные реформаторы, обеспечившие себе лично колоссальные доходы, не хотят платить налоги России – и потому блокируют перезревший переход к общей для всего мира прогрессивной шкале.

Чтобы скомпенсировать раскол страны на ограбленных и ограбивших, надо по примеру Великобритании ввести компенсационный налог на крупные группы, получившие собственность на залоговых аукционах (по желанию – в натуральной форме, пакетами акций, чтобы изъятие крупных сумм не подрывало бизнес).

Необходим и кардинальный пересмотр правил работы госкорпораций и крупного бизнеса – в духе конституции Германии, где провозглашена святость лишь той частной собственности, которая служит обществу.

Государство должно вернуть себе инициативу стратегических изменений и перейти от «ситуативного реагирования» на внешние факторы к комплексному развитию страны в интересах народа.

Осуществить это в противостоянии компрадорскому бизнесу, выращенному за тридцатилетие национального предательства, можно лишь с прямой и честной опорой на народ, на его пробуждение и его инициативу. Как это было сделано в сфере внешней и, в существенно меньшей степени, антитеррористической политики.

Вопрос о будущем России – сбросит ли ее политика либералов в новую Смуту, в которой она может погибнуть как какая-нибудь Ливия, или ей удастся выгрести – сводится к тому, начнет ли государство до конца этого года ограничивать финансовые спекуляции. Отчаяние населения и чувство безысходности настолько ощутимы, что времени после президентских выборов 2018 года у России может уже и не быть.
➡ Источник: http://publizist.ru/blogs/20/18565/-