О современном фашизме – взгляд на истоки
Статья привлекла своей попыткой учесть изменяющуюся, в широком смысле, социальную среду, и тем самым вынести на всеобщее обозрение те новые формы после падения гитлеровского рейха, которые принимает фашизм нынешний.
Жаль лишь, что в своей статье автор ни словом не обмолвился об одной категории фашизма – иудейского. Но таков логичный результат исключительно классового подхода к анализу социальных процессов.
…К тому времени империализм достиг такого уровня, что империалисты осознали, что централизация потоков капитала и расширение поля деятельности компетентных чиновников значительно улучшают эффективность капиталистического хозяйства. Изменения в экономической жизни, аналогичные фашистским странам, происходили в тех же демократических США, Британии, только при этом употреблялось не словосочетание «корпоративное государство», а иные слова.
Следует добавить, что планирование, которое столь рьяно бичуют либералы и некоторые малограмотные экономисты,- давно стало реальностью для всех наиболее развитых буржуазных стран. Недаром же японские экономисты столь детально изучали, а затем внедряли наработки советских экономистов.
Но стоит ли говорить, что полнокровного планирования при рыночной анархии (которая, невзирая на господство монополий, продолжает существовать) быть не может, к тому же такое планирование идет на пользу исключительно кучке владельцев средств производства.
Таким образом, мы приходим к выводу, что ни в политическом, ни в экономическом плане ничего нового фашизм в себе не несет.
Более того! Если мы вспомним, что фашисты, приходя к власти, выполняли заказ империалистов на развязывание новой империалистической бойни мирового масштаба (о который велась речь в кругу империалистов еще в 1918 г.), то в чем принципиальное отличие фашистов от демократических и монархических режимов, развязавших Первую Мировую войну?
А всё дело в том, что интеллектуальный и политический уровень пролетариата начала XX века был таков, что для того, чтобы превратить его в пушечное мясо не требовалось никаких идеологических усилий.
Пролетарии пачками шли на мясорубку войны по принципу: «нашему царю показали фигу, умрем все как один!». Но после всех ужасов мировой бойни: после химического оружия, километров колючей проволоки, свистящих над головой сотен мин и бомб – у пролетариев, мягко говоря, поубавилось желания вновь участвовать в подобном.
Империалистам нужна война, а пролетарии воевать не хотят, что делать? Нужно было найти новый способ заманить пролетариев на войну. Для этого им стали внушать идеи реваншизма, что война – это единственно приемлемый вариант для «возрождения» нации, что нужно отнять у «вражеских» народов то, что принадлежит «нации».
Кроме того, надо было убедить пролетариев, что в этот раз они непременно «победят», потому что они «сверхлюди», «арии», великий и непобедимый народ, нужно только вспомнить о своей расовой гордости, «вернуться к истокам» и победа будет гарантированна!
Итак, идеологически фашизм представляет из себя право-консервативную риторику помноженную на расизм, шовинизм, клерикализм, милитаризм и национализм в самых разнузданных своих формах.
Ничего особенно нового в фашизме нет, кроме одной существенной детали: если раньше пролетариев гнали на убой под предлогом «необходимости» (родина-мать зовет и тому подобное), то при фашизме доминантой становится «право», «право» нападать на иные народы («варваров», «недочеловеков») и бесстыдно их разорять и порабощать.
Таким образом, фашизм культивирует в человеке самые низкие, животные инстинкты, превращая его в жестокого и бездумного зверя. Либерализм (как и любая иная эксплуататорская идеология), конечно, тоже культивирует в человеке животное начало, но всё же в несколько меньшей степени, стараясь придать этому благообразную, безвинную форму.
Следовательно, определяющая черта фашизма заключается в том, что при нефашистской политике империалисты стараются скрыть свои людоедские устремления от масс пролетариата под всякими благовидными предлогами, фашизм же не старается скрыть своих хищнических целей, напротив, он всячески выпячивает их.
Именно в этом ключе, я полагаю, следует понимать «открытость» диктатуры финансового капитала, не то, что он противостоит демократии, а то, что он не корчит из себя святошу, невинную овечку, он громко, во весь голос заявляет на весь мир о своих империалистических, людоедских интересах.
2. Фашизм есть отрицание демократии
Когда говорят, что с приходом итальянских и немецких фашистов началось сворачивание парламентаризма и установление открытой диктатуры финансового капитала, как-то упускается из вида тот простой факт, что империалисты сворачивают демократию не потому, что она им надоела, а потому, что она перестает выполнять свои функции, а именно – одурачивание населения.
К 30-м гг. и в Италии, и в Германии наблюдался резкий спад доверия пролетариата к буржуазной демократии и демократическим лидерам. Пролетарии видели, что в парламентах сидят одни богачи, законы принимаются исключительно в интересах богачей, обещания демократов и либералов – не более чем пустая демагогия.
В этих условиях сохранять парламентскую мишуру было нецелесообразным. Но задам такой нескромный вопрос: а что было бы в том случае, если бы у пролетариата сохранялись иллюзии по поводу парламентаризма? Неужели в таком случае империалисты стали бы сворачивать демократию? Неужто фюреры не приспособили бы демократию под нужды фашизма? Конечно, приспособили бы!
Напомню, что среди немецкого пролетариата были популярны социалистические идеи и фашисты нагло именовали свою партию «социалистической», пусть и с приставкой «национал». Представления о том, что фашизм обязательно отрицает демократию, есть догматизм, попытка приписать фашизму некую свою «логику», но фашистской «логики» нет, есть «логика» империалистов, а фашизм лишь инструмент империалистов, и он не является некой навеки застывшей формой, он имеет бесчисленные формы проявления.
Соблюдение демократических процедур и сменяемость отдельных политиков никоим образом не мешает и не противоречит осуществлению фашизма, то есть ничем не прикрытого империализма.
Нужно понимать одну вещь, что в идеологической лаборатории империализма может быть создано бесчисленное количество самых невероятных политических мутантов. И почему бы империалистам, для достижения своих целей, не комбинировать фашистские и демократические методы? Или скажем так: почему демократический президент не может играть роль фюрера? Ведь такие примеры уже существуют, например, США.
Я уверен, что ту невероятно агрессивную, наглую и геноцидную политику, которую осуществляет США, иначе как фашисткой не назовешь. Конечно, подозреваю, что кому-то покажутся эти слова созвучными со злосчастной концепцией профессора М. Попова, так называемого «фашизма на экспорт». Однако у профессора идет разрыв внутренней политики с внешней.
Как может осуществляться фашистская политика снаружи, если внутри она демократическая? В конце концов, натовскую военщину не в пробирках выращивают; непосредственно осуществляют фашистскую политику простые американские парни. У них есть знакомые, друзья, родственники, неужели те не поддерживают их действий? Или господин профессор хочет сказать, что от американцев власти скрывают свои хищнические действия?
Нет, президент Обама (как и его предшественники) прямо говорит своим гражданам, что США имеют право вмешиваться в дела суверенных государств всегда, когда посчитают нужным, а если надо, то и скинуть на головы глупых туземцев, смеющих перечить политике США, пару тонн бомб. Ну, и скажите мне, чем данная риторика принципиально отличается от риторики Гитлера или Муссолини? И американцы, в большинстве своем, поддерживают эту политику: фашизация населения налицо.
То есть, у США и внешняя политика фашистская и внутренняя. Кстати, здесь очень интересны рассуждения К. Чуковского о Супермене и порожденном им культе грубой силы. В комиксах, фильмах, Супермен, преследуя злодея, мог легко разрушить полгорода, и это подавалось как нечто нормальное. Чуковский верно подметил, что американские «супергерои» есть воплощение того самого ницшеанского сверхчеловека, которому дозволено всё.
Культ грубой силы – важнейший момент превращения человека в фашиста, то есть фашистское мировоззрение еще в 30-х гг. плотно укоренилось в сознании американцев. Но при этом США вполне демократическое государство, с предвыборными шабашами, драками в парламенте и прочими «прелестями».
Следует добавить, что у Попова идет отождествление установки США агрессивных, террористических режимов с фашистской политикой, между тем, подобным образом действовали абсолютно все империи задолго до возникновения фашизма и капитализма.
Кроме культа грубой силы, важнейшим аспектом фашизма является разжигание ненависти к другим народам, подгоняя под эту ненависть «научную» базу. Фашизм делит одни народы на «цивилизованные», а другие на «не цивилизованные», «варварские», которые можно и нужно порабощать и уничтожать.
Для того, чтобы убедиться, что США осуществляла фашистскую политику, можно вспомнить о том, как изображаются ими советские люди в литературной и визуальной пропаганде (особенно во времена «холодной» войны), изображаются они варварами, генетическими ублюдками, зверолюдьми. А эти устойчивые сравнения русского народа с медведем, то есть с животным, что как бы подчеркивает: мы – цивилизованные, а вы – варвары.
И стоит ли удивляется, что американские обыватели не видят ничего преступного в том, чтобы скинуть на «русских варваров» ядерную бомбу, уничтожив миллионы невинных людей, стариков и детей.
Ненависть культивировалась не только к социализму, но и к целому народу, который жил при социализме и «осмеливался» против него не бороться; причем «нормальный» человек должен был непременно ненавидеть советскую власть и полностью поддерживать возможную оккупацию Америкой его родины.
Та же самая идеология осуществляется в отношении всех современных неугодных американским империалистам режимов.
Американские аналитики любят преподносить противостояние США и РФ, как борьбу цивилизаций, при этом, конечно, речь идет не о двух равноправных цивилизациях, а о противостоянии Цивилизации и квази-цивилизации.
Вообще «варварами» объявляются абсолютно все народы, которые смеют тем или иным образом противиться политике США. Чем можно объяснить ту ненависть и ожесточение, с которым американская военщина уничтожала мирное население Вьетнама, Кореи, Югославии, а теперь Ирака, Сирии, Ливии, Йемена, стран, которое не представляли и не представляют ни малейшей угрозы для Америки?
Только одним – они убеждены, что убивают не людей, а «недочеловеков, «зверолюдей».
Всё это есть, конечно, воздействие политиков, журналистов, литераторов, режиссеров, аналитиков и прочих выразителей воли фашиствующих империалистов. Выражаясь современным языком, формируется «общественное мнение гражданского общества», в соответствие с которым все кто против политики США – варвары, а раз они варвары, то они понимают лишь язык силы, поэтому США имеют право совершать против них агрессию.
Таким образом, буржуазная демократия может весьма мирно сосуществовать с фашизмом, точно так же, как до этого сосуществовала с классическим рабовладением. На самом деле никаких принципиальных разногласий между демократами и фашистами быть не может, ведь и те и другие выступают за частную собственность, просто методы реализации интересов класса капиталистов несколько отличаются.
Капиталистам как раз очень выгодно, чтобы между либерализмом и фашизмом зияла непроходимая пропасть. Но фашизм и либерализм имеют гораздо больше общего, чем могло бы показаться: либерализм, выступающий за абсолютизацию рыночных отношений, то есть узаконенного людоедства, кровный брат фашизма с его культом насилия и мизантропией.
Стоит ли напоминать, что после крушения Рейха фашисты в массе своей устремились в Аргентину и… демократические США, где не только нашли себе приют, но активнейшим образом сотрудничали с властью по борьбе против СССР.
Роман Огиенко
Качественный материал . Автору благодарность .