Петр Акопов: США ждет расовая война в ближайшие 10-20 лет

Стрельба в Далласе вскрыла подавленные проблемы цветного населения и расизм в США

После митингов за права чернокожих и стрельбы в полицейских в Далласе, ответственность за которую взяли на себя негритянские радикалы, тема расовых беспорядков не уходит с первых полос западных изданий. Накал страстей в США продолжается, и многие эксперты пророчат социальный взрыв на расовой почве в ближайшее десятилетие.

Царьград в рамках программы «Радио Кузичев» поговорил о беспорядках в Далласе и расизме в США с заместителем главного редактора газеты «Взгляд» Петром Акоповым.

Царьград: Произошедшее в Далласе — это просто эпизод? Это трагическая случайность или это проявление системной проблемы? 

П.А.:  Это проявление того, что в Америке не прекращалось. Американцы пытались убедить себя и остальной мир, что они решили расовую проблему после реформы 1960-1970-х годов, 1980-х годов.

ЦГ: А они решили?

П.А.: Они не решили. Они просто залакировали, часть инкорпорировали в свое общество — очень узкую негритянскую прослойку, а все остальное осталось, собственно говоря, как оно и было. Просто уже в виде формального равенства. Их принимают в университеты, нет уже автобусов для черных и для белых…

ЦГ: Их выбирают в президенты.

П.А.: Выбирают мулата на самом деле. Негры же не считают его своим, потому что он вырос не в негритянской среде. Для них это принципиально.

Грубо говоря, болячки, которые были частично решены в 1960-1970-е годы, собственно ушли вглубь и там остались. Потому что то, о чем говорят сами негритянские лидеры — не только радикальные, как исламист Фаррахан, но и вполне цивильные, — это ужас. Они говорят: «Нас по-прежнему считают людьми второго сорта, белые хозяева страны на нас смотрят как на тех, кому крохи со стола падают, нас убивают, мы бесправные». Это самоощущение большей части негритянского сообщества.

Самое, конечно, шокирующее — это снайперы. Дело происходит в Далласе, который известен убийством Кеннеди, и тут убийство полицейских. А тут уже из окон, с крыши стреляют несколько снайперов, убивающих полицейских. Это, конечно, для Америки шок.

ЦГ.: Один из протестующих с видео о беспорядках в Далласе говорил, что «нам нужны другие законы и нам нужна другая власть». Насколько это серьезно? Вспомните Советский Союз. Разве годы понадобились, чтобы вот эта махина гигантская рассыпалась, как карточный домик. Порой на это уходит всего лишь месяцы. Даже не годы. Насколько это характерное ощущение?

П.А.: Это очень естественное ощущение. Потому что, еще раз говорю, никакого плавильного котла не произошло. Это все было из области мифологии. Часть сообществ вплелись, конечно, и латиноамериканских и негритянских. Но это часть, это сливки, верхушка. Америка — это страна, где живут своими, начиная с Брайтон-Бич, где живут мигранты из Одессы. Никто ни с кем никуда не смешивается. Белые, да, например немцы, ирландцы, потомки англичан, перемешались как-то там. И то это произошло недавно. А с негритянским сообществом такого не будет никогда. Потому что это разные расы. Есть законы, придуманные не человеком и не зависящие от строя.

ЦГ.: Вы сейчас говорите о разных расах. Вы не расист?

П.А.: Что такое расист? Я расист в том понимании, что каждая раса — китайцы, белые и чернокожие имеют свои фундаментальные отличия от других. Это так создано Господом Богом, условно говоря. Это не человеческая придумка. К чему пришло в Америке и не только в Америке. Любого, кто стал это отрицать, стали считать расистом. Так же как тех, кто говорит, что женщины и мужчины отличаются, называют сексистами или феминистами. А ведь это вещи фундаментальные. Их можно пытаться игнорировать, да, можно строить вавилонскую башню, но существует естество, против которого невозможно идти.

Разные представления, разные ритмы, разные темпераменты, не говоря уже про привычки и вкусы. Культуры само собой. Но американские негры оторваны от культуры. Можно говорить о неграх, выросших в Африке в культуре, в цивилизации так или иначе своей. А эти живут в цивилизации, построенной белыми. И им хочется какую-то свою. И они пытаются ее создать в рамках этого. Они нашли ислам, вот еще, как известно, «черные пантеры», которые были в 1960-е годы, тогда был ислам. Сейчас миллионы американских негров примкнули к Фаррахану, к этому радикальному движению ислама.

Сейчас очень важный момент — идет президентская кампания. И те же демократы, даже говоря шире, тот же истеблишмент сам подкачивает и раскачивает тему расового бунта. Объясню почему. Трампом пугают избирателей. И пугают не только ведь черных и латиносов. Им пугают и белых.

«Смотрите, Трамп придет к власти, и то, что сейчас происходит, будет постоянно: восстанут меньшинства, восстанут негритянские кварталы, начнется террор». Подобная риторика сейчас будет использоваться против Трампа. Хотя на самом деле Трамп, при всех его высказываниях про латиноамериканцев и мексиканцев — это как раз реакция белого населения на проблемы. Потому что, да, многие белые не доверяют чернокожим. Чернокожие — белым. Но белые говорят, что игра в политкорректность на самом деле не дает, не приносит пользу ни белым, ни чернокожим. Белые недовольны дискриминацией, которая в отношении их идет.

ЦГ. :А черные не довольны своим положением.

П.А.: Да, они беднее, они необразованнее.

ЦГ: Все провозглашенное там несколько десятилетий назад — это на самом деле была чистая декларация?

П.А.: Ну для кого-то это были искренние намерения. Для кого-то это была декларация. Они декларируют, что нет национальных различий, что это же вещь противоестественная. Человек будущего — такой внерасовый, бесполый. Потому что, как нам теперь объясняют, есть 14 гендеров. То есть не только мужчина и женщина плюс гомосексуалисты, но еще 13 на выбор. Нет расы. Нет культуры.

Но этот коктейль никто пить не будет. Его можно попытаться изготовить, и он какое-то время даже будет выглядеть красиво, и вы можете напоить детей. Но ведь и дети помрут, и народ не выживет. Поэтому попытка сама по себе обречена на провал. Они могут сейчас, конечно, принять какие-то меры, каким-то образом перестроить, инкорпорировать американскую общину, хотя я не вижу предпосылок. Но на долгом этапе — в течение 10-15 лет — это все, конечно, рванет, и мы увидим, по мере того как будет расти латиноамериканская община, как будет расти негритянская община, усиление недовольства белых, которые, как уже понятно, окажутся в меньшинстве в ближайшие 20-30 лет.

ЦГ.: Через 10-20 лет, вы полагаете, рванет?

П.А.: Я думаю, что будут очень серьезные расовые проблемы уже на уровне отдельных штатов, на уровне отдельных сегментов общества.

ЦГ: Любая противоестественная конструкция всегда разваливается.

П.А.: Ни в коей мере не злорадствую по поводу американцев: «Ой, так им и надо». Нет. Это просто объективность. Тем более что история человечества несколько тысяч лет показывала примеры подобных попыток. Можно вспомнить Римскую империю, можно вспомнить другие, но ничего не сработало.

ЦГ: Мало кто помнит, но на самом деле это же истории не из темных глубин Средневековья. В 1954 году установлен юридический запрет на сегрегацию в школах. 1956-й — отменена транспортная сегрегация. То есть афроамериканцы смогли ездить вместе с белыми в трамваях и троллейбусах…

П.А.: А реально это воплощалось в 1960-е годы.

ЦГ: Только в 1964 году был принят закон о гражданских правах, запретивший расовую дискриминацию в США.

П.А.: Конечно, это живые люди, которые до сих пор помнят времена, когда им в поезде нельзя было ездить.

Что касается прогнозов, то я не думаю, что в любом случае полыхнет в виде гражданской войны. Будет очень серьезное изменение американского общества. То есть существующая система гетто, система расового разделения будет закреплена, мне кажется, уже буквально на юридическом уровне.

Страна, может быть, не развалится. Для того чтобы Штаты развалились, по югу, где сконцентрированы латиноамериканцы, по побережью должны пройти процессы американского изоляционализма и ухода из позиции глобальной державы. И чем больше американцы будут исходить из позиции мирового гегемона, тем тяжелее будет ситуация внутри. То есть это будет подхлестывать. Поэтому проблемы внутренние, в том числе и расовые, расово-социальные, будут усугубляться по мере того, как Америка будет спускаться с позиции «царя горы».

Полицейские в самом деле стреляют в черных чаще, чем в белых, потому что у них сидит в подкорке, что черный может быть опасен. В итоге на самом деле гибнет куча людей, ни в чем не повинных, и это вызывает в ответ возмущение негритянской общины, которое в какой-то момент будет сложно сдержать. И тем более что терроризм, который приходит в Америку понемножку, постепенно, он приходит как раз через исламизм и входит в черное сообщество.

ЦГ: Через радикальный ислам?

П.А.: Да, через радикальный ислам, с которым американцы находятся в состоянии войны.

ЦГ: Мне один американец рассказывал: ”Нашу страну можно сравнить с бочкой, которую изнутри распирает. А вот наша политика толерантности, терпимости — это те самые металлические стяжки, которые не дают ей разорваться. И когда мы говорим о полиции, это и есть стяжка. Полиция имеет право так легко стрелять, потому что она — один из элементов стяжки этой бочки».

П.А.: В том-то и дело, что этой стяжке в виде толерантности — всего 50 лет, а Америке, грубо говоря, 200-250. И большую свою историю она существовала по другим принципам. Чернокожее сообщество помнит об этом.

И через 10-20 лет на расовой почве в Штатах действительно полыхнет, потому что это закономерный результат, который был заложен даже не нынешними событиями, а еще XIX веком, к которому в результате все и вернется.

< ![CDATA[]]>Источник< ![CDATA[]]>