Геннадий Онищенко: «Мы должны вернуть ГОСТы»

Помощник председателя правительства РФ Геннадий Онищенко — о том, что государственные стандарты качества должны стать обязательными для исполнения

Помощник председателя правительства РФ, академик РАН, член президиума Лиги здоровья нации и экс-глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко рассказал о том, каким образом Россия может защитить свою продовольственную безопасность и с какими трудностями на этом пути приходится сталкиваться.

— Геннадий Григорьевич, вы недавно заявили об ускоренном строительстве в бывших союзных республиках военно-биологических лабораторий армии США. Возникает вопрос — как обстоит ситуация с обеспечением биологической безопасности в России?

— Прежде всего нужно понять, что наличие этих лабораторий — американских и не только, — это, безусловно, тревожный фактор. Но во многом здесь речь идет об отложенной угрозе. Мы должны о ней знать, учитывать, противодействовать, контролировать и прогнозировать возможные сценарии воздействия.

Однако прямо сейчас у нас есть огромный фронт работ по обеспечению биологической безопасности внутри страны за счет такой элементарной вещи, как продукты питания. И здесь существует несколько ключевых направлений.

Первое — продовольственная безопасность страны, то есть способность обеспечить себя продуктами из базового набора пищевой корзины исключительно за счет отечественного производителя. Второе — мониторинг и контроль качества ввозимой продукции и оборот внутри России. И третье — наряду с рутинными, давно известными рисками, которые содержатся в продовольственном обеспечении нашей страны (будь то контаминация микроорганизмами, избыточное содержание ядохимикатов, пестицидов, гормонов в продуктах питания), мы должны быть готовы к угрозам, которые диктует современное развитие науки. Это генетически модифицированные конструкции, нанотехнологии и синтетическая биология. Здесь требуются серьезные финансовые вложения в науку. По трем этим направлениям необходимо работать одновременно и адекватно степени потенциальных угроз. Но из-за санкций сейчас на первый план вышел именно вопрос продовольственной безопасности.

— Ну вот слово «импортозамещение» не сходит с телеэкранов всё то время, что действуют санкции. Получается ли?

— Бытует мнение, что это заоблачная задача — поднять российское сельское хозяйство. Действительно, работа предстоит серьезная. Но уже есть положительные примеры. Когда мы закрыли доступ на наш рынок «ножкам Буша», то буквально за несколько лет нарастили объемы производства белого мяса с 800 тыс. до 3 млн т. Сейчас спрос населения на белое мясо по сути удовлетворен.

Труднее с красным. У нас утрачено племенное хозяйство как в птицеводстве, так и в животноводстве. Мы закупаем стадо за рубежом, а это дорого. То есть племенное хозяйство надо создавать заново. Но нам мешают извне. Транснациональные компании не заинтересованы, чтобы мы восстанавливали племенное хозяйство, наращивали поголовье и становились более независимыми.

У нас неплохо шло развитие свиноводства, было налажено производство быстро воспроизводимого источника белка и почти диетического мяса. Но после к нам зашла через Грузию африканская чума свиней. В 2012–2013 годах только Краснодарский край имел 1,8 млн голов свиней. Когда началась АЧС, количество упало в три раза, до 600 тыс. Это было сделано преднамеренно и возможно даже с использованием тех самых военных лабораторий.

— А что с безопасностью молочных продуктов? Вроде бы как раз здесь мы успешно импортозамещаемся.

— В молочном бизнесе тоже существуют проблемы. Крупные транснациональные корпорации активно интересуются рынком. Очень показательный пример — американская PepsiCo, которая поглотила «Вимм-Билль-Данн». Для корпорации это было в первую очередь имиджевое решение: производителю вредной газировки рекомендовали выйти на социально значимый рынок. Сначала Pepsi рассчитывала поглотить Danone, но правительство Франции не позволило. Затем они пришли к нам. Им невыгодно работать с быстро портящимся «живым» молоком. У них есть возможность подмять под себя весь рынок переработки, разорив мелкие и средние предприятия по всей стране. Наша задача — сохранить и развивать этот сегмент, чтобы обеспечить нашу огромную страну качественными и полезными молочными продуктами.

При этом у нас недостает молока! Нужно около 340 л на человека в год, тогда как производится только 280 в пересчете на всю линейку молочнокислой продукции. При этом в России более 2 тыс. наименований молочных продуктов, много сезонных. Нельзя забывать и про климат: на Севере молочное производство развивать невозможно, там у нас восстановленное молоко.

— А почему не работает надзор за качеством продуктов?

— С одной стороны, мы сейчас говорим о том, что не надо «кошмарить» бизнес, мучая проверками. На мой взгляд, эта тема предельно утрированна. Главное препятствие для бизнеса сейчас — не контрольно-надзорные органы. От желания ограничить проверки выиграли только сами надзорные органы, которые получили своеобразную индульгенцию. Надзору сказали — ты должен раз в три года прийти проверить малое или среднее предприятие. А если, например, через два года после проверки произошел случай отравления — надзор за это ответственности не несет.

Мы наблюдаем целенаправленную попытку разрушить систему мониторинга и контроля качества, выработанную за многие годы. И она координируется извне. Прежде всего, это беспокойное стремление к реформам. Сильной стороной этих людей является абсолютная некомпетентность.

Нам нужно сохранить централизованную федеральную систему надзора, совершенствуя ее на основе современных достижений науки. У нас создан трехуровневый контроль. Первая ступень — небольшие районы, где проводятся элементарные исследования. Затем — областной уровень. И на федеральном — референс-лаборатории, которые выносят окончательный вердикт о качестве продуктов питания и воды, возбудителях инфекционных заболеваний.

Я убежден, что Минздрав занимает неверную позицию. На бюджетные деньги выстраивается недееспособная система надзора. И это несмотря на поручения руководства страны, основанные на серьезном экспертном анализе, учитывающем предшествовавшие достижения национальной системы безопасности. А предложения о создании современных референс-центров, отвечающих потребностям санэпиднадзора, отвергаются без объяснения причин. Хотелось бы надеяться, что это делается не только по соображениям субъективного характера.

— А ведь были предложения передать надзор на региональный уровень. Это не решит проблему?

— Если санитарный врач подчинен губернатору, он на него и будет работать. Он там зарплату получает и не озабочен вопросами национальной биологической безопасности. Такая ситуация создает серьезные проблемы и для бизнеса, и предприниматели громко об этом заявляли. Им удобнее получать в Москве, в центре, одно разрешение и работать по всей стране, нежели зависеть от прихотей каждого регионального органа.

Есть наглядный пример в виде последней инициативы Россельхознадзора по введению так называемой системы мониторинга прослеживаемости. Вот пример с рыбной ловлей: раньше мы выдавали разрешение на работу конкретного судна в конкретной акватории и периодически его обновляли — с учетом данных об экологической обстановке, наличии или отсутствии загрязнений и т.д. Теперь же Россельхознадзор на региональном уровне вводит требование исследовать каждую партию рыбы по 20 показателям безопасности. Это не имеет ничего общего с эпидемиологической безопасностью и качеством продукции и является инсталлированной системой избыточных трат для бизнеса. И при этом Россельхознадзор утратил свою главную функцию — надзор за здоровьем животных.

— Как сделать так, чтобы россияне увидели на своих столах качественные продукты?

— В 1990-х, на пике либерализации, бытовало мнение, что нужно от всего отказаться и позволить рынку самому всё регулировать за счет конкуренции. На практике это не работает. У российской системы стандартизации есть мощный законодательный якорь — это соответствующий закон о стандартизации. Он учитывает условия и потребности рынка. Я настроен оптимистично: в новых политических и экономических условиях стандартизация вернется на то место, которое традиционно занимала в экономике нашего государства.

Сегодня у нас единое экономическое пространство. И Россия должна занимать активную позицию по вопросам техрегулирования. Необходимо начать серьезную системную работу по формированию единого пространства применения ГОСТов, требований и норм ведения предпринимательской деятельности. Это экономика, экология и, конечно же, безопасность человека. Почему-то качество считается второстепенной задачей в обеспечении суверенитета и безопасности нашей страны. На самом деле качество — это очень жесткие и конкретные стандарты.

Показательно, что от ГОСТов не отказались военные. Вся военная техника изготавливается с соблюдением ГОСТов. Мы Великую Отечественную войну выиграли потому, что делали продукцию по строгим стандартам.

В нашей стране до сих пор есть более 35 тыс. стандартов. Больше половины из них актуальны. Надзорные органы вместе с бизнесом сегодня должны договориться, что ГОСТы обязательны для исполнения, а не носят, как сейчас, рекомендательный характер. Тогда мы, например, сможем забыть об острой теме пальмового масла.

Не стоит забывать и о законе «О защите прав потребителя», где вопросы качества являются приоритетными. Защищать интересы граждан можно только на основе современной судебной практики, базирующейся на стандартах, а не на эмоциональных оценках.

— Люди до сих пор верят маркировке ГОСТ на продуктах в магазине и даже не в курсе, что их отменили. Что же мешает вернуть гражданам привычный знак качества?

— Наша страна добровольно отказалась от суверенитета в области нормативов качества и безопасности, передав их на уровень ЕврАзЭС. Но сегодня нам нужна синхронизация взаимоотчетности и ответственности за качество контроля на таможенной границе ЕврАзЭС по ввозу импортной продукции. Потому что именно на огромный российский рынок идет ввозимая через границы четырех других государств продукция. Поэтому у нас есть все основания ставить эти вопросы на уровне принятия единых нормативов стран — участниц ЕврАзЭС.

Необходимо ускорить разработку закона о совершенствовании надзора за качеством продуктов в том числе с помощью контрольной закупки. Еще одна задача — принять стратегию повышения качества пищевой продукции к 2030 году, соответствующее поручение дал глава государства. Также необходимо принять поправки по ужесточению административной ответственности за нарушение правил маркировки.

Что меня особенно радует, что наши граждане всё больше и больше интересуются качеством продукции, вникают в эту тему. Для меня это индикатор: повышается ответственность за свое здоровье и здоровье своих близких.