Новый формат взаимодействия РФ, постсоветских стран и ЕС. Ростислав Ищенко
Ростислав Ищенко рассуждает об истории и будущем взаимоотношений европейских сообществ с СССР, Россией и новыми постсоветскими государствами.
http://news-front.info/wp-content/uploads/2016/05/Russia_ES_1022004374.jpg
Парадокс — многие страны ЕС признают, что хотели бы ослабить экономические санкции в отношении России, но боятся, что за этим последуют карательные меры со стороны США.
Как все начиналось
В период существования Советского Союза брюссельская бюрократия имела весьма ограниченные полномочия.
Евросоюз был официально учрежден Маастрихтским договором в 1992 году (когда СССР уже не было), а до того мы имели дело с Европейским экономическим сообществом (ЕЭС). СССР, в основном, выстраивал двусторонние отношения со странами — членами Европейских сообществ. В Восточной Европе работал СЭВ (Совет экономической взаимопомощи).
Новые правила игры
Геополитические реалии за это время существенно изменились, и особенно эти изменения затронули постсоветское пространство.
Во-первых, Россия вернула себе статус сверхдержавы. Хоть российское руководство предпочитает утверждать, что страна на подобный статус не претендует, но бросив вызов США, отказавшись безоговорочно подчиняться американскому доминированию, Россия стала сверхдержавой автоматически, ибо на равных (а не так, как Ливия, Сирия, Ирак или Афганистан) противостоять сверхдержаве может только вторая сверхдержава.
Во-вторых, движение ЕС в направлении централизации и оформления на месте союза суверенных государств централизованной конфедерации, стремящейся превратиться в федерацию, вначале застопорилось, а ныне обращено вспять. Венгрия игнорирует не нравящиеся ей общеевропейских нормативов. Германия занимает самостоятельную позицию, отказываясь признать право Еврокомиссии блокировать соглашения о «Северном потоке». Великобритания буквально выдавливает себе особый статус из партнеров по Евросоюзу накануне референдума о продолжении еврочленства. И это лишь верхушка айсберга.
Эйфория свойственного 90-м экономического роста, основанного на обеспеченном дешевыми кредитами потребительском буме, сменилась глубокими противоречиями между бедным и стремительно нищающим далее югом и относительно благополучным севером. Они неустранимы в рамках существующей в ЕС модели. Север Европы, с одной стороны, все более тяготится необходимостью финансировать бездонную бочку южных долгов, а с другой — не имеет иной концепции переживания нынешнего кризиса, кроме колониальной эксплуатации своих младших партнеров по Евросоюзу (раз уж не удалось поставить в зависимое от Европы положение рынки СНГ и России).
Нарастают и объективные противоречия между странами ЕС и их традиционным партнером — Соединенными Штатами, которые обеспечивали Евросоюзу зонтик безопасности, позволявший минимизировать европейские затраты на оборону.
США желали бы проводить в отношении Европы такую же политику, какую Европа проводит по отношению к мировой периферии, а также такую, как ведущие страны ЕС пытаются проводить в отношении своих практически разоренных партнеров по союзу.
Новая Россия и новый ЕС
В ходе последнего десятилетия усилившаяся Россия объективно претендует на более существенное участие в европейской политике. Это диктуется интересами торгово-экономического сотрудничества РФ и ЕС, которые также требуют углубления сотрудничества Москвы с буферными странами постсоветского пространства, работающими «санитарным кордоном» между Москвой, Берлином и Парижем.
Попытки Евросоюза включить эти страны в свою орбиту влияния провалились, чтобы ни говорил по этому поводу Брюссель. А будучи представлены сами себе, они не обладают достаточной устойчивостью и в результате либо подпадают под влияние США, заинтересованных в максимальном осложнении экономического взаимодействия между Россией и франко-германским ядром ЕС, либо, в худшем случае, превращаются в территорию хаоса. Такой территорией быстро становится после проамериканского переворота, осуществленного под проевропейскими лозунгами, Украина.
Российское стремление к установлению в этих странах лояльных режимов (союзных Москве и включенных в ее интеграционные экономические проекты) объективно соответствует также интересам франко-германского ядра Евросоюза. Отсюда возникает еще одна группа внутриевропейских противоречий — между указанным франко-германским ядром и ориентированными на США русофобскими лимитрофами Восточной Европы.
Все это делает ЕС внутренне неустойчивым и неспособным в обозримом будущем проводить согласованную, осмысленную единую внешнюю политику, предусмотренную и предписанную его руководящими документами. Не предвосхищая судьбу самого Союза, его сохранение в нынешнем виде и границах представляется проблематичным.
Что будет?
Считаю обоснованным, а, пожалуй, и единственно верным вывод о том, что в ближайшие годы волею объективных условий политические взаимоотношения России и других стран СНГ со странами ЕС будут перемещаться на уровень двустороннего партнерства (как это было при СССР).
Партнером же ЕС (до тех пор, пока в Евросоюзе будет сохраняться какое-то централизованное управление) логично стать Евроазиатскому экономическому союзу (ЕАЭС), который в данной схеме займет место безвременно почившего СЭВ.
Такая схема приведет к повышению значимости ЕАЭС для стран СНГ в частности и Евразии в целом. Крупное, экономически сильное образование, опирающееся на мощную ресурсную базу и контроль над емким рынком, сможет лучше отстоять коллективный интерес во взаимоотношениях с евробюрократией. А на более низком уровне конкретные проекты отдельные государства смогут согласовывать на двустороннем уровне.
Пока такая схема внедряется явочным порядком. Но, учитывая сложность взаимодействия национальных правительств со структурами ЕАЭС, формированию понятной, прозрачной и эффективной, единой, но в то же время и дифференцированной (в соответствии с национальными интересами) общей договорно-правовой базы Евразии с Европой стоит придать управляемый и согласованный характер.
